— Девушка, вы куда?
— Девушка!
Открыла дверь и сразу услышала уверенный голос мужа:
— Нам необходимо заменить хотя бы часть оборудования. Если мы, конечно, собираемся увеличивать объёмы производства, как мечтаем, — тон стал несколько язвительным и насмешливым. — Иначе силёнок нам не хватит.
— Андрей, оставь иронию, пожалуйста, — попросил Пал Олегыч.
Жданов в раздражении бросил ручку на стол.
— Я даже не думал иронизировать, папа. Просто я не понимаю, какой толк в купленной фабрике, если половина цехов простаивает!
Дверь скрипнула, и Андрей кинул в ту сторону раздражённый взгляд. И замер, глядя на жену. Сглотнул, подавившись собственными словами.
— Не всё сразу, Андрей, — сказал отец, и тоже обернулся на дверь, не понимая, что так сильно отвлекло сына. Снял очки и осведомился: — Девушка, вы что-то хотели?
Все присутствующие за столом поневоле заинтересовались и тоже посмотрели на незваную гостью. А Катя закрыла дверь: всё что хотела, уже увидела.
Малиновский уставился на Андрея, а Жданов вдруг выругался в полный голос и вскочил, опрокинув стул. Все удивлённо переглянулись, а Маргарита обеспокоенно посмотрела на сына.
— Андрюш, что случилось?
Когда Катя дверь закрыла, тут же оказалась под градом упрёков секретарей.
— Девушка, вы что, с ума сошли? Вы что себе позволяете? Там совещание важное!..
Вяло отмахнулась и направилась к выходу, но тут из зала выскочил Андрей, едва не сбив с ног Клочкову: та как раз собиралась нести в конференц-зал кофе и замешкалась у дверей лишь потому, что взялась разглядывать ненормальную посетительницу, которая так беспардонно прервала совещание. А тут Жданов выскочил, и Виктории с трудом удалось удержать в руках тяжёлый поднос.
— Осторожнее! — возмущённо воскликнула она, но Жданов даже головы в её сторону не повернул. У самой двери нагнал незнакомку и схватил в охапку. Та засопротивлялась, а Андрей подтолкнул её в сторону президентского кабинета. И прикрикнул на секретарей, которые наблюдали за ними с нескрываемым любопытством:
— Что стоим? Работать!
Катя попыталась вывернуться из его рук, даже шикнула, не стерпев:
— Отпусти меня!
А он лишь обнял покрепче за плечи и распахнул перед ней дверь президентского кабинета.
Избавив себя от любопытных взглядов женсовета и Клочковой, вздохнул свободнее. Катя всё ещё пыталась оттолкнуть его, ей приходилось прикладывать немало усилий, но Андрей держал крепко. Прижимал жену к себе, понимая, что всё её возмущение и сопротивление гроша ломанного не стоят, ещё чуть-чуть и разревётся, уже на всхлипы срывается.
— Отпусти!
Обнял её двумя руками и уткнулся носом в её затылок.
— Успокойся, слышишь? Всё хорошо.
— Да ничего не хорошо! Как ты только мог?.. Ты...
— Катюш, не кричи. — Быстро целовал её, она уворачивалась, и тогда Андрей просто прижался щекой к её волосам, выжидая, когда жена выдохнется и перестанет вырываться. На это потребовалась всего пара минут, повисла на его руках и от досады разревелась. — Солнце, ну что ты? — Рискнул отпустить её и заставил повернуться к нему лицом, принялся вытирать её слёзы. — Успокойся, мы с тобой дома обо всём поговорим... — Кивнул на дверь. — Знаешь, сколько ушей нас слушает?
Она толкнула его в грудь.
— Какое мне до этого дело?
Пришлось снова прижать её к себе.
— Теперь будет дело, милая. — Провёл ладонью по её волосам. — Успокойся.
— Ты врал мне...
Вздохнул.
— Давай мы с тобой об этом поговорим дома. Я тебе всё расскажу, на любой вопрос отвечу...
— Не хочу я тебе никаких вопросов задавать!.. — воскликнула Катя и обиженно посмотрела.
