— А... а...
— Кто здесь?!!
— Ник?
— Ш-Телл, это ты?
Голос гоблинши доносился, кажется, с небольшого расстояния. Но гулкое эхо забивало ее слова.
— Даже глазными яблоками не могу пошевелить... Где мы? Что случилось?
Ник попытался собраться с мыслями.
— Там... В колодце... Там что-то было. Машины Оскорбителей. Сьюзен... кажется, они ее убили.
Гоблинша помолчала.
— Это уже была не Сьюзен, — выдавила она.
Вспомнив жуткую картину говорящего скелета, Ник промолчал. Кажется, Ш-Телл угодила в точку.
— Где мы?
— Не знаю.
Во мраке раздавалось лишь тяжелое дыхание.
— Говори потише, — попросила Ш-Телл. — Мы будто внутри старой цистерны. Звук бьет по ушам.
— Ага, — понизив тон до шепота, отозвался Ник. — И голос... слышишь, как звучит?
— Мы в корабельном воздухе, да? — поняла Ш-Телл с полуслова. — Тогда почему мы все еще не задохнулись?
Ответа на вопрос у Ника не было.
— Оскорбители... Я думала, нам конец.
— Я тоже так думал.
— Почему они нас не убили?
И тут Нику тоже оставалось только промолчать.
— Может, мы им зачем-то нужны? — предположил он минуты три спустя.
— Уж наверное. Иначе они не стали бы столько времени с нами возиться, — откликнулась гоблинша.
Резкий рывок. Ощущение падения. Головокружение.
Ник предпочел оставить при себе идиотские вопросы наподобие "Что происходит"?
Его опрокидывало то вверх, то вниз, тяжесть наваливалась, сменяясь невесомостью и обратно.
— Ш-Телл, — спросил он у тьмы. — Тебя тоже швыряет?
— Будто в лодке в шторм, — откликнулась ли-ча. — Что за...
Вспышка. Красный свет.
Переход от тьмы к стремительному мельканию был болезненным. Нику захотелось закрыть глаза, но даже веки ему не подчинялись. В калейдоскопе алых отсветов мелькнули, сливаясь в размытые полосы, неясные очертания, град теней устремился Нику в лицо. Он невольно вскрикнул.
Ш-Телл охнула.
Черная паутина, усеянная блестящими каплями, расплескалась по невидимой стене в считанных сантиметрах от лица Ника.
Сквозь паутину полыхнуло бело-голубое солнечное сияние.
Мир запрокинулся. Под Ником проносилась огромная выпуклая равнина, исчерченная угольно-черными и пылающими голубым разводами.
Равнина стремительно сьеживалась и отдалялась, превращаясь в черно-зеркальный диск.
Уже виденный ими обоими.
А вокруг сияли яркие и многочисленные звезды.
— Что?... — вновь повторила ли-ча. Скосив взгляд, Ник различил на грани поля зрения блеск светила, переотразившегося в блестящей шерсти.
Сфера Оскорбителей далеко внизу продолжала уменьшаться в размерах. И медленно ползла к краю поля зрения.
— Похоже... мы в космосе, — выдавил Ник чужим голосом.
Он приподнял руку, с усилием вытаскивая ее из вязкого, буро-красного желе, на плотной подушке из которого покоился.
Вернее, культю. Пальцы на правой руке отсутствовали, обрубок ладони наполовину затянула упругая прозрачная масса. Под которой белели кости.
Предел шока Ник давно перешел, и сейчас просто молча отметил факт собственного увечья. Попытался было сесть — но уперся головой во что-то невидимое. Налипшая на незримый барьер черная паутинка, впрочем, довольно точно отмечала его форму — чечевицеобразный купол, накрытый плоским круглым диском. К которому, словно мухи к липкой ленте, и были приклеены они оба.
— Они и раньше показывали нам то, чего не было на самом деле, — пробормотала Ш-Телл. — Там, в тюрьме... Ник, ты слышишь? Может, это тоже... ну, просто картинка?
