Перезагрузка

Проводится курс послеоперационного лечения-восстановления. Идет набор тестов психологических, психиатрических и т.д. и т.п. по заранее спланированной и составленной методике. И проделать это надо над N-м количеством людей. К тому же не все же после операции выживали....

— Война, — сказал Стас без особого интереса. — На ней много раненых, зря что ли после Первой мировой хирургия сильно продвинулась и группы крови научились различать.

— Правильно! — вскричал разбушевавшийся лектор. — И чем опыты немцев отличаются? Я скажу: нас раздражает попытка вывести высшую расу. Поэтому мы закрываем глаза, делая вид, что не в курсе, например,

современная аэрокосмическая медицина полностью базируется на

результатах экспериментов фашистов!

Современная, мысленно передернулся Стас. Он совсем заговаривается, забыв в каком мире находимся. Полеты на Луну и прочие крайне важные вещи. Вот прямо завтра. Желание слушать испарилось.

— Немецкие фармацевтические гиганты широко использовали заключенных концлагерей при клинических испытаниях своих лекарств -ИГ Фарбен, Бауер. Ничего, пьем лекарства и не морщимся. А японский отряд 731, занимавшийся исследованием биологического оружия? Мы до сих пор пользуемся технологией выращивания микроорганизмов в промышленных условиях, керамическими промышленными биофильтрами, системой биобезопасности — все это отработано в военные годы до сих пор лежит в основе современных биотехнологий. Да-да! Патент на промышленный керамический биофильтр принадлежит Исии Сиро. Патент на аэрируемые котлы для выращивания бактерий тоже принадлежит сотрудникам Отряда.

Стас первый раз в жизни слышал про каких-то японцев, но особо не удивился. Если данный советский Институт занимался выведением устойчивых штаммов чумы, сибирской язвы и еще каких-то гадостей, как уверял Гусь, ничего удивительно в использовании наработок японских козлов. Наверняка ведь захватили в 45м чего самураи сжечь не успели, как с немцами по ракетной программе.

— Отряд 731 в биотехнологии был тем же, чем Манхэттенский проект для атомной промышленности! — провозгласил любитель экспериментов на отнюдь не добровольцах. — Это первый в мире завод, на котором отработали все технологические решения для будущей микробиологической промышленности. Неплохо бы помнить о таком, пользуясь сыворотками против болезней.

— Какое это имеет отношение к сегодня? — не выдержав, прервал его монолог.

— Что вы знаете? — спросил гораздо спокойнее Крюков. — Что вам рассказали эти, — он презрительно скривился, ткнув пальцем в потолок. -Злой дядя в белом халате убивал новорожденных, теша свое аморальное любопытство и прикрываясь интересами научного знания?

— А это не так?

— Молодой человек, — грустно сказал он, — не видя общей картины не стоит делать далеко идущие выводы. Вы ведь в курсе про космическое излучение, не так ли?

— Да, — не улавливая куда он гнет, согласился Стас.

— Однако вряд ли даже догадываетесь, что Земля до сих пор находится под ним.

— Что?!

— Вот именно, — с удовольствием сказал бывший академик.

И они с Гусем трогательно сходятся, правда тот высказал предположение в уменьшении или исчезновении опасного фона. Доказательство? Отнюдь не факт. Доктор 'Менгеле' мог и скормить дезу бывшему наемнику.

— И как это можно определить?

— Вы имеете в виду отсутствие взрослых? Во-первых, это не так.

— Ваши люди в подземелье, — дошло до Стаса.

— Правильный ответ, — одобрительно кивнул. — В самом начале, когда мы еще не представляли на каком свете находимся, потеряли почти треть выживших ночью. Они пошли в город. Кто в поисках родных, кто помочь хотел. Самые, понимаете, прекрасные и добрые люди. Или глупые, — совсем другим тоном закончил. — Во всяком случае результат вышел предсказуемый.

То есть, перевел для себя слушатель, он лично, на всякий случай, очень предусмотрительно наружу не полез. Умный, да.

