В машинах народу было набито битком, поэтому Наташку он пригласил ехать с нами в такси. Водитель показался мне смутно знакомым, но откуда, я так и не вспомнила. Оглядев нас, он шутливо попенял Дэну, мол, что ж ты с невестой из ЗАГСа, и без колец. Наташка честно пыталась удержать на лице серьезную мину. Король сжал зубы и уставился на мужика:
— Друг любезный. Твоя работа какая? Баранку крутить! Еще одну реплику услышу — сменю машину. Усвоил?
Водила смутился и потом всю дорогу молчал. Моя подруга при этой сцене сделала страшные глаза и одними губами прошептала "фигасе". На брошенный Дэном в мою сторону мрачный взгляд, я только пожала плечами: кто из нас оделся, как на свою свадьбу? Если бы он спросил моего мнения, когда заказывал костюм, я бы ему отсоветовала столь вызывающий наряд.
Свадебный кортеж двигался по согласованному маршруту, привлекая внимание прохожих громкими сигналами. Водители уступали дорогу, и приятно было чувствовать себя частью чего-то ярко-праздничного и значительного, противостоящего окружающим серым будням.
Наташка всю дорогу косилась на мои украшения, потом ее душа, видимо, не выдержала:
— Данил, мы тут с Машей поспорили. Вот это ожерелье настоящее или искусственное?
— Искусственное? — удивился Дэн. — Что вы? Разумеется, настоящее. Это легко проверить. — Мои сигналы он не заметил. Блин!
— Вот и я говорю. А Маша была уверена, что бижутерия, — Наташка выразительно глянула на меня. — А что за камень?
— Не узнаете? Это бриллиант.
Мы с Наташкой дружно поперхнулись. Я от досады, она — от изумления. Ой, проколемся мы! Подружка моя совсем не дура.
— Дэн, ты пошутил, ага? — решила я вмешаться. — Какие бриллианты? Ты представляешь, сколько они стоят? (Только тут до меня дошло, что я на себе в данный момент таскаю целое состояние. Эта мысль меня, почему-то, совсем не вдохновила).
— Представляю, — вздохнул он. Ну, понял, наконец? Как теперь выкручиваться будем? — Вас интересует, где я его взял? Извини, Маша, я не уточнил. Это не подарок, к моему огромному сожалению. Это ожерелье и серьги из ломбарда. Их нужно будет вернуть.
— А в ломбарде можно что-то взять? — глаза у Наташки были круглыми, но уже чуть поменьше, чем минуту назад.
— Можно, под залог и документы. И ежедневные проценты платить. Немалые, — ну вот надо же так убедительно врать. Даже я почти поверила. После такого заявления Наташка крепко задумалась.
Мы побывали на Вечном огне, где король поинтересовался историей столь странного памятника. Когда я ему озвучила количество погибших на той войне, только с нашей стороны, он, по-моему, не поверил и совершенно обескуражено спросил, зачем молодоженам сюда приезжать?
— Дэн, даже для нашего мира та война была ужасна. Страх перед ней и благодарность солдатам, защитившим страну, живут в нас. Это в крови каждого. Мне порой кажется, что я на той войне погибла, и не раз. Может, это генетическая память или переселение душ, не знаю. Но без слез думать о ней не могу. Молодожены отдают дань погибшим, благодарят их за подвиг, благодаря которому мы сейчас живем. Посмотри, они кланяются. Много поклонов ты у нас наблюдал? — моя речь получилась немножко напыщенной, но произвела на короля впечатление.
— Ваше общество открывается с совершенно неожиданной стороны.
После Вечного огня подруга, подмигнув мне и пожелав удачи, перебралась в машину, где ехали наши девчонки, а Дэн, испросив моего разрешения, сел вместе со мной на заднее сиденье. От его близости у меня сердцебиение открылось в каком-то совершенно новом месте. Мы ехали за город на культовое место всех молодоженов — Шаманскую гору, где надо было завязать веревочки на ветвях дерева — на счастье. Собственно, это был наиважнейший пункт маршрута, для нас. Услышав о нем, Дэн решил перенести свое явление на свадьбу на более раннее время — в ЗАГС, а не в ресторан, как планировал изначально. По пути я рассказала ему подробности трагедии Маринки. Он задумался, а потом вкрадчиво поинтересовался, насколько я уверена, что ее ребенок от жениха?
