И, черт возьми, этот ацетоновый аромат, от которого руки сами тянутся к автомату...
Майор посмотрел на стоявший у кровати рюкзак. Набит он был много чем, но сейчас Карвер думал о спутниковом телефоне. Последний сеанс связи с субмариной у них был восемнадцатого днем, то есть четверо полных суток назад. Почему после Краснолесья никто не попытался с ними связаться? Ведь до того Райли выходил на связь пусть и не ежедневно, и не регулярно, но все же не раз в месяц. Считают, что после Жукова Лога они в режиме радиомолчания, опасаясь наличия у русских радиосканеров? Или... Или их уже похоронили. Выйти на связь самому? Но кому позвонить? И что говорить? Что вся группа полегла, а босс... Вот да, что говорить о нем?
В кармане куртки запищал "райтеон" — на этот раз Джелла взял рацию с собой, причем сам о ней вспомнил. Надо ли считать это проявлением того, что у человека в нем есть шанс победить?
Нет, спутниковую связь пустим в ход, если точно здесь застрянем — чтобы придержать субмарину, до контрольной даты еще два дня, не стоит спешить, решил майор, и взялся за рацию:
— Карвер.
— Не спите, майор? Хорошо. Вы не моххли ппы мне помочь?
Голос в наушнике звучал уверенно, узнаваемо, совсем как прежде. Разве что шипящих звуков было раздражающе много.
— Какого рода помощь вам нужна?
— О... Не бойтессь, расстелывать трупы вам не придетсса.
— Окей. Где вы?
Честно говоря, выбираться из теплого дома обратно в метель не хотелось совершенно. Но, черт возьми, они реально нужны друг другу. Джелла — самый надежный билет на борт субмарины. При этом сам он без майора до побережья доберется разве что чудом.
Карвер подхватил автомат и вывалился в снежные вихри. Почему-то решив, что это не займет много времени, будить Ольгу не стал. Чтобы закрыть дверь, воспользовался висевшим тут же на гвозде куском проволоки, просунув ее в скобы для навесного замка. Похоже, бывшие жильцы делали также. Если он и Джелла не вернутся, она найдет способ выбраться — в этом Карвер не сомневался.
Идти оказалось недалеко — всего четыре дома — но снег, уже много где доходивший до колена, словно увеличивал расстояние раз в десять. От следов, которые оставил Джелла, осталась едва заметная борозда.
Майор остановился у крыльца дома, похожего на тот, в котором осталась Ольга, и обвел взглядом окрестности. Больше по привычке, чем надеясь что-то разглядеть. Дверь распахнулась, в едва освещенном проеме появился Джелла:
— Не стойте там, Карвер. Вокруг все равно никого нет.
— Откуда у вас такая уверенность? — спросил майор, закрывая за собой дверь.
— Я чуссую живыхх.
— А мертвых?
— И ихх тошше. И ихх тош нетт. Я о техх, коххо нассываютт моррфами. Прросстые ззомби ессть в окруххе, но они не опассны дашше для васс.
— Если тут никого, зачем вы меня звали?
— Надеюссь, вы не будили нашшу спутницу?
Майор отрицательно качнул головой. Джелла кивнул, выражая удовлетворение ответом, и жестом пригласил его пройти внутрь, за спиной у майора звякнул засов.
— Сютта, — проговорил-прошипел босс. Карвер вошел в слабо освещенное помещение. Впрочем, света керосиновых ламп, расставленных по полкам в углах комнаты, было достаточно.
Картина майору открылась неожиданная. На слегка продавленном диване, откинув голову назад, полусидела-полулежала женщина. Может, девушка — при таком свете разобрать было сложно. Даже пол Карвер определил по фасону одежды и позе — лицо скрывали спутанные светлые волосы. Насчет прически он не был уверен — мало ли кто какую длину волос предпочитает. Эта явно до сих пор стриглась коротко, но в таком случае ей давно пора было к парикмахеру. Но то, что руки и ноги у нее связаны, видно было достаточно четко. Комната же выглядела грубым подобием тюремной камеры. Никакой мебели, кроме дивана и... ведра в углу, назначение которого объяснял исходивший от него запах. Окно заколочено — несколько досок прибито так, что должны пропускать достаточно света днем, но руку между ними не просунуть. У пленницы не было ни инструмента, ни физической силы, чтобы оторвать хотя бы одну из них. Впрочем, майор не был уверен, что сам бы справился с этим — тонким гнильем они не выглядели.
