Марсианин. Книга первая

— Определяться надо нам. И брать от них блага и гарантии с избытком. Ну ладно, это мы додумаем. Время пока есть. И еще у нас к предъявлению козырной туз — эта таинственная комната. Там много чего интересного для комиссии будет.

-Вот это кстати. Пацан нашел?

-Да. Ну, его особо не надо бы трепать. Лучше мне самому еще разок сходить и прикинуть что к чему.

-Сходишь. Вот дознание закончим.

-Какое еще дознание?

-Ну как? Видишь, рапорт, — он похлопал рукой по листам, оставленным лейтенантом Славой. — Требуется провести официальное расследование. Но это формальность. Сам понимаешь. Мне тоже по шее получать не хочется. Со стороны ведь выглядит, что это я его вывел. Вот соберем объяснения со всех, кто к делу причастен, напишем заключение, положим в шкаф — и со спокойной душой за дело.

-Ну тогда и ты оружие сдавай на время расследования.

-Так мне некому. Я здесь старший. О чем ты все время забываешь. К тому же у тебя кулаки остались. А у меня только пальцы для отстукивания рапортов по клаве. Иди к себе и напиши рапорт о сегодняшнем инциденте. Ну и составь отчет об осмотре той комнаты. Или ка там ее.

-Ох, Мишин. Тебе бы со мной дружить надо.

-Я и дружу. В рамках служебной необходимости. Сам знаешь: дружба — дружбой, а служба службой.

Когда Антон вышел из кабинета, Мишин взял переговорник и набрал номер. Выждав немного, сказал:

-Поговорили. Он нашел какое-то помещение, оставшееся от предшественников. И еще принес прибор какой-то или оружие. Не пойму. Может быть, отложить операцию на некоторое время? Пусть здесь поработает. Ну, не знаю. Оружие я у него забрал. Но не факт, что у него больше ничего нет. Да у него и кулак — оружие. Хорошо, приходи. Снимки интересные. До связи.

Глава семнадцатая

Дома никого не было. Марина на работе, а этот пострел где бегает? Антон покрутился возле закрытой двери и пошел к себе. Володина постель была смята. Он расправил ее. Заглянул в тумбочку — пуста. А на полке, где лежала раньше мыльница, написано: 'Не сердись. Так надо'. Вздохнул и пошел на кухню. Порылся в холодильнике, смастерил бутерброд, выпил чаю. Разбежались все. Ну, где Игорек? Не случилось ли что-нибудь? На душе было тревожно. Позвонил Треядкину и спросил личный код Игорька. Ожидал расспросов, 'зачем и почему', но тот код выдал сразу, без разговоров. Настроил навигатор. Яркая точка медленно двигалась со стороны озер по направлению к богадельне. И он решил часок поспать, потому что устал. А во время сна муть в мозгу у него, если таковая скапливалась, оседала, голова становилась светлой, тело легким. Сон перед серьезной операцией или важным совещанием был для Антона составной и обязательной частью подготовки.

Он лег и мысленно включил будильник, представив положение стрелок в тот момент, когда предстояло проснуться. Засыпать он начал сразу же, как только улегся, потому что совершенно не испытывал никаких переживаний по поводу сегодняшних приключений: привык воспринимать происходящее, как данность. Раз случилось, значит, не могло не случиться. И что зря переживать по поводу необычности случившегося. Факты, если они прошли экспертизу на подлинность, требовали не эмоций, а анализа и выстраивания действия. Существование другого Марса было фактом. Для него, как функционера, важно было ни откуда, а как. Как работает. Как взаимодействует с человеком. Важно было то, что связано с выживанием и адаптацией. Конечно, он осознавал всю удивительную, завораживающе таинственную подоплеку происходящего. Но экзотика — экзотикой, а работать приходится в реальности. Пускай и неординарной.

Ему снилась широкая, залитая ярким естественным светом веранда. На веранде стол, заставленный тарелками. В центре огромная ваза, наполненная желтыми плодами, похожими на небольшие дыни.

— Возьми вот этот, — угощает его Володя. — Он чуть переспел. Очень сладкий. Тебе понравится.

