— Как это — если заживет?
— Укусы каххи, как правило, не заживают, остается открытая рана, что, естественно, никак не прибавляет здоровья укушенным. Место укуса болит, чешется, из него постоянно сочится кровь, через какое-то время рана воспаляется, потом в том месте начинаются самые настоящие боли. Обычно у тех, кого укусил речной вампир, начинается заражение крови, а вот это уже очень опасно. К тому же постепенно происходит отмирание тканей... Как я понимаю, в той гадости, что вампир впрыскивает при укусе, есть и еще какая-то особая дрянь, которая разносится по всему организму, и укушенного, если можно так выразиться, ничего хорошего не ждет. В общем, если в течение первого же месяца после укуса не предпринять никаких мер, тот этот человек, как правило, умирает. Рыжак, не трясись — тебя не укусили, а всего лишь поцарапали когтем. Это разные вещи, так что успокойся.
— А если в тебя такой вот вампир вцепился, то как его отодрать? — потер раненую руку Рыжак.
— Если, не приведи того Боги!, в вас вцепится такой вот речной вампир, то его ни в коем случае не стоит отдирать силой. Когти у них очень острые — враз располосуют как того, к кому присосались, так и того, кто их попытается отодрать. Вон, Рыжак это может подтвердить. Но если случится такая беда, что в вас такая вот зверушка вцепится — то нужно ее хватать сзади за шею, и как можно сильнее сдавливать. Шея у речных вампиров — самое слабое место: если вам повезет — вы сломаете ему шею, если нет, то уже через полминуты каххи сам отвалится — ему будет просто нечем дышать, и он потеряет все силы. После этого у вас в запасе будет секунд пять-десять: бросайте вампира на землю, и постарайтесь раздавить ему голову, а не то... В общем, в противном случае я никому не завидую — придя в себя после кратковременного удушья, каххи совершенно неуправляемы и в ярости не уступают взбесившемуся тигру!
— И все же... — теперь уже и Юрл заинтересовался. — Все же если каххи кого-то укусили, то что можно предпринять в этом случае?
— Ну, если кому-то из вас не повезет, и речной вампир его тяпнет, то, прежде всего, надо позвать меня — на этот счет существует несколько довольно-таки действенных заклинаний, которые знает даже самый последний крестьянин в тех странах, где живут речные вампиры. Там эти заклинания детям вдалбливают в головы чуть ли не одновременно с тем, когда их учат говорить. Конечно, есть и особые мази, которые помогают справляться с последствиями таких вот укусов. Правда, у меня с собой их нет — кто ж мог подумать, что тут окажутся каххи?! Ну да одну из таких вот действенных мазей в крайнем случае вы можете приготовить и сами: для этого нужен жир сурка...
— Кого?
— Я что, невнятно говорю? Нужно будет добыть обычного сурка, которых тут хватает. Вот его жир — это то самое, что требуется для основы этой волшебной мази...
И тут снова подал голос кар"дайл, причем в этот раз его голос был таким жутким, что колдун споткнулся на полуслове, а Рыжак, который и без того был здорово испуган, шарахнулся в сторону. Беда в том, что он зацепился ногой о камень, споткнулся, и довольно-таки некрасиво растянулся на земле под ехидное ржание Сандра. Однако вставать на ноги Рыжак не торопился: встав на четвереньки, он стал лихорадочно что-то собирать с земли и с камней, складывая все собранное себе в карман. Вначале Олея не могла понять, в чем тут дело, но очень скоро стало ясно: при падении порвалась кожа на мешочке с деньгами, которые Рыжак постоянно носил при себе, и большая часть монет рассыпалась по земле. Олея шагнула, было, к ползающему по земле мужику, но потом передумала — понятно, что этот жмот никого и близко не подпустит к своим деньгам! Сунься к нему с предложением помощи — он еще пошлет куда подальше, решит, что кто-то желает наложить свою лапу на его милые денежки.
