Финиш.
Оценив вид, я заторможено восстановила стекло, благо защита и это предусматривала, и не пришлось ничего заново чаровать, и плюхнулась на край кровати. К освобождению напарника меня подвигло только настойчивое бодание в бедро, которое он предпринял, убедившись в моей временной недееспособности. Руки двигались как чужие, в голове звенело. Я только перерезала веревки, и снова застыла. Наконец, теплые руки сжали мои плечи.
— Спасибо, — сказал, чему-то улыбаясь, Арньес.
— А? — я подняла на него глаза.
Под окном завывала ехидна, проигрывая бой природе. Багряный смеялся. Он был здоров. И еще теплым. То есть, просто теплым, к счастью, не 'еще'. Я прикрыла веки, запуская зондирующие чары. Устранила небольшое повреждение его ментально-энергетического фона, отмахнулась от шутливого поцелуя, рассмеялась и открыла глаза. Все было замечательно. А на полу у кровати лежала приснопамятная рапира.
Оклемавшись и с трудом сведя к общему знаменателю лавину полученных сведений, мы спустились в сад. Окончательно замученная ехидна, получив выстраданное освобождение, охотно рассказала, что ее послала какая-то Лили, чтобы не дать никому узнать о состоянии дел в клубе. Она именно так и говорила — 'Клуб', а не 'дом радости', как знали 'Виньетку Лилий' в столице. Нет, Лили ее не создавала, просто пробудила, и помогла устроиться у Максины. Да, ей очень нравиться работать у графини, а зовут ехидну София.
— Возвращайся утром, придумай что-нибудь. Я никому не скажу, — наконец решила я.
— Спасибо, падре! — взвыла пламенная дочь церкви.
Арньес поперхнулся повторно, я невозмутимо осенила ее символом первого пришедшего на ум божества.
— Иди с миром.
Ехидна чмокнула меня в щеку под ехидным взглядом Багряного, повернулась и весело ускакала, каким-то образом сумев пристроить на свои места все ранее потерянные элементы фигуры.
Ирония происходящего — Паладин Тьмы в роли служителя Коллегии по Надзору — ускользала от моего внимания просто потому, что не имела значения. Я слишком устала от свалившихся на меня нелепиц. Еще столько нужно было сделать до конца ночи! А возможное возмездие со стороны Церкви... Ну что ж, как Темная, я все равно подвергнута их епитимье. Или анафеме? А, какая разница. В любом случае, куда уж дальше?..
Клуб 'Виньетка лилий', с одной стороны, не слишком напоминал столичные дома удовольствий (пришлось бывать как-то по делу), и в то же время ничем особо от них не отличался. Красивое стильное темно-бордовое здание, окруженное колоннадой и садом в 'диком' стиле. С высокой кованной и магической решетками по периметру. К черному ходу вела узкая дорожка. У стены молчаливым изваянием возвышался швейцар-телохранитель. Даже для тролля он был... большим.
— Вам назначено? — пророкотал он голосом, похожим на камнепад.
— Мы от Максины, — сказала я, а Арньес продемонстрировал колечко графини, которое нам перед выходом с заговорщической улыбкой вручил дворецкий. Видимо, насладился зрелищем по-полной.
Вышибала тут же посторонился.
— Прошу, — пророкотал он торжественно, и открыл перед нами створку.
— Интересное чтение, — прокомментировала я совершенно искренне и вошла внутрь.
На улице кто-то закашлялся на два голоса. Я проигнорировала. Ну да, не сдержалась, прокомментировала увиденное. А кто бы не удивился поначалу, увидев, как высоченный вышибала читает журнал по вязанию крючком?! Интересно было бы увидеть его работы, кстати.
— Могу я Вам чем-то помочь? — профессионально и солнечно улыбнулась дежурная администратор, как джинн соткавшаяся среди ярких занавесей.
Я кивнула. Судя по остаточным следам магии, русалка. И как ее так далеко от воды затащили? Впрочем, здесь же и без того водоемов полно.
