Шавка под ногами недовольно зарычала, хотя со стороны могло показаться: ворчит. Не тот размер, чтобы басить. Но и не пискля, немногим больше "звонка". К тому же шерсть. Не шавка, а ходящая шапка — меховая.
Не став долго выбирать пожарный инвентарь, старуха ухватилась за топор.
— А почему оставила длинную палку с крюком? — возмутилась Алёна. — Мне что ли её таскать?
Словно опасалась им зацепиться за трубы.
— Это багор! Но с тебя будет вполне достаточно лопаты! — сунула Маруся ей в руки данный вид инструмента. А себе за пояс топор, решив прихватить на всякий случай багор.
Если вдруг что — тварь лучше держать подальше от себя — на расстоянии острого края с крюком на нём.
— Ну, мы идём? — в конец осерчала Алиса.
На металлической двери наконец-то щёлкнул запор, и... девчонка оттолкнула Марусю в сторону, убрав ударом ноги дверь, открывшуюся с препротивным скрипом внутрь подвала.
Спутницы замерли в ожидании чего-то необычного. До слуха донеслось урчание.
— Ой, мне страшно, девочки! Это твари! Да? Правда?.. — запаниковала Алёна.
— Трубы гудят... — пояснила Маруся.
— Разве? Такое возможно?!
Алиса не встревала. Она следила за открывшимся пространством, водя лучом света от фонаря на оружии, выискивая любую подвижную цель. Нигде никого и ничего необычного или сверхъестественного. Выхватываемое ей пространство было пустынным и безжизненным. Возможно, она ошиблась. Так в первую очередь думала Алёна, а во вторую Маруся — и сомневалась. Зато Алиса знала наверняка: внутренний голос сердца не может обманывать — ведёт её туда, куда надо.
Набралась смелости, делая шаг в подвал, продолжая следить за трубами. Одни тянулись рядами вдоль стен на небольшом расстоянии, иные у потолка, но были также у пола с кранами-вентилями.
Алёна отвлеклась от гнетущей действительности.
— Нет, я понимаю: руль у машины — пятое колесо! Но здесь он для чего? — протянула она руку к вентилю.
— Не тронь! — прикрикнула Маруся на неё.
— Почему?
— По кочану! А те — по кочерыжке!
— И всё-таки, Маруся?!
— Тут может быть вода!
— Выходит, её перекрыли? — проявила неслыханную эрудицию Алёна. — Так надо открыть!
— Сдаётся мне, Алёнка, тут вовсе не вода течёт, а кое-что, что лучше не вскрывать, иначе в первую очередь сама пожалеешь! Испортишь не только причёху, но и всё прочее!
— Чё, правда?
— Не уверена, но нам лучше тут ничего не трогать!
— Да ты прям какая-то недотрога, Маруся!
— Сама! И держись меня!
Пока спутницы Алисы препирались, она продвинулась вперёд с прохода. Шавка держалась рядом, продолжая ворчать — и чем дальше, тем больше, а её голос походил на рычание. Вовсе гавкнула — раз, а затем ни раз.
По подвалу разнёсся собачий лай.
— Твари-и-и... — спохватилась Алёна, отвлекая Алису.
Девчонка решила: они напали на девицу. Та просто заголосила, предположив: это они — собака тявкает на них.
— Вот дура, блин! — поднесла Маруся кулак под нос Алёны.
И ладно бы только она, а то ещё в глаза ударил свет от фонарика.
Алёна ослепла на миг, распустив руки в поисках стены так, словно обиделась на спутниц и собиралась уйти. Да зацепила лбом трубу.
По подвалу эхом понёсся приглушённый удар.
Бух... бух...
Алёне показалось: у неё искры брызнули из глаз. Обошлось.
— Ты чего орала? — окружили её иные три спутницы — девчонка, старуха и шавка. Она же сука. Привела в чувство Алёну, вылизывая ей лицо языком, и заодно размазывая косметику.
За это Алёна была готова убить собаку.
— Ага, на то и она... — ухмыльнулась Алиса.
— Сука...
Кто — никто не стал уточнять. Алёна была доведена до состояния отчаяния, как и Алиса. А вот Марусю не следовало злить, она сама готова позлить кого угодно в любой миг.