На их появление женщина отреагировала слабым стоном, причем Карвер не стал бы утверждать, что это не совпадение.
— Это что за...? — спросил майор, когда дверь снова отделила их от странной картины.
— Она была ссаперта сдессь. А коххда я ее нашшол, отбивалассь, ххоття у нее не ппыло орушшия. Пришшлоссь ее сстукнуть, шштобы... не треппыххаласс. Мне пошшемутто кашшетса, што она не одна исс эттих.
— А мы что будем с ней делать? — не удержался от вопроса Карвер.
— Вот тут мне и нушшна вашша помошшь.
Карвер задумался. Честно говоря, от еще одного бойца он бы не отказался. Но увеличивать отряд за счет женщины, явно подвергшейся насилию и вряд ли полностью психически здоровой, да и физически тоже... Ольга, конечно, не подарок, но с ее присутствием в команде майор уже свыкся и она, опять же, хочет, чтобы ее увезли отсюда. Значит, пока не поймет, что это ей не светит, палки в колеса ставить не будет. И здорова, и с оружием обращаться умеет. Полезная единица. А эта... несчастная? Что с того, что она не одна из местных? Не факт, что ей есть куда возвращаться и кто-то ее ищет. Не проще ли ее... отправить к остальным? Вполне возможно, так... даже гуманнее. Вывезти ее в какое-нибудь обитаемое место — с высокой вероятностью подписать приговор себе. Оставить ее здесь — скорее всего, умрет. Либо пытаясь выйти к людям, либо прямо тут. Может, даже раньше, чем кончатся продукты. Кроме того, майор предпочел бы, чтобы о них по-прежнему никто не знал. Раз уж все русские, что знали о них хотя бы часть правды, уже мертвы. Разве что Ник... но его сложно отнести к живым, и он не меньше их заинтересован в сохранении тайны, пусть и по иным причинам. Так почему бы этой женщине не присоединиться к основной массе... молчаливых свидетелей?
Пусть лучше осталась бы безымянной и безликой жертвой этого кошмара. Неотличимой от остальных. Сливающейся с общей массой.
— Один вопрос, мистер Джелла, — сказал Карвер, еще раз покосившись на дверь.
— Шшто?
— Какого рода помощь вам нужна? Вам же убить ее — одно движение. Значит, убивать вы ее не хотите. По крайней мере, сразу. Тогда что?
— Рассховоррите ее. Со мной она говорить не сстанет, срассу, по крррайней мерре.
— Зачем вам? Убить человека намного легче, пока вы ничего о нем не знаете.
— Ссачем мне? Я фсссеххда был любопытен. И мне интересссно... Я ххочу сснать, как она сдессь окасалась. По какой пприччине. Почему у нее не было орушшия. Если бы у нее был хотя ппы ношш, я ппы васс не ссвал. Она пы ушше умерла, не ссомневайтессь. И она не похожжа на других женшшин сдессь... которых я убил. Большше ттово, она ххотть и боитсса, но... кках-то... непрравильно. Понимаете?
— Хм, — майор еще раз посмотрел в сторону, отделявшей их от пленницы. — А вот это действительно интересно... Ладно, я попробую. Все равно сегодня мы вряд ли куда-нибудь уедем. И завтра, наверное, тоже. И с транспортом нужно разобраться, и просто отдохнуть.
Джелла покивал, соглашаясь, и вдруг спросил:
— А у насс ессть ссвяссь с субмариной? Она не уйдет бесс нассс?
Нет, мозги у него точно не окислились, понял Карвер. И что ответить? Лучше правду. Потом будет сложно объяснить, почему соврал.
— Райли мы потеряли, со всей его аппаратурой, но у меня остался спутниковый телефон.
На лице босса отразился вопрос.
— Нет, — майор, прекрасно понимавший, что того интересует, отрицательно мотнул головой. — Они нас не вызывали. Почему — не знаю... Я им тоже не звонил. Не знаю, как они нас теперь встретят. И думаю, что нам надо согласовать, что мы будем им говорить.
