Шелем, один из знаменитых городов Старого Дейтроса. Хорошо знакомый по снимкам, картинам. Воспроизведенный множество раз по памяти, сохранившийся в записях и фотографиях. Эти неповторимые, гэйнами-архитекторами созданные веселые башенки вокруг главной площади, и знаменитая Волна — крыши домов плавно меняющейся.. высоты и окраски, и лестницы, сбегающие к морю... Сад Статуй! Даже он сохранился... И люди, множество людей на улицах.

— Это, — Ивик не отрывала глаз от визира, — это... реконструкция?

Голос ее прервался от волнения.

— Да что ты несешь? Какая реконструкция? Ты посмотри на эти статуи...

Они были старыми. Очень старыми... Даже отсюда видно.

— А море, как по-твоему, тоже реконструкция?

Ивик впервые увидела по-настоящему желтую воду. Желтую — и прозрачную. Загадку Золотого моря так никто и не открыл. Химический состав воды — самый обычный. Дно, обитатели — ничего особенного. Странные отражательные свойства. Погибшее Золотое море было уникальным. На Новом Дейтросе, как и в других мирах, подобного не встречалось.

— А это?

Визир перешел на ночную сторону. Небо пересекли пунктиры и точки — здесь было, оказывается, полно летательных аппаратов. Звезды сложились в непривычный глазу узор. Старый Дейтрос астрономически был далек от Нового. А потом Ивик увидела луну.

Не четыре привычных разноцветных светила. Одну луну, Маан. Описанный в старых романтических стихах — она еще в детстве удивлялась, почему писатели Старого Дейтроса так много говорят о Луне, и никогда не упоминают, что лун-то — несколько... Маан был похож на Триманскую луну, разве что покрупнее.

Рейта выключила визир.

— Это не ваше будущее, — сухо сказала она, — это старый Дейтрос.

— Старый Дейтрос... жив? — тихо спросила Ивик.

— Господь наш — Бог живых, а не мертвых, — буркнул Кларен.

— Он переместился, да? Куда-то переместился, но не погиб? И люди там... и вы... они выжили?

— Все настоящее никогда не умирает. Все настоящее, чтобы остаться живым, проходит сквозь смерть...

Ивик лежала на нестерпимо твердой почве, и камешки впивались в спину. Серое небо Медианы — привычной Медианы — смотрело на нее укоризненно.

Ивик замерзла. Но не было сил согреться.

Обратный путь оказался слишком тяжелым. Слишком тяжелым. Но она выжила.

Можно было, конечно, остановиться. Она знала, что ничего не случится, что она найдет для себя подходящий мир, о возможности бежать сказали Рейта и Кларен. Но теперь Ивик знала, что должна вернуться. Обязана. Шендак, ее работа ждет! К счастью, она вернулась назад во времени — всех ее странствий будто и не было.

Путь не хотелось вспоминать. Ивик не была ранена. Ни одного синяка. Она восстановится, ничего страшного. И никогда не будет ничего вспоминать. Мало ли...

У нее просто нет сил. Но так нельзя. Она в Триманской зоне сейчас. Ее могут найти дорши. И что тогда — возьмут прямо так, голыми руками? Даже если адреналиновый всплеск заставит ее сопротивляться — много она навоюет в таком состоянии?

Энергия появляется от действия. Надо двигаться.

Ивик села. Переждала головокружение. Посидела, привыкая к вертикальному положению.

... черное ущелье, и вихри, которые вытягивают облачное тело и выкручивают как белье при стирке...

Вот это и есть настоящий шендак! Когда ты не в состоянии не то, что сотворить образ, ты не можешь даже создать маку, как делают убогие вангалы. Не можешь даже воспроизвести давно знакомый огненный бич или стреляющих мух. Сферу защиты поставить... Шлинг, правда, под рукой, но и метнуть его сейчас нет сил.

Даже камень не можешь сотворить. Первые упражнения квиссанов — "представьте маленький серый куб".