Единственное, кто решил помочь Рыжаку — это Юрл. Присел возле него, подобрал с десяток раскатившихся монет, о чем-то негромко спросил Рыжака, а тот в ответ что-то невнятно пробурчал. Юрл на мгновение задумался, а затем посмотрел на остальных людей:
— Ну, что стоите, как неродные? Помогите человеку собрать деньги, а то этот увечный всю ночь здесь ползать будет, да еще и скулить начнет, наше внимание лишний раз отвлекать...
Вообще-то ни у кого не было ни малейшего желания ползать в темноте по земле, собирая рассыпанные Рыжаком монеты, но некоторые просьбы звучат как приказы. К тому же, зная Рыжака, можно было ожидать, что этот мужик, не найдя всех своих денег, будет горестно стенать всю ночь напролет, а нервы и без того у всех натянуты. Так что лучше помочь этому человеку, чем более что он, и верно, ранен. Вздохнув, женщина, как и остальные, без особой охоты наклонилась к земле, подобрала несколько блестящих кругляшей...
И тут внезапно раздался то ли хрип, то ли крик... В первое мгновение у женщины в испуге заледенело сердце — неужто кар'дайл вновь вернулся к ним за очередной жертвой?, но тут же поняла — это что-то иное... Однако стоило Олее поднять глаза, как от увиденного зрелища только что собранные монеты выпали из ее рук: Юрл, стоя за спиной Бела, накинул тому на шею что-то вроде шнурка или удавки, и сейчас изо всех сил стягивал концы этой тонкой веревки, а Бел, вцепившись обеими руками в сдавливающий дыхание шнур, безуспешно пытался вдохнуть хоть немного воздуха.
В первое мгновение Олея в полной растерянности, и как бы со стороны смотрела на эту невероятную картину: задыхающийся Бел, холодно-сосредоточенное лицо Юрла, чуть растерянные и недоумевающие лица остальных мужчин — как видно, они тоже не ожидали увидеть ничего подобного...
Однако эта растерянность у женщины длилась не больше секунды. Бел, ее охранник и защитник... Юрл — он что, собирается его убить? Ой, только не это! Олея, не помня себя, бросилась на выручку.
— Что ты делаешь? Отпусти его, слышишь? — женщина попыталась, было, схватить Юрла за руки, но тот одним движением отшвырнул Олею прочь с такой силой, что та покатилась по земле. Затем кто-то ударил ее по голове, и последнее, что слышала женщина, был голос все того же Юрла, обращенный к подчиненным:
— Ну, чего стоите? Вяжите обоих!
Когда Олея пришла в себя, то оказалось, что она лежит на земле, а ее руки связаны за спиной. Неподалеку от нее находился Бел — он тоже лежал на камнях, и был туго скручен веревкой по рукам и ногам. По счастью, удавки на шее у него уже не было, и мужчина дышал, хотя тяжело и с хрипом — понятно, что после того, как тебя попытались задушить, быстро в себя не придешь! Судя по всему, без сознания женщина была совсем недолго, но и этого ей хватило — голова болела от удара, да и перед глазами все еще плавали призрачные звездочки. Остальные мужчины стояли неподалеку, и на их лицах было написано нечто вроде недоумения — похоже, они никак не могли взять в толк, что же, собственно, произошло, и в чем вина Бела...
Тем временем Юрл, подойдя к лежащим на земле людям, ударил Бела носком своего сапога.
— Ну что, господин лазутчик, вы уже пришли в себя? С попутчицей вашей, как я вижу, все в порядке, так что о ее здоровье можете не беспокоиться. И дышать вы уже в состоянии. Теперь я очень рассчитываю на то, что мы с вами можем мирно побеседовать.
— В чем дело? — прохрипел Бел. — Не понимаю...
— Разве? Не понимать происходящего может лишь эта блондинка, твоя подопечная — вон лежит, глаза вытаращила. Ну, да что с нее взять... А вот что касается вас, друг мой, то спешу вам сообщить, что ваша дальнейшая судьба зависит от того, скажете вы мне правду, или нет, и какие ответы на свои вопросы я получу.