-Ты ведь любишь сладкое, — встревает Игорек. Он, оказывается, тоже здесь.

Но Антон брать плод не хочет. И он сердится на Игорька. Во-первых, за то, что он сидит за этим столом. Тут ему не место. Во-вторых, потому что он нахально врет: Антон сладкого не любит, хотя и не игнорирует. Но к этому фрукту у него нет доверия. Ну, хотя бы потому, что он не знает его названия, а Володя его не говорит. Упрямится. Делает вид, что забыл. Антон настаивает. Потому что, незнакомое — опасно. Со стороны сада, оказывается, там был еще и сад, появляется Игорь Валентинович в обнимку с молодой красавицей — то ли китаянкой, то ли японкой. Антон понимает, что это его жена. Игорь Валентинович приветливо улыбается, машет рукой, кричит:

— Это просто яблоко, Антон. Кусайте смело.

Антон приглядывается к странному плоду и видит, что это, действительно, яблоко. Антон берет из вазы яблоко, недоверчиво осматривает его, а потом подносит его ко рту и останавливается. Все смотрят на него напряженно и внимательно. Ждут. Он, наконец решается, и в этот момент взгляд его падает на большие напольные часы, стоящие на веранде. Стрелки на циферблате сошлись в заказанной им позиции и он просыпается. Смотрит на часы — полное совпадение времени во сне и наяву. Приятно, черт возьми.

-Эх, яблочка не попробовал,— хмыкнул он, вставая. А ведь давно не ел яблочка. Не отказался бы. Здесь выращивают овощи на кварцевой крошке, пропитанной питательным раствором. Ничего овощи — вкусные. Мясо получают при помощи синтезаторов, используя как исходник белковые компоненты. Дорого, но питательно. Если под хорошим соусом, то есть можно. А вот яблони на Марсе пока не цветут, а, значит, и не плодоносят... И с хлебом проблемы.

Марина уже вернулась с работы и возилась на кухне. Игорька не было. Приходил, но покрутился и снова куда-то умчался. Это хорошо. Значит, из той ситуации, начавшейся с хождения по водам, он благополучно выбрался. И еще одно успокаивало: ответственности, даже если что и случится с парнем, он уже не несет. Как всегда Антон честно дал отчет себе в своих ощущениях, посожалел о том, что вот такая он сволочь и тут же утешился тем, что в его здоровом цинизме не бывает корысти. И дополнительно успокоил совесть тем, что пацан каждый день где-то пропадает, как и все пацаны в его возрасте, да и сам он в детстве тоже не был паинькой, однако остался жив и даже дослужился до майора. А то, что Игорек где-то бегал, было Антону даже на руку. Он тут же, воспользовавшись моментом, подхватил Марину и вместе с половником унес в спальню.

Примерно через полчаса Марина вывернулась из его объятий и вернулась к кастрюлям, Антон же, пристроившись теперь уже в ИХ комнате, достал навигатор. Снова набрал код Игорька. Индикатор указал на физкультурный комплекс. Точка была неподвижна. Что он сидит среди зрителей или на скамейке запасных?

— Марин, Игорек в шахматы играет?

— С кем ему играть? Научил бы...

— Научу, — сказал Антон, вставая. — Пойду пройдусь до вашего стадиона.

— Недолго только. Забирай его и возвращайтесь. Обед почти готов.

Ага, значит, она проверила, где Игорек. Но чтобы Игорек десять минут сидел на одном месте. Антон снял с руки свой переговорник и положил на стол: сижу себе дома и никуда не собираюсь. Так-то вот. Поиграем.

В спортивном зале было немноголюдно. Несколько подростков разминались набивным мячом. Он летал быстро и далеко. А вот в волейбол или в баскетбол играть не серьезно — мяч, как воздушный шарик. Интересно, а в настольный теннис как играется? Игорька в зале не было. Кроме игроков, из кожи вон лезущих, чтобы посильней запустить мяч, был еще один человек: на скамейке для зрителей сидел рослый парень. Увидев Антона с навигатором в руках, он быстро нагнулся, а затем встал и пошел к выходу. Светлая точка на экране, дрогнула и замерла. Длинным прыжком Антон настиг уходящего, прихватил за плечо. Это была проверка. Парень ожидал нападения. Он заученным движением перехватил руку Антона, но получив удар под колено, завалился назад. Антон перехватил его за шею и чуть придушил. Потом подтащил к тому месту, где парень только что сидел. Нагнулся, пошарил свободной рукой. За массивной ножкой скамейки лежал переговорник. Ребята перестали играть и смотрели на них, разинув рты.