Не смотря на весь ужас происходящего, Андрей едва сдержал улыбку. Она так злилась на него, раскраснелась, глаза гневно горели, и Жданову очень хотелось её поцеловать. Останавливало только то, что Катя на самом деле сильно злилась, и злость и обида её были обоснованы, и он остро чувствовал свою вину.
— Прости, — начал он, но дверь из конференц-зала вдруг открылась, и вошли родители. Отец тут же грозно поинтересовался:
— Андрей, в чём дело?
Пришлось обернуться и встретить их взгляд. Изобразить улыбку. А под обескураженным взглядом матери это сделать было непросто. Она разглядывала его и прижимавшуюся к нему девушку с изумлением и настороженностью. А потом, понизив голос, осуждающе проговорила:
— Ты другого времени не нашёл?
Катя смотрела на его родителей со страхом. Андрей обнял её за талию и ободряюще улыбнулся. А потом повернулся к родителям, мысленно затосковав, представив, что начнётся через минуту. Но ругать, кроме себя самого, некого. Что называется — дотянул.
— Мам, пап, познакомьтесь — это Катя. Моя жена.
На слове "жена" за спиной матери появилась Кира и уставилась на Жданова, потом перевела взгляд на Катю. А та вцепилась в Андрея и подняла на него испуганные глаза.
— Что значит — жена? — переспросил Пал Олегыч, причём совершенно спокойно.
А Маргарита ухватилась за локоть мужа.
— Андрюша, ты что?
— Жена, — подтвердил он и улыбнулся. — Катюш, это мои родители. Ты же хотела...
Катя наградила его негодующим взглядом, и он послушно замолчал.
— Ничего не понимаю, — категоричным тоном заявила Маргарита. — Какая жена? Как это понимать? — И снова посмотрела на Катю.
Андрей умоляюще посмотрел на мать.
— Мама, пожалуйста, давай повременим с расспросами. Я всё всем расскажу, — покосился на Киру, но тут же повернулся к жене. — Катя тоже... немного переволновалась. Да, милая? — спросил он тихо, а Пушкарёва поглядела на его правую руку, которой он её приобнял.
— Андрей!..
— Рита, — оборвал взволнованную жену Пал Олегыч, присматриваясь к девушке, то есть, уже к жене сына.
— Ну что? — всплеснула руками Маргарита. — Как я могу замолчать? Он говорит, что у него жена, а ты просишь меня замолчать?..
В кабинет заглянул Малиновский и кивнул Жданову, пытаясь разведать обстановку. А Пал Олегыч подошёл к жене и взял ту под локоток.
— Марго, давай вернёмся в зал, всё равно сейчас ничего не выясним.
— Паша, ты понимаешь, что происходит? Почему ты так спокоен?
Пал Олегыч всё-таки вывел жену из кабинета, хотя та упрямо оборачивалась и всё смотрела на Катю. Андрей с неудовольствием родителям вслед поглядел, потом поцеловал жену в лоб. И только тут вспомнил про Киру, которая продолжала стоять в дверях и разглядывала их. Жданов разозлился и послал Воропаевой выразительный взгляд.
— Ты ещё чего-то ждёшь? — рыкнул он, и Катя непонимающе посмотрела на него, затем перевела взгляд на Киру. Та неприятно усмехнулась и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.
Когда они остались одни, Катя отступила от него на пару шагов. Жданов виновато посмотрел.
— Прости меня...
Катя нервным движением запахнула пальто.
— Да нет, что ты. Всё было очень мило.
— Я тебя прошу, давай дома поговорим. Ты успокоишься...
— Я успокоюсь? Андрей, ты о чём вообще говоришь? Ты с самого начала мне врал, а теперь ждёшь, что я спокойно тебя выслушивать буду?
— Нет, конечно, я же всё понимаю... Но и ссориться под горячую руку — не лучшее решение, поверь. Прежде чем отрывать мне голову... а я это заслужил, знаю... хотя бы выслушай.
Она смотрела на него обвиняюще, но, в конце концов, согласилась.
— Да, здесь не место.
