Девушка, нисколько не удивившись оживлению статуи, замерла в предчувствии надежды.
— Ты маг или кто? — продолжала вещать Богиня, — входи в транс и жди меня там.
Гелиния, досадно ругнувшись, погрузилась в транс, необыкновенно легко провалившись в такие глубины собственной сущности, о которых и не подозревала.
К ней явилась молодая женщина в простой длиннополой тунике песочного цвета и заговорила тем же властным тоном:
— Ты хочешь спасти Руса?
— Больше жизни!
— Ты любишь его?
— Конечно! — Гелиния возмутилась, — ты же сама предрекла его мне!
— К тому сну я отношения не имею, — холодно произнесла Богиня, — а мне доверяешь?
— Как не имеешь? — удивилась девушка. Захотела заспорить, но почувствовала новый укол— напоминание о смертельной опасности, нависшей над Русом.
— Доверяешь ли ты мне? — Гея, похоже, тоже что-то знала и повторила вопрос с нажимом, — быстрее!
— Конечно, ты же моя Богиня, я тебе посвящена! — горячо ответила испуганная Гелиния.
— Сейчас посвящения мало. Раскрой душу, пусти меня к себе. Смелее...
Гелиния не мешкала ни мгновения:
— Бери меня всю, Величайшая, — произнесла — подумала абсолютно искренне. Только теперь обратила внимание, что говорят они мыслеречью, как впрочем, и положено в астрале.
— Так звать меня ни к чему, — усмехнулась Гея, — постоянно думай о Русе, ищи с ним встречи, — с этими словами шагнула прямо в глаза девушки. Именно шагнула, а не влетела или утонула. Богиня "земли" как-никак.
— Я всегда... — сказала Гелиния и замерла.
Она застыла перед статуэткой в углу спальни. Остекленевшие глаза приобрели серо-желтый цвет, точно такой же, как на статуях Геи. Гелиния не могла знать, а Богиня не удосужилась объяснить, что на мир надвигается новый Сумрак, который может стать гораздо страшнее предыдущего.
Бушевала магическая буря. Силы сталкивались, перемешивались, скручивались. Боги с трудом удерживали равновесие, и это получалось все хуже и хуже.
Над океанами собирались огромные тучи, сверкали гигантские молнии, вздымались высокие волны. Подрагивала земля, грозя разродиться сильным землетрясением. С гулом просыпались вулканы, а уже действующие изверглись мощнейшими потоками лавы. Обезумевшие ветра носились с безудержной скоростью, и только воля Эола пока еще сохраняла Гею от больших разрушений. Даже доброжелательный и веселый Гелион с трудом сдерживал собственную Силу, готовую выжечь ту сторону шарика и прогуляться по ночной половине. Звездные врата перестали работать, никто из магов, даже если сумел бы взять себя в руки, не смог бы создать "тропу". Общий астрал разваливался, не действовали амулеты связи и другие сложными артефакты. А с начала бури прошло всего-то два статера, все еще только начиналось. Наступал непредсказанный "конец света".
А большинство людей, "счастливцев" без склонности к Силе ни о чем не подозревало. Кто спал, кто бодрствовал, а кого разбудили заревевшие борки и единороги. Возможно, кое-кто глянул на ночное небо и удивился мутности звезд при ясном небе, возможно, кто-нибудь почувствовал слабое содрогание земли, какой-нибудь кочевник, наверное, обратил внимание на резкую смену ветров, на их необычную сухость или, наоборот, влажность. Но все "обычные" люди, если вдруг оказывались рядом, точно замечали одно — страдания магов, шаманов и жрецов. Им было плохо. Некоторым — очень плохо. Несколько магистров, которым досталось больше всех, уже успели испустить дух. В меньшей степени страдали ученики, а просто склонные к Силе пока ограничивались головной болью.
Рус планомерно искал выход из безвыходного положения, стараясь не обращать внимания на в буквальном смысле утекающую жизнь и заговаривая зубы обманщикам-эльфам.
— Тигран, ты, кажется, говорил, что мне ничего не грозит.
Темный и светлый эльфы стояли (висели?) разделенные "столбом Силы" и, задрав головы, внимательно смотрели вверх. Рус, оплетенный лианами, не имел такой возможности.