М-да, что там она думала про Абсолютный Огонь? Какая самонадеянность...

Зато она разучилась бояться.

... пропасть, бесконечная пропасть, куда падаешь, в любую секунду ожидая сокрушительного удара...

Ивик стиснула зубы. Встала без помощи рук. Покачнулась. Так. Квисса, как вы стоите? Спину прямо. Подбородок. Шаго-ом...

Так обманывают себя. Сил нет, а как будто бы и есть. Ты слабее новорожденного щенка, а как будто бы и гэйна, офицер. Н-да... Квисса, что с вами? Цыпа, шендак, ты что, боррены обожралась? На ногах, сука, не держишься, весь сен подводишь, дрянь! Линию держи, тварь!

Ивик спотыкалась. Безжалостные голоса звучали в ушах — Скеро, безликие, меняющиеся преподы по строевой, из гэйн-велар... все это было давно. И уже безразлично. Очень хочется пить. Но воды больше нет. По биологическому времени путь обратно продлился четверо суток... а может, и больше. Только теперь она чувствовала, как страшно пересохли слизистые, как стянут рот.

...Доченька, я ведь говорила тебе. Ты никогда не слушала маму...

... из тебя получился бы прекрасный врач!..

... Ивик, ты самая лучшая...

Все не то, все это не так. Ивик медленно шла, покачиваясь. Не падала. Ей нужно было только найти Врата. Любые. На любую планету. Сейчас главное — найти воду. Восстановить силы. У нее просто нет сил, вот и все. Только бы не встретить доршей... Как там с сюжетом? Ивик подумала и решила, что если бы она писала книгу о своей жизни, то сейчас не стала бы запихивать в сюжет доршей. Это было бы излишне. Она пережила такие невероятные вещи, она видела то, чего никто не видел — а тут обыкновенные вангалы, надоевшие до оскомины. И в плен сейчас попасть было бы глупо. И погибнуть. Нет, это не по сюжету. Это был бы глупый, низкохудожественный примитивный сюжет — а ведь творец жизни гениален.

...Вы можете писать, Ивенна. Поэтому я и говорю с вами. — Это Бен. Нет, и это не то.

... Мамочка, а когда ты вернешься?..

... Хорошая моя, я буду тебя ждать, сколько понадобится.

... Ивик... Я люблю тебя. Таких, как ты, нет....

Все не то. А может быть, так?

... Господи, помилуй меня! Господи Иисусе, Сыне Божий...

Он молчит. Бесполезно. Все бесполезно.

Ивик покачнулась. Пот холодной струйкой пробежал по спине. Гэйна остановилась, глядя вдаль, на серую равнину, по которой приближались дорши.

Их было немного. Десятка три. Немного, но достаточно, чтобы они рискнули напасть на гэйну. Десятка три вангалов под командованием офицера, который предусмотрительно держался позади. Вангалы не знают страха смерти. Впрочем, сейчас им ничего и не угрожает. Шендак.

Наверное, все же нет никакого сюжета... И смысла никакого нет.

Ивик встала, чуть расставив ноги, для равновесия. Враги ее уже увидели. Они приближались. Конечно, есть шанс, что заметят свои. Где-то здесь должен быть патруль.

Вдруг вспомнился Вася. Ужас, пережитый тогда, в плену. Господи, почему же такая нелепая, да еще и наверное, мучительная гибель.. почему именно мне? Не понять мне этого сюжета...

Ивик вспомнила еще и тот случай, когда ее ранили в 17 лет. Незабываемое ощущение — "Я люблю тебя. Ты моя единственная". Сильные руки, вздернувшие ее вверх. Через боль. Через полное бессилие...

Никаких рук не было. Ничего. Чудеса не бывают серийными.

Ивик смотрела на врагов, и внутри медленно нарастала злость.

А идите вы все...

Она вскинула вверх обе руки. Неожиданной силой налилось тело. Ивик засмеялась хрипло и сухо.