И снова пронзительный лай шавки.
Луч света заметался во тьме подвала, выискивая то, что заставило собачонку подле женщин зайтись в неистовом вопле. Похоже, на этот раз они действительно добрались до тварей. Подвал — по их мнению — наилучшее место для обустройства логова.
— Стреля-Ай... — закричала Алёна, хватаясь за лопату, пожалев, что не надела тот металлический колпак с аналогичной застёжкой-ручкой на голову. Сама нынче имела такой вид, что столкнись во мраке квартиры с Петровым, тот выстрелит — и без применения оружия.
Где-то что-то стукнуло, а затем шаркнуло как по бетонному основанию пола, так и по металлическим трубам. Подобный звук могли производить исключительно твари.
Алиса не удержалась, выстрелив наобум. Состоялся долгожданный контакт. Шавка также атаковала то, что мелькнуло перед ними.
Придя в себя мгновение спустя, и не встретив достойного сопротивления, спутницы уставились на то, что им удалось одновременно подстрелить, проткнуть и даже укусить.
В клыках у шавки, продолжающей сжимать мёртвой хваткой добычу, оказалась обычная...
— Крыса... — выдала Маруся.
— Ага, — подтвердила Алиса. — Пацук!
— Кы-кто?.. — растерялась Алёна. — Гы-грызун!..
Ей вдруг стало нехорошо. Слишком рано. И расслабились женщины. Кто-то же спугнул крыс помимо них, заинтересовавшись экземплярами теплокровных существ размерами, превосходящими многократно мелких паразитов из каменных джунглей.
— Не свети на меня, Алиска! — всё ещё приходила в себя от шока Алёна.
— Да это не я... — обернулась она — и вовремя.
Во тьме подвала светились чьи-то злобные очи...
— Твари... — выдала Маруся, сунув багор, уткнувшийся во что-то скользкое.
Долго разбираться Алиса не стала. В стволе находился ещё один патрон. Произвела повторный выстрел. И тут же принялась перезаряжать.
— Не стой, Алёна-А-А... — заорала старуха. — Помог-Ай...
Девица не подкачала, размахнулась лопатой и... зацепила её металлической основой Марусю, благо плоской частью, но всё равно удар пришёлся в лицо.
К тому времени, Алиса снова была уже во всеоружии. Да только след твари, возникший у спутниц со спины, пропал, как и сама.
— Нам случаем не померещилось, а? — робко вопросила Алёна. — Может, и это была крыса?
Теперь она уже была согласна на неё, чем на любое иное хищное зверьё, тем более из числа тварей.
— Ага, как бы не так... — не согласилась Алиса.
— Ну почему мне вечно не везёт?
— Сказала бы я кому из нас двоих... — подала голос Маруся. У старухи чесались кулаки. — И скоро не потребуется косметика! Сама нанесу двухнедельное "тату" боевой раскраской!
— После будете выяснять отношения, а разговаривать с глазу на глаз... — вмешалась Алиса.
Она больше нисколько не сомневалась: находится на верном пути.
— Вы либо со мной, либо не мешайте...
— Вот где сумасшедшая! Одно слово — ненормальная! — выдала Алёна.
— Сама такая... — заявила Маруся.
— Бобик... — обратилась Алиса за помощью к шавке. — Ищи их! Куси! Фас...
— Кого их — нас?! — снова озадачила Алёна своим очередным заявлением спутниц.
Маруся предпочла помолчать. Обстановка в подвале не способствовала привычному общению по душам.
Раздался звонкий голос шавки лаем и цоканье каблуков Алёны. Приманка что надо. На это и был расчёт. Алиса не прогадала, прикрыв рукой фонарь, даже не думая выключать. Снова пустила луч света во тьму.
— Мама-А-А... — заголосила Маруся, хватаясь за топор, выронив от испуга предварительно багор, зацепив им ногу Алёны.
Это она возникла перед ней из тьмы, напоровшись на луч света. Также вскрикнула, но от боли. Старуха отбила ей пальцы ноги в туфле, из-за чего споткнулась и повалилась на неё. Не случись этого, неизвестно чем бы всё закончилось для них, поскольку следом на луч света наткнулось нечто куда более устрашающее и ужасающее.
Алиса произвела третий выстрел по счёту. То, что перед ней возникла тварь, больше ни капли не сомневалась. Грянула ещё раз, меняя патроны в одно мгновение.
Переломав двустволку, она одним движением вытолкнула оттуда стреляные гильзы, вставляя новые два патрона, торчащие во рту — сомкнула ружьё.
Тварь уже была в двух шагах от неё, когда она расстреляла её в упор. И не такая огромная, как её предшественницы, зато активная.
Заряды оказались дробовыми. Но даже их хватило для того, чтобы тварь отлетела от девчонки в сторону и больше не думала нападать — поспешно скрылась из виду.
— Вы как, бабы? — обратилась Алиса к спутницам, машинально на инстинкте самосохранения меняя стреляные патроны на целые. Истратила шесть. Осталось всего четыре. Но и дальше никаких сомнений или мыслей об отступлении.
Если тварь здесь — та самая небольшая и прыткая — то и подкидыш наверняка где-то тут — совсем рядом. Сердце вновь кольнуло. Знать на верном пути. Ни за что не свернёт, а если придётся, то, что и кому свернёт, той мерзкой зверюге голову.
— Как-то не очень... — выдала Маруся.
Алёна и вовсе была в ударе.
— Это ты в нас с Марусей стреляла?!
— Ага, да жаль промахнулась — и два раза подряд!
— Не может быть!?
— Это она так шутит... типа... — стремилась старуха пояснить девице: девчонка спасла им жизнь.
— Да ну вас... — разошлась Алёна.
До слуха Маруси донеслись эхом её удаляющиеся шаги в виде цоканья каблуков по бетонному основанию пола в подвале.
— Ну не дура ли, а? — только и могла констатировать факт старуха. Сама подалась следом за ней вдогонку.
— Давно бы так... — осознала Алиса: ей проще одной охотиться за тварью. И если что, а случиться с ней, никто больше не пострадает. Ей так даже спокойней было думать. Хотя о чём могла — и только — как спасти малыша? Но прежде ещё предстояло отыскать подкидыша. — Алёша! Алёшка! Алёшенька! Мальчик мой! Отзовись! Слышишь меня? Это я, Алиса...
В ответ ни звука. Тварь притихла, затаившись в укромном месте. И попробуй теперь найти. Без шавки никуда. Вот она-то как раз и не подвела — осталась рядом с девчонкой в знак благодарности за избавление от азиатов, смотревших на неё тогда так, как любое порождение пустоши на людей с аналогичным успехом.
— Ищи, моя хорошая, — нагнулась Алиса, потрепав шавку рукой за густую холку, приободрила её и себя одновременно. — Ну же, выручай! Не подкачай...
Та снова заворчала недовольно, а затем опять зарычала, сподобившись в итоге на пронзительный лай.
Поиски твари продолжились, переросшие спустя пару мгновений в погоню с преследованием. Стрелять наобум Алиса не торопилась, уяснив на раз: пристрелит тварь и ей не найти малыша. А так ещё теплилась хоть какая-то надежда: выведёт её на него — свою добычу.
Гремела по трубам вслед за тварью, продолжая гонять ту. Раз споткнулась, но удержала равновесие тела и оружие в руках, а вот во второй раз удача отвернулась от неё. Она выронила ружьё. И если бы не шавка — беда неминуема.
Приняв на себя очередной выпад твари, собака жалостливо завизжала.
Алиса недолго провалялась на полу, прыгнула к источнику света. В руки снова попало ружьё. Она сподобилась на новый выстрел, и на этот раз в упор по твари.
Теперь уже та взвизгнула, удирая от человека с собакой.
Алиса замешкалась. Виной тому шавка. Передвигаться собака не могла, и девчонке пришлось прихватить её с собой. Шавка не заслужила, чтобы Алиса бросила её подыхать здесь одну. Также понимала: тварь всё одно не даст. Хотя могла послужить приманкой. Но Алиса отринула эту мысль. Она неспособна на предательство, даже по отношению к братьям нашим меньшим.
