— Постой, — остановила она меня прикосновением к плечу.
— Да? — обернулся я к ней.
— Ты ведь позвал именно меня не просто так? — спросила она, глядя своими добрыми, мудрыми глазами. Неловкое чувство.
— Ну... Понимаешь... Попросить хотел... — окончательно запутался в своих эмоциях я. Требовать мне раньше приходилось, заставлять тоже, чаще всего просто брать самому, то, что хотел или считал нужным. А вот просить... Просить было трудно. Словно что-то плохое делаю.
— Попросить? Ты? — неподдельно удивилась богиня. Не мудрено, учитывая мои прошлые отношения с божественной братией.
— Да — я, да — попросить, — чуть разозлился я. И эта злость помогла немного взять себя в руки. Но злился я не на нее, а больше на себя.
— О чем же? Чем тебе может помочь Богиня Любви, Плодородия и Семейного Очага? Я ведь не имею власти над тобой. Мое благословение не подействует на тебя.
— Не мне, — помотал головой я. — Я за одну девушку попросить хотел. Мою знакомую.
— Смертную? Тебе есть до них дело, О'Мао?
— Ты считаешь меня чудовищем? — начало подниматься раздражение. — Если бы мне не было дела до смертных, я не делал бы того, что делал. Не пытался бы спасать миры, не вмешивался бы в их дела...
— Не злись, Логин, — успокаивающе чуть сжала мое плечо она. — Я не хотела тебя обидеть. Только хотела понять. Что с этой девушкой?
— Насколько я понял, у нее не получается зачать ребенка.
— Ну, уж в этом ты можешь помочь ей и без моей помощи, — лукаво, но не обидно, улыбнулась она. — Надо объяснять как?
— Не стоит. Не маленький, — покраснел я. — Она замужем. И она просто моя подруга, а не возлюбленная.
— Это кому-то мешало?
— Не ожидал таких речей от Хранительницы Очага!
— Не самый плохой из способов сохранить семью, — чуть пожала плечом она. — Не обижайся, — уловила она изменение моего настроения. — Что за девушка? Как ее имя?
— Верия, — ответил я. На секунду Ладора задумалась.
— Ты уверен, что ей нужна моя помощь? Она на первой неделе...
— Вот как? — обрадовался я. — Это хорошая новость!
— Я благословлю ее, — мягко улыбнулась мне Ладора. — Все же это первый раз, когда ты чего-то попросил у бога. И я ценю, что этим богом стала именно я.
— Спасибо, — кивнул я.
— Тебе спасибо за дар.
— Это не дар богу, — поправил я ее. — Это подарок женщине. От души, а не по велению...
— Тогда вдвойне спасибо, — Ладора приблизилась вплотную ко мне, обняла за шею и поцеловала. — Это не воздаяние бога, а благодарность женщины, — оторвавшись от моих губ, сказала она. — Мне еще никто не делал подарков, спасибо! — и снова припала губами к губам. Руки мои сами собой обняли ее за талию. Аккуратно и осторожно.
Поцелуй был не долгим. Не был он и страстным. Скорее уж целомудренным и нежным, но меня будто током пробило от него. Сердце колотилось, как бешенное.
— Странное чувство, — сказала она. — Быть полностью здесь. Полностью плотной. В твоих руках я перестаю быть богиней. Буквально.
— Мой иммунитет к магии? — понял я, о чем она говорит. — Должно быть тебе страшно и дискомфортно?
— Страшно, — согласилась она. — Но, пожалуй, приятно. Отпустишь?
— Да, конечно, — убрал с ее тела свои руки я. И оно словно бы засветилось. Ладора испустила вздох облегчения и прикрыла глаза.
— Как-нибудь повторим, — стукнула она меня пальцем по кончику носа и истаяла светом.
Я еще постоял молча на месте, потом немного деревянной походкой двинулся обратно в деревню.
* * *
глава 58
К дому старосты я как раз к подъему притопал. Апанас глянул на мою растерянно-ошалелую морду и только в усы улыбнулся. Потом подошел, по плечу хлопнул и рассмеялся. Но как-то это все мимо сознания пролетело. Вроде бы я даже отвечал что-то, отшучивался, но совершенно на автомате, не задумываясь, не подключая голову.