— Ш-Телл, — может, стоило бы солгать, но Нику было уже все равно. Он провел ладонью по прозрачному до невидимости куполу, рассматривая черное небо, пронзенное десятками тысяч ярких иголочек, отмечая, как медленно опускается ладонь вниз, стоило расслабить мышцы. — Ты знаешь... мне кажется, на сей раз это — настоящее.
Он повернул голову, глянув на ли-ча. Та умудрилась наполовину оторвать себя от липкого ложа и сейчас полулежала на куполе, опираясь на локти. Мех на плече заменила такая же прозрачная нашлепка, что и на руке Ника.
Ш-Телл покосилась на Ника.
— Морское дерьмо. Им что, мало всего того, что уже выпало на нашу долю? — сдавленно прорычала она.
Ник бездумно смотрел в черную звездную пропасть. Сферы уже не было видно. Он было попытался рассмотреть корабли, которые видел перед началом боя. Но то ли их рядом не было, то ли на большом расстоянии они ничем не отличались от звезд.
Они висели в пустоте. Небо под ними медленно вращалось. Со стороны Ш-Телл пробилось желтое сияние. Вскоре показался опутанный заревом крохотный золотистый шарик, от которого куда-то вверх уходил изогнутый огненный лучик.
— Ник, — нарушила молчание Ш-Телл. — Мы уже это видели.
— А? — голос гоблинши вырвал Ника из забытья.
— Солнце, — она указала на восходящую звезду. — Это та самая звезда, что мы видели, пока были... внутри. Только на большом расстоянии.
— Да, — согласился землянин с очевидным. — Мы, наверное, сейчас ближе к голубой звезде, чем к желтой.
Ш-Телл прижалась к краю купола, пытаясь проследить за направлением светлого потока.
— А не видим ее, потому что она под нами?
— Наверное, — Ник безразлично пожал плечами.
Звездный свет во мгле, золотое пламя, текущее через космос. Тяжелое дыхание рядом.
— Звезды гаснут, — проговорила гоблинша какое-то время спустя. Огненная река надвигалась, увеличивалась в размере, превращаясь в ту стену призрачного пламени, на которую они вдосталь насмотрелись в заточении.
— Да, — Ник всмотрелся в черноту космоса. Теперь он видел лишь несколько десятков звезд, и те дрожали и мигали, будто он смотрел на них через земную атмосферу. Водопад огня отклонялся вбок, будто маятник, грузом которому служила золотое солнце. Так близко он выглядел уже не огненной стеной, а облачной.
Сколько прошло времени? Полчаса, час?
Теперь он не мог сказать, где верх, а где низ. Тяжесть, и до того еле ощутимая, совсем перестала ощущаться.
— Забавно, — выговорила Ш-Телл. Не дождавшись ответа, продолжила: — Ты знаешь, я, когда была маленькой, тайком рассматривала книги в племенной библиотеке. Увидела фотографию Кольца Речи, как оно выглядит из космоса — само Кольцо и океан вокруг него. И решила, что на ней изображен наш Одиннадцатый. А потом долго не могла понять — почему планета такая маленькая? И где на ней поместились острова соседних племен?
Призрачное синее свечение. Голубая заря слева и справа. Словно вокруг аппарата Оскорбителей смыкались крылья призрачной птицы, сотканной из синего газового пламени. Огненный луч слился с одним из крыльев, свет золотого солнца потускнел. Кроме него, Ник не видел уже ни одной звезды.
— Ник, — услышал он. — А на что похожа Земля?
Землянину потребовалось секунд десять, чтобы осознать смысл вопроса.
— Земля? — он повернул голову. В зрачках и шерсти Ш-Телл плясало сине-золотое пламя.
— Ну... Земля — она разная. Есть большие города с миллионами жителей. Есть города поменьше, деревни, безлюдные места... Очень много машин. Очень много проводов. Куча разных народов, разных стран. Можно включить телевизор или войти в Интернет, и узнать новости с другого конца света. Можно говорить с людьми даже на другом краю планеты. Так было, конечно, пока не пришли Оскорбители, — он помолчал. — Ш-Телл, к чему ты спрашиваешь?
Гоблинша помолчала.
