— Милорд Страж, — присев у огня, Эдукан вооружился ложкой с длинной ручкой, такой, какие любили делать гномы, и занялся помешиванием булькавшей каши — как видно, только затем, чтобы держать кашеварившего легионера у второго котла. — Уместно ли будет в нашей беседе такое обращение?
Айан кивнул.
— Да, лорд Эдукан. Я — из семьи титулованных дворян.
Его собеседник поморщился.
— Лорда Эдукана здесь нет. Я был лишен всех титулов, а имя даже вычеркнули из родового древа семьи. Легионеры зовут меня просто Дюран.
— Тогда и ты говори просто — Страж, — вежливо согласился Кусланд, поневоле дивясь схожести судьбы опального гномьего принца с собственной судьбой.
— Хорошо, Страж, — Дюран Эдукан привстал, помешивая кашу и не давая ей пригореть. — Позволь, я сразу перейду к делу. Догадываюсь, отчего встретил тебя здесь, на Тропах, с малым отрядом, наполовину состоящим из обитателей Орзаммара. Очевидно, после моего изгнания, деширы по-прежнему не пришли еще к общему согласию, кто должен сделаться новым королем? И один из претендентов отправил тебя искать что-то, что бы помогло ему одержать верх?
— Принц Белен отправил меня на поиски Совершенной Бранки, что пропала где-то в этих местах около двух лет назад, — не нашел причины скрыть это Командор.
Некоторое время Дюран молчал, помешивая в котле. Айан не торопил разговора, поневоле вспоминая недавний бой с архидемоном и запоздало внутренне ужасаясь тому, что произошло столь явно и мимолетно.
— Белен не дурак, — наконец, заговорил опальный принц, вынимая ложку и постукивая ею о край котла. — Он не мог не догадываться, что Бранка давно мертва. Значит, тебя отправили за ее телом?
Он вновь помолчал.
— Плохое дело, Страж. Легион в этих местах уже больше месяца. Перебили множество тварей. Но нигде никаких следов того, что здесь была Бранка. Хотя нет, постой. Тейг Ортан. Это к северо-востоку отсюда...
Айан вновь кивнул.
— Мы были там.
— Тогда вы должны были прочесть ее послание. Она направлялась в Боннамар. Если сейчас в Боннамаре потише — архидемон собирает тварей со всех Троп, и оттуда тоже, то два года назад там было не пройти силами всего Легиона. Боюсь, вы не разыщите даже костей. Это если удастся остаться в живых. Не уверен, потому что на ту сторону мы не ходили, но порождений тьмы там по-прежнему должно оставаться много. Даже слишком много для отряда численностью, как ваш. Пусть даже с вами магиня и... милосердные предки, откуда у тебя голем?
— Нашел в тейге. На карте моего проводника он помечен, как тейг Кадаш, — несмотря на то, что Кусланд догадывался о подобном, слова гномьего принца, все же, подпортили его и без того не веселое настроение. — Я догадываюсь, что там будет непросто. Но мне нужна армия гномов. А ее может выделить только король. Король Орзаммара.
— Это-то понятно, — с досадой согласился Эдукан, вновь погружая ложку в котел. — Просто то, о чем тебя попросил мой брат, почти невыполнимо. Я даже не знаю, как этому делу подсобить. Только ваших сил попросту не хватит.
Командор оглянулся на занимавшихся своими делами, и время от времени поглядывавших в их сторону легионеров.
— Не надейся, Страж, — понял его опальный принц. — Легион не станет тебе помогать.
— Даже зная о Море?
— Даже зная о Море, — гном пожал плечами. — Это для вас, наземников, Мор начинается, когда порождения тьмы выбираются наружу. А здесь, у нас, каждый день — это Мор. С драконом или без, Легиону все равно. Сейчас Кардол видит свою задачу в том, чтобы не допустить переправы тварей через мост. Подъем со дна пропасти есть только на ту сторону, поэтому единственный прямой путь в Орзаммар лежит через Боннамар. Кардол никуда не пойдет, пока здесь — эти порождения тьмы.
— А почему ты думаешь иначе?
Эдукан усмехнулся.
— Потому что в отличие от моих сородичей из Легиона, что уже умерли, я пока еще жив. И мыслю как живой. Оттого вижу и ставлю перед собой задачи куда обширнее одной-единственной, пусть и важной цели. Страж, хотя и осужденный на смерть, после своего приговора я пробыл в живых достаточно долго, чтобы увидеть больше, чем увидел бы за целую жизнь в стенах Орзаммара. Ты же видел это сам, — он обвел жестом пещеры вокруг. — Десятки и сотни поселений. Наших поселений, гномьих! Это все наши земли, а мы вынуждены ютиться и вырождаться в Орзаммаре, где боимся и нос высунуть наружу, за его стены. А ведь все то, что было, можно вернуть. Пусть не сразу. Но постепенно... возможно. Я видел, как сражаются легионеры. Будь у меня два-три таких Легиона... С нашей помощью вы остановите Мор. Но после мы, гномы, тоже можем обратиться за помощью. Если помочь Стражам теперь, неужели Стражи откажутся помочь после, да еще в деле, для которого и существует ваш Орден — в истреблении порождений тьмы?
Кусланд потер лоб, глядя, как вдалеке Кардол перестраивает своих гномов на мосту.
— Я в Стражах очень недолго, — проговорил он. — Но если мы сумеем победить Мор, сделаю все, что будет от меня зависеть для того, чтобы разделаться с тварями.
— Буду помнить об этих словах, — Эдукан одернул рукав выступавшей из-под доспеха рубахи. — И ты тоже о них не забывай. Но мне нужно от тебя еще кое-что.
Гномий принц пожевал губами.
— Я задумал очень много, Страж. Мы во многом могли бы помочь друг другу. Но для этого я должен возвратиться в Орзаммар. И вернуть себе... хотя бы отчасти мое имя и потерянные привилегии моего положения.
Кусланд его понял.
— В этом тебе потребуется моя помощь, — утвердительно пробормотал он.
— Все верно, — Дюран улыбнулся сквозь усы, и в его облике на несколько мгновений опять проступило что-то от Белена. — Когда вы отправитесь, я пойду с вами. Я — хороший воин, Страж, и помогу вам, чем смогу, на вашем пути.
— А взамен ты хочешь часть заслуг от нахождения останков Совершенной?
— И доставки их в Орзаммар, — с нажимом закончил опальный принц.
Он запнулся.
— Отчего ты улыбаешься, Страж?
Командор хмыкнул.
— Прости мои речи, если они тебя обидят, но вы с твоим братом Беленом очень похожи.
Эдукан махнул рукой.
— Нельзя нам не быть похожими. В отличие от Триана, мы с ним не только от одного отца, но и от одной матери.
Кусланд вытянул поджатую ногу.
— Позволь спросить у тебя еще кое-что, лорд Эду... Дюран.
— О том, что на самом деле произошло тогда в моей семье? — догадался тот. — Могу поспорить, слухи по Орзаммару ходят самые разные. Впрочем, я так часто рассказывал об этом товарищам из Легиона, что сам заучил эту историю почти наизусть.
Кусланд кивнул. Эдукан совсем вынул ложку из котла и положил ее рядом на камни.
— Как тебе, должно быть, известно, Страж, меня изгнали из Орзаммара за убийство моего старшего брата, Триана, при попустительстве батюшки, короля Эндрина и Совета деширов. Что ж, в этом все обвинения абсолютно справедливы. Я действительно убил брата собственной рукой.
Айан удивился. Из того, что он слышал в Орзаммаре, наиболее популярным был слух об оговоре принца Дюрана его братом Беленом и подкупе многих деширов на Совете, выносивших смертный приговор.
— В свое оправдание могу сказать, что у меня не было выбора, — Дюран отодвинулся от почти прогоревшего в уголь костра и взялся заново перевязывать свои пепельные — как у Белена — волосы. Я возвращался из... с Глубинных троп в сопровождении нескольких разведчиков, когда столкнулись с Трианом. Он поджидал нас в засаде. Разгорелся бой, во время которого мне пришлось убить брата. Я пытался разрешить дело миром, но он не слушал меня. Он был будто одержим злобой.
Дюран потер короткую бороду и разгладил усы.
— Когда все было кончено, мы отнесли тело брата в Орзаммар. Но там меня ждала неожиданность, — Эдукан невесело усмехнулся. Было видно, что и по прошествии долгого времени произошедшее гложет его. — Оба моих уцелевших разведчика в один голос обвинили в нападении на брата меня. Будто бы по моему приказу они были вынуждены атаковать Триана! И никто не обратил внимания на то, что делал сам Триан в той части Троп, где должен был проходить я с моими гномами. Без сомнений, мерзавцы были подкуплены.
Померив ладонью жар, идущий от углей, он вновь взял в руки ложку.
— Меня взяли под стражу. Отец даже не стал разговаривать со мной. Как видно, он сразу поверил чьим-то наветам. Я готов был оправдаться перед судом деширов, перед которым, как был уверен, мне вскоре предстояло предстать. Слово двух простых воинов против слова благородного — у меня были надежды на благоприятный исход дела. Однако и тут все вышло не так, как должно.
Кусланд бросил еще один взгляд на мост. Дракон по-прежнему не появлялся, но тревога не проходила. Очевидно, Кардол думал так же, не желая снимать усиленную охрану.
— Суда не было, — продолжил, тем временем, Эдукан, ладонью стирая усмешку со своего лица. — Точнее был, но быстрый и без меня. Сперва мне подумалось, что это происки сторонников Триана. Ведь Белен предупреждал меня о его недобрых помыслах.
— Твой старший брат злоумышлял против тебя? — еще более удивился Кусланд, отрывая, наконец, взгляд, от построений гномов. — Но к чему? Ведь он и так должен был сделаться королем. Или вы не ладили?
— Мы не ладили, — Дюран дернул плечами, в который уже раз погружая ложку в почти поспевшее варево. — И Белен не ладил. Никто не ладил с Трианом, но не в том дело. Ты, должно быть, не знаешь о наших обычаях, Страж. Король может назначить преемника. Но утвердить его должен Совет деширов. А, поскольку Триан, в силу недоброго характера, грубости и... да простят меня предки, недалекости действительно мало с кем мог поладить, у него было не так много шансов сделаться следующим королем.
— В отличие от тебя.
— Я прослыл хорошим воякой, — принц привстал, заглядывая в котел. — Меня любили в Среднем Орзаммаре, и многие из знати. Белен же был всегда популярен лишь среди простолюдинов и неприкасаемых. Поговаривали, что он якшается с охотницами за знатью и желает произвести какие-то неугодные предкам перемены. Да, следующим королем могли назначить только меня, и Триану было это сильно не по нраву.
Кусланд ощутил нечто, сходное с тем, что он чувствовал при разговоре с ученым гномом при входе в Орзаммар. Менее всего ему хотелось мешаться в гномью политику.
— Однако, возвращаясь к предмету нашей беседы, — вновь понял его Дюран. — Сторонникам Триана незачем было мстить мне после смерти предводителя. Ведь голова была уже отрублена. В то время как то, что происходило и продолжало происходить, выглядело так, будто оно было живо, живее некуда. Оба моих — моих! — разведчика в один голос дали лживые, порочащие меня показания. Судьи в один голос вынесли приговор, даже не дав мне, благородному принцу, возможности оправдаться. Что по нашим законам неслыханно. И, наконец, Триан очень вовремя оказался на моем пути, в полной убежденности в необходимости моей смерти. Зная Триана, он еще долго бы медлил, прежде, чем открыто напасть. Значит, что-то — или кто-то — побудило его так поступить. Кто-то мог быть очень убедителен. И тут я припомнил. Накануне начала моего похода Белен ведь меня предупреждал. О зломыслии Триана. Что могло помешать ему предупредить и Триана о моем?
— Судя по всему, Белен готовился ко всему этому не один год, — Кусланд устало убрал мокрые волосы со лба. — Тебе будет трудно с ним справиться, если захочешь вернуться в Орзаммар.
— Посмотрим, — Дюран поднял светлые глаза. — Сигрун возвращается. Что-то она быстро.
На этот раз гномка была без поножей. Быстрым шагом она направлялась прямо к сидевшим у котла мужчинам. Подойдя, она вновь отвесила шутливый поклон. Кусланд невольно улыбнулся в ответ.