— Хоррошшо. Этто прравильное ррешшение, майорр Каррвер. Ссоглассуем. Потом. Но ссегодня... нет, сейшасс мне нушшно, штобы она ссагаварила.
— Окей.
Любопытно, почему она бросилась на него? Приняла за кого-то из местных? Или наоборот, именно потому что местного в нем не признала? Вряд ли она обратила внимание на исходящий от него аромат. Пусть от босса и пованивает, но ведь все знают — мертвецы не разговаривают. Пусть это уже и не бесспорное утверждение. Ладно, все равно не спится.
— Только вы, мистер Джелла, подождете за дверью, может, они при вас и со мной говорить не станет... Нет, лучше знаете, что? Вернитесь в тот дом. Нехорошо, что Ольга одна осталась. Мало ли...
Джелла замер на несколько секунд, осмысливая его слова, потом кивнул и вышел.
За приоткрывшейся на несколько секунд дверью по-прежнему зверствовала метель. "Да, мы точно тут застряли", — сделал вывод Карвер, оценив количество успевших влететь снежинок, задвинул засов — вряд ли Джелла внезапно вернется, и вернулся в "клетку".
Пленница никуда не подевалась. Казалось, она вообще не сдвинулась с места, пока майор отсутствовал. По крайней мере, признаков движения он не уловил. В следующую секунду под ногой у Карвера скрипнула половица. Женщина шевельнулась, дернув головой, до Карвера снова донесся слабый стон. Джелла связал ее вполне грамотно — сама она если бы и освободилась, то очень не скоро. Ну что ж, по крайней мере, она все еще жива — мертвяк бы рванулся к нему и уж точно бы издавал совсем другие звуки. Приподняв голову, она словно начала всматриваться в майора, но спутанные волосы, закрывавшие лицо, не позволяли в этом убедиться. Майор молчал, ожидая продолжения. Через двадцать секунд голова снова опустилась. Майор принес замеченные в прихожей ватник и куртку, и набросил на пленницу на манер одеяла — не хватало еще, чтоб она замерзла прежде, чем очухается.
Прикасаться к ней Карвер не собирался. Живые порой тоже неплохо кусаются. Майор сел на стоявший у противоположной стены ящик, положив автомат на колени. Посмотрел на часы. Четверть второго.
— Эй... Эй... Привет, — проговорил он, придав голосу максимально дружелюбный тон, когда минут через сорок пленница наконец-то снова зашевелилась. Услышав его голос, та замерла.
— Ты кто? Ты можешь сказать, что ты здесь делаешь? — продолжил он, выждав немного. — Ты можешь сказать... Эй... — не увидев реакции, Карвер уже хотел добавить, что те, кто ее здесь запер, все умерли и она может их не бояться, но успел сообразить, что, во-первых, не факт, что все, а во-вторых, неизвестно, за что ее посадили. Может, как раз эти уже мертвые местные ей свои, прям родные, и Джелла ошибается, а ее за какую-нибудь мелкую провинность наказали. И она вполне может попытаться убить "спасителей".
— Ты ведь меня слышишь, я вижу. Может, ты меня не понимаешь?
Вопрос не был лишен смысла — до бывшей эстонской границы оставалось не так много, чтобы это было невозможным. Если выехать утром, то к вечеру... вполне можно быть далеко по ту сторону. Если, конечно, дороги будут проходимы. А она... Вдруг она и правда по-русски не говорит? Может, поймет по-английски? Хм, а Джелла не пробовал, что ли? Хотя, когда он мог успеть, он же ее почти сразу вырубил.
Нет, сказал он себе, вряд ли эти русские, которых Джелла пустил на мясо, снизошли бы до того, чтобы говорить с ней на каком-то другом языке, кроме своего. Значит, даже если она не русская, по-русски должна понимать... Черт, может, ей язык вырвали? Нет, не похоже.
Ладно. Так можно тут и до утра просидеть. А время идет. И здесь довольно холодно, даже ему. Карвер вытащил пистолет, взял его в правую руку на манер молотка, чтобы иметь возможность звездануть по голове, если в эту голову придет какая-нибудь глупая мысль. Осторожно подобрался к пленнице и свободной рукой отвел волосы с лица.
