— Галина! У вас телефон не работает? — откуда так быстро узнал?
— Не-а... Выходной! Когда дома — я на выходные привыкла все телефоны отключать. Нет меня! Вообще...
— Отвыкай! — свободно висящий кончик оголенного провода снова спрятался в пружинном зажиме, — Для связи, главным показателем качества является бесперебойность! — присел на диванчик, одышливо перевел дух, — На войне, за порчу каналов передачи информации, убивают на месте. Связь — это нервы общества. А у нас...
— Страшно не люблю, когда дергают по пустякам. Каждый имеет право на одиночество! — хорошо сказала.
— Предупреди дежурного на коммутаторе, что "тебя нет". А нарочно отключать свою связь — опасное дело.
— Разве, кроме вас, некому по повреждениям бегать? — меняем тему. Когда уйдет, опять провод выдерну...
— Так выходной же! — снял шапку и рукавицы, утирает лицо, — Мирное население отдыхает и развлекается.
— А вы? — странно, неужели он действительно не искал повода поболтать, а работает линейным монтером?
— А мы — "всегда на посту", — понимающе прищурился, — Между прочим, Соколов сейчас лично сидит на коммутаторе... Можешь сама позвонить и убедиться. А полковник Смирнов — пошел по караулам разводящим...
Если он говорит правду, действительно вышло неудобно... Впрочем, тогда понятно, почему на складе и кухне солдатики с нерпой получили от ворот поворот. Куда ни плюнь — везде засело начальство. Подвижники-бессребреники они. Гм... Покосилась на включенный монитор компа. Володя на фото понимающе подмигнул... Ну, да, если он был сейчас жив — так же тащил бы службу. Может, вместо Смирнова, караулы разводил. Боже...
— У вас сегодня "сорок дней"? — изволил оценить обстановку, включая второй стакан, накрытый хлебцом...
— Нет, просто так совпало... — буду я сейчас распространяться, что всегда так делаю, когда одна питаюсь.
— Понятно... — ничего тебе не понятно, пень бесчувственный, — Извините, что ворвался без спроса.
— Кто меня домогался? — раз уж телефон починили, с минуты на минуту — жди звонка. Проще начать первой.
— С кухни... — могла бы сама догадаться. Несколько центнеров, даже самого подозрительного на вид мяса, в сложившихся условиях — не пустяк. Что бы там кому сгоряча не показалось. Бывало, ели и не такое. Знаю я наших кулинаров. Это же выйдет, как минимум... торжественный ужин. Первый, после закрытия "аномалии"...
— Они решили делать котлеты. С квашеным чесноком и толченой шелухой от кедровых шишек, — Ахинеев телепатически принял мою не высказанную мысль, — Если рецепт рабочий, то желательно не вмешиваться... Пускай люди порадуются собственной находчивости.
— Котлеты? А что, вполне нормально... — даже остроумно, нейтральный наполнитель впитает лишнюю жидкость, — Одобряю! Должно сработать.
Как у них всё просто получается... Захотели — и просто перекинули через исток Ангары канатную дорогу. Между прочим, в XXI веке, ни мостов, ни канатной переправы на этом самом месте нет. Люди вплавь с берега на берег перебираются. Как и сотни лет назад... Если штормит — сидят и не высовываются... Захотели — набили нерпы и доставили её "к столу". Я никогда в жизни не ела тюленьего мяса. Только в книжках читала... Говорят, оно рыбой воняет. Подтянула поближе оставленный гостями "образец"... Черт знает, чем оно воняет! Однако... Дожили, харчами перебираем... Развлекаемся... Самовольно покидаем расположение для разных сомнительных затей. В блокаду вон, за попытку отплыть от берега на частном плавательном средстве — сразу расстреливали...