— Шендак! — сказала она и выпустила в воздух десятки ослепительно черных змей, похожих на трещины земной коры, тающих в сером тумане. Сила была в ней, внутри. Огонь бушевал, словно за печной заслонкой. В последний миг Ивик еще поймала чей-то взгляд — веселый и ласковый, блестящий, похожий на взгляд Кельма — и мысленно улыбнулась ему.

— Справимся! Подумаешь, фигня какая...

Надо было подпустить ближе. Ивик приготовилась. Дорши, под прикрытием радужных сияющих щитов, подходили к ней. И страха не было. Совсем не было страха.

— Давайте совершим экскурс в историю Дейтроса. Чем был наш мир в ХIV веке от Рождества Христова и в Третью Синюю эпоху по вашему летосчислению? Империя Эш, сама расколотая на множество княжеств, и непрерывно воющие друг с другом государства, духовные течения, секты, партии.

— В этом нет ничего удивительного, иль Рой. Простите, что перебиваю. Идеи императора Вейна были безумными, они не могли осуществиться. Можно понять эти идеи у монахов Кейты и Лассана — религиозность не способствует здравомыслию. Но Вейн, который требовал отказа от собственности, а несогласных высылал в другие земли или даже в другие миры... который по сути пытался утвердить ту неестественную систему, которая господствует в Дейтросе сейчас...

— Что ж, любое правительство требует от своих подданных определенных уступок. Даже на Триме церковь требовала соблюдения, например, моральных норм, и виновные наказывались, даже будучи высокопоставленными лицами. Эксплуатация чужого труда также является грехом, а она связана с наличием частной собственности на средства производства... Но и нерелигиозные правительства требуют соблюдения определенных норм от подданных. Например, в Дарайе требования весьма жесткие. Но не будем отвлекаться. Ведь я и не возражаю вам. Действительно, требования святых Кейты и Лассана кажутся утопичными, и в то время они у нас никак не могли быть осуществлены. Есди бы не обстоятельства. Итак, XIV век. Дейтрос раздирается гражданскими и межнациональными войнами. Политика неоднозначна. Назову только основные силы. Великий Князь Рош-ан-Кей со своим княжеством и своей влиятельной партией требует полного восстановления языческого мира, жесткой кастовой системы, где человек с рождения был закреплен на своем месте, полного восстановления привилегий знати, священной собственности, института рабства и так далее. Протриманская церковная группировка со Старшим епископом Таршаном, утверждающая невозможность самостоятельных решений церкви Дейтроса, ее полную вторичность по отношению к триманской, и одновременно — религиозную необходимость слепо копировать построение земных христианских империй, со всеми их прелестями. Тогда в церкви Таршану противостояли всерьез только так называемые "духовники", утверждающие, что церковь вообще не должна заниматься политикой, что церковь и политические отношения миров никак не связаны между собой, единственная задача церкви — ни во что не вмешиваться, заниматься молитвами и духовными практиками. И единственная, совершенно не пользующаяся влиянием партия Аранты — который был монахом без всяких званий и конфликтовал со Старшим Епископом и вообще всем клиром,... Его даже в тюрьму бросали. У нас несколько преувеличивают роль этой партии — но фактически партия Аранты была малоизвестна. Конечно, их лозунги — восстановление империи Вейна — были привлекательны для народа. Империя Вейна с ее, как вы говорите, безумными идеями, представлялась народу светлой легендой, Золотым веком. Но восстановить ее представлялось невозможным. Аранта имел все шансы сгинуть в безвестности. И вот тут началось дарайское вторжение...

— Уважаемый иль Рой! Это, как вы утверждаете, вторжение было гуманитарной попыткой изменить описанное вами тяжелейшее положение Дейтроса...

— Гуманитарной попыткой вы теперь называете массированное вооруженное вторжение, с массовыми убийствами мирного населения, фактически войну за ресурсы самого Дейтроса и Руанара, который вы тогда пытались отобрать у империи Эш. Кроме того, о какой гуманитарности речь, когда в самой Дарайе тогда уже началось уничтожение расово неполноценных, широчайшая эксплуатация детского труда, массовая нищета...