— Потерпи, моя хорошая! Очень скоро я займусь тобой, а пока придётся побегать ещё немного за тварью... — успокаивала Алиса скорее себя, нежели собачонку в руке под мышкой. Из иной не выпускала двустволку, удерживая аналогичным образом навесу.
В свете луча фонаря на глаза Алисы попалась стена, а на ней тёмные пятна. Возможно они — кровь твари. Сомнения отпали, когда девчонка увидела над головой проделанное отверстие в системе воздухоотвода. Произвела ещё один выстрел, заставляя тварь позабыть о мысли возвращаться в подвал, гнала её назад в квартиры.
Где-то там она припрятала малыша. Но ничего — у Алисы в наличии ещё два патрона. Хватит! Наверняка...
Просто ни о чём ином девчонка не могла думать. И то, что с малышом возможно давно покончено. Ведь выжил тогда в пустоши, когда твари порвали его родных. Вот и теперь обязан, а она — найти и спасти его, во что бы то ни стало. Она это чувствовала, а не только верила: он жив. Сердце не обманет, тем более женщины. Ребёнок стал ей родным. Она не чаяла в нём души. У неё словно её кусок вырвали, лишив всякого смысла в жизни.
Так зачем она ей нужна?
* * *
— Нет, всё... — продолжала отбивать каблуками одну ступень за другой Алёна, поднимаясь с каждым разом на этаж выше, сбилась со счёта. И не сразу опомнилась: подалась одна, да к тому же ещё и в кромешной тьме. Лишь когда сверху донеслись шумы, отскочила с прохода к стене, сливаясь с бетонным основанием.
Да затаиться всё равно не получилось. По стене скользнули два луча света, угодив на лицо. Зажмурилась, реагируя на крик.
Кричал студент, а на него старший в их наряде, не понимая, чего тот испугался.
— Как будто ни разу в жизни не видел разукрашенной бабы! И надо же было такое загнуть!
Он спутал её с тварью, посчитав чудовищным мутантом. И хорошо, что не выстрелил за неимением огнестрельного оружия под рукой.
— И кто я? — опомнилась Алёна. — Как ты назвал меня, рукоблуд?
— Вы продолжайте — не стесняйтесь меня... — подала из тьмы голос Маруся. Насилу нагнала Алёну. И если бы не наряд, вызванный ими же сюда, и стреноженный уже два раза, вряд ли свезло.
— Да вы чё, бабы, конец охренели? — выдал в свою очередь мужик. — Вам чё, скучно стало одним дома без мужиков? На приключения потянуло? Решили найти их на любимые места?
— А ты не кричи! — закричала Маруся на мужика. — Мы тоже можем и не такое ещё!
Неизвестно чем бы закончилась меж ними перепалка на словах, не долети эхом до них иные шумы с улицы.
Во двор вкатило БМД.
— Наши! Вернулись... — обрадовались спутницы разом с нарядом партизан.
И если одни рванули вниз навстречу к ним, то иные наверх, приводить себя в порядок. Это в первую очередь касалось Алёны. Она не могла предстать перед Петровым в том неприглядном виде, котором спугнула студента. Ко всему ещё хромала на ушибленную ногу.
Но даже её такую и на высоких каблуках-шпильках, Маруся не в силах была догнать, хотя и не особенно стремилась. Нынче её волновала Алиска.
— Боже! Как она там? И ведь осталась совершенно одна!
Истерить и куда-то бежать, не собиралась, оставаясь и дальше у окна, глянула во двор ещё раз. В свете фар бронетехники мелькнули охотники. Она признала их по походке старика.
— Живой, бродяга... — присела Маруся на подоконник. У неё снова заныло сердце. Рука опустилась на грудь. Так её там в таком положении и обнаружил Егорыч.
— Ба, это ты что ль, мать... — сначала порадовался он при виде неё, а затем испугался, — ...моя женщина!
Обычно старуха себя так не вела, а как молодая девка набрасывалась на него, но на шею не вешалась, обычно отчитывала. И такая тенденция наметилась в последние годы их жизни при выходе на пенсию по выслуге лет стариком.