В этот момент снова подал свой голос кар'дайл. Похоже, он все еще не собирался отходить от туши убитой им лошади, и звуком своего голоса заранее отгонял возможных конкурентов, тех, кто тоже мог прибежать на запах свежего мяса.
— Иннасин-Оббо, у меня к вам просьба... — Юрл повернулся к колдуну. — Я сейчас несколько занят, так что вы уж присмотрите за нашим зверем — неровен час, снова к нам подойдет, так мы хотя бы будем знать, кого ему можно бросить на закуску. Увы, но лошадей на этого зверюгу не напасешься, да и товар это ценный, особенно в нашем невеселом положении, так что придется подкармливать эту шуструю зверушку кое-кем иным, тем более что кандидаты уже есть. А что делать? Ведь если дело и дальше пойдет такими же темпами, и пропадет еще хоть одна лошадь, то кому-то из нас весь обратный путь придется проделать пешком!
— Хорошо... — чуть растерянно кивнул головой Иннасин-Оббо. — Я, разумеется, все сделаю, только вот никак не могу взять в толк, что же, собственно, происходит?!
Вообще-то не он один не понимал, что случилось — Олее тоже было ничего не ясно, но она молчала, осознавая, что для нее это пока что лучший выход. Неизвестно, чем это дело может обернуться, если она подаст голос... Ну, пока мужчины разбираются меж собой, может, ей попытаться освободить свои руки? Вряд ли ее связали уж очень крепко... Олея попыталась, было, пошевелить руками — но бесполезно, веревки стянуты достаточно туго. Но все же стоит постараться освободиться...
Тем временем у мужчин продолжались свои разговоры.
— Сейчас поясню... — и Юрл присел возле связанного Бела. — Ну, господин Бел, или как — вас — там звать, дышать можете? Разговаривать в состоянии?
— Что за непонятное... — выдохнул, было, мужчина, по Юрл не дал ему договорить.
— Слышь, ты, господин из тайной стражи Руславии! Я не знаю, в каком ты чине, но не думаю, что по званию стоишь выше меня, хотя сейчас это не так и важно. Так что будь любезен, отвечай на вопросы старшего по званию. Для начала меня интересуют две вещи: твое задание, и кого ты завалил тогда, у реки? Врать не советую, потому что кое о чем догадываюсь.
— По-прежнему не понимаю...
— Ладно, времени у нас немного, и я вынужден ускорить процесс... Твой значок? — и в руке Юрла появилась уже знакомая Олее овальная пластинка, чуть заостренная книзу. Знак тайного стража Руславии... — Господин Барсук, если не ошибаюсь, или у вас какая-то другая кличка? Я, каюсь, не очень хорошо разбираюсь в животных, роющих норы под землей. Или в тех, кто там прячется. Или может быть упрятан туда в самое ближайшее время.
— Да с чего...
— Все с того же! Тогда, у реки, ты завалил двоих, и сообщил нам, что эта парочка была из тайной стражи Руславии. Надо сказать, твоя история звучала вполне достоверно, да еще и этот значок... Я ведь сам его и нашел, когда обыскивал тело убитого тобой парня. А знаешь, что меня еще тогда несколько смутило? Этот значок лежал во внутреннем кармане его одежды, чуть ли не за пазухой. Непорядок. Ты и сам знаешь, что предметы, вроде этого значка, подобным образом не таскают, обычно их прячут поглубже и понадежней. Конечно, бывают исключения, особенно у неопытной молодежи, которая еще не наигралась вновь полученным знаком отличия, но убитый тобой парень под эту категорию явно не подходил. Честно говоря, этот момент мне еще тогда очень не понравился, тем более что не удалось найти никаких других доказательств того, что убитые люди имели отношение к тайной страже Руславии. Чуть позже я, насколько это было возможно, еще раз обыскал вещи убитых, и, опять-таки, не нашел в них ничего подозрительного. Я бы, конечно, проверил еще кое-что, но наш бывший командир не усомнился в твоих словах, Бел, и мне пришлось взять их на веру, хотя где-то в глубине души у меня все же оставались небольшие сомнения. Признаюсь — те сомнения были совсем небольшие, существующие, если можно выразиться, только для проформы, и не имеющие под собой хоть какого-то серьезного обоснования. Уж если на то пошло, то иногда бывает и такое, что даже опытные агенты сыплются на таких вот оплошностях, как плохо спрятанный значок. Были у меня уже такие случаи...