— А тебе нравится просто сидеть в этой штуке и ждать... то ли смерти, то ли неведомо чего? — вопросом на вопрос ответила она. — Рассказывай дальше. Я...
Резкий рывок. Небо вокруг них крутнулось. На фоне голубого зарева мелькнули распрямляющиеся черные изгибы. Затем в лицо ударил свет.
Яркий, ослепительный. Нестерпимо яростное, обжигающее сетчатку, будто электросварка, сияние огромного бело-голубого диска.
— Морское дерьмо! — Ш-Телл вскинула руку, заслоняя лицо. Ник ощущал на коже жар. С усилием он повернулся, подставляя гигантскому солнцу спину. Гоблинша последовала его примеру. Тяжесть вернулась, еле ощутимо прижав щеку к красному желе.
— Какое яркое, — пробормотала Ш-Телл. — Мы не зажаримся заживо?
Тепмпература действительно росла, Ник чувствовал, как на коже выступают быстро высыхающие капли пота. Ли-ча тяжело, совершенно по-собачьи, дышала, высунув язык.
— Продолжай, — пробормотала она. — Ты говорил... про Землю.
— Да. Земля... раньше я и не думал, какая у нас красивая планета. А сейчас все бы отдал, лишь бы хоть посмотреть на нее. Даже на любую челябинскую помойку. Жаль, — он перевел дух. — Ш-Телл. А на что похоже Кольцо Речи?
Ли-ча зашипела.
— Море. Бетон. Море — оно всегда разное. Разного цвета, с разным голосом. Одно — в штиль, другое — в ненастье, третье — в шторм. Цвет воды меняется на мелководье. И Подпорка — всегда одна и та же, всегда одинаковая, пробивает собой тучи. Экипажи узнают по ним направление, когда плавают между островами.
На каждом острове разные обычаи, где-то лучше управляются с сетью, где-то лучше собирают ракушки. Дважды в год бывают праздники, народ с разных островов собирается на Торговом причале... — ли-ча умолкла, втягивая воздух.
— Я никогда не была на материке, — сообщила она после передышки. — Хоть и всегда хотела. Оттуда привозят странные вещи. Старую сталь, инструменты, старинные книги, необычные украшения. Говорят, там есть народы, которые даже не подходят к воде, а едят растения, которые выращивают в земле. Или что кустарник на материке может вырастать вдвое или втрое выше роста ли-ча.
— И даже выше, — проговорил Ник. — Это называется "деревья". У нас они тоже есть... Знаешь, а я тоже почти не выбирался из своего города. Мотался раз пять или шесть на дачу, не дальше... Даже не думал, что... — он не закончил фразу. Всмотрелся вдаль, прикрыв глаза от блеска ладонью. От вездесущего сияния и жара у него начинала болеть голова.
Ш-Телл обернулась.
— Что это? — только и спросила она.
Из голубого зарева проступала тень.
На минуту-другую Нику показалось, что он видит сферу Оскорбителей. Но вскоре он понял, что ошибся. Если корабли Оскорбители были шарами идеальной сферической формы, то приближавшийся к ним аппарат словно мяли грубыми пальцами... или оплавили на свечке — его темную поверхность покрывали бугры и напластования, впадины и рытвины, будто застывшие морские волны. Шар явственно приближался. По периметру его охватывал тонкий черный обруч раза в три шире собственно сферы. Боковая сторона кольца утончалась и сходила на нет, оставляя небольшой разрыв сбоку от шара. Концы разрыва тоже выглядели оплавленными. Кольцо соединяли с поверхностью сферы три еле различимые спицы.
— Космический корабль? — предположил Ник.
— Хочешь сказать... мы спасены? — радости в голосе ли-ча не слышалось. Скорее, настороженность. Она смотрела через плечо Ника на медленно растущий шарик.
— Он далеко?
Ник пожал плечами.
— Если он размером со сферу Оскорбителей, то, наверно, да.
Ш-Телл не отрывала глаз от корабля.
— Он выглядит... будто обожженный, — наконец подобрала она слово. — Как слиток олова, побывавший в костре.
Нику поверхность корабля тоже казалась металлической. Хотя солнечное сияние в ней не отражалось. Дальняя от звезды половина шара была на удивление хорошо различима, словно источала слабое собственное свечение.