Она отшатнулась, пружины дивана заскрипели, но тут же стало тихо — пленница замерла, резко отвернув голову так, что лоб уткнулся в спинку дивана, а волосы, соскользнув с руки майора, снова закрыли лицо.
Однако майор успел перехватить скользнувший по нему взгляд. Вполне осмысленный, человеческий. И он слышал ее тяжелое дыхание.
— Я хочу всего лишь поговорить, — мягко повторил Карвер, убирая пистолет. — Хочу знать, кто ты и как здесь оказалась.
Нет ответа.
И Карвер рискнул — повторил это же по-английски.
— Кто вы? — внезапно прохрипела она на том же языке и закашлялась.
— Мимо проходили, — уклончиво ответил Карвер подхваченным у вынужденных союзников выражением. Раскрываться первым он не собирался.
Внезапно голова пленницы так же резко повернулась обратно.
— Уберите мне волосы с лица, — медленно сказала она, и когда Карвер выполнил ее просьбу, спросила: — Откуда вы?
— Оттуда, — Карвер мотнул головой в сторону двери и зачем-то добавил: — Озерск.
— Не слышала... Далеко, наверное... теперь, — чуть менее хрипло сказала пленница. Акцент... нет, не американский. И не британский. Похож на немецкий, пожалуй. Точнее Карвер, прежде работавший в Европе лишь на Балканах, сказать не мог. Голос был довольно низким. Приятный тембр. И сама она — довольно симпатичная. Отмыть бы только. Теперь Карвер видел, что ей вряд ли больше тридцати. Волосы даже у корней вполне себе светлые. Надо же, натуральная блондинка. И, к слову, в хорошей физической форме. Где-то еще остались тренажерные залы? Черт, вполне в его вкусе. Как-то не вовремя лезут в голову такие мысли.
— Далеко, — согласился он, отодвигаясь. — Так как вас зовут?
— Виктория. Можно Вики.
— Здешняя?
— Нет. Эстонка. Жила в Силламяэ. До того, как все рухнуло. А потом... в разных местах.
— А здесь как оказались?
— Приехала с мужем и его братом. Они с этими... — слабым движением головы она попыталась обозначить окружавшую их мертвую деревню, — ... торговали. Я не знаю, что они покупали у местных. Мне не говорили. Какие-то ящики. Зеленые.
— Оружие?
— Может быть. Тяжелые ящики. Мне их поднимать никогда не позволяли, но я видела, как они их таскают. Очень тяжелые.
— А чем платили?
— Самогон, в основном... продукты... лекарства. Запасные части. Одежда и обувь.
— Понятно, — кивнул Карвер. — А где ваши мужчины и почему вас заперли здесь?
Вики слабо усмехнулась:
— Меня муж проиграл их главарю в карты.
— Что? — не поверил своим ушам майор.
— Да, вы не ослышались. Приехали мы четыре дня назад. Муж мне сразу сказал, что здесь задержимся. Мол, русские не успели собрать все, на что они прошлый раз договаривались. Но грузовик загрузили в тот же день. А на следующий день муж и его брат пошли с местными на охоту.
— Охоту?
— На мертвяков. Тут неподалеку какой-то поселок вроде, где их много скопилось, вот и развлекались они там. Вернулись — напились как свиньи. Потом спали до обеда и снова пили.
— А вы что делали?
— В доме сидела, который нам отвели. Машину и груз сторожить меня не просили, здесь своя охрана имелась. Да и не уберегла бы, если что. А так хоть в тепле, да и просторнее там... было. Скучно только — в машине хоть магнитола имелась, но там бы я замерзла. А эти протрезвели слегка к вечеру и сели в карты играть... И, наверное, мои всю свою удачу на мертвяков растратили. Сначала им вроде даже везло, но потом как-то резко перестало. А я, на свою голову, с ними пошла, удержать думала — муж у меня человек азартный, хоть и эстонец, казалось бы. Все проиграли — и груз, и машину. Кончилось тем, что их главный предложил мужу меня поставить, чтобы отыграться. Только он и меня проиграл. Их главный, видно, на меня запал... Или просто уже всех баб в своей банде перетрахал... В общем, мужу и его брату он сказал — мол, я сегодня добрый, так и быть, забирайте машину и груз, и проваливайте, