-Что, нет больше живых? — проорала в матюгальник Снэб.
Коротко татакнула винтовка. Сначала я ничего не поняла, только вскинулись вдруг там, в "улле", ещё двое, суетливо полезли наружу. Лишь потом, когда уже появился дым, я заметила разгорающееся над капотом малолитражки оранжевое пламя.
Выбравшиеся из "уллы" подонки брызнули в разные стороны. Один через мгновение уже корчился на травке, хватаясь за простреленное колено. Второй оказался несколько умнее — убегая, прятался за дымящей машиной, мне пришлось даже проехать несколько десятков метров, чтобы его догнать. Этот получил пулю в плечо, только тогда, грязно матерясь, побрёл назад, повинуясь приказам динамика.
То ли мне показалось, то ли он действительно что-то бросил в траву, ещё когда убегал. Сержант выпрыгнула из кабины.
Это оказался небольшой, с половину моего кулака, кожаный мешочек с блестящими огранёнными камушками. Охранница уверяла, что это бриллианты, и, судя по яростным взглядам парней, была права. Теперь эти ювелирные бирюльки ничего не стоили и я отнеслась к находке предельно спокойно.
Глухо бухнуло, "улла" разом превратилась в факел. Оттуда донёсся короткий отчаянный вопль — и сразу всё стихло.
-Ну вот, теперь всё правильно, четверо, — подытожила Снэб.
Через пару минут, когда все собрались возле выползшего на свет первым, и были тщательно обысканы, она велела им, почти ласково:
-Рассказывайте, голуби мои, как дошли до жизни такой...
И только мне — давно, хотя и поверхностно знакомой с этой женщиной — было понятно, насколько она далека от благодушия.
-Я ни в чём не виноват, я даже не смотрел, я сидел в машине, — заблеял первый, тот, что совсем не мог идти. А может, притворялся...
Молодой, прыщавый юнец с нагловатой мордой, из тех, что всегда готовы распускать руки.
-Да чем ты лучше нас?! Размахалась тут своей пушкой! Да будь у меня такая, ты бы там, в лесу рядом висела, с-сука! — выдал заросший трёхдневной щетиной вертлявый брюнет.
Тот, что прятался от выстрела за машиной. Постарше, наверное, у них самый главный.
Раненный в ногу вообще молчал.
-Ну а ты что воды в рот набрал? Немой, что ль? — осклабилась Снэб.
-А пошла ты... — коротко прохрипел бандит.
Мутный взгляд его не сулил долгой любви.
-Что ж, суть постепенно проясняется, — оптимистичным тоном подытожила спутница. -Один из вас, оказывается, вообще не при делах. Теперь, конечно, мы его отпускаем...
С этими словами она вытащила похожий на мой пистолет, и с милой улыбкой всадила пулю между глаз распластанного у ног парня. Лицо подруги казалось безмятежно спокойным, только в узких глазах горела неумолимая жестокость.
Прожужжала крупная муха, уселась на лоб мертвеца, рядом со свежеобразовавшейся дыркой. Пожухлая трава под его затылком быстро темнела от крови.
Сглотнув слюну, я перевела взгляд на главаря. Этого мне хотелось пристрелить собственными руками. Если "безразличный", как я его окрестила, видя казнь, переменился в лице, то черноволосый наглец, наоборот, ухмылялся.
-Ну и что, думаешь, напугала? Драная, вшивая с-сука!
Сержант слушала это с каменным лицом, а я, обидевшись, что меня вообще как бы никто не замечает, встала поудобнее, примерилась, да и пнула хорошенько небритого прямо в яйца!
Попала.
Взвыв, он свалился, катаясь рядом с тёплым ещё трупом своего подельника и матерясь пуще прежнего. Добавив этому ещё пару раз в живот, я раздухарилась, и наподдала по раненой ноге "безразличному".
Извергнутый другой вонючей пастью поток нецензурщины несколько обогатил мои словарные запасы. Улыбаясь Снэб, я иронически осведомилась у бандитов:
-Ну и возмущаетесь-то чего? Сами-то чё делали? А нам, значит, это — вроде нельзя?!
