Кастор Прайд. Хохот шута.

— Маски слезли, — алый цверг сделал огромный глоток. — Снова светишь своей развеселой рожей, Черный шут.

— Валот с ней, — моя кружка была уже пуста. — Здесь прятаться особо не от кого. Тайоры вроде в "Бочку" не забредают.

— Зато сюда забредают наши старые знакомые.

Я проследил за пристальным взглядом Даминиона и увидел Умывальника, одного из подручных Прошлого года. Свое колоритное прозвище этот крепкий лепрекон получил из-за привычки выпытывать необходимые ему сведения посредством погружения головы объекта своего внимания в наполненную водой емкость. Говорят, иногда это действительно был умывальник.

— Эй, Умывальник!

Рычащий голос цверга легко прорвался сквозь звон кружек, тарелок и пьяных криков. Лепрекон с неохотой оторвался от своей пышной подружки и с легким недоумением оглянулся посмотреть на потревожившего его наглеца. Оглянулся и напоролся на спокойный взгляд алых глаз. После этого Умывальник молча поднялся и начал пробираться в нашу сторону. Дамми Серебро в Трафлдинге не отказывали.

— Здорово, Серебро! Здорово, Черный шут! — лепрекон выбил из-под кого-то стул и поставил его к нашему столу. — Давно вас не видел. Да и сейчас едва узнаю. Что? — он понимающе ухмыльнулся. — Долгая была дорога?

— Да какая у нас дорога, — Дамми с удовольствием принялся за новую кружку. — Лучше расскажи, что нового слышно в городе. А с нас пиво. Верно, Черный?

— Верно! — я подмигнул лепрекону. — А то и два!

— Ну, что нового, — Умывальник понял, что от разговора ему не отвертеться. — Тайоры вроде как волнуются, феи тревожные ходят, да из Грандрима весточка пришла, — он как-то недобро посмотрел на меня.

— Какая весточка? — я отставил пиво.

— Без обид, Черный шут, — Умывальник не очень удачно скорчил извиняющуюся рожу. — Но у Позолоты к тебе претензия.

— А вам-то, какое дело до их претензий?! — я начал заводиться. — Мой вопрос, мне его и решать!

— Так-то так, — лепрекон старался быть до предела корректен. — Но говорят, прозвучало имя Прошлого года. И Эрди, как бы это сказать, не слишком доволен.

— На хрена?! — Дамми грохнул кружкой об стол.

— Да с языка сорвалось, — я без лишней скорби посмотрел на цверга. — И как они узнали? Мы же вроде всех...

— В Грандриме везде уши, — Дамми с сожалением проводил взглядом поднос с пивом. — Нехорошо вышло. Надо бы прояснить. Так, Черный?

— Так, — я тяжело вздохнул.

— Проводи до Эрди, — цверг кивнул лепрекону. — А по дороге расскажи нам ещё о тайорах и феях.

Темные улицы Трафлдинга неуклонно вели нас к обители Прошлого года, а мы с Дамми не без интереса прислушивались к неторопливому рассказу Умывальника. Из его лаконичных объяснений выходило, что несколько недель назад все феи разом потеряли всякий интерес к немногочисленным радостям Трафлдинга и ходили с такими озабоченными лицами, будто все разом преждевременно забеременели. И все бы ничего, но на окраинах города начали изредка встречать подозрительно взирающих на все живое тайоров. И вот это обстоятельство всерьез взволновало даже самых тупых обитателей Трафлдинга. В общем, по всему выходило, что и здесь я вряд ли смогу чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности.

— Перетрем с Эрди и валим, — Дамми оказался полностью солидарен со мной по этому вопросу.

Спустя четверть часа мы сидели в одной из роскошных комнат Рард кар Эрдириона и нетерпеливо ожидали самого хозяина. Алый цверг появился минут через десять. И судя по хитрому прищуру глаз, на этот разговор у него уже были неоднозначные планы.

— Мое почтение, — Прошлый год сел напротив. — Как погуляли?

