Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Хотя иногда я сомневаюсь. А потом начинаю верить еще сильнее. Даже высшей силе нужен посредник. Нога, давящая на педаль. Рука, не до конца вывернувшая руль. А может, направившая нож...
Мать обнаружила, что мой скаутский ножик пропал, во время весенней уборки — она всегда затевала ее перед Пасхой. Перетряхивала мои старые вещи и хватилась — нет его. Ремень есть, а ножа нет. Весь дом перерыла, задала выволочку Майку, но он клялся, что ничего не брал, и вообще, что он — фрик что ли, с ножиком по лесам бегать? И видел он этих скаутов в гробу в белых тапках. Мать потому и позвонила мне: сообщить, что мой подопечный — вор. И возможно, опасный преступник. Ну кто еще мог позариться на нож, как не мальчишка, грабивший честных граждан в магазинах? И зачем только я рассказал ей про ту несчастную сумочку?!
Денис к этому времени давно уже жил в интернате. Место ему нашли довольно далеко от Эсбьерга, но он все равно часто приезжал на выходные, или я навещал его. Да и канкулы парень всегда проводил у нас. Малена не возражала. Отчасти именно благодаря ему мы теперь вместе. Та безумная ночь, когда мы разыскивали его по всему городу, боясь найти развороченный пулями труп — та ночь сблизила нас, как не сблизили бы и сотни лет, прожитых бок-о-бок. Да, мне пришлось рассказать ребятам из боксерского клуба, на что — и кого — мы можем нарваться. Как иначе я мог объяснить им, почему отвергаю их предложение о помощи? Как я мог согласиться на него, когда они не знали, чем, возможно, рискуют?
Я рассказал про траффикинг, про литовскую мафию, но они все равно пошли со мной в ночь, постепенно трезвея на ходу — все, кто был с нами в "Гаване", все до одного. Конечно, я сообщил полиции об исчезновении Дениса. Но там не восприняли это всерьез. Еще один беглый малолетний нелегал. Что в этом такого? А времени ругаться с ними не было. Да, я допускал возможность, что Денис мог и сбежать. Не выдержали нервы. Или я ляпнул что-то не то — все-таки умудрился как-то набраться в ту ночь. Но вдруг все не так? Вдруг случилось то, чего мальчик боялся даже во сне?
Я вспомнил рассказы Дениса о бродяжничестве, и мы разделились на пары. Кто-то прочесывал близлежащие дворы, кто-то вокзал, кто-то стройки, кто-то — главные улицы... Я был в паре с Маленой и проклял себя тысячу раз за то, что не раздобыл для мальчика мобильник. Да, со степендии не пожируешь, но ведь тогда он бы смог мне позвонить. И даже если не смог бы — насколько проще найти человека по сигналу телефона!
Уже стало совсем светло, когда Малена наконец уговорила меня пойти домой, немного передохнуть. Конечно, я уже несколько раз забегал туда. Проверял: вдруг Денис все-таки решил вернуться и нашел дорогу к моей квартире — адрес-то он выучил? Да я даже мать на уши поднял. Вдруг бы он туда забрел, чудная душа? Хотя мама, кажется, ему совсем не понравилась. Семейство со стороны отчима, кстати, тоже.
Сначала я, конечно, проводил Малену. В конце концов, у нее маленький ребенок, о нем, прежде всего, думать надо. Оказалось, мы жили не так далеко друг от друга. На машине так вообще десять минут. Поднялся по лестнице на свой этаж — а там Денис. Сидит на верхних ступеньках, чуть краше покойника, причем умершего насильственной смертью. Весь в крови, волосы слиплись бурыми сосульками. Лоб в порезах, как будто его головой стекло вышибли, одна рука лежит на коленях бережно — вывихнута, сломана? Одежда рваная, грязная, то ли в земле, то ли в саже какой-то.
Я его в охапку и в машину — от школы ее давно забрал, хоть и рисковано под градусом ездить было. Но лучше права потерять, чем ребенка. По пути в больницу расспрашивал: что случилось? А он — молчок. Замкнулся в себе, взгляд отсутствующий, обращенный в себя, лицо без всякого выражения. Я тогда очень испугался. Денис так не выглядел, даже когда я его в первый раз в СИЗО встретил. Что могло произойти такого, что весь прогресс пошел насмарку? Его избили? Кто? Этот сутенер? Или просто какие-то отморозки? А может, не только избили? Я умолял его поговорить со мной, сказать хоть слово. И запекшиеся губы вдруг шевельнулись.
— Все будет хорошо, — сказал он. — Не волнуйся. Все будет хорошо.