— Ты почему ушла от нашей гостьи? — недовольный прерванной беседой, спросил Эдукан. Сигрун подняла брови и развела длинными, как у всех гномов, руками.
— "Вон пошла", — сказала мне она. Я и пошла.
— Ну, ты хоть устроила ее?
— В лучшем виде! Собрала три женских постели. Они почище, да и не понадобятся никому. Гостья отдыхает, — молодая гномка бросила взгляд на Кусланда, который, в отличие от принца, с облегчением воспринял ее приход, и смотрел почти с благодарностью. — Еще приказы? Может быть, Стражу чего-то нужно? Не стесняйся. Тут считают, раз я самая младшая, да еще женщина — то могу быть на побегушках.
Последнее гномка, против ожиданий, произнесла не с обидой, а весело. Легкость нрава была в натуре молодой легионерки. Это Айан понял сразу, поневоле подпадая под влияние ее харизмы. В обстоятельствах мрачности и тревоги такие природные качества, да еще у хорошенькой девушки, не могли не радовать глаз.
— Нет, благодарю, — он вновь улыбнулся гномке, поймав ответную улыбку. — Если моя спутница устроена, то мне больше ничего не нужно.
— Иди и будь поблизости, — Дюран мотнул головой в сторону дома. — Может, ей еще что-то понадобится.
— И пошел бы сам сторожить эту человеческую красавицу, — лицо Сигрун поскучнело, впрочем, ненадолго. — А я пока на Стража полюбуюсь. Никогда не доводилось видеть никого с поверхности, а в особенности — Серого Стража, да еще такого длинноногого!
Айан не выдержал и засмеялся. Сигрун незаметно подмигнула ему, с показной серьезностью глядя на угрожающе приподнимавшегося Дюрана.
— Иди, я сказал! — вид опального принца сделался довольно грозным, и девушка, фыркнув, и не особо торопясь, все же отправилась исполнять его распоряжение. — Вот же, — бросив недовольный взгляд на сей раз на запыленные сапоги Кусланда, пробормотал он. — Отчего это всем этим женщинам так нравятся длинноногие наземники?
— Кто знает, — издалека бросила через плечо, как видно, слышавшая его последние слова Сигрун. — Может, оттого, что у них длинные ноги?
— Смотри, Страж, Кардол возвращается, — Айан с некоторым усилием оторвал взгляд от самого отрадного зрелища во всей пещере — фигуры неунывающей гномки, и вновь поглядел на мост. Действительно, лысый гном, оставив у основания переправы через пропасть всего троих, в окружении прочих направлялся к лагерю. — Ну что ж, самое время. Еда поспела, пора и поужинать.
Часть 44
— ...не было бы счастья, да несчастье помогло, Страж, — спустя какое-то время позже делился слегка захмелевший Кардол, сидя рядом с Кусландом и время от времени пытаясь приобнять того за плечо. В честь приема нежданных гостей, гномы основательно потрясли собственные припасы, добавив к каше вяленое мясо, сыр и высушенную рыбу, к которой, однако, за исключением Огрена, никто из пришлых не притронулся, с подозрением относясь к способу ее приготовления. Ужин затянулся. Сидевшие тесно один подле другого прямо на земле легионеры оживленно переговаривались с наземными гостями. Появившиеся откуда-то три кувшина с гномьим элем еще более развязали языки.
— Так о чем я... а, да, Страж. Слушай, что говорю. Они там, деширы демоновы, то ли червей пережрали, то ли брагой оппились так, что не просохнуть, а только припасов нет уже три месяца. Три месяца — где это видано? И кому? Нам! Легиону Мертвых! Мы уж и мох глодали, и грибы собирали, и на нагов охотились, и тоннельника Сигрун чуть не сожрали — короче, чем только не занимались. А нам еще тварей бить. Вот как ты себе представляешь, а, Страж? Мы уж дважды отправляли ходоков за провиантом — ан нет жратвы, и как хочешь. Хочешь, камень ешь, хочешь ноги протяни. А потом твари... на приступ пошли. Раз, другой. После последнего раза мало не четыре сотни мертвяков моих пришлось отдать камню. И еды стало вдоволь. Еще надолго.