-Откуда он у тебя? — Спросил Антон, сунув переговорник под нос пленному. И, словно не рассчитав движения, сунул костяшками пальцев ему под нос.

-Не знаю, о чем ты, — дернулся парень.

-Убью, — пообещал Антон. Но не здесь. — Он рывком поставил его на ноги и быстро обыскал. Кроме складного ножа у него ничего не было. Знал он такие ножи. С виду обычный складень, но сбалансирован под бросок. — Пошли, — сказал Антон, толкая парня вперед, — не будем мешать юношеству развивать ловкость и глазомер. — И добавил тихо, — я тебя узнал, и ты меня узнал. Веришь, что убью?

Тот ничего не ответил, но послушно пошел к двери. В коридоре Антон прижал его к стене и коротко ударил под ребра. Тот присел.

— Где пацан? Будешь молчать, начну калечить. Не слышу...

После третьего удара, тот, наконец, выдавил из себя:

— В двадцать восьмой. Не думай. Там ничего такого. Там Мишин.

Двадцать восьмая квартира числилась как спецпомещение за участковым и предназначалась для конфиденциальной работы с населением.

— На вытрись. — Он протянул ему платок. — Чистый. 'Для нее'.

Тот взял, размазывая по лицу кровь, посмотрел непонимающе.

-Экий ты лопух. Сразу видно, что не в училище офицерском образование получал. У офицера должно быть два носовых платка. Один для себя, а другой — идеально чистый на всякий случай. Мало ли. Назывался он 'для нее'. Оставь... На фиг он теперь мне нужен? Неужели ты думаешь, я осмелюсь предложить ей вот это, с кровавыми соплями? Пошли.

Антон открыл дверь ногой — не из наглости: просто руки были заняты. Мишин подскочил. Не ждал. Игорек сидел за столом, напротив Мишина. Вид у него был недовольный, однако не испуганный, а скорее скучающий. Увидев Антона, он радостно осклабился.

— Меняю вашего мальчика, на нашего, — сказал Антон. — Соглашайся Мишин, это выгодный курс. — Он отпустил пленного, и тот сел в сторонке на стул.

— Ты что себе позволяешь?

-Молчи. Второго платка у меня нет. Я с тобой разговоры вести не намерен. Дядя тебя не обижал, Игорек?

-А если я скажу, что обижал? — Спросил тот нахально.

-Если ты скажешь правду, я его накажу. Если соврешь — накажу тебя.

-Не обижал. Он меня яблоком кормил. — Игорек показал огрызок в пепельнице.

-Мы еще не закончили разговор, — попытался овладеть ситуацией Мишин.

-Закончили, просто ты этого еще не понял. За эти штучки — он показал ему переговорник, — и тебе бы надо врезать, но не педагогично начальника бить. Вдруг подчиненным понравится. И запомни, Мишин, все разговоры с мальцом только в моем присутствии.

-А ты кто ему такой? — Съехидничал тот.

-Что ты как Паниковский? Ну, тогда оформляй допуск на его мать, бери с нее подписку о неразглашении...

-Как ты мне надоел! Смотри, Климов...

-Пошли, Игорек, не будем надоедать дяде. У него много важных государственных дел.

-А нож? — Спросили неуверенно из угла.

-Трофей. Возвращению не подлежит. Тем более, что запрещенный на Марсе предмет. Впрочем, — он остановился, — меняю на пистолет. А, Мишин?

-У меня есть нож,— буркнул он, не глядя. — Иди уже... И ты проваливай, — зло бросил он в сторону примолкнувшего парня. — Работничек. А когда за ним закрылась дверь, повозился с переговорником и, дождавшись отклика, сказал раздраженно:

-Ну что... Не получилось. Пацан ничего путного не сказал, а этот побил твоего и приволок его сюда. Здесь наскандалил. Короче, засветился я серьезно...