— Как ты мог такое подумать?! Маринка не способна на подобную подлость!
— Это первое, что приходит в голову. Иначе я решительно не понимаю, отчего она так несчастна. Не верится в столь сильное желание женщины учиться. Просто у тебя жизненного опыта мало, все люди кажутся добрыми и порядочными, а я мог бы рассказать и более некрасивые истории. Собственно, сейчас уже ничего не изменишь. Бракосочетание состоялось, как я понимаю. Но благословлять женщину, носящую чужого ребенка, я не стану! Это неэтично, да и счастья ей не прибавит.
— Это его ребенок!
— Очень на это надеюсь. В противном случае магическая сила будет потрачена впустую.
— Дэн, ну ты же видишь, какие у нас женщины — свободолюбивые, и стремятся к равенству с мужчинами во всем. Сейчас очень важно иметь высшее образование, иначе хорошую работу не найдешь. И потом, она жалеет об утраченной свободе, бесшабашной жизни, посиделках с пивом и дискотеках. Не готова она стать матерью. Морально.
— Да-а, беременная женщина, сожалеющая о посиделках с пивом, как-то сразу в голове не укладывается. Ваш мир круто меняет мое мировоззрение.
Наступило молчание. Дэн грустно чему-то улыбался, а я представила себе даму в кринолине и с бутылкой пива в руке, жеманно прикрывающуюся веером — и впрямь дикое зрелище.
Мы свернули с основной трассы на проселочную дорогу, и водитель посоветовал покрепче держаться. Совет оказался нелишним. На первом же ухабе нас здорово тряхнуло, и я оказалась в объятиях Дэна:
— Я тебя придержу, от греха подальше, — мой согласный кивок совпал с очередной кочкой, так что я сочла за благо лишних движений не делать, а тихо замереть, вдыхая его запах. Трясучий участок, впрочем, быстро кончился, но Дэн не спешил меня отпускать, и я совсем не возражала. Одна его рука лежала у меня за спиной, а второй он держал мою кисть, внимательно ее разглядывая. Долго смотрел на ладонь (интересно, что он там увидел?), потом повернул и большим пальцем начал проводить по моим ногтям, а у меня там полное отсутствие присутствия маникюра. Я аккуратно попыталась вытянуть свою руку. Парень замер:
— Тебе неприятно?
— Мне неловко. Я... с маникюром не дружу.
Дэн рассмеялся и вновь поймал мои пальцы:
— Замечательные ноготки. Очень аккуратные. По сравнению с некоторыми... жутких цветов! Женская рука — это шедевр природы. Каждая линия — идеал, каждый изгиб — совершенство. Именно поэтому мужчины целуют женщинам руки, каждый раз приобщаясь к великой тайне мира сего, — он подтвердил действиями каждое свое слово, в конце надолго прильнув губами к моим пальцам и прикрыв глаза. — У тебя красивая аристократическая рука, узкая ладонь и тонкие пальцы. Изящное запястье. А ты утверждаешь, что среди твоих предков не было дворян. Одно из двух — или ты просто не знаешь свою родословную, или этот факт когда-то был намеренно скрыт.
— Ты это к чему?
— Так... размышления вслух, — он снова повернул мою кисть ладонью к себе, провел по ней пальцем. — Вы отказались от аристократии, как от класса, но, по сути, он никуда не делся. Всех ведь не перебили? Они живут в своих потомках, которые просто адаптировались к новой жизни.
— К-хм, — раздалось от водителя. — Приехали.
Оказалось, мы стоим среди большой поляны, обрамленной клонящимися к земле кустами и деревьями. Несчастные растения были густо увешаны тысячами разноцветных новых и вылинявших старых ленточек. Народ уже повыскакивал из машин, спешно доставая водку, закуску и веревочки-ленточки. Дэн покосился на мои туфли, потом выглянул в приоткрытую дверь.