За дверью послышалось шушуканье, а потом какие-то шорохи. Андрей распахнул дверь в приёмную, но секретари уже успели распределиться по приёмной и что самое странное, каждая нашла себе занятие. Даже у Клочковой в руках какая-то папка с документами оказалась, и Виктория делала вид, что внимательно их изучает. Мало того, помимо Маши, Шурочки и Тани Пончевой в приёмной обнаружились ещё и Амура со Светой. И все были заняты делом, просто поразительно. Жданов грозно сдвинул брови. Приобнял жену за талию и глянул исподлобья на нахальных сотрудниц, которые украдкой за ним с Катей наблюдали.
— Тропинкина!
Маша встрепенулась и с готовностью на начальника посмотрела.
— Да, Андрей Палыч?
— Найди Фёдора, мне машина срочно нужна.
— Я сама доеду, — воспротивилась Катя, а Андрей покачал головой.
— Нет. Ты сейчас уедешь, а я буду, как на иголках. Фёдор... это наш курьер, он тебя отвезёт. А я приеду через пару часов, хорошо?
Катя не ответила, Андрей открыл перед ней дверь и пропустил вперёд. В коридоре их обогнала Тропинкина.
— Я сейчас быстро его найду, Андрей Палыч! — пообещала она, оглянулась на ходу на Катю и едва не споткнулась. Жданов только нахмурился больше. Понимал, что вся эта суета жену только больше против него настраивает, и его тревога становилась всё сильнее. Обнял её за плечи и поцеловал в висок. Она не оттолкнула — и то радость.
— Ты только не злись на меня, я как лучше хотел. Я всё тебе объясню, — зашептал он, видя, что Тропинкина не особо-то и торопится от них убежать. Посмотрел Кате в лицо, а она вдруг глаза опустила.
— Что твои родители обо мне подумали?
Он остановился.
— А что они подумали? — Притянул её к себе за отвороты пальто. Хотел поцеловать, но Катя отвернулась. Спорить не стал: она злится, а он виноват. — Подумали, что у меня самая лучшая жена на свете.
Катя подняла на него глаза.
— Прекрати врать, Андрей!
На них все смотрели. Катя ёжилась под чужими взглядами и мысленно удивлялась, почему все вокруг так на неё смотрят? Разглядывают с любопытством, переглядываются между собой... Откуда все узнали да ещё так быстро?
У лифта стоял и улыбался молодой человек, прямо светился от счастья.
— Андрей Палыч, я уже тут.
Жданов радости не разделил.
— Вот это и странно. Кажется, я просил машину подать, а не у лифта прогуливаться.
Коротков улыбаться перестал и уставился на Катю. Та отвернулась.
Открылись двери лифта, Фёдор шагнул внутрь, а жену Андрей попытался удержать, но она воспротивилась.
— Андрей, на нас все смотрят!
— Да пусть смотрят!
— Я поеду. Отпусти мою руку.
— Кать... — Наклонился и прижался щекой к её щеке. — Не руби с плеча, пожалуйста.
Расплакаться у всех на глазах было бы слишком. Катя закусила губу, собралась с духом и от мужа отступила. Вошла в лифт, к Фёдору. Андрей хотел последовать за ней, но она покачала головой. Он вздохнул.
— Катя...
Двери закрывались, а Катя показала ему свою руку и пальцем прикоснулась к обручальному кольцу. Потом печально улыбнулась.
Машину шикарно подали к крыльцу, а охранник, упитанный и лысый, который совсем недавно дотошно выспрашивал Катю к кому и зачем она идёт, и вообще сомневался, стоит ли впускать её в здание, теперь самолично открыл ей дверцу. И даже руку подал, правда, Катя от помощи отказалась. Фёдор же бросал на неё в зеркало заднего вида многозначительные взгляды, и когда Кате это надоело, она поинтересовалась:
— Вы хотите о чём-то меня спросить?
— Да нет, что вы, — тут же воспротивился он, но Катя заметила, как он улыбнулся, и эта улыбка ей не понравилась. Мысленно возмутилась, но тогда промолчала. Всю дорогу переживала о том, что о ней подумает курьер "Зималетто", снова разозлилась на мужа, из-за которого оказалась в такой неприятной ситуации, а когда выходила из машины, не удержалась и снова глянула на Фёдора. Заметила ухмылку и в ответ наградила его надменным взглядом.