Мы тогда так ничего от Дениса и не добились: ни я, ни врачи, ни психолог — уже в интернате. Мне пришлось удовлетвориться правдоподобной догадкой: мальчишка запьянел, вышел на улицу подышать, там на него напали какие-то подонки, избили до потери сознания и бросили где-нибудь в соседнем дворе. Оттуда он сам как-то добрался до дома. А из-за удара по голове и выпитого плохо помнил, что произошло. А может, стыдился этого.
И вот вдруг несколько месяцев спустя всплыл этот нож. Я тогда даже спрашивать Дениса не стал. Ему и так досталось. Ну взял и взял. Не утерпел, такое искушение для мальчишки. Может, он бы и попросил, но только не после той ночной выходки, когда он американского психопата изображал у меня в спальне. А потом из полиции сообщили о Яне. Боже, какое облегчение я тогда испытал! Подонок мертв! Он больше не причинит вреда ни одному ребенку! А потом голос в мобильнике произнес что-то о времени аварии и трудностях с идентификацией тела. И тогда мне пришлось опуститься на пол. Бандерас обрадовался — наконец-то он мог лизнуть меня в лицо. А я тогда впервые подумал о высшей силе и орудии. Может ли быть, что им стал простой скаутский нож?
Я так никогда и не задал этот вопрос Денису. Не задам и сейчас. Если это сделал он, то поступил правильно. Значит, он не мог иначе. Как я могу его осуждать?
На световом табло зажглась зеленая строчка. Объявили посадку на Петербургский рейс.
— Как ты? — я смотрел на его профиль, поднятый к расписанию рейсов. — Волнуешься?
За прошедший год Денис здорово вырос, наверное сказалось полноценное питание. Он стал похож на обычного пятнадцатилетнего подростка. Только очень сдержанного. Со слишком взрослым взглядом. Уголки его губ дрогнули в смущенной полуулыбке:
— Кажется, я боюсь летать.
И только-то? От этого можно принять таблетку. Но какое лекарство поможет от страха будущего? Когда ты знаешь, что через пару часов окажешься в тысячах километров от всего, что успел узнать и полюбить? Среди чужих людей, взрослых, а потом и детей, которые могут быть так жестоки, особенно в массе. Я читал кое-что в рунете о детдомах. Даже посмотрел несколько передач. Оставалось только надеяьтся, что то, о чем шла речь — очень преувеличено и раздуто скандальной прессой. И все же я подстраховался. Списался с директором инерната, где должен был жить и учиться Денис. Послал туда спонсорскую помощь и обещал организовать еще — лишь бы они там присматривали за мальчиком. Для этого пришлось побегать по местным компаниям, но думаю, партия почти новых офисных компьютеров и планшетов придется детдомовцам очень кстати. Денису я, конечно, ничего не сказал. Он бы никогда на такое не согласился. Уж я-то его знаю.
— Это совсем не страшно, — я старался излучать уверенность и бодрость. — Полчаса взлет, потом кормежка, и полчаса посадка. И не заметишь, как уже окажешься в Пулково. А к лету я пришлю на твое имя приглашение. Каникулы, как всегда, проведешь у нас с Маленой. Как тебе такой план, а?
Про то, что мы с Маленой серьезно думали над возможностью усыновления, Денис тоже не знал. Так оно и лучше — парень избежал еще одного удара. Ведь мне пришлось бы рассказать, что все наши усилия зашли в тупик. Россия не позволяет усыновлять детей в Данию. Даже имей я Российское гражданство, это было бы исключено. Закон Димы Яковлева вступил в силу год назад. К тому же неофициально мне объяснили, что прошение было бы обречено в любом случае — ведь в Дании разрешены гомосексуальные браки.
— Пора сдавать багаж и на паспортный контроль, — Камилла явно была из тех людей, кто приезжал на вокзал за час до отхода поезда. Нервозное нетерпение потом выступило у нее лбу, щеки жирно блестели. — Денис, документы не потерял?
Парень безропотно вытащил забившийся за полу куртки пластиковый кармашек на шнурке и сунул его под нос сопровождающей. Российского паспорта у него, конечно, не было. Но посольство выдало временное разрешение на выезд. Я пошел с Денисом на контроль, чтобы помочь, если возникнут проблемы. В этом тоже не было необходимости. Камилла следовала за нами, печатая шаг. Это ее работа — убедиться, что подопечный действительно сел на самолет.