Постепенно переходя на крик, я задала более конкретный вопрос:
— За что вы пытали её, уроды?!!
-Да пошла ты, сука! — раненный в ногу не был оригинален.
Ощущая молчаливое одобрение Снэб, я извлекла ствол, сняла с предохранителя, и взведя курок, продырявила "безразличному" другое колено.
Как он взвился! Аж запрыгал по травке, как червяк на сковороде.
-Пару литров солярки не пожалеешь? — подмигнув, спросила сержант.
-Ну дык! На доброе дело и соляры не жалко, — в соответствующем тоне отвечала я, с лязгом открывая задний борт.
Хорошо понимая, что его ждёт, "безразличный" завыл. Тоскливо, как бродячая собака, и попытался уползти.
Снэб взялась за брюнета. Подняла его, и за здоровую руку приковала к скобе на заднем борту "тинарри". Чернявый вдруг резко завалился на бок, нога профессионально взметнулась кверху, целя в физиономию моей спутницы. Лениво, будто нехотя, она уклонилась, поймала в воздухе уже выпрямленную конечность, приподняла повыше, и совсем уже слегка сунула кулаком ублюдку между ног.
Охнул, закатил глаза.
-Кайтэист, значит... Угу. Сколько вашему брату не говори, что высоко ногами махать для здоровья опасно, а вы всё туда же...
Сплюнув, она вернулась к моему клиенту, щедро поливаемому соляркой. На задницу, потом, пинками опрокинув на спину — на живот, особенно на низ живота. Завинтив канистру, я поставила её на место, в то время, как сержант бросила на орущего мужика разгоревшуюся газету.
Вопль напомнил мне звук, раздавшийся из вспыхнувшей "уллы". Неужто все горящие заживо настолько похоже кричат?
Возвращаться к страшному месту пришлось на первой передаче — сзади поспешал прикованный небритый, а нам не хотелось, чтобы он пришёл в негодность раньше времени.
Вытолкнув провонявшего потом негодяя на знакомую ему поляну, мы услышали слабый стон. Оказывается, бедная девушка была ещё жива. Бросившись к ней, я перерезала верёвки и, поддерживая измученное тело, как могла бережно опустила на песок. Нужно было вытащить из неё эту ужасную палку, но я не представляла, как это сделать, чтобы не причинить мученице новую боль.
Проблему решила Снэб. Сухо треснул выстрел, я отвернулась, зло глядя на прикованного уже к дереву отвратительного подонка. В руке у меня оказался нож, засунув внушительное лезвие сзади за ремень его штанов, я разрезала их одним махом, вместе с трусами. Брюнет дёрнулся, штаны упали вниз, обнажив кривые волосатые ноги.
-Очко-то не железное, а? Жим-жим? — я хохотнула. -Не обоср.сь только мне, а то яйца отрежу!
-Ну да, так-то может выживет ещё... — обнадёжила его подошедшая Снэб.
В руках она держала окровавленный кол.
-Да нет, вообще вряд ли, — задумчиво возразила сама себе, демонстрируя приговорённому орудие казни. -Глянь, толщина-то какая!
Согласно кивнув, я деловито предложила:
-Ты это, парень, давай, разожми булки, а? Говорят, когда изнасилование неизбежно, нужно расслабиться и получать удовольствие.
-Гы-гы!! — живо отреагировала спутница. -Ща, получишь удовольствие. По полной программе, до самых гланд.
Я перехватила тяжёлый кол, заострённым концом поскребла по судорожно стиснутым ягодицам.
-Инструмент-то не сам точил? Вишь, как в жизни получается: а не поверил бы тогда, что для собственного очка...
-Ну что, давай, подруга... начнём, благословясь!
И тут его прорвало.
-Н-не дождётесь! А-ааа!! Суки р-рваные, бл.ди мусорные-е!!! Не дождётесь, падлы, чтобы я перед вами унижался, гниды-а-а!!! — вопил прикованный, часто топая ногами, отчего мелко подрагивали его незагорелые тощие ляжки.
* * *
Я снова проверила повидавший уже виды "тинарри". В трёх местах глубоко выщерблено ветровое стекло, несколько дырок в крыльях, с боков длинные царапины от касательных попаданий. Побиты верхние фары, пришлось снять их и просто выкинуть на фиг.
Открыв капот, я тщательно изучила, куда ушли угодившие в лоб пули. Повезло, ничего опасного. Но если бы не тяжёлая плита — радиатору точно был бы конец.
Переоделись в новое. Жара чуть-чуть спала, поэтому я всё-таки решила под жилет напялить рубашку.
-Хочешь сама брюнетика шлёпнуть? — хитро щурясь, спросила Снэб.
Как раз я пила из бутылки, и от неожиданного вопроса даже немножко поперхнулась.
-Ну да, вообще. А может, лучше оставить подыхать с этой дурой в заднице?
-Видишь ли, — задумчиво протянула сержант. -У меня правило такое. Если можешь убить врага — никогда не оставляй его в живых и обязательно убедись, что он точно готов.
Незадачливый насильник понемногу заглублял в себя кол, хоть и пребывал без сознания. Ноги подгибались, а руки, которыми урка охватывал дерево, медленно сползали по стволу вниз. В таком положении единственной точкой опоры для тела оставалась заострённая деревяшка.
Как же привести его в чувство?
Недолго думая, хорошенько пнула по колу. Ещё. С третьего раза послышался хрип. Заглянув в небритую рожу, увидела щёлки полуприкрытых зрачков и констатировала:
-Теперь ты знаешь, что чувствовала она. Не совсем, конечно, но может всё-таки.
Морда бессмысленно скалилась, в глазах не читалось никаких эмоций.
-Ты понял, тварь? — я стала терять терпение. -Ты понял?! Ты понял?!! Понял?!! — пинала торчащий в нём кол, выкрикивая одно и то же.
Недоносок захрипел сильнее, тогда я выхватила пистолет и дважды выстрелила. Одна пуля угодила в висок, вторая вышибла глаз... Голова его как будто взорвалась изнутри, окрасив ближайшие кусты фонтаном кровавых брызг. Несколько секунд я завороженно смотрела, как по заросшей чёрным волосом щеке сползает кровавая пена вперемешку с кусочками мозга. Второй глаз мертвеца, чудом удержавшийся в полуразвалившейся черепной коробке, таращился прямо на меня.
У него были карие глаза, раньше этого не замечала.
Неслышно появилась Снэб, тронула за плечо. Я обернулась, прижалась к её форменному жилету, и безудержно, сама не зная почему, зарыдала.
-Ну-ну, тише-тише-тише, — ласково, едва слышно шептала подруга.
Вдруг показалось нестерпимо приятно ощущать запах её разгорячённой кожи... Между нашими телами были слои кевлара, ткани, магазины с патронами, а мне вдруг захотелось, чтобы хоть на мгновение не стало никаких преград...
Шмыгнула носом, по-детски пролепетала:
-Извини, больше не буду.
Потом несмело прикоснулась губами к её шее и сразу почувствовала, как лицо залилось предательским румянцем. По всему телу пробежали мурашки, ноги стали слабеть.
-Как я испугалась, когда ты полезла в этот чёртов участок...
-А мне так не хотелось отпускать тебя одну в магазин.
-А когда я подумала, что тебя ранили...
Повинуясь непреодолимому порыву нежности, я покрывала шею Снэб поцелуями. Лёгкие и нежные вначале, они сами собой становились всё более жадными.
Подруга чуть слышно застонала.
-Боже, Лари, как хорошо, — шепнула она, сладко щекоча дыханием ухо.
-Снэб, я не хочу уезжать...
-Это же безумие, давай по крайней мере доберёмся на Аларон.
-Но если по пути кого-нибудь из нас убьют?
Оч-чень повезло, что ни один непрошеный гость не заявился тогда на безрассудное пиршество страсти...
Очнувшись, первым делом схватились за оружие и убедились, что машина всё ещё на месте. Нехотя влезли в одежду, и отдохнувший от приключений "тинарри" понёс новую счастливую пару по полям и просёлкам. Прочь, прочь от Улпади, агонизирующего в зловонии и крови.