— Слышал, нас с тобой решили поссорить, — я развел руками, проигнорировав небезопасный вопрос. — Мне бы не хотелось.

— Может и так, — Эрди коротко усмехнулся. — Но я заплатил хорошую цену за то, чтобы вернуть свое доброе имя. В том числе и за прошлый год.

— Называй свою цену, — совсем скоро я должен был стать достаточно богат для любой разумной цены.

— Я платил не деньгами. И попрошу я не деньги.

— Не томи, Эрди. Уже поздно.

— Самое время для наших дел. Ведь теперь у нас с тобой общее дело. Верно, Черный шут.

Я усмехнулся и мельком посмотрел на Дамми. Тот молчал, полуприкрыв глаза и неспешно попыхивая трубкой. Я знал, что в этот раз он мне не поможет. И не потому, что ему было наплевать и даже не потому, что спрос с меня был по сути законный. Арн гор Даминион послал бы купаться в крови любого, но только не своего. Только не алого цверга. Сейчас Прошлый год мог требовать с меня любую адекватную цену и Дамми почти наверняка его поддержит. А адекватная цена за репутацию преступного короля Трафлдинга могла быть более чем безмерна.

— Только не говори, что я должен вернуть тебе варежки. Они мне уже как родные.

— Ну, такой жадный я был только в прошлом году, — Эрди посерьезнел. — Сегодня в городе ночует Трехрукий Заргад. Ты знаешь кто это?

— Знаю, — кое-что я все-таки знал. — Старший мастер-жрец Гагатового трона.

— Так вот, — алый цверг нехорошо улыбнулся. — Он здесь проездом, по пути из Бриликола. Он тайно ездил в Тайор Ниат и везет оттуда нечто весьма ценное. Увы, мне не известно, что именно, но я непременно хочу это узнать.

— И в чем проблема? Причем здесь я?

— К сожалению, у нас с Трехруким давнее соглашение. Он щедро отсыпает в мой карман, а я его не тревожу. Так что придется потревожить тебе, Черный шут. Ну, как? Честная цена?

— Куда уж честнее. Ты как, Серебро? — я не без надежды посмотрел на Дамми.

— Добьем дорогу! — алый цверг вытащил изо рта трубку. — Только быстро!

60

— А почему Трехрукий? — я без энтузиазма смотрел на негаснущие огни в окнах "Наковальни" — гостиницы, в которой любили останавливаться цверги.

— Ловкий, — Дамми задумчиво подбрасывал нож. — И в мастерской и что примечательно в бою. Видел я, как он дерется, — мастер.

Я едва не застонал. Так Даминион называл совсем немногих. Значит, все будет ещё менее безрадостно, чем я предполагал. А картинка при ближайшем рассмотрении складывалась именно такая — бескомпромиссно безрадостная. Впрочем, других я не видел уже очень давно.

Во-первых и основных, Дамми наотрез отказался вступать в прямой контакт с цвергами, мотивируя это тем, что если его узнают (а его узнают), то спрашивать все равно станут с Прошлого года, что нас категорически не устраивало. Так что за собой он оставил функцию минимальной поддержки.

Во-вторых, несмотря на свою трехрукость, Заргад путешествовал далеко не один. Точное количество его компаньонов осталось загадкой, но и уж точно не меньше двух. Ну и в-третьих я абсолютно не чувствовал в себе сил на этот подвиг. Какой к Погонщику Трехрукий Заргад? Мне сейчас хватило бы и одноногой старушки.

— Что-то устал я, Серебро, — я с трудом выгонял из себя навязчивую сонливость. — Видит Диос, страшно устал.

— Ничего, Черный. Я уже лет сто как устал, — Дамми тихо усмехнулся. — И те же сто всем на это плевать, — он кивнул в сторону гостиницы. — Смотри. Вроде успокоились.

Я вздохнул. Окна в "Наковальне" действительно погасли. Будем надеяться, что это означало скорый сон, а не начало бурной оргии, благо Старший мастер-жрец трона мог с легкостью позволить себе и то и другое.

Целый час мы терпеливо дожидались, когда ночь подскажет нам верный вариант. И судя по её относительному безмолвию, цверги все же предпочли сон. Признаться на их месте я поступил бы также. Хотя сейчас я поступил бы так на любом месте. Или вообще без места.

Мы осторожно подошли к гостинице. Цверги заняли две комнаты на втором этаже, и чтобы добраться до них мне непременно пришлось бы засветится на входе. Но хвала Диосу у меня ещё оставалась скудная связка козырей. И главным из них был почти позабытый состав, который позволит без лишних сложностей взобраться по стене и проникнуть в здание через крышу.

Через крышу, это через маленькое окошко, ведущее в свою очередь на чердак. Ну а второй этаж будет как раз под ним. А вот что делать потом, я представлял несколько слабо. Помимо уже перечисленных нюансов, авантюра эта осложнялась ещё и тем, что старина Трехрукий при любом итоге должен был остаться жив и по возможности здоров. Все-таки убийство Старшего мастера-жреца было круто даже для Трафлдинга. А Рард кар Эрдирион явно не хотел длительных разборок с Гагатовым троном.

— Если что, — спокойный голос Дамми вывел меня из мрачных раздумий, — кладем всех и валим из города. С Прошлым годом я потом договорюсь.

— Вот так бы сразу, — я начал растирать в ладонях густую мазь. — Я ж не вор, Серебро. Я тихо никогда не работал.

— А никто не вор, — Дамми равнодушно ухмыльнулся. — Пока кошелек не увидит.

Я саркастически кивнул, высоко подпрыгнул и как на крючьях повис на собственных руках. Фокус этот я проделывал впервые, так что нужного опыта у меня было не слишком много. Впрочем, времени пока хватало, а единственным ресурсом, который стоило беречь, оставалась тишина. Вряд ли хозяин "Наковальни" обрадуется подозрительной личности, залезающей ему на крышу.

Десять минут виртуозного дергания, качания и кривляния хватило на то, чтобы я, наконец, оказался на месте. Нужное окошко я нашел без особого труда, после чего свистнул Дамми. Тот оглушительно завыл злой, голодной собакой, так что мелодичный звон разбиваемого стекла остался незамечен.

Ещё минут пять ушло на то, чтобы протиснуться в эту кроличью нору и не содрать при этом с себя кожу и пару слоев мяса. Как ни странно означенная миссия увенчалась успехом, хотя и стоила мне порванной куртки и размышлений о несовершенстве собственного тела.

Словно мешок с картошкой я свалился на бревенчатый пол, в последний момент успев немного смягчить свою посадку. На чердаке "Наковальни" оказалось темно, душно и тесно. Все было заставлено-завалено каким-то старинным и вероятно потерявшим всякую ценность барахлом. И, несмотря на всю свою любознательность, я решил пропустить тысяча и одну местную достопримечательность и сразу приступить к заждавшемуся делу.

К моему искреннему удивлению петли чердачной дверцы оказались неплохо смазаны и позволили мне бесшумно и изящно проникнуть на второй этаж гостиницы, в украшенный номерными комнатами коридор. Не прошло и полминуты, как я стоял перед нужными дверьми и утомленно выбирал среди них более достойную. А достойной была только та, в которой прятался Трехрукий Заргад. Его же блистательная свита особого интереса для меня не представляла.

Так ничего толком и не решив, я достал выручавшую меня порой отмычку и аккуратно засунул её в замок правой двери. Отмычка была не простая, а купленная как ни смешно в Грандриме на улице Позолоты. Наложенные на неё чары гасили любые нескромные звуки издаваемые замочной скважиной.

Через десять секунд дверь открылась, и я осторожно ступил в комнату. А потом мне ещё секунд пять пришлось приходить в себя от искреннего шока. Я угадал! Я попал именно к Трехрукому Заргаду, а не к его доблестным соратникам. Определил я это, слава Диосу, не по наличию третьей руки у спящего цверга, но по фасону аккуратно сложенной одежды и прислоненному к кровати топору, который бы вряд ли смогли себе позволить рядовые мастера Гагатового трона.

До кровати было три шага из которых я успел сделать лишь один. Предательски скрипнула подкинутая Погонщиком доска, и цверг тут же открыл глаза. За мгновение до этого я в сложном недоакробатическом пируэте зацепился ладонями за потолок и из последних сил подтянул рыдающее тело.

Между тем, Заргад сел на кровати, обвел комнату подозрительным взглядом и вопросительно покосился на топор. Тот, как ни странно оказался на моей стороне и не выдал распластавшегося на потолке гостя. В ответ на это цверг что-то неодобрительно проворчал и неожиданно встал с постели.

Он сделал по комнате три полных круга, напевая какой-то дурацкий, чисто цверговский мотив. Я несколько раз хотел спрыгнуть ему на голову и оглушить, но все боялся промахнуться. Наконец Заргад успокоился, приземлился на застонавшую кровать и сунул руку под подушку.

Когда он извлек её наружу, я увидел небольшой, неброский мешочек, перетянутый простой веревкой. Цверг взвесил мешочек в руке, расплылся в дебильной улыбке и снова спрятал его под подушку. А когда он положил на нее же голову, я спрыгнул. И не потому что это был идеальный момент для нападения. Просто больше находиться в такой позе я не мог.

Но все же опыт прошлых лет не подвел и сейчас. Закричал Трехрукий уже после того, как я его оглушил. То есть и не закричал вовсе. Так, похрапел скорее. Не теряя времени, я вытащил на свет (хотя скорее на тьму) загадочный мешочек. Или Прошлый год гоняется за этим, или я больше не смеюсь. Не в силах справиться с фланговой атакой собственного любопытства я развязал веревку и высыпал содержимое на ладонь.

Это были два очень крупных полупрозрачных камня. Явно драгоценных, но каких именно определить я не мог. Они даже не были обработаны. Выглядели, как будто их час назад достали из штольни. А внутри камней что-то темнело. Какие-то игрушечные фигурки.

Я присмотрелся. Так внимательно, как только мог мне позволить посредственный амулет. И все же кое-что рассмотреть мне удалось. Это были не просто фигурки. Это были фигурки тайоров. И они двигались. Они жили там, в прозрачных кристаллах. Оставался вопрос. Зачем?

Я ухмыльнулся. Лишь Погонщик знает, что в этот раз задумали вожди Тайор Ниата, но вряд ли это понравиться их негласным покровителям. Неужели они хотят выращивать тайоров? Как салат или морковку. Но эта морковка может разорвать на пятьдесят пять небольших частей любого огородника.

Один камень я бросил обратно в мешок, а вот другой спрятал в собственный карман. Если Эрди Прошлый год останется доволен одним камнем, так меня это вполне устроит. Ведь я, быть может, останусь доволен другим. Хотя Валот с ним с довольством. Главное не разочароваться.

Я развернулся к двери намереваясь покинуть эту столь удачную для меня стоянку, когда позади раздался глухой крик. Походе старина Трехрукий страдал хронической бессонницей. Я успел предотвратить его новый крик, повторно оглушив рукояткой меча, но, судя по шуму за стеной одного было вполне достаточно.

Решетки на окне не было, так, что я вполне мог покинуть гостиницу через него. Мог разбить стекло, красиво приземлиться и исчезнуть в ночных улицах. Это был легкий и проверенный вариант. Но я его почему-то так и не выбрал.

Перед глазами на миг возникло покрытое алым лицо Избранной крови. Она улыбалась. Той спокойной, страшной улыбкой, которой хотел улыбаться я. Которой улыбался я. Сейчас, когда смотрел, как распахивается дверь, впуская трех полуодетых, но полностью вооруженных цвергов.

Первый умер сделав лишь шаг. Мой меч раскроил ему челюсть, оставив захлебываться собственной кровью. Первый всегда дурак. А вот остальные могли быть умнее. Что ж, значит с ними будет интереснее.

Им бы закричать, поднять на уши всю "Наковальню", весь район, но они видно были уверены в результате. Или очень хотели быть уверенными. Я бы поставил на второе. Причем поставил бы все.