Минуты тянулись нескончаемо долго. Корабль увеличивался в размерах, заслонял собой зарево и космос. Бугры и вмятины превратились в холмы и долины.
— По-моему, он не меньше, чем звездолет Оскорбителей, — пробормотал Ник. Он следил за подползающей к ним громадой, и сердце колотилось чаще.
— Скорее, больше... хотя не понять. Интересно...
— Да?
— Ник, — задумчиво протянула Ш-Телл. — А это не может быть корабль тех существ, что атаковали Оскорбителей?
Ник посмотрел на гоблиншу. Тут же пожалел об этом — движение Ш-Телл пустило ему в глаза сноп солнечных... звездных зайчиков.
— Думаешь, они нам помогут?
— Хотела бы... У меня должок к Оскорбителям. За Каята, за Сьюзен... Да и за наших ребят со всем Кольцом Речи.
— Не у тебя одной... А, блин!
Их аппарат снова закрутило. Теперь звездный свет бил в глаза не со стороны купола, а сбоку. А сам приближающийся звездолет заслонило непрозрачным ложем. Черная нить с ажурным плетением на конце маячила над куполом.
— Собираемся садиться? — предположил Ник. Подсвеченные звездным огнем облака голубого свечения клубились у них над головами. Зрелище, надо признать, было красивым.
Он невольно сжался. Скорость не выглядела очень уж большой... но здесь, не имея никаких ориентиров, не зная настоящих размеров корабля, он ни за что бы не поручился. Они могли с черепашьей скоростью падать на кораблик метров ста в диаметре — а могли со скоростью пули мчаться к многокилометровой махине.
Все произошло быстро. Из-за краев ложа выступили металлические выступы, нависли над их кораблем. Удар оказался на удивление мягким — будто они опустились не на металлическую поверхность, а в заботливо натянутый гамак. Тем не менее, и Ника, и Ш-Телл бросило на купол.
Гоблинша затрясла головой.
— У меня скоро закружится голова от этих маневров, — пробормотала она. — Мы приземлились?
Ник закрыл глаза, снова посмотрел на холмистую равнину и опять открыл. Сказал себе, что их корабль лежит на плоской — вернее, выпуклой — поверхности, а огромное голубое солнце наполовину поднялось над горизонтом.
— В нем миль шесть, не меньше, — пробормотала Ш-Телл у него над ухом. Она тоже рассматривала гладкие матовые склоны. Корабль опустился между двумя буграми, каждый высотой метров двадцать. Между ними открывался вид на убегающую к близкому горизонту долину, в солнечном сиянии виднелась черная дуга — край, как догадался Ник, того самого кольца, что они видели охватывающим огромный звездолет.
— Что будем делать?
Ник пожал плечами.
— Ждать. А что еще остается?
Ш-Телл вздохнула.
— Надеюсь, хозяева этого места, кто бы они не были, явятся за нами поскорее. Я устала от ожидания.
Жара. Бьющий в глаза голубой свет. Неподвижные металлические склоны вокруг. Черный изгиб над горизонтом. Мертвая пустыня. Даже в мельтешении машин Оскорбителей было больше жизни. Нику снова хотелось пить, и он сомневался, что на сей раз чаша с водой появится из пола.
— Смотри, — Ш-Телл похлопала Ника по руке. Указала за борт, на ближний к ним участок поверхности.
Сперва Ник и не понял, на что она показывает. Потом присмотрелся.
Металл дрожал. Подергивался еле различимой рябью, будто поверхность воды от слабого ветра. Теперь Нику и казалось, что он смотрит на небольшой пруд на плоской поверхности — отличимый только по этой слабой ряби.
Дрожание распространялось. Расширялось и сужалось, приближалось к кораблю и отдалялось, будто пульсируя.
— Что это? — Ш-Телл покосилась на Ника. — Слушай! Твой народ больше моего имел дело с машинами, так?
Ник покачал головой.
— Ш-Телл, то, на что мы смотрим... Мне кажется, на фоне этого между вашей и нашей планетами разница вообще незаметна.