— Мы вынуждено, — это подчеркнуто тоном, — сидим в убежище почти постоянно. Даже работающие снаружи ночевать всегда возвращаются сюда. И это не прихоть. Излучение, судя по всему не постоянно. Когда сильнее, иногда слабее. Земля тоже не стоит на месте. Даже в светлое время гарантии остаться в живых не существует. Была парочка крайне неприятных инцидентов. А! — сказал с удовольствием, — вот теперь вижу настоящую заинтересованность.

Стас с усилием вернул себя в прежнюю позу. Спина ровная, нога на ногу. Сидеть на жестком табурете было не особо удобно. Мишка как-то рассказывал: такие вещи делаются специально. Посетитель ощущает себя не комфортно и хозяин получает психологическое преимущество. Ему выгодно тянуть переговоры и он вроде как выше сидит, нависая и подавляя. Потому изначально постарался сесть как можно непринужденное. А тут сорвался непростительно. Но уж больно тема горячая. В области развивали практическую медицину и полевую хирургию, а в теории не вдавались. Не имелось ни сил, ни возможностей. Куча неотложных дел. Да и как смотреть за небом? Тут специалисты нужны.

— А Гусь?

— Господин Аверкин оказался единственным уцелевшим. Если уж быть до конца честным, из вторичников...э... вышедших на второй день или позднее, решившихся на себе проверить результат. Парочка... э... не вполне адекватных экземпляров за эти годы... ничего удивительного. Иногда лучше сразу, чем мучиться от развившейся клаустрофобии или сходить с ума. Тем более имелся пример. На первом этапе... э... Гусь нам всем очень помог. Отнюдь не сразу смогли выпускать лекарства или принимать больных. Здесь все же не больница с терапией и хирургией. Мы биологи и физиологи. А запасы продовольствия не безграничны.

— И почему мы выжили, — снова не выдержал многословия Стас, — в отличие от остальных?

— К сожалению, — сказал Максим Иванович, — точного ответа мы так и не имеем. Иначе бы давно тоже гуляли под небом синим.

Чтоб ты сдох, злобно подумал Стас, со своей многозначительностью. Что он мне реально дал? Да ничего. Пустышку. Зацепка почему не видно больших шишек из убежищ или толп шахтеров. Давно нам плевать. Прекрасно обходились без тех и других.

— Но именно его мы все эти годы и искали, — продолжал вещать зажившийся 'Менгеле'. — Это, как раз, во-вторых. Надо было изучать выживших. В первую очередь взрослых. Но и детей. Вы ведь наверняка задумывались почему младше шести лет погибали. Как человек науки я не имею права утверждать наверное, без веских доказательств, однако практически уверен, основной удар пришелся на мозг. Кровоизлияние доказано! Уцелевшие находились между двумя крайностями — закостеневшими в привычках и практически чистыми листами, на котором можно писать что угодно. Оба варианта от перестройки серого вещества в кратчайшие сроки, буквально мгновенно, получили инсульт. А вот почему даже среди определенных возрастов не все... Это трудно сформулировать, но вы, молодежь, достаточно пластичны и при этом обладаете неким творческим началом. Развитой фантазией, что ли. Не обязательно вы достигли бы чего-то там замечательного в искусстве. Это касается техники, готовности принять новое и встроиться. Потенциально могли бы, если вы меня понимаете.

Стас завороженно кивнул. Что он реально уловил, так полное отсутствие критериев. Но идея достаточно занимательная и частично подтверждается практикой. Половина его нынешних знакомых прекрасно подходила под понятие творческого человека, если вкладывать в него желание развиваться и добиваться нечто весомого. Ничего не доказывает. Имелась масса удовлетворенных копанием в огороде. Предел мечтаний чтоб не трогали и поменьше работать. На кормежку добыл и хватит. Хотя, как водится, существовали и яркие исключения. Вроде сумасшедшей бабки, до сих пор исправно получающей паек и недовольной всем на свете. У нее мозгов нет, что ли?