Позавтракали и пошли на лесопилку работать — день короток, надо успеть много. Весна — время такое, прохлаждаться не велит.
Работал я тоже рассеянно, на автопилоте. Надо пилить — пилю, надо тащить — тащу, надо бревно на станок закинуть — закидываю. Вот только то, что на другом конце двуручки нет никого, что тащу вместе с повисшим на доске парнем и закидываю бревна почти в обхват толщиной, словно жерди для плетня... Что ж тут скажешь? Да, я сильный. И рассеянный.
Мужики поудивлялись немного вначале, но быстро приняли, как данность и спокойно перестроили в соответствии с этим работу. Дело пошло.
Думаю вчерашний простой мы уже за первую половину дня нагнали.
К полудню на обед прервались. Там я глазами Верию нашарил и подошел к ней, постаравшись, правда, внимания не привлекать.
— Здравствуй, Миш, ты чего чудной сегодня такой? — спросила она, когда мы с ней в сторонку отошли.
— Богиня ответила, — почесал в затылке я.
— Как ответила? — даже растерялась девушка.
— Словами, — пожал плечами я. — Сказала, что ты и так уже на первой неделе. Так что кончай тяжести таскать, не дай Творец, ребенку повредишь.
— Ребенку? — неверяще посмотрела на меня она. В глазах ее боролись неверие и радость.
— Боги врать не могут. А не веришь, к бабке-травнице сходи. Думаю, через недельку уже определить можно будет наметанным глазом... Или через две, — счастье в ее взгляде победило неверие и Верия попыталась броситься мне на шею от радости.
— Стой! — резко отстранился я. — Не прикасайся — Благословение Богини собьешь!
— Как это? — в растерянности остановилась девушка.
— Ладора тебя благословила, но ко мне тебе прикасаться нельзя, даже случайно, а то Благословение рассеется, — пояснил я ей. — Не веришь — в капище сходи, со служительницей побеседуй. Да и поблагодари богиню заодно.
— Схожу, — серьезно кивнула она. — Но как же... Богиня...
— Кто знает? — пожал плечами я. — Она же богиня. Захотела, вот и ответила. Не будет же она перед нами отчет держать что да почему делает?
— Это да, — задумалась Верия.
— Только, про меня не болтай, пожалуйста, — попросил я. — А то ведь если слух пойдет, что мне боги отвечают — замучат. Продыху не дадут просьбами. Да еще и обижаться будут. Так что только между нами, хорошо?
— Ладно, — серьезно кивнула Верия.
— Надеюсь на тебя! — улыбнулся я, понимая, что уже завтра вся деревня только об этом и будет судачить. На женское молчание надежды нет никакой. Так что буду готовиться отбиваться от потока страждущих.
Вот только вернувшись к столу, я понял, что судачить начнут уже сегодня — ко мне шла Ладора. Лично. Собственной своей божественной персоной. Жест рука-лицо выполнился просто сам собой. Но хоть нецензурная брань осталась непроизнесенной вслух. А то бы еще обиделась.
— Здравствуй, Логин, — ни мало не стесняясь направленных на нее взглядов, подошла и поздоровалась она, опуская на стол рядом со мной красивый платок, завязанный на узелок, в каких местные женщины мужьям обеды носят.
И глаза ее при этом смеялись. Все она прекрасно понимает — дошло до меня. Понимает и все равно делает. Зараза. Ну, а что? Это ж так весело над Бессмертным О'Мао поиздеваться.
Но злости почему-то все равно не было. Видимо прав был вчера Апанас — слишком уж у меня 'хвост колечком' для Волкодава. Вот и пользуются этим все подряд, кто для выгоды, а кто вот так: просто для развлечения.
— Здравствуй, — выдавил приветливую улыбку я, поднимаясь на встречу. Она же приблизилась еще и поцеловала в щеку. Уши мои заалели, словно маки. Возможно над ними даже воздух перегретый заструился. Я чуть заторможенно опустился обратно на свое место.