Похоже, Ахинеев согрелся. Одежонка у него — того... Какая-то куртка "на рыбьем меху", дешевая армейская ушанка и грубые рабочие рукавицы из брезента. Бомжевато у нас руководство выглядит. Для его статей, наверное, ни у "научников", ни у армейцев подходящих вещей не нашлось. А до пошивки обновок из звериных шкур — руки пока не доходят... Кстати! Не забыть чиркнуть, для памяти, что тюлений жир — незаменимый реактив для обработки кожи и мехов.
— Диссертацию на досуге пишете? — разглядел... Бумажки с разнородными записями выглядят "научно".
— Систематизирую материал... — понимающе кивает, — Очень интересные параллели и аналогии возникают.
— Проводить прямые сравнения с Блокадой — не советую! — как будто мысли прочитал, — Если вырвемся...
— Почему? — мало мне было разговора с призраком, так ещё и местные экстремисты тему задевают.
— Политика, — произнес слово с таким отвращением, словно гнилого трупа коснулся, — Наша робинзонада, с самого своего начала, принципиально отличается от трагедии "блокадного сидения".
— Чем? — не особенно охота завязывать такой разговор с совсем посторонним человеком, а куда денешься.
— "С началом боевых действий — всё "руководство мирного времени" надлежит поголовно перестрелять, ради спасения Отечества!" — отследил реакцию... Не дождался ожидаемого взрыва возмущения и продолжил, — Мы, здесь, это — сделать успели... А деды, там — замешкались... Почувствуйте разницу!
— Я такое слышала про "офицеров мирного времени" (между прочим, от Володи, когда он был не в духе).
— А почему это следует делать, он объяснял? — недвусмысленно показал глазами на портрет... Догадался?
— Один раз... — странно, абсолютно разные люди, а мыслят удивительно схоже, — В мирное время, навык самостоятельного принятия ответственных решений — для карьеры вреден. А в военное — нужен непременно...
— "Социк" — есть "социк", технарь — есть технарь, и вместе им не сойтись...
Помолчали... Открыто гнать начальство в морозную метель (на термометре уже минус пять) наглости не хватило. Пришлось, с независимым видом, наводить порядок на столе и краем глаза следить, как дядька жадно обхватил руками горячую трубу внутренней отопительной системы. Ладно ему, пусть немного погреется. Ради выходного дня можно поддержать светскую беседу. Вот только поставлю на прогрев аппаратуру и приготовлю лабораторную посуду. Посмотрим, из чего состоит свежее тюленье мясо... Один черт, дневной сон перебили...
— Поясните мысль насчет "социков" и технарей.
— Технарь (конструктор, эксплуатационник, ремонтник) сталкивается с необходимостью самостоятельно решать сложные и неожиданные (а часто — опасные) задачи постоянно. Зато правительственный чиновник или "офицер мирного времени" надежно прикрыт от опасности (и ответственности) государственной машиной. Что расхолаживает... Сам собой возникает "отрицательный отбор". На ключевые посты просачивается "серость"...
— Хм, я бы не назвала товарища Жданова или его заместителей "серостью"... — тоже мне, "гений" нашелся.
— А никто и не называет... — хитро прищурился, словно я прошла очередной психологический тест, — Если бы в руководстве Ленинграда, летом 41 года сидела "серость" — она бы рванула из осажденного города первым же самолетом... К несчастью для населения Ленинграда, оборону возглавили бывшие революционеры, отлично понимающие сложившуюся ситуацию... в меру своего образования и испорченности властью...
— Прямо так уж и "бывшие", — кусочек сочащейся жиром массы в бумажном патроне лег на лабораторные весы, — Вроде бы революционеры, как агенты спецслужб и немецкие овчарки, "бывшими" никогда не бывают...
— Хорошо сказано! — вокруг опорков (другим словом, эту кустарно утепленную обувь, на ногах "главного идеолога режима" назвать трудно) расплывается талое пятно, — Там особенная классификация. Революционеры делятся на "пламенных", "потухших" и "протухших". Например, один широко известный французский революционер XVIII века окончательно "протух", когда объявил себя императором. Всякая власть портит, абсолютная власть — портит абсолютно. Одержав победу, бывшие борцы за свободу либо с треском вылетают из реальной политики, как не способные к интригам, либо становятся дисциплинированными винтиками государственной машины...
— Пока они лично бегали с наганами — оставались большевиками, а как заняли посты и кабинеты — стали "социками"?
— Примерно... Двадцать лет мирного карьерного роста — большой срок. Избежать разложения трудно...
— Власть без злоупотреблений — невкусная? — глянул с уважением. А что я? Просто цитата, из "Ста полей"...
— Со злоупотреблениями, при Сталине, была напряженка, — кажется, мой демарш, Ахинеева развеселил, — вождь и сам старался не расслабляться (спал на жесткой койке, накрывшись шинелькой), и соратничкам спуску не давал. Можете быть уверенной, в быту, тот же Жданов оставался образцом для подражания. Пирожные под одеялом — не жрал... И апельсины, которые на его адрес слали с "большой земли", до последней шкурки — честно передавал голодным ленинградским детям...
— Тогда почему он "социк"?
— Потому, что большевик-агитатор Жданов, на фронтах Гражданской войны, встречал опасность лицом к лицу. Слушать и резать правду-матку — не боялся. Зато государственный чиновник Жданов, в сентябре 1941-го, приказал отключить в Ленинграде все домашние телефоны и ввел жесткую цензуру на общение. Всем заткнул рты... Хотя очень многие, с виду неразрешимые проблемы Блокады, могли быть решены элементарно! Просто методом мозгового штурма. Научно-техническая столица Союза, блин! А он, устроил "цирк для дистофиков"...
— Симптом?
— Диагноз! Блокада стала для правящего режима СССР "проверкой на вшивость"... Ибо, по факту, осенью 1941 года, власти боялись собственного населения сильнее, чем немцев. Это называется — контрреволюционное перерождение правящей элиты.
— Почему?
— В аналогичной ситуации 1918 года, те же самые люди, не моргнув глазом, ввели военный коммунизм... Не имея ни его материально-технической базы, ни резерва научных кадров, ни массовой поддержки населения.
— Можно подумать, что к войне пресловутая материально-техническая база в СССР уже была создана... — теперь суем пробу в прибор Сокслета с эфиром и запускаем процесс экстрагирования... Стоп, что я сказала?
— Во всей стране — нет... В отдельно взятом "Городе трех революций" — более чем... Полная хозяйственная автономия, в 1941 году, была единственным способом спасти мирное население. Все необходимые условия для Четвертой Революции и "прорыва в коммунизм" — в блокадном Ленинграде сложились. Однако, партийное руководство обороной шанс лично возглавить коммунистический переворот феерично упустило... вполне разоблачив свою антикоммунистическую сущность. "Пчелы против меда..."
Глава 20.
Званый ужин.
Как-то сложилось, что к простонародному общепиту я отношусь настороженно. Если судьба забросила в чужой город, и нет возможности перекусить в приличном месте, предпочитаю перетерпеть. Жаль, что долго терпеть у меня не получается... Утроба привыкла получать свои калории регулярно и бунтует, портя настроение. В итоге, печальный жизненный опыт обогащают воспоминания о вокзальных пирожках, пиццах и чебуреках... о которых потом и вспоминать не хочется. Так что, восторгов старшего поколения по поводу "совковых котлет" (читай, из явно второсортного, заведомо пережаренного мяса, в смеси с несъедобным наполнителем, на вонючем маргарине), я разделить не в состоянии. Ностальгии, по таким продуктам, тоже не испытываю... Не стошнило? Не пронесло? И славненько. Загляни в церковь, да поставь свечку, везунчик... Это я всё про ту же байкальскую нерпу, если кто не понял... Стоило ли, с риском для жизни, проникать в другой мир, терпеть тяготы и лишения, что бы, в итоге, получить на тарелке банальную порцию "еды" из дешевой студенческой столовки?
Про мясо второй категории, чистая правда. Так в справочнике — "...по питательной ценности мясо нерпы соответствует баранине или говядине второй категории". Точка... Переводя на русский язык — жесткое, крупноволокнистое, довольно специфического вкуса и непередаваемого аромата, который не могут забить ни специи, ни обильная примесь дикого чеснока, ни кулинарная обработка... Ворвань, она и в Африке ворвань... Эх-х-х...
Особо легковерные любители экзотики остались на дегустацию деликатесов — вареных ласт. Задних и передних. В справочнике сказано, что они обладают особым вкусом и высоко ценятся гурманами. Которые из них конкретно — справочник скромно умалчивает... Как именно следует готовить пресловутое "деликатесное блюдо" — тоже... Короче, я искренне пожелала (про себя) всем смельчакам "полного стола и легкого стула..." и откланялась. Внезапно на сон потянуло. Про попытки распоясавшихся кулинаров заодно пустить в оборот требуху (печень, легкие и так далее) — строго предупредила. В смысле — весьма не советую и даже запрещаю. Уж больно много там разного... Одно хорошо — вся забитая водоплавающая живность, как на подбор, радует отменным здоровьем. Так сказала Дарья Витальевна, которую тоже выдернули с места законного отдыха для освидетельствования добычи. Ни болезней, ни паразитов, ни признаков вырождения (характерных для байкальской нерпы в XXI веке). Сразу видно — росли в экологически чистой среде.
Увы! Смыться "по-тихому", как собиралась, не вышло. С одним знакомым парой словечек перекинулась, со вторым... Замешкалась, короче... Расслабилась. Не успела ахнуть — меня взяли под локоток. Лично Андрей Валентинович (в миру — полковник Смирнов). Довольный, как слон... Очень давно его не видела таким. Видно, что человек нашел своё место в жизни при новой власти. И ничего-то его больше не колышет... Даже завидно.
— Галина Олеговна, вы куда? — в берлогу, вестимо... Снег выпал? Желаю залечь в спячку, хотя бы до утра.
— А что случилось? — и главное, локоть не выпускает. Мягонько придерживает. Не драться же с ним?
— Вечерняя культурная программа! Я вас приглашаю... — галантно, как в лучших домах, подает мою доху. Причем, народ за эволюциями наблюдает. Некоторые, я полагаю, излишне пристально. Вот бывают же гады...
— Спасибо, с удовольствием! — эко у товарищей бывших господ офицеров физиономии-то перекосило... А вот нечего подкатываться к одинокой беременной женщине "с намеками", на грани пристойности. Как ни какое собрание — сразу хвост желающих "подсесть поближе", а то и прижаться... или того хуже. Кобели, блин... Своих солдат бы постыдились. Многие ребята — второй год за живую бабу не держались и при этом головы не теряют. А эти, с позволения сказать, командиры... Так что, пройтись под ручку с полковником, на глазах лейтенантов и капитанов с майорами, в моем случае — не каприз, а сознательно выбранная "поведенческая стратегия". Вот!
Куда меня ведут? В соседний корпус здания, через гулкий центральный вестибюль. Отчего такие мелочи описываю — поясню. Я третий месяц не была в нормальном доме. С твердыми стенами... В здании, где, открыв двери, не попадаешь сразу под открытое северное небо, а как белый человек проходишь в соседнее помещение с окнами, полами и потолком. Под крышей. В тепле. Походно-полевой быт, если честно, задолбал. Настолько, что искренне удивляет и радует возможность погулять в расстегнутой верхней одежде, без головного убора, из одного крыла большого и крепкого строения в другое. Кто не коренной городской житель, тот меня не поймет. В воздухе запахло настоящей, пускай маленькой и самодельной, но — цивилизацией! Подземный бункер или пещера — это всё же не то...