— Все очень не просто, — будто читая мысли заверил Максим Иванович. — Дело в том, что излучение не однозначно. То есть не рентген какой или, прости меня наука за упрощение, альфа лучи, чтоб это не означало. Оно воздействует на мозг, а также ДНК. Вы ж слышали про измененных животных?

— Я их видел.

— И почему вы думаете, что человека это не касается? Собаки, кошки превращаются бог знает во что. Медведи сами на себя не похожи стали даже по привычкам. Кстати очень любопытное зрелище. Нам привозили отловленные на севере экземпляры. На руках настоящие пальцы, живут стаей, используют орудия труда и разговаривают! У них свой, достаточно развитый язык, ничего общего ни с одним знакомым не имеющий.

Стас мимоходом пожалел зверей. Этот не иначе тоже череп распилил и в мозгах копался.

— Думаете человечества в целом не задело? Так не бывает! Люди тоже модифицируется, трансформируется, преображается. Огромное количество выкидышей у беременных женщин объясняется отнюдь не только отсутствием гинекологов и медицины вообще. Данные статистики за эти годы достаточно красноречивы. Плод обычно видоизменяется. Фотографий масса, были бы и законсервированные в банках, но элементарно места нет. Более того, я уверен и родившиеся нормальными с виду не вполне люди, в нашем прежнем понимании. Может быть они и сами не умеют использовать новые возможности.

И это прекрасно ложилось в схему. Начиная с рыжего чудотворца и заканчивая шаманами. Шурик по-настоящему затянул тяжелейшее ранение. Кроме шрама никаких последствий. А что делал? Попрыгал с бубном. Предки, духи — прежде это вызывало усмешку. Сегодня никто особо не удивляется. И радиосвязь подтвердила контакты Алены с главной шаманкой. Нормально так общаться через несколько тысяч километров.

Неизвестно что еще вылезет в ближайшие годы. Прошло-то всего ничего. Это собаки через пару лет рожают новое поколение. Человеку намного больше требуется, прежде чем нестандартные качества проявятся. Кстати, совсем не факт наличие космических лучей сегодня. Он же сам говорил, то заметно, то нет. Может все давно прекратилось, а дальнейшие изменения идут от уже существующих. Если работают некие гены, прежде не функционировавшие и передается по наследству. Не зря ведь мутации происходят прямо на глазах и масса новых видов и пород рождаются.

— А это путь к идеальному солдату, чем мы и занимались эти годы!

Стасу стало тоскливо. Мир корчился в муках, люди наверху погибали от болезней, а этот скот пытался вылепить очередного Терминатора. Небойсь с врожденной любовью к начальникам. Лез ковыряться в эмбрионах и искал путь для новой войны. Будто без него мало крови. Нет бы искать возможность спасать людей.

— К сожалению, так и не уловили четкой схемы или алгоритма воздействия, все очень неоднозначно, поскольку само излучение с нашими знаниями и возможностями не видим и не фиксируем. Исключительно итог. Поэтому пришлось работать как с животными, так и новорожденными. Да, мы брали в лабораторию беременных и иногда проводили опыты.

Даже не хочется уточнять какие. Про собирание в лаборатории девчонок и что многие не возвращались, не один Гусь поведал. Все ж большинство было уверено в отсутствии вины врачей. Они старались, но не вышло. А на самом деле, еще неизвестно, пытались или сознательно ухудшали состояние. В области матери при родах погибали крайне редко. Уже лет через пять методики отработанные, вплоть до доставки в больницу в тяжелых случаях на санитарных рейсах самолетами. А здесь от трети до четверти. Десятки, если не сотни залечили. Снаружи и то результат меньше при домашних родах. Уже многие бояться стали.

— В том числе на разных стадиях зародыша. А как иначе? Вы можете предложить иной вариант? Нет! Извлечь измененные ткани, проверить реакции.

Стаса тянуло дать в рожу. Ткани... Извлекали еще не рожденного.

— Да мало ли! У нас несколько направлений, включая взятие материала от объектов рожденных уже после Катаклизма и скрещивания с прежними людьми.