— Да, разумеется, в XIV веке идеи гуманизма далеко не главенствовали и у нас! Но наши действия в отношении Дейтроса всегда были исключительно гуманитарными и оборонительно-превентивными.

— Не будем спорить о терминах. Так или иначе, война, начатая Дарайей и именно Дарайей, действительно изменила положение Дейтроса. Перед лицом общего врага потребовалось сплочение разрозненных государств. Партия Аранты оказалась единственной силой, способной объединить народы. Жесткие действия нового правительства были оправданы в народных глазах тем, что дарайцы — хуже. А ведь не каждый правитель готов и решается на жесткие меры. Аранта не был мягким, как Вейн. При нем не желающих расстаться с собственностью уже не просто высылали с компенсацией имущества, а вышвыривали без компенсации или убивали. Но все эти меры, все эти действия были необходимы для построения единого дейтрийского государства в том виде, в каком оно существует сейчас. И все это вызвано и легитимизировано в народных глазах именно тем, что дарайцы развязали войну. Вы можете называть это гуманитарной акцией. Наш народ однозначно воспринимал это иначе. Что вы получили в итоге? Сильное сплоченное государство, народ которого видел свой священный долг в защите Родины от дарайцев. А между тем, если бы ваша дарайская коалиция тогда предоставила Дейтрос самому себе — судите сами, например, по состоянию на Триме, каким мог бы быть итог. Ведь и на Триме было множество течений, представители которых, подобно Аранте, считали, что христианство несовместимо с эксплуатацией чужого труда, наличием в обществе нищих, бездомных. Все эти течения проиграли. Их объявляли еретическими и уничтожали. Поймите, я говорю вам сейчас вещи, которые в Дейтросе не преподают в школах. У нас иначе акцентируют историю. Но фактически на это можно взглянуть именно так. Дарайя создала Дейтрос в том виде, в каком он сейчас существует. Вы помните о физическом законе "сила действия равна силе противодействия"? Этот закон выполняется и в социальных отношениях, причем независимо от воли правительств. Единственное, что мы можем — постепенно ослаблять напряжение. Мы, со своей стороны, готовы это делать. Я спрашиваю — готовы ли к этому вы? Вот, по сути, все, о чем идет речь на наших переговорах.

Дарайский представитель молчал какое-то время. Закурил безникотиновую сигарету, стряхнул пепел.

— Разумеется, наше государство всегда стремилось... и стремится к миру и решению проблем мирным путем, — сказал он.

— Я спрашиваю, каким образом могло получиться, что до сих пор, за все эти раунды, мы не смогли с вами перейти к обсуждению конкретных проблем, и до сих пор пытаемся выяснить хотя бы общую волю. На прошлой встрече мы с вами уже говорили о конкретных мерах по освобождению Тримы, но в этот раз вы заявили, что все это неприемлемо. Почему, я могу это узнать?

— Потому что у меня нет уверенности в воле Дейтроса к миру, — ответил дараец, — потому что наши психологи проанализировали содержание бесед и сомневаются, что все это не является продуманной информационной операцией...

— Что ж, этот довод универсален. Утверждения психологов в принципе непроверяемы. Но мы не сможем продвинуться дальше, если не достигнем хоть какого-то уровня доверия.

— Скажите, иль Рой... — заговорил дараец, — а вот вы сами... вы лично. Действительно хотите мира? Вы профессиональный военный. Принадлежите к военной касте. Можете рассказывать о радостях творчества — но вы же понимаете, как живут просто творческие люди. Скажем, здесь, на Триме. Все ваше положение в обществе построено не на вашем творчестве — простите, не знаю, чем вы конкретно занимаетесь — а на вашем положении в военной иерархии. Вы... действительно хотите мира, иль Рой?