— Возможно, я что-то не понимаю... — перебил Юрла Иннасин-Оббо, который, хотя и не спускал глаз со зверя, все еще рвавшего на куски свою жертву, но и не пропускал ни одного слова командира. — Так наш друг Бел — он что, для какой-то надобности убил случайных людей?
— Если бы случайных! — теперь в голосе Юрла отчетливо слышались нотки досады. — Еще когда готовилась операция, было понятно, что тайная стража Руславии постарается протолкнуть в группу своего агента или же перевербовать кого-то из группы. Вернее, такая возможность не исключалась — ясно было, что эта попытка будет предпринята рано или поздно. Вроде и люди в отряд были подобраны проверенные, надежные, но в наше время нельзя быть в ком-то абсолютно уверенным. Перекупить можно многое и многих, а уж в таком деле, как поиск древних артефактов, надо быть вдвойне, а то и втройне осторожными. Или же допускалась вероятность, что человек из тайной стражи Руславии может каким-то образом присоединиться к нам в дороге — они парни ушлые, на многое способны, и наш Бел тому — наглядный пример... Так вот, перед самым выходом в дорогу я узнал, что наши люди отыскали человека, который долго служил в тайной страде Руславии, и потому неплохо знает в лицо большинство из тайных стражей той страны — это то ли двойной агент, то ли перебежчик... Беда в том, что тот человек находился далеко, и в кратчайшие сроки ему до нас было никак не добраться. Ну, время поджимало, задерживаться нам не стоило, и оттого мне было сказано — нужный человек догонит нас в пути, если, конечно, успеет это сделать, а там уж посмотрит своим опытным глазом, нет ли среди нас знакомых по его прошлой жизни.
— Ну, и?.. — Иннасин-Оббо с интересом слушал Юрла.
— Как я теперь понял, тот парень сумел довольно быстро догнать нас, только вот наш друг Бел узнал его раньше, чем он сумел опознать хоть кого-то. А дальше пошла игра на опережение... Бел, я прав? Ты ведь знал его раньше?
— А я и не отрицаю! Если помните, с тогда сам рассказал вам об этом парне!
— Верно, рассказал, умело мешая выдумку с долей правды — ты же наверняка был в курсе того, что твой бывший приятель стал перебежчиком. Так вот, увидев его, самым верным, правильным и безопасным для тебя в той ситуации было бы решение унести ноги из отряда, причем без задержки. Знаешь, что самое интересное? Тебя бы, наверное, даже искать никто не стал — пустое занятие, да и тому времени и без того стало бы понятным, кто в отряде оказался паршивой овцой. Но ты решил остаться и сам сделать первый ход. Рисковый ты парень, не побоялся первым в атаку пойти. Значит, позарез тебе нужны эти артефакты, если ты их ради них по краю решил пройти. Вернее, нужны они не тебе, а твоему начальству и вашему Правителю. Что, на все идешь ради блага и спокойствия своей страны? Даже жизнь свою ставишь на кон? Если так, то мне это совсем не нравится: как правило, подобным образом поступают лишь те, кто служит не за деньги, а за идею. Увы, но с такими упертыми разговоры обычно складываются плохо, и кончаются весьма печально для допрашиваемого.
Олея в растерянности слушала разговоры мужчин, и никак не могла осознать в полной мере, о чем, собственно, идет речь? Бел — он что, из тайной стражи Руславии? А как же тогда те двое, которых он убил? Неужели один из них и был тем самым перебежчиком? Вопросы, вопросы... Но если Бел действительно из тайной стражи Руславии, то становится понятным, зачем он здесь — нужно вернуть на родину украденные артефакты.