— Я говорил тебе, что от тебя не понадобится знаний и твоя задача свести Силу в нашем общем астрале. Сейчас ты этим и занимаешься, — спокойно ответил Тигран, не отвлекаясь от разглядывания чего-то там далекого, — и тебе, в самом деле, ничего не грозит. Твоей Душе. Тело лишь оболочка, не стоит за неё цепляться.
— Ты демагогию не разводи, я же скоро умру! А ты обещал...
— Ничего я тебе не обещал. Я объяснил, что от тебя нужно и успокоил, — и снова ни грамма эмоций.
— Да никакой я не Аватар, мать вашу! Я — Владимир Нодаш и у меня только одна жизнь! — Рус не выдержал, закричал и ругнул себя за это. Недостойны они такой чести.
— Ошибаешься, — в этот раз ответил Арон, — Сила говорит об обратном, мы не ошиблись. Все живые существа в той или иной степени имеют разум, но душу — только Разумные расы, — говорил безэмоционально, словно, не отрывая взгляда от "потолка", читал давно надоевшую лекцию.
— В душе сокрыта огромная Сила и проще всего её высвободить с кровью. Это остатки Силы Творца — Бога, создавшего нас. Каждый Разумный — в определенной степени Бог, Творец. Этого не отнять ни у одной расы, хоть и Творцы у нас разные. Так вот, был бы ты обычным человеком, то мы не увидели бы столько Силы, хоть всего тебя выжимай. Ты — Аватар Пропавшего и успокойся. Наоборот, мы делаем для тебя благое дело — освобождаем твою душу от чужого Бога. Что тебя не устраивает?
— Смерть, — ехидно сказал Рус, — вы, с вашими сильными душами тоже не стремитесь в могилу.
— Так заложено нашими Творцами — цепляться за жизнь, дабы произвести больше новых душ. А ты радуйся. Чем дольше бы ты оставался Аватаром, тем сильнее бы он поглощал твою душу и в конце у тебя бы просто не стало. Зато теперь попадешь в чертоги к своей Гее. Там славно, боги не забывают своих посвященных.
— Заранее доволен! — сама язвительность, — благодарю за спасение моей души, только лучше бы я как-нибудь сам. Да, а где мы находимся?
— В реальности меж реальностями, — охотно ответил Арон, — в несуществующей вселенной. Понятно? — издевка угадывалась в самом объяснении, но не в по-прежнему спокойном тоне, — ждем, когда "столб Силы" пробьет выход во вселенную Нового Мира, тогда мы произнесем заклинание на языке перворожденных и все эльфы, капли крови которых есть в алтаре, и пятна — частички Валая, окажемся на пороге Мира. Останется просто шагнуть, а пятна последуют за нами. Просто, не правда ли?
— Проще пареной репы, — согласился Рус, — а может Мир откроется раньше, пока я еще буду жить?
— Вряд ли. Но даже если так, нам все равно необходима вся кровь Аватара, до капли. Она, видишь ли, имеет свойство восстанавливаться, а второй Аватар нам не нужен.
— Ха! До капли! Надо было меня переворачивать и шею резать, да и то не факт — сердце раньше остановится. Вон, у меня уже голова начинает кружиться, — не соврал и беспокоился по этому поводу. Чего ему стоило не выказывать поникшего настроения! Упрямился, доказывал больше самому себе, чем проклятым эльфам.
— Не беда, — произнес Арон и в рот Русу залез наглый побег, из которого потекла вкусная жидкость. Не глотать оказалось невозможно: к корню языка прижался, падла, и рвать не тянуло напрочь!
— Этот сок заставит сердце биться до конца, пока сам из вен не польется, — "заботливо" пояснил светлый эльф.
— Да пошел ты! — выкрикнул Рус и только сейчас обратил внимание, что "говорят" они через "серьгу", потому и на чистом русском.
