Камень должен потерять всю свою силу. Потому что только после этого я смогу сделать то, что задумала.
* * *
— Ублюдок, — пробормотала я, разглядывая фотографию совершенно незнакомого человека.
— Что, не похож? — сочувственно осведомилась кибер-взломщица, делая глоток кофе.
— Ни капли, — не сказать, чтобы я не ждала подобного, но всё же...
— Так что беги скорей к мамочке, — девчонка усмехнулась, — а лучше сразу в полицию.
— Без них разберёмся, — я поёжилась, — спасибо.
— Дело твоё, — толстый белый конверт со всей собранной по дому наличностью отчима перекочевал в сумку, разрисованную танцующими скелетами. Пятидесяти тысяч там не было даже близко, но малолетняя преступница всё равно уже через десять минут будет думать, что эти деньги ей достались от давно задолжавшей подруги, — и ещё. Ты меня не знаешь, никогда не видела, никаких дел, со мной, естественно, не имела, и сегодня, если кто спросит, видела первый раз в жизни.
— Без проблем, — я пристально посмотрела в подведённые глаза, — ты меня тоже.
— Твой ноутбук я уже отформатировала, так что с этой стор... — собеседница запнулась на полуслове, на секунду зажмурилась и потёрла виски, — чёрт, голова...
— Сейчас пройдёт, — успокоила я, — иди домой.
— Ага, — в её взгляде уже через пару секунд появились первые признаки осмысленности, — увидимся.
— Вряд ли, — пробормотала я вслед уходящей спине, — эй! Как хоть тебя зовут?
— Акари, — коснулось слуха за секунду до того, как дверь захлопнулась.
Что она там сделала с моим ноутбуком? Отформатировала? Понятия не имею, что это такое, но, следуя логике, можно предположить, что следов поиска кибер-преступника обнаружить в нём никому не удастся.
Тем лучше для меня.
Сделав глоток уже остывшего кофе, я сунула нос в тонкую папку, и погрузилась в изучение полицейского отчёта.
Впрочем, он занимал всего пять страниц, и, словно головка швейцарского сыра, изобиловал дырами. Напротив пунктов 'свидетели', 'фотографии с дорожных камер', 'съёмка видеорегистратора' значились жирные прочерки. Судя по отчёту следователя, водитель ни с того ни с сего выкрутил руль до основания и до упора вдавил педаль газа, в результате чего машина, на полной скорости протаранив ограждение моста, рухнула в воду.
Кажется, я знаю, почему он так сделал...
— Сволочь... какой же ты мерзавец, — прошептала я, смотря на фотографию настоящего Яна Гилла. Интересно, бедолага до последнего не понимал, почему тело больше не слушается, заставляя машину нестись навстречу смерти? И сколько артана потребовалось этому ублюдку, чтобы провернуть такое?
Сюда же были вложены фотографии жены и дочери, погибших вместе с главой семьи. Смотря на изображение жизнерадостной черноволосой девчушки с забавными хвостиками, я в первый раз в жизни чувствовала самую настоящую ненависть.
Таких чувств я не испытывала даже к тем, по чьей вине погибла моя мать, и, кажется, впервые в жизни понимала одноклассника, готового со спокойным хладнокровием убить Логмэдра.
Клянусь, он заплатит. Как и весь Орден.
Руки затряслись, потому что последний кусок паззла занял место в цельной картине плана, и отступать дальше было некуда.
Информация собрана. Подготовка закончена.
Святые Хранители, кто бы знал, как мне сейчас страшно.
* * *
Почти сутки спустя я сгребала с письменного стола свечи, и, отправляя их в мусорное ведро, испытывала что-то вроде сожаления: как-никак, они лучше всего помогали поддерживать атмосферу, вернуться в которую я так стремилась.
Книги вновь были убраны на самое дно сумки, там же, надёжно завёрнутый в плотную ткань, лежал весь запас артана. Самый мелкий из камней висел на шее — свои козыри я была намерена держать в рукаве до последнего.