Небольшое озеро Аларон лежало в тридцати пяти километрах к югу от города, прошлый раз мы именно туда ездили с Гело загорать. Теперь извилистая дорога в холмах была неестественно пуста для столь жаркого лета.
Мощный внедорожник проглотил километры за считанные минуты, и вскоре мы опять валялись на траве под трели цикад. Цикад, не знавших, что мир потрясла невиданная катастрофа, что вероятно, вскоре наступит ядерная зима, а на планете обречено уже всё живое. Стайками живых искорок на песчаной отмели сверкали жизнерадостные мальки, покачивались на поверхности воды сонные утки.
Наверное, как и мы дьявольски умаявшись, уползал отдыхать нокас, заметно побагровевший от виденных за день кошмаров. Светило медленно катилось за стену леса на том берегу. Сполна насладившись купанием в необыкновенно тёплой и чистой воде, мы не спешили одеваться, переживая безмолвный восторг от чувства слияния с природой. Не оскверняемая людским хамством и пошлостью, она была трогательно пуста и потому щемяще прекрасна в этих последних лучах заката.
Когда Снэб впервые выбралась из воды, я не смогла оторвать от неё взгляда. Пялилась не отрываясь, хотя следовало бы наблюдать за подходами к нашему временному убежищу.
Лишь на голову выше меня, она не обладала гигантским ростом, дело было не в этом. Пугающе опасную силу и в то же время божественное эстетическое совершенство — вот что излучало её тело. Излучало сильно, физически ощутимо, точно так же, как нокас излучает свет и тепло.
Незаурядное физическое развитие было заметно, что называется, невооружённым глазом. Но при этом вряд ли кто-нибудь посмел бы сказать, что её фигуре недостаёт женственности. Сильные и редкостно красивые икры венчали безукоризненные, великолепные бёдра. Мощные руки и плечи спортсменки непостижимым образом гармонировали с девической, волнующей грудью, украшенной коричневыми, вкусно набухшими сосками. Тонкая талия сочеталась с непробиваемым, делившимся на квадратики мышц прессом.
Линии тела — вот что отличало Снэб от всех виденных мною "накачанных" спортсменок. Любимая была, бесспорно, красива и крупные мышцы не могли отнять этой красоты, напротив — возвышали её, делая подобной божеству. Прекрасное от природы, её тело могло бы принадлежать актрисе и покорять сердца миллионов. Или натурщице, вдохновляющей талантливых художников и скульпторов на создание гениальных, вечных творений. Но она наделила его угрожающей мощью и теперь казалась мне сверхчеловеком, высшим существом, производя поистине гипнотическое впечатление.
Моя спасительница приблизилась, и я поразилась размерам ужасного кровоподтёка, багровевшего под её правой ключицей — "синяк" был размером с доброе чайное блюдце. Увидела такую же яркую полосу поперёк широкой спины — Снэб рассказала: удар пули отбросил её с такой силой, что едва не переломил о люк.
Антенна давно висела на дереве, рация включена на приём. Когда в динамике кашлянуло, и он выдал позывной Гело, часы показывали одиннадцать с бо-ольшим хвостом. Стояла тихая звёздная ночь, уже минут семьдесят, как мы оделись, на этот день насытившись друг другом. Теперь Снэб показывала, как обращаться с винтовкой С-47 — раньше мне не доводилось держать в руках эту спецназовскую штуковину.
Защитник отечества сообщил, что подъедет через двадцать-двадцать пять минут, и что он один. Договорились о переходе на другую частоту, об условных сигналах. Снэб поднялась, блеснула глазами, протянула радиостанцию и повесила на пояс свою.
-Осмотрись там, да? Если будешь точно уверена, что всё в порядке, скажи только одно слово "полночь".
В голос подруги вернулся прежний металл.
Проверив связь, озабоченно постукала ноготком по микрофону. Предстоящая встреча явно не вызывала у неё особого энтузиазма. Снэб потянула из кабины винтовку, нацепила большие неуклюжие очки ночного видения и бесшумно растворилась в кустах.