— Ты утонешь в снегу и замерзнешь за две минуты. Мороз никуда не делся. Уверена, что хочешь выйти?
— Я потихоньку, далеко не пойду. Что же, зря тащились в такую даль, надо хоть загадать желание.
Парень вышел из машины, протянул свою руку. Кажется, мне даже удалось выйти красиво. Навстречу уже спешила Наташка:
— Я тебе ленточку взяла. Пошли, пока не замерзли.
— Дэн, ты идешь?
— Вы привязывайте здесь, а я прогуляюсь вон туда, — махнул он рукой в дальний конец поляны, засыпанный практически нетронутым снегом. Желающих лазить по сугробам не было.
— Чего вы в машине сидели? — лукаво спросила Наташка, едва парень отошел. — Целовались?
— Нет, — мотнула я головой.
— Да ладно, колись. Я же видела — вместе сидели, в обнимку.
— Ну и что? Видишь, помада на месте, так что отстань.
— Тю, какие мы обидчивые. Два сапога пара. Про свадьбу им не скажи, про поцелуи — да вы что, мы о таком и не думали. Кого вы дурите-то? Сами себя, больше никого.
Идти по снегу было скользко. Нас сразу перехватили, заявив, что вначале полагается выпить водки, отлив на землю из стаканчика местному духу. Лишь после этого, так сказать, заручившись согласием высших сил, можно идти загадывать желание и привязывать ленточку. Я представила этого местного духа — да он давно тут спился, и ему дела нет до наших желаний.
Водку-то нам выдали, а вот до закуски мы так и не дотянулись. Оголодавший народ смел бутерброды моментально. С отвращением покосилась на стаканчик в руке. Больше половины налито. С такого количества, да на голодный желудок, да без закуски — я же окосею. Значит, будем поить духа. Щедро полила снег под ногами, стараясь не забрызгать платье. Зажмурилась, выпила залпом. Рот, горло и желудок обожгло практически одновременно. Брр! Ну и гадость! Аж передернуло всю. Наташка что-то сосредоточенно искала в кармане.
— О, нашла! — торжественно вытащила она "Чебурашку". — Напополам.
Мы зажевали конфетку, пытаясь перебить мерзкий привкус водки во рту. Желудок настойчиво напоминал, что последнее, что в него положили, были бутерброды в полшестого утра. Пока мы доковыляли (другое слово тут трудно подобрать) по истоптанному месиву до ближайших веток, снега в туфли, я конечно, нагребла. С завистью покосилась на Маринку, которая с женихом на пару неподалеку привязывала свою ленточку. Ей для поездки предусмотрительно сменили обувь — белые остроносые сапожки ничуть не портили вид платья. Задувающий ветер сносил мой капюшон и норовил распахнуть полы шубы, выстужая и так невеликое тепло. Короче, замерзла я, как собака. Надо скорее загадать желание и бежать в машину. Наташка уже унеслась, заявив, что еще минута, и она превратится в сосульку.
"Хочу, чтобы Дэн сказал, что любит меня". Окоченевшие пальцы не слушались, с трудом завязывая ленту. Сзади протянулись две руки в черных кожаных перчатках, помогая мне.
— Загадала желание? — на лице парня цвела искренняя улыбка. Я кивнула. — Какое?
— Не скажу, а то не сбудется.
— Твое сбудется обязательно!
— Откуда ты знаешь? — ой, опять у меня подозрения, что он мои мысли читает. Дэн хитро прищурился, блестя на меня глазами:
— Знаю. Пошли в машину, что-то расскажу, — глянув на мои ноги, качнул головой. — Давно не болела? — и подхватил меня на руки. Проходя мимо возвращающихся молодоженов, он кинул им:
— Надеюсь, у вас желание было одно на двоих? Бери пример, жених! — и прибавил шаг.
Задетый Андрей поднял жену и понесся вперед.