— Не забывай писать мне, да? И по скайпу звони, — я шагал рядом с ним, уже чувствуя себя ненужным, лишним. Денис закрылся, запаковался в свою раковину, бесстрашный черепашка-ниндзя. Глупый, думает, что так расставание причинит меньше боли. — И Асе пиши тоже, не пропадай. Потому что тогда она начнет названивать мне! Вот видишь, как мы тебя со всех сторон обложили, — натужно пошутил я.
Он остановился в двух шагах от очереди на контроль. Развернулся ко мне лицом. Его ресницы дрогнули:
— Ник, я... Я должен сказать тебе кое-что. Кое-что очень важное.
Что важное, мог бы и не говорить — я и так понял. Не зря же он перешел на русский. Значит, не хотел, чтобы поняла трущаяся рядом Камилла. Наверное я должен был просто заткнуться и выслушать его. Но я испугался. Да, просто позорно струсил. Одно дело, когда ты догадываешься о чем-то... страшном. Другое дело, когда твоя догадка беспороворотно становится фактом. С которым надо что-то делать... а может... может, уже не надо? Он что, поэтому решился все рассказать именно сейчас? Потому что через полчаса самолет поднимется в воздух?
В руке что-то зашуршало, и я спасительно выставил перед собой пакет:
— Черт, Денис! У меня же тут подарок для тебя, а я о нем чуть не забыл, растяпа!
Он только головой покачал, уже сдаваясь:
— Опять? У меня же только что был день рождения!
— А это не от меня, — мне даже не надо было выдумывать оправдание. — Это ото всех ребят из боксерского клуба.
Его губы уже не просто дрогнули, они расползлись в настоящей улыбке. Он вытащил из пакета упакованную в яркую бумагу коробку. Поднес к уху, потряс. Лицо осветилось совсем детским любопытством.
— Что там?
— Не открывай сейчас, — я напустил на себя таинственность. — Распакуешь в самолете.
— Контроль, — прошипела Камилла, беспокойно переминаясь на месте.
У Дениса здорово получалось ее игнорировать.
— Спасибо, Ник. Спасибо тебе за все.
Он позволил мне обнять себя. Жест получился неловким, между нами мешалась большая коробка, шуршал пакет.
— Так что ты хотел мне сказать? — будто сейчас вспомнил я.
— А... — он оглянулся в сторону редеющей очереди. — Это так... Передай привет Малене. И ребятам из клуба. Спасибо за подарок.
Он тряхнул коробкой, в которой что-то тихонько брякнуло. Запихнул ее в мешок и положил на ленту транспортера. Следом легли куртка и мобильник. С документами никаких проблем не возникло.
За желтую черту пустили только Камиллу — у меня разрешения не было, я ведь только провожающий. Но я продолжал сидеть в аэропорту, пока не взлетел его самолет. Я следил взглядом, как тяжелая серебряная птица поднималась все выше и выше в пасмурное небо, пока совсем не пропала за тучами. Я представлял себе, как пятнадцатилетний мальчишка на месте номер 17 В, борясь с тошнотой, разрывает оберточную бумагу. Как на его обычно невыразительном лице вспыхивает восторг, а губы расходятся в беззвучном вздохе.
Да, деньги на этот подарок собирали всем клубом, но выбирал его я сам. Учебный трехмачтовый барк "Дания". Модель из дерева, в собранном виде 90 см в длину и 60 в высоту. В магазине сказали, что у новичка на его сборку может уйти много месяцев. Детали только обозначены рисунками, их нужно выпиливать и выгибать самому. Даже паруса придется вырезать из ткани и шить. Но я почему-то уверен — Денис справится. Пусть это будет первый маленький шаг к его мечте. Первый построенный им корабль. И кто знает, быть может, Денис когда-нибудь уйдет на нем в плавание. На барке "Дания" вместе с другими ребятами и девчонками, мечтающими о свободе и жизни, где все нелегко, но чисто и просто.
— Он улетел, — я и не заметил, как Камилла появилась рядом со мной. — Пойдемте, я отвезу вас домой. Надо успеть до пробок на дорогах.
Я в последний раз глянул на серое облачное одеяло, над которым где-то далеко вечно сияет солнце. И пошел к выходу.
Вайруп, 2015 г.
ForbФnede jЬdebrandere — проклятые сжигатели евреев (датск.)
Хай! — Привет! (датский)
Кондом — презерватив (датский)
По-датски, мальчик-проститутка — trФkkedreng, что в буквальном переводе значит "перелетный мальчик"
Слот. "Кукла вуду".
Отрывки из песен "Зеркала" и "Эмаль" группы "Слот"
Татьяна Русуберг. Путешествие с дикими гусями. Роман.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|