Я ещё раз оглядела чисто прибранную квартиру. Никаких следов пребывания неожиданно вернувшейся падчерицы отчиму обнаружить не удастся. Пропажу денег, думаю, он опять спишет на бутылку, ну а несколько пятен воска на столешнице останутся незамеченными.
Впрочем, уже неважно. Не знаю, когда сюда вернусь.
Сегодня к вечеру я окажусь в Орилейнде. Либо, если мерзавца переиграть не удастся, моё тело найдут с пробитой головой в какой-нибудь сточной канаве.
Хотя вряд ли. Наследница всё ещё нужна Ордену, так что жизнь мне сохранят в любом случае...
От невесёлых размышлений меня отвлёк еле слышный писк, и я с силой хлопнула себя по лбу.
Сара!
Возьму с собой. Много она не весит.
Я тяжело вздохнула, ещё раз оглядела квартиру, и, закинув на плечо тяжёлую сумку, вышла на лестницу.
Занести крысу в ближайший зоомагазин заняло несколько минут. Кинув последний взгляд на оставленную перед крыльцом клетку, я всей душой понадеялась, что новый хозяин Сары окажется не в пример лучше и никогда не будет отрабатывать на ней основы магии повиновения.
Вот теперь точно всё.
Давай, Айрин. Ты справишься.
* * *
Купленные накануне кроссовки с непривычки натёрли ногу и оставалось надеяться, что неудобство это временное. Зато новая обувь была неприметного грязно-серого цвета, так что внимания жителей Орилейнда привлечь точно не должна. То же самое можно было сказать и об остальной одежде.
Насквозь продранные куртка и штаны добытчицы оказались в мусорном баке в первые дни моего пребывания в Японии, и пришлось обойти немало магазинов, прежде чем я сумела найти подобные. Сумку Ивара пришлось оставить, потому что до куда более удобных рюкзаков там пока не додумались, а в мои планы совершенно не входило выделяться из толпы.
Я кинула взгляд на часы. Мерзавец задерживался уже на четверть часа, заставляя меня нервно постукивать пальцами по колену. Плохо. Если он сегодня решил взять выходной, то весь план полетит к чертям.
Я уже совсем было отчаялась, когда скрип калитки ясно дал понять, что глава отдела распространения всё-таки решил покинуть дом.
Наконец-то!
Торопится, почти бежит. Проспал? Что ж, тем лучше для меня.
Только не бояться... У меня получится.
Я незаметной тенью следовала за своей целью, не отводя взгляда от мигающих светофоров и плотного потока машин. Ещё рано — движение слишком плотное. Следующий перекрёсток будет менее оживлённым, и вот тогда...
Пора!
Губы шевельнулись, произнося заклинание.
Секунды, обычно летящие с бешеной скоростью, сейчас длились невыносимо долго, и я словно в замедленной съёмке смотрела, как кроваво-красный автомобиль, не обращая внимания на красный свет, несётся прямо навстречу замершему посреди дороги человеку.
Давай, мерзавец. Твой ход.
Такое я видела впервые. Яркую вспышку фиолетового можно было различить даже под тонкой тканью рубашки, машину повело по дороге, закрутило на месте, и, хорошенько тряхнув, неведомой силой вынесло к обочине.
Ян Гилл, живой и невредимый, бессильно осел на проезжую часть в каком-то метре от неподвижно стоящей машины.
Потянуться к водителю, и, убедившись, что жив, внушить давящее ощущение в районе сердца, которое, как я надеялась, до минимум снизит уровень его ответственности за произошедшее.
Беззвучно попросить прощения и, потянувшись уже к мерзавцу, победно улыбнуться, поняв, что камень на его груди теперь просто бесполезный кусок булыжника.
Получилось...
Отвлечь от себя внимание теперь уже собирающихся зевак, развернуться и бежать — быстро, со всех ног, потому что кто знает, какова будет реакция главы отдела распространения.
На какое-то время его займёт полиция, а потом...
Отправится на работу или вернётся домой?
В любом случае, к тому времени тайник с артаном должен полностью опустеть.