— Между прочим, я его жена! Поэтому советую ваши улыбки приберечь для другого случая!
Захлопнула дверцу и пошла к подъезду. В дверях, как назло, столкнулась с родителями.
— Катерин, ты куда сегодня всё бегаешь? — поинтересовался отец, а Катя лишь отмахнулась, протискиваясь мимо них в подъезд и стараясь на родителей не смотреть. — Андрей когда вернётся?
— Понятия не имею! — воскликнула она, вбегая по ступенькам. — Мне абсолютно всё равно!
" " "
К тому моменту, когда Фёдор Коротков вернулся в "Зималетто" и сообщил женсовету — в курилке, шёпотом и под строжайшим секретом, естественно, — о том, что Андрей Палыч женился на той самой девушке, из-за появления которой сегодня в офисе случился такой переполох, сам Андрей Палыч Жданов уже успел покаяться, поругаться и вновь раскаяться за свою несдержанность перед родителями. И пока женсоветчицы ахали и замирали в ожидании каких-то невероятных подробностей, он томился под негодующими взглядами родителей.
— Как ты мог? — вопрошала мать и головой качала. Совсем, как в детстве, когда он хулиганил, а она лишь расстраивалась, а не ругала.
Совещание было сорвано, все разошлись по своим кабинетам, а Андрей остался на "семейный" разговор. Впал в раздражение он в самом начале, когда понял, что Кира уходить не собирается. Да ещё смотрит на него с таким искренним возмущением и кажется, на самом деле ожидает оправданий. Вот это Жданова и разозлило. Пару минут понаблюдал, как Воропаева расхаживает по кабинету, переполненная негодованием, и поинтересовался:
— Ты остаёшься?
Кира остановилась и непонимающе посмотрела на него, а Маргарита предостерегающе воскликнула:
— Андрей!
— Что? У нас семейный разговор, мама. Как-то мне не хочется обсуждать свою личную жизнь при посторонних.
— Я — посторонняя? — выдохнула Воропаева и посмотрела на Маргариту. — Ты женился на первой встречной... а я тебе посторонняя?
— Кирюш, успокойся, — попросила Маргарита Рудольфовна, а Пал Олегыч согласно кивнул:
— И тон сбавьте. Все. Мало нам уже возникших пересудов.
— Скажите это вашему сыну! Это он делает глупость за глупостью!
— Знаешь что, милая, — намеренно повысил голос Андрей, глядя на Киру в упор, — ты бы беспокоилась о собственном браке, о своём я сам позабочусь! Советы она мне давать будет...
— Так, хватит, — замахала на них руками Маргарита. — Отношения вы можете выяснить потом...
— Нечего нам выяснять, — не сдержался Андрей, а Кира отвернулась от него.
— Я хочу услышать внятные ответы, — заговорил Пал Олегыч. — Когда ты женился?
Жданов посмотрел на обручальное кольцо на своём пальце.
— Сегодня ровно два месяца.
Мать присела за стол, не спуская с него глаз.
— Что это за девушка?
Андрей подавил вздох и покосился на Киру, которая повернулась и теперь внимательно его слушала.
— Её зовут Катя, и она не просто моя девушка, она моя жена. И я женился на ней, потому что я так захотел, я её сам выбрал. Что ещё объяснять — я не знаю. Да, не прав был, надо было раньше рассказать, собирался, но... В общем, у меня были причины молчать, но они касаются больше меня и моей жены, больше никого.
— Ты это матери говоришь? — проговорил Пал Олегыч. — Она ночей не спит, беспокоится за тебя, а ты даже не соизволил сообщить о собственной свадьбе.
— Пап... я не сказал не потому, что не хотел, чтобы вы на моей свадьбе были, просто на это у меня были причины.
Маргарита нахмурилась, переглянулась с мужем и осторожно поинтересовалась:
— Она беременна?
Андрей удивлённо посмотрел на родителей.
— Нет, — пожал он плечами и услышал парочку облегчённых женских вздохов. Недовольно посмотрел, а потом попросил: — Кира, оставь нас, пожалуйста. Я хочу с родителями поговорить.