Кажется для него далеко не все люди, неприятно укололо. Он — человек. Я — может быть. А Оля уже нет. Объект научного изучения. А если он прав и просто рождается новое поколение? Да плевать, по-любому они наши дети и что плохого, если появятся дополнительные возможности. Чуять опасность или общаться на расстоянии полезно в высшей степени.

Ничего удивительного, что прикрывавший и снабжавший их компанию все эти годы Гусь взбесился. Правда не очень верится, что не подозревал прежде об этих опытах. Вот когда его коснулось и вместо жены с ребенком получил 'Глубоко соболезную' кинулся в беспамятстве мстить. Он не из тех, кто в горячке зарежет и потом плачет, каясь. Убивать всех не хочет. Ему нужны лекарства.

Это ведь элементарно, избавиться от здешних. Просто перестать пропускать продукты. Ну какие здесь могут быть запасы? Месяц-два. А выйти они не способны. Черт, если б с самого начала знали, совсем другой оборот. А теперь он меня вознамерился использовать. Как? Проконтролировать сверху не сумеет. Старая гнида не выпустит просто так. С чего он вообще разоткровеничался?

— Есть очень любопытные данные и неплохие шансы на развитие перспективной темы.

Тут он увлекся и принялся нечто объяснять, причем Стас улавливал смысл через слово. Слишком много неизвестных терминов и прежде не слышанных имен, законов и ссылок на ученых. Бывший академик до сих пор спорил с давно сгнившими оппонентами, нечто им оживлено доказывая.

— Ну и в чем тогда был смысл нашего договора, — устав слушать поинтересовался. — Если вы не можете выйти, зачем вообще было приглашать нас сюда?

— Ах, да, — сказал он, прерываясь. Полез в стол, нечто оттуда доставая. Одной рукой прижал к лицу платок, второй нажал нечто вроде резиновой груши, с расширением на кончике в виде пластмассовой воронки и в лицо Стасу брызнуло неприятно пахнущее.

— ...! — единственное, что тот успел подумать, валясь мешком с табуретки.

— Я не могу удерживать долго, — услышал Стас, — когда сознание вернулось. — В конце концов, давайте всерьез займусь парочкой особо требовательных экземпляров.

Это произнес Демин, стоящий возле стола. Стас не слишком соображал, голова гудела, однако кое-что стало ясно сразу. Не просто лежит на полу. Оружие исчезло. И 'Вал', и 'ПСС' из кобуры. Разгрузка с магазинами, гранатами и прочей мелочью тоже. Ножа нет. Куртку зачем-то сняли, а на рубашке рукав закатан. Опа, похоже в вену чего-то загнали. Наркотик? Ничего не чувствую странного.

— Вломить для примера всерьез, остальные шелковые станут. Интеллигенция чертова, — в голосе презрение.

— Как раз этого делать нельзя, — уже академик. — Творческие люди должны иметь некоторую свободу. Хотя бы выговориться. Мы и так практически в шарашке и предложить нечего. Не орден же, — он сухо рассмеялся. Ага, — сказал с удовлетворением, видимо заметив шевеление, — наш гость очухался. Поднимите его.

Демин грубо сгреб Стас и почти швырнул на табуретку, встав рядом.

— Осторожнее, — озабочено приказал вредный старикашка, — он нам еще нужен и не стоит ронять. Как себя чувствуете, — с неподдельной заботой поинтересовался, — молодой человек?

Ситуация становилась все более дикой. Зачем его вырубили и какой в этом смысл? Держать в качестве заложника? На этот счет существовали четкие инструкции по области. Правило последнего шанса гласило: общественная потребность выше личной. Любые требования во вред общине будут выслушаны, но не исполнены. Обмен в такой ситуации возможен и практикуется, но ему и предложить нечего. Разве в курсе соглашения с Гусем. Но это вряд ли. Тот страховался всерьез, даже своих в известность не ставил и встречались с полной конспирацией. Предполагать может. Знать ни в коем случае. Ну и что дальше?