Молодец, Айрин. Пока всё идёт как надо.
* * *
В дом мерзавца я влетела, подобно молнии, и, упав на колени перед баром, стремительно опустошила нижнюю полку.
Быстрее, быстрее!
Вот он!
Не прошло и минуты, как артан оказался на самом дне сумки, и я, чуть переведя дыхание, вернула бару надлежащий вид.
Вот теперь отступать действительно некуда. Осталось только дождаться.
Ещё бы не было так страшно...
Я, не в силах сидеть на месте, то принималась мерить шагами комнаты, то впивалась взглядом в часы на каминной полке, то пыталась прокрутить в голове предстоящий, и, наверное, самый сложный в моей жизни разговор.
Когда щёлкнул дверной замок я не сразу поняла, что произошло, и только спустя мгновение пришло понимание.
Он вернулся.
Пальцы сжались в кулаки, а на висках, кажется, даже выступила испарина.
Я совершенно не готова. Мне невыносимо страшно и до сих пор хочется сбежать, поджав хвост.
Но Ивар и одноклассник по-прежнему далеко, и, может быть, даже в опасности, а где-то по вине этого ублюдка похоронены трое ни в чём не повинных людей, один из которых — совсем крохотная девчушка.
Мерзавец за всё заплатит.
Или я просто не имею права зваться Наследницей.
Глава 19.
Я никогда не задумывалась над тем, что есть настоящий страх. Вынужденная жить с ним рука об руку с тех самых пор, как отчим начал пить, просто приняла как нежеланную, но, вместе с тем неизбежную часть существования. Оказавшись в Экрессе, всеми силами пыталась задвинуть его в самые далёкие уголки сознания, потому что в противном случае шансы выжить стремились к нулю.
Так вот, испытывая его ежедневно, а с момента, когда очнулась вместе с Нао в Мёртвом лесу — ещё и ежечасно, я никогда не пыталась понять, что из себя представляет страх на самом деле. И только теперь, застыв неподвижным изваянием посреди чужой гостиной и с замиранием сердца вслушиваясь в звук открываемой двери, впервые четко и ясно осознала, что это такое.
Оказывается, страх — это нечто живое, что запросто может скрутить внутренности в тугой узел, покрыть лоб холодной испариной, заставить колотиться сердце в бешеном темпе и намертво приклеить к полу охваченные мелкой дрожью конечности.
Святые Хранители, Нао, Ивар, Лигия, Маттиас, пожалуйста, помогите!
Застыв на месте в самом настоящем ужасе, я во все глаза смотрела, как глава отдела распространения показался в дверном проёме, а потом, заметив нежданную посетительницу, растерянно остановился.
— Что за...
Ему понадобилась не более трёх секунд, чтобы понять, кто на самом деле стоит напротив, от ужаса почти вжавшись спиной в каминную полку.
— Ты!
Надо отдать ему должное — отнимающее сознание заклинание слетело с губ куда раньше, чем я успела что-нибудь предпринять, и не будь сейчас артан на его шее просто куском камня...
— Не пытайся, — я покачала головой, радуясь уже тому, что голос, пусть и не звучит достаточно твёрдо, но хотя бы не дрожит, — он бесполезен.
— Чёртова девч..!
Он не успел договорить, безвольно сползая по косяку.
— Надо же, — на трясущихся ногах я подошла к неподвижному телу, — ты успел изучить местный фольклор.
Голосу всё ещё недоставало твёрдости, однако беспомощность самого главного врага сделала своё дело — страх, пусть медленно, пусть неохотно, но всё же начал отступать.
— Знаешь, — я уселась напротив, прислонившись спиной к дверному косяку, — у меня к тебе куча претензий.
Серые глаза смотрели со жгучей ненавистью, и пришлось несколько раз напомнить себе, что глава отдела распространения лишён возможности шевелиться, а значит, не сделает ничего плохого.