— Могу я поговорить с Лили? — и вся радость встречи с нее слетела.
— Я... я... я попробую... я позову ее... я... — залепетала девушка.
— Просто покажи, куда идти, — тихо попросила я, начиная тревожиться о личности потенциальной 'клиентки'.
Арньес встал за моей спиной. Девушка просветлела лицом, даже позволила себе ненадолго прислониться к стене.
— Вы... так добры, — пробормотала она негромко, сама не зная, какое смертельное оскорбление мне наносит. Впору заказывать щит с девизом 'Я — Злой! Я ОЧЕНЬ злой!'. Интересно, подействует?..
— Не бойся, — сказала я вместо этого, отказалась от вина, и направилась к лестнице, как только узнала, куда идти.
Как там она сказала? Вверх по лестнице, направо до конца коридора, снова вверх, налево и вниз до конца?..
Ноги утопали в роскошном ковре по щиколотку. Чары чистоты не давали этой роскоши загрязняться, и теперь все желающие могли любоваться причудливыми гобеленами, вытканными прямо на ковре, в первозданной красе. По бокам были многочисленные двери, оформленные как в дорогих гостиницах. Красное дерево, вензель и номер — чтобы никому из посетителей не было обидно, наверное. Впрочем, в равной мере все это может быть умелой стилизацией. Торжественная и официальная строгость интерьеров формировала, в общем и целом, какой-то офисный стиль, сугубо профессиональный. Здесь не было демонстрационных залов. Клиенты, в соответствии со своими желаниями, приходившие инкогнито либо в одиночестве, либо группой, провожались в просмотровый зал. Там их угощали легкой закуской, лучшим шампанским, а потом приглашали к экранам. В нескольких кабинетах маги транслировали записанные на особые кристаллы презентации местных звезд, и заинтересованному клиенту оставалось лишь коснуться специальной кнопки на ручке кресла для выбора избранницы или избранника. Если несколько клиентов совершали одинаковый выбор и отказывались установить очередность, проводился аукцион, где выигрывал тот, кто готов был предложить максимальную цену. Необычным было то, что за все четырнадцать лет своего существования клуб 'Виньетка лилий' не знал ни одного скандала. Никто из обслуживающего персонала не погибал, и никто из клиентов не уходил отсюда недовольным.
Над этой загадкой гадали многие умы обоих Империй, так что теперь, посетив, наконец, эту диковинку, и я не смогла удержаться. Поисковые чары, чары внимания и заклинание, помогавшее увидеть остаточные чары будто сами собой закружились вокруг.
— Вир? — позвал Арньес, зябко поежившись.
Я не ответила. До конца коридора оставалось всего семь дверей, когда третья от нас слева вдруг распахнулась, и в коридор вышел ангел. Вслед за ним в коридор выскользнула худощавая девушка, лет пятнадцати на вид. Провела кончиками пальцев по крыльям, заставив зазвенеть серебряные колокольчики, рассмеялась звонко, что-то пробормотала на ушко крылатому и рассеялась легкой дымкой.
Ангел проводил ее взглядом и заметил нас. Он едва заметно покраснел, поспешно завернулся в плащ, так, что видны остались только глаза, проскользнул мимо, и вскоре исчез в одном из личных входов-выходов.
В борделе — ангел? Я даже остановилась, призадумавшись. Машинально приоткрыла незапертую дверь номера. Шелк, перышки, вкрапления перламутра, кристальная чистота. Ничего особенного. Но, главное, не было никакой девушки. Механически я проверила комнату на следы недавнего присутствия. Странно, но чары показали, что здесь какое-то время провел ангел, заходил слуга, но никого больше не было. А как же девушка? Я погладила рукой стену, не прислушиваясь к спросившему что-то мэйну.
Ангел не напоминал павшего. И это было особенно странно.
— Вир, — наконец тихий зов Арньеса пробился в мое сознание.
— Кто была эта леди? — спросила я.