— Я тут тебе покушать собрала. Проголодался небось после работы-то? — сказала она, садясь на лавку рядом со мной и начиная развязывать платок. — Не побрезгуй уж.
— Спасибо, — неуверенно ответил я. Вот как в такой ситуации себя держать? Ведь не требует ничего, не пристает, даже и намеков никаких ни на что не делает. Начнешь возмущаться — и предъявить нечего, все невинно. Просто в благодарность за пришедшийся по душе подарок поцеловала, без каких-либо намерений и намеков. Просто принесла покушать, решив проявить немного заботы. Что в этом такого-то? Вот захотелось и принесла.
А то, что все вокруг уверены теперь, что мы как минимум любовники (а зная местные нравы, то скорее, что она невеста моя), так это проблемы озабоченных 'всех', которые ни чего другого вообразить не в состоянии.
И все она понимает. И веселится страсть как, что чуть смешинки из глаз не сыплются.
Узелок поддался ловким пальчикам и на свет появилась нехитрая снедь: квасу крынка (с горлышком, завязанным какой-то плотной тканью, чтобы содержимое не расплескивалось), лучок зеленый, петрушка, укроп, хлеба краюха, сала кусок, яйца вареные, соли узелок, картоха вареная и огурцы с помидорами... красными, спелыми. Ага. В середине весны. Палево. Жесть...
Тут ведь гипермаркетов нет и из Турции или Египта овощи не возят, не довезешь их просто, как ни старайся. И парников у местных нет... А почему, кстати? Это надо исправить!!! Зря что ли я в Аграрном Институте на Незисе учился? Завтра же вечером займусь! Агротехник я, в конце концов, или просто погулять вышел? Технология изготовления стекла тут известна — вон в каждой избе в окнах стоят. Мутноваты, конечно, да для моих целей сойдет. Надо лишь взяться, стеклодува найти, договориться, а уж саму теплицу собрать, и моих собственных столярных навыков хватит.
— Кушай на здоровье, Логин. А то отощал ты что-то, кожа да кости одни остались.
— Я не тощий, я жилистый, — автоматически поправил богиню я. — Не в дурном мясе сила, а в крепких жилах.
— Ну, уж силушки-то тебе не занимать, — улыбнулась она.
Я достал из поясных ножен нож Дара и принялся нарезать им сало. Глянув на его лезвие, Ладора чуть побледнела и немного отодвинулась.
— Убрал бы ты ужас этот, а? — тихо сказала она. Я недоуменно на нее посмотрел. Потом на нож. Потом опять на нее. Но просьбу выполнил: обтер клинок тряпицей и в ножны спрятал.
— А что такое? — тоже тихо спросил я.
— Неприятный он. Ты им столько демонических жизней оборвал, что он теперь сам, как демон. Боюсь я его.
— Ну уж не страшнее он руки, что его держит, — пожал плечами я. — Меня-то ведь не боишься.
— Боюсь, — призналась она. — Сложно не бояться того, кто одним лишь прикосновением тебя смертной делает.
— Тогда, почему ты здесь? Логичнее ведь подальше держаться от того, кого боишься? — спросил я, принимаясь за еду. А она и правда жуть какой вкусной оказалась, прямо сама во рту таяла.
— Иногда и рискнуть можно, — улыбнулась она. — Да и не станешь же ты обижать беззащитную женщину, ничего дурного тебе не сделавшую? — улыбка ее стала лукавой, а глаза снова смеялись.
— Смотря что ты под обидой подразумеваешь. А то у вас, женщин, никогда не угадаешь, в чем виноват, — уклончиво ответил я. Обезоруживать себя поспешными заявлениями не хотелось. Вообще, с этим запретом на ложь, все становилось таким запутанным и сложным.
В этот момент к нам подошла Рита. Не утерпела все же. Женское любопытство — страшная вещь!
— Миш, познакомишь нас с твоей подругой? — спросила она, подойдя.
— Это Рита, — сказал я богине. — Однокурсница моя из родного моего мира. Мы вместе 'провалились'. А это...
— Зови меня Лара, — перебила Ладора. — Мы вчера с Логином познакомились ночью.