— Твоими стараниями я оказалась заброшена так далеко от дома, что не измерить даже километрами. Причём заброшена ни куда-нибудь, а прямиком в Мёртвый лес, из которого, не будь рядом моего одноклассника, не выбралась бы никогда. Желание перерезать мне шею, дабы собрать драгоценную кровь Наследницы, думаю, тоже можно принять в расчёт. Что там ещё?
По горлу словно прошлись наждаком, поэтому следующие слова пришлось выдавливать чуть ли не силой.
— Ах, да. Лингвар и моя мать: они тоже на твоей совести. Ну хорошо, — я не без труда выдержала очередной полыхнувший гневом взгляд, — это деяние можно приписать всему Ордену. Но вот Ян Гилл, его жена и восьмилетняя дочь, — теперь я почти кричала, — в их смерти повинен исключительно ты, мерзавец! Вот так решаются дела в вашем хвалёном Ордене, да?!
Повисло молчание, в течение которого я попыталась выровнять сбившееся дыхание и не отвести взгляда от прожигающих бесконечной злобой глаз. Впрочем, малая доля растерянности в них тоже присутствовала, и я похвалила себя за верно выбранную тактику.
Он удивлён. Ошеломлён. Напуган?
— Не пытайся, — перехватив брошенный в сторону бара взгляд, я скривилась, — там тоже пусто.
Наверное, дольше тянуть нет смысла.
— Мерзавка! — оскорбление полетело в мою сторону чуть ли не раньше заклинания, отменяющего немоту, — да как ты...
— До сих пор не попала в лапы Ордена и Орилейнда? Смогла подчинить себе магию? Вернулась в Японию?
— Как... ты... — он с трудом проталкивал слова через горло, как будто вместе с речью я на время отняла и способность дышать, — до сих... пор...
— До сих пор жива?
Может быть, рассказать ему про Нао, чьи родители до недавнего времени почти уверились, что их сын погиб под колёсами автомобиля и без которого я бы сошла с ума ещё в первый день? Или про Ивара, чей более чем юный возраст не помешал кубарем броситься под ноги магам Ордена, давая нам тем самым шанс проскочить в портал? Про отца Эгиля, не пожалевшего жизни ради спасения Наследницы? Или про Маттиаса, спокойствие и расчётливость которого не раз позволяли ощутить под ногами твёрдую опору? В конце концов, про Лигию, холодность и язвительность которой частенько выводили из себя, но вместе с тем побуждали не сидеть, сложа руки, а действовать?
Обойдётся.
— Считай это чудом, — я нахмурилась, потому что в само это понятие перестала верить давным-давно, — в общем, список немалый. И всего один вопрос.
— Ну? — подстегнул глава отдела распространения, стоило молчанию вновь затянуться.
— Ты хочешь жить?
— Не смеши меня, — на лице моего собеседника не промелькнуло даже тени испуга, да и вообще, весь его вид говорил о том, что от потрясения он уже полностью оправился, — ты и мухи обидеть не способна.
Дыхание перехватило от подобной самоуверенности.
— Да что ты вообще можешь обо мне знать?!
Понимаю, что злость сейчас — плохой советчик, но усмешка в глазах этого типа заставила с силой сжать кулаки.
— Достаточно, — уверена, останься у фальшивого Яна Гилла способность двигаться, он пожал бы плечами, — я следил за тобой несколько недель, пока твой не в меру глазастый дружок не изволил вмешаться.
— Оставь в покое Нао, — раздражённо прошипела я, чувствуя, как ногти до боли впиваются в мякоть ладони.
— Серая, скучная, забитая отчимом и чурающаяся собственных одноклассников девчонка, — почти скучающим тоном отозвался глава отдела распространения, — пассивная, вялая, неспособная принять ни одного решения — точная копия матери.
— Да как ты смеешь, — в голове зашумело, — вспоминать мою мать, ублюдок?!
— Нория прожила в замке около года, но ни разу не попыталась изменить ситуацию. Тихо плакала по углам, да надеялась, как какой-нибудь идиот, польстившийся на её красоту, однажды предаст Орден, чтобы вернуть пропавшую дочь в лоно семьи.