— Иллюзия, — как само собой разумеющееся отозвался мэйн, явно сосредоточенный не на том.
Его слова словно послужили ключиком моим догадкам. Эврика! И как я сама не догадалась? В этом доме просто кто-то создает для клиентов иллюзии, полностью соответствующие их желаниям! Конечно же, с ними ничего не может произойти! А немногочисленный реальный персонал работает либо редко, либо лишь при проведении проверок, либо... и вовсе чисто номинально, выполняя параллельно совсем другие функции? Вот только какие?..
— Вириэль! — рыкнул вдруг Багряный в стиле Магистра, умудрившись сделать это как-то так, что до потолка подскочила только я.
— Что?
— Чувствуешь чужое заклятие?
Только после этих его слов я, насторожившись, вдруг стала ощущать невесомое прикосновение чьей-то магии, скользившей вокруг. Легкое касание там, слепок здесь — ничего опасного, ничего достаточно значительного, чтобы заставить насторожиться. И все же... Судя по всему, сработали сторожевые чары — кто-то просто пытался отвести от себя все подозрения, заставить нас отвлечься. Если бы не Багряный, у неведомого чародея могло бы получиться.
Источник воздействия мы почувствовали одновременно. После спасения Элен, ощутить, что Багряный от меня хочет, было легче. Его опыту я доверяла. Мы повернулись и рванули в разные стороны по коридору. Я направо, Арньес налево. Маг находился в помещении на втором этаже, почти над вестибюлем, откуда мы вошли. По крайней мере, именно там располагался источник, из которого сторожевые чары черпали энергию. Пока я бежала вниз, перепрыгивая лестничные пролеты, я заставила сторожевую магию не замечать нашего перемещения. На втором этаже стояла мощная решетка. Такие обычно устанавливают в банках ингвары. Я коротко выругалась. Спустилась вниз и через окно высунулась наружу. Нужное окно словно подсвечивалось красным — тот, кто там был, все еще творил магию. Явно Арньес постарался. В смысле, выделил нужный оконный проем. Вот еще бы до него добраться... До окна, конечно же, не до Арньеса. Я присмотрелась. Никакого плюща не было и в помине, гладкая стена, расчерченная только тремя линиями блоков, почти невидимых взгляду. Но это уже что-то. Напрямую не поднимусь, но если взобраться слева от нужного окна чуть выше, а потом соскользнуть вниз и зацепиться за подоконник... то вполне успею поймать какой-нибудь банальный файербол, и обуглиться еще до того, как окажусь внутри. Нет, этот вариант меня не устраивал. Я пристально уставилась на недоступное пока окно. Так, решетка, защита от прослушивания, сигнализация — ничего особо серьезного, в принципе. Прикрыв глаза, я прикинула константы и вектора, и запустила пробное заклинание. Защитный контур погас, а решетка сменила структуру. Лишь бы ее теперь не сдул ветер.
Замечательно, с окном справились. Теперь бы только понять, как туда взобраться! Идей не было. Или были? Я посмотрела на траву под окном и зловеще улыбнулась. Никак не пойму, почему наши маги так не хотят видеть истину? Куда проще попросить стихию о помощи, чем подчинять ее, а потом заставлять что-то делать, преодолевая сопротивление. Или это только мне проще? В отличие от остальных трех стихий, Земля не входила в перечень моих врожденных, так что общаться с ней было сложнее. Подумав, я вынула нож, и надрезала кожу между указательным и большим пальцами. Болезненная ранка немедленно стала кропить кровью. Мне показалось, или трава чуть зашевелилась? Свесившись из окна, я опустила ладонь в траву, как можно сильнее прижимая ее к земле. Секунды складывались в минуты, а ничего не происходило. Нужно, наверное, позвать? Вот только я понятия не имела, как — в голове было пусто, как в пересохшем колодце. И в этот миг медальон с вензелем 'Д'А' нагрелся у меня на груди и выпал наружу из-за пазухи, тускло светясь. Полупрозрачные зеленоватые нити сквозь мою ладонь скользнули от медальона к земле... А потом трава вдруг принялась расти. Я вовремя успела взобраться на верхушку получавшихся дебрей. Безобидная обычно травка вымахала ростом с многоэтажный дом, и, хоть под моим весом промялась едва ли не втрое, успешно доставила меня к самому окну. Очень удачно — немного сбоку, так что для того, кто прятался в комнате, осталось незамеченным произошедшее. Уж замаскировать остаточный магический фон я сумела.