До машин мы добрались уже бегом. Устроили гонки по вертикали, блин. А если бы кто из них поскользнулся? Полетели бы мы с этой горы кувырком. Наши с Маринкой возмущенные вопли огласили окрестности дружным дуэтом. А эти двое удальцов стояли и ржали. Сила есть — ума не надо. Остальной народ уже уселся по машинам, веселясь над нами в тепле. Наконец Андрей не выдержал и, схватив Маринку в охапку, впился долгим поцелуем в ее губы.
— Горько! — раздался дружный рев из машин.
Я с завистью посмотрела на молодых. Дэн и не подумал последовать примеру жениха, только распахнул передо мной дверцу:
— Садись быстрее.
Вот так всегда. Раздразнит — и на попятную. Надувшись, я уселась в машину. Фиг с два когда исполнится мое желание. Дэн захлопнул за мной дверцу, обежал машину и уселся рядом:
— Маша! Они есть!
— Кто есть? — не врубилась я.
— Места силы! Здесь было одно из них! Они есть, понимаешь ты?! — он схватил меня за руки. — Да ты ледяная совсем. Включай отопление на полную! — скомандовал мимоходом водителю и, ругнувшись, махнул в его сторону рукой, возводя звуковую преграду. — Здесь все выбрано людьми, практически досуха, я собрал жалкие остатки. Но какое же счастье вновь почувствовать природную магию! Я уже забыл, какова она на вкус. Оказалось — пьянит! Снимай туфли, ноги все в снегу, мокрые и холодные.
До города мы ехали, укутанные по пояс пушистым меховым пледом. Дэн вытащил его буквально из воздуха, пояснив, что это — всего лишь визуализация теплового заклинания, и видом его можно сделать любым, а можно вообще оставить невидимым. Сам он тоже был весьма замерзший и в снегу, и мы резонно решили греться вместе. О, каким счастьем оказалось снять туфли, размять затекшие на непривычно высоких каблуках ноги и зарыться в пушистой шерстке одеяла. Наблюдая, как бережно Дэн укутывает мои ноги, и сам пристраивается рядом, вдруг вспомнила популярную в школе фразу, которую девчонки писали друг другу в анкетах: "Любовь — это четыре ноги под одеялом". Ну не дура, а? Оказавшись на критически близком расстоянии от меня, он вдруг повел носом:
— Ты пила водку?! — выражение лица при этом у него стало, как у моей мамы.
— А что было делать? Традиция, будь она неладна! Даже на закуску ничего не досталось. До сих пор в желудке жжет. Я и так больше половины этому "духу" вылила, — пожаловалась я.
— Какому духу? Что за бред?
— Местному. Который желания исполняет.
Дэн удивился, а потом рассмеялся:
— Вот он — народный фольклор. Ты что-нибудь ела сегодня?
— Только твои бутерброды, — смущенно отозвалась я. Желудок урчал, видимо, водка на обед ему не понравилась. И в голове изрядно шумело.
— Почему-то так я и думал, — вздохнул он. — Вот, хоть немного утоли голод. — Дэн достал из кармана пальто так полюбившееся мне лакомство — орехи с сухофруктами, в неизменно бумажном пакетике. — Ох, Маша, и когда ж ты повзрослеешь? Непременно надо было выпить эту гадость?
— Так сказали же. Чтобы желание сбылось.
— А ты слушай больше. Что, и беременная невеста пила? Хотя... я уже ничему не удивлюсь. Нет там никакого духа. Возможно, когда-то давно, достаточно сильный маг открыл этот источник силы для людей. Так сказать, настроил его на использование теми, кто не владел магическим даром. С какой целью это было сделано — неясно. Но очень давно. С тех пор обычные люди получили доступ к чуду. А завязывание ленточки на ветви дерева — внешний ритуал. Вот только причем тут водка — совершенно непонятно. Не знаю ни одного заклинания, где для активации потребовался бы алкоголь. Думаю, последние лет десять исполнение желаний здесь было крайне редким — силы почти не осталось. Но к твоей ленточке я привязал капельку силы. Для активации этого достаточно, а будет мало, еще добавлю.
Про себя я подумала, что магии на мое желание совсем не нужно. Хотя... может как раз наоборот, только она здесь и способна помочь.
— А как же остальные? И молодожены? Их желание не сбудется?