Все время разговора, Рус упорно искал выход. Раз за разом пытался входить в транс, плавно убирая книги-знания с полок "библиотеки". Успел выучить, где — какая. Вот недавние воспоминания, вот сильные эмоции — всё долой! Не помогало. Звал Духов — не откликались, пытался расшатывать путы — стягивало еще сильнее. Лелеял в себе злость, вызывал Волю, так сильно восхваляемую Духами — бесполезно. Отчаяние подкрадывалось тихо и незаметно, как милый белый пушной зверек. Наконец, взмолился:
"Гея, Величайшая, спаси своего посвященного! Я точно знаю — ты есть, ты и есть этот Мир и я сам на мгновения был им! Чего тебе стоит? Ну же!", — вспомнил правильную молитву "о даровании Силы" и прочел её от начала до конца. Гея молчала.
"Сволочь ты, а не богиня! — выкрикнул уже в сердцах, — ничем не лучше паучихи-Лоос!", — чего только не подумаешь сгоряча!
"Господи! Ну хоть ты меня услышь! Ужас, как умирать неохота! Я еще молодой, только жить начал, любовь встретил настоящую, а тут! Боже, а как же Гелиния? Дорогая, ты прости меня, если что, живи дальше... А с чего это я себя заранее хороню!? Не все потеряно! Спасибо падлам, сок дают — пока в сознании. Сволочи...", — как ни пыжился, отчаяние приближалось...
"Боже, мне бы хоть попрощаться, как тогда, во сне... Солнышко, мне бы твой образ! Образ... образ... — вдруг вспомнил тот мультяшный мир, о котором захотел забыть и, казалось, забыл до конца — слишком тяжкие воспоминания о панике и собственной дурости, — а чего мне терять? Погибать, так с музыкой! Вряд ли эльфы подозревают о том мире, там абсолютно нет Силы, а Гелинию я там нарисую! Плевать, что без Духов оттуда нет выхода, я все равно его не вижу, поехали!", — подумал и со злорадством, достойным лучшего применения, буквально взрывом вышвырнул все книги разом, начисто опустошив "библиотеку". Пустые полки завертелись и плавно превратились в рисованный мир...
Он снова оказался одетым в черную бедуинскую одежду, но настроение в этот раз было не в пример лучше прежнего. Насолить эльфам под занавес! Пускай это ничего не решает, пускай он умрет, но он вырвался из плена и тому радовался. Пусть из одной тюрьмы в другую, зато не по воле эльфов. Да это почти что счастье! Нет, надо проститься с Солнышком и тогда точно можно умирать.
Тщательно, с любовью вырисовывал Гелинию, гоня мысль о глупости. Она оживет, верил он, иначе... оживет и все тут! Сомненья прочь — это всего лишь образ из мультика, погуляем напоследок! Едва закончил последний штрих, как Гелия ожила...
Не просто так, бездушной картиной, а настоящей, совсем как в том сне. В белоснежных одеждах, радостно улыбаясь.
— Русчик, наконец-то! — воскликнула она, бросаясь в объятья.
— Осторожно, краска, испачкаешься... — сглупил он и с удивлением увидел себя — настоящего, из натуральной плоти. Больше его ничего не сдерживало.
Гелиния оказалась не менее подлинной, чем он сам и Рус с трудом остановился, чтобы от жарких поцелуев не перейти к большему... а может, перед смертью как раз и можно?..
— Все, любимая... все, хватит... пойми, здесь все придуманное и мы только образы, вспомни сон...
— А что сон? — Гелиния, горячо дыша, встрепенулась.
"Какой он сладкий, любимый! Вот как оно по-настоящему, не зря женщины после с ума сходят!", — это она, девочка, еще не изведала самого интимного. Знать, конечно, знала, но пока не испытаешь... да что говорить!
— Я приходил к тебе из астрала. Ты извини, хотел просто поговорить, а попал в сон...
— Так... так... так ты все знал!? — от резкого возмущения девушка чуть не задохнулась. "Он мне еще и врал, я его прямо спрашивала!!!".
— Прости меня, Солнышко, — Гелиния поупиралась, но под очередным поцелуем сдалась... простила.
— Все-таки, Рус, так нельзя...
— Больше не буду, любимая...
— Нет, теперь как раз можно... вот и Гея говорила, что она ни при чем... теперь можно...
— Как Гея, как говорила!? — вовремя Гелиния напомнила о богине, Рус уже терял контроль от страсти.
— Да очень просто, Русчик! Я почувствовала, что ты в опасности, помолилась и она пришла. Мы поговорили, и она подсказала постоянно желать встречи с тобой! Вот мы и встретились... а что не так, Русчик?
— Всё не так, всё!!! — выкрикнул Рус, лихорадочно соображая и ничегошеньки не понимая.
— Ой, я совсем голову потеряла, Русчик! Тебе грозит смертельная опасность, тебя надо спасать, а я!!! Дура! Богиня ждет, когда я её пущу... Величайшая! — после этого возгласа Гелиния на мгновенье замерла и глаза неуловимо сменили цвет — из небесно-голубых превратились в песочно-желтые. Девушка отстранилась и гордо выпрямилась, можно сказать "выросла на глазах".
— Здравствуй, Рус, посвященный мне человек из другого мира, — голос Гелинии, точнее теперь уже Геи звучал сильно и властно, — умирать собрался?
Глава 22
— Гея? Ничего не понимаю. А где Гелиния? Эй, ну-ка немедленно верни её! — Рус угрожающе приблизился.
— Успокойся! Экий горячий, никакого уважения к своей Богине. С ней все в порядке, она любезно предоставила мне свою душу. На время, не беспокойся. Любит тебя, глупая. Интересно, за что? Успокоился? — сказала, увидев как Рус постепенно приходит в себя, — вас, влюбленных не понять. То ты умирать собирался, прощаться надумал, теперь беспокоишься о дальнейшей судьбе, будто все проблемы уже решены. Опомнись, хватит страстей! — последние слова произнесла особенно жестко и Рус окончательно вернулся в нерадостную действительность.
— Все, Богиня, я в порядке. Теперь верю — не все потеряно, но... я продолжаю умирать?
Не стоить удивляться легкому отношению Руса к факту появления самой Богини. Здесь это было непреложным фактом, а характерец у нашего героя был еще тем!
— Пока да. Ты уже без сознания, эльфам открывается иная Вселенная, а Флорина нашла проход в межреальность к тебе с эльфами. Срочно останови время. Быстро! — крикнула, заметив, как скривился Рус, — здесь ты властен надо всем, вспомни пятно!
Точно! После этих слов пришло полное осознание целого Мира, целой Вселенной, где он и есть Всё! Это напоминало пятно, но было еще глубже, еще действенней, хотя и не так ярко, совсем не чувственно. Рус словно вспомнил свое давно забытое естественное состояние. Пожелал и время остановилось. Внешне не изменилось ничего, но он точно знал — время стоит. Примерно как в пятне, когда он там жил или когда ощущал себя во вполне "обычном" течении времени, а все вокруг застывало. Только теперь еще сильнее. Его мини-вселенная как бы "прикрепилась" к одной точке Вселенского "потока времени". То есть получалось, что "застыли" ненавидимые им эльфы и его оплетенное лозой тело.
Это, конечно, не так; просто когда Рус выйдет из собственной вселенной в пресловутую межреальность, то это произойдет в тот же момент, в который "остановилось время" в его личной вселенной, сколько бы лет он не провел в ней, общаясь с Богиней. Мудрено все это, непонятно и вроде как противоречит причинно-следственным отношениям, но факт остается фактом: он и Гея шевелились, могли говорить и заниматься чем угодно, нисколько не боясь опоздать к завершению ритуала. Богиня знала, что делала.
Рус одной лишь мыслью создал два глубоких удобных кожаных кресла и предложил Гее присесть:
— Время стоит. Надо разобраться, Величайшая, — сказал без иронии, но Гея почему-то улыбнулась.
Сев в мягкое сиденье, укоризненно сказала:
— Не стоит тратить Силу. Не думаешь же ты, что все делается задаром? — как раз-таки и думал. Устыдился, но виду не подал, — остановка времени отнимает Силу, а ты еще и кресла придумал, зачем? Ладно, вижу — не понимаешь. Жаль, что здесь я не слышу твоих мыслей и не могу предложить свои, как в том сне. Это гораздо быстрее, но придется обычной речью...