Я досчитала до четырех и в облаке осколков стекла влетела внутрь одновременно с грохотом сорванной с петель двери. Вид ворвавшегося Багряного был страшен. Впрочем, увидев меня, он несколько успокоился, по крайней мере, волосы больше дыбом не стояли, да и когти-зубы-клыки укоротились до нормальных размеров. Все это я отмечала уже автоматически, перекатом увернувшись от прогнозируемого файербола, и удачным пинком вбила тяжелый стол едва успевшему подняться клиенту в живот. Или несколько ниже, учитывая, за что он схватился, когда по инерции сел туда, откуда встал.
Арньес блокировал огненный шар и тот, весело искря, улетел в окно, искать новую жертву. Кстати, странно, что на шум еще никто не сбежался. Или это все тот самый перстень?
Похоже на то, что объект импровизированной охоты не собирался пока использовать магию по вполне объективным причинам — он все еще постанывал, уткнувшись лбом в столешницу. Переглянувшись, мы с Арньесом нашли себе по стулу, и расселись, с любопытством рассматривая нашего визави. К моему удивлению, 'злодеем' оказался банальный инкуб не самого к тому же высокого ранга. Выглядел он как довольно манерный мальчишка, с капризно припухшими губами и неожиданно жесткой линией подбородка. Встрепанные золотистые волосы стояли дыбом, под глазом расплывался синяк — он еще и врезался в пепельницу, несчастный.
Судя по разложенным на столе документам и конторским книгам, перед нами был один из мастеров иллюзий этого дома. Да и... мой давний знакомец по озеру!
— Чего вы сразу драться... Я всего лишь желания считать хотел. Сказали б... — простонала жертва нашего произвола.
Впрочем, я вины за собой особой не чувствовала. Не мог этот инкуб сам справляться со столь тонкой работой. Желания уловить — еще куда не шло, а вот фантом создать, да еще так, чтобы никто не сомневался в реальности.... На это даже и суккубы не все способны. А они почему-то в последнее время у дьявола вверх выбились. Ну да не суть. Кстати, значит, он все же уловил моё вмешательство?
Беседе завывания инкуба мешали изрядно. Я равнодушно махнула рукой, убирая его боль. Дешево и сердито.
Оценив мое состояние, Багряный сам взялся за дело. Роли инквизитора мне в ту ночь хватило с избытком.
Для начала Арньес встал, за шиворот вытащил несчастного иллюзиониста из-за стола и попытался пробить его телом дырку в стене напротив. Когда с первого раза не получилось, он попробовал еще раз, на другой стене. Тут мне в голову закралось жуткое подозрение, что он собирается уточнять у него совсем не те вопросы, что хотела задать я сама. Пришлось встать, помочь инкубу подняться и проводить до стола. За столешницей тот спрятался с видом обреченного. Арньес следил за ним взглядом голодного тигра. Если бы он еще и играл при этом, я бы даже насладилась картиной. Но его ярость была вполне настоящей.
— Как тебя зовут? — спросила я осторожно, присаживаясь на краешек стола между неожиданно взбесившимся Багряным и несчастным инкубом.
Людей обычно расслабляет приватная беседа. Вроде как ритуал свершен — бояться нечего. А этот инкуб мало, чем отличался от человека. По крайней мере, пока.
— Кермиэль, — хлюпая разбитым носом, поведал несчастный, сжимаясь в своем кресле в совсем компактный комочек.