Марина встретила их сердито.

-Где вы ходите? Остыло все...

-Пошли, Игорюха, к матери подлизываться

Они обняли ее с двух сторон, и она улыбнулась в ответ на ласку. Оказывается, не очень-то и сердилась. Потрепала обоих по вихрам.

— Игорьку надо бы постричься.

-Поедим и пострижемся. Ножницы-то есть?

Глава восемнадцатая

-Ты и стричь умеешь?! — Восхитилась Марина.

— Талантливый человек, талантлив во всем, — скромно ответил Антон. — Я хорошо стригу. Но не стандартно. Креативно. Слева, понимаешь ли, стричь несподручно. Потому у меня и неодинаково выходит. Если сбоку смотреть, заметь — с любого боку, — классно. А вот спереди или сзади не всем нравится.

-Правда? — Насторожился Игорек.

-Но есть в этом и свой плюс, — продолжал Антон, — к примеру, человеку надо, чтобы его не узнали. Так вот, он слева настолько не похож на себя справа, что вахтер или пограничнику в нем, идущем туда, не узнает его же, но уже пришедшего оттуда.

-Откуда куда? — Не понял Игорек.

-Ну например, если человек идет налево, то он слева и возвращается! — Серьезно ответил Антон. И не всем это надо знать.

-А я думал ты про дверь, — отвечал равнодушно Игорек, сообразивший, что его дурят.

-Возможно, — многозначительно отвечал Антон, умело орудуя ножницами. Но Игоря Валентиновича я не стриг еще, и даже отбрить не получилось. А вот резиденты иностранных разведок просто валом валят.

-Оно и понятно: болтун — находка для шпиона. — Засмеялась Марина. — Она оценила ловкость, с которой работал Антон и, полностью доверив ему голову сына, занялась мытьем посуды.

— Чего там у тебя Мишин спрашивал, — поинтересовался Антон у Игорька между делом.

-Ты же все выболтал про комнату. Вот он дорогу и выспрашивал.

-Что значит 'выболтал'? Это не наша с тобой, понимаешь ли, квартира. Это объект, представляющий государственный и научный интерес. И я, как должностное лицо, да и вообще, как гражданин, обязан доложить по начальству об этом. И что ты ему сказал?

-Я не ты. И он мне не начальство. Я ничего такого ему не сказал. Сказал, что есть такая комната. Но только попасть туда трудно. Не всегда удается. Иногда она закрыта.

-Зачем врал-то?

-А я не врал. Вот пойди сам и попробуй. — Антон нагнулся и заглянул ему в лицо. Увидел ехидную улыбку. Не прост пацан.

-Аккумулятор у тебя?

-Штучка эта? У меня. А цилиндрик у Мишина. Сам же и отдал. — Сказал Игорек с упреком. — Я тебе больше ничего не дам.

-У тебя ничего больше и нет, — закинул Антон удочку. Но Игорек в ответ только хитро улыбнулся. Антон тут же отреагировал на эту улыбку:

— — Ну, мы же друзья, Игорь. А между друзьями не должно быть секретов.

-Это вы с мамкой друзья. А я к вашей дружбе добавок. — В сказанном Антон услышал грусть. — Если нет от меня секретов,— вдруг оживился он, — скажи, ты дядю Володю по дружбе отпустил? А почему же ты говоришь: дружба-дружбой, а служба-службой?

-Так и есть. Отпустил по дружбе. Потому что служба от меня не требовала его задерживать. Это она от лейтенанта требовала. А стрелять бы я в него и по долгу службы не стал. Так-то вот.

-А если он враг?

-Враг мне не друг...

Игорек задумался. Потом спросил:

-А чего ты с этим Мишиным ругался?

-Из-за тебя. Они твой переговорник забрали и держали его в спортзале. Что я должен был подумать? Что тебе угрожает опасность. Поэтому я Мишину и нагрубил. Да и вообще нельзя допрашивать детей без их родителей.