— Логиным, — автоматически поправила 'учительница' Рита. — Логин — это фамилия, она склоняется. Его имя — Михаил. Михаил Логин.
— Спасибо, — благодарно кивнула Ладора.
— Ну ты шустер, Михан! — хлопнула меня по плечу Рита. — Только вчера познакомились, а сегодня тебе уже обеды носят.
— Ну, Михаил очень интересный юно... эм, мужчина. Неотразимый и убедительный, — лукаво стрельнув в меня глазами, улыбнулась Ладора. — Особенно, когда серьезен.
— Мужчина? — со значением посмотрела на меня Рита. А я сидел красный, как вареный рак. И не знал, что ответить. Видимо словесного ответа ей и не требовалось. В конце концов, я просто продолжил есть. Распутывать паутину самообмана, в которую всего парой слов загнала Риту Ладора, все равно было теперь делом безнадежным. Заставить оттенками правды обманывать самого себя — в этом богам нет равных.
— Ну, не буду мешать вам, — похлопала меня сверху по плечу, с самой пошлой и одновременно ехидной улыбкой Рита. После чего чуть поклонилась Ладоре и ушла.
— Ты ведь понимаешь, какие слухи про меня уже сегодня пойдут? — обреченно спросил я.
— Конечно, — ответила Ладора. — Но ведь вкусно же?
— Изумительно, если честно, — ответил я. — Вроде простенько все, без каких бы то ни было изысков, но ооочень вкусно!
— Спасибо, — улыбнулась она довольно. — Кушай, на здоровье. Мужчине хорошо питаться надо, а не полусырым, кое-как посоленным мясом и орехами, озерной водой запивая, даже не кипячёной.
— Ты же говорила, что боги меня не видят? — с подозрением посмотрел на нее я.
— Не видят. Но у Алекса спросить мне же никто не мешал?
— В следующий раз хоть привет от меня передай, раз уж все равно видитесь.
— Передам, — кивнула она. — Логин, я не смогу Риту домой отправить. Ваш мир — Закрытый Мир. Туда богам не попасть.
— Жаль, — заметил я. Ладора успела ответить на вопрос, который я еще не успел задать, но собирался. — С другой стороны — хорошо. Хоть где-то я смогу расслабиться. Да и родных моих не достанет никто.
— Не доверяешь нам?
— Естественно, — не стал я отрицать очевидного.
— Досадно, но в чем-то ты прав. Боги ведь тоже разные, как и люди. Всех одной меркой нельзя мерить. Также и доверять или не доверять всем тоже нельзя.
— Рад, что ты не обижаешься, — ответил я.
— Пойдешь вечером гулять? — вдруг поинтересовалась она.
— А не боишься? — внимательно посмотрел ей в глаза я. — Моя выдержка не безгранична. Раздразнить ты меня уже очень сильно раздразнила... Если я все же не удержусь, ведь ты же не отобьешься. При этом рискуешь стать смертной насовсем. Перестать быть богиней. Остаться в этом плотном теле.
— Ну, — протянула она. — Я не буду тебя дразнить... Так уж сильно.
— Дело твое. Я предупредил. Но за еду спасибо, — сказал я, отряхивая руки.
— На здоровье, — мягко сказала она, убирая посуду обратно в платок. — Пойду я.
Ладора встала со скамьи и, чмокнув меня в другую щеку, пошла в сторону леса. Неспешно пошла, словно лебедь по воде поплыла, ровная, статная, женственная, желанная. Взгляды мужиков, за столом сидящих, так к ней и прилипли. То тут, то там послышались подзатыльники, а кое-где и пощечины... Богиня — что тут попишешь.
* * *
глава 59
Вечером я медленно шел из деревни в сторону леса. Солнце еще не скрылось за горизонтом, только опускалось к нему. Весенняя зябкость, цветущие вишни, еще совсем меленькая трава, пробивающаяся из земли... Чистый прохладный воздух.
Нож я оставил дома, помня о реакции богини на него. В конце концов, если что-то случится, то сам я оружие хоть с ножом, хоть без ножа. Боевая эффективность от его отсутствия не снизится ни на каплю. Так к чему действовать на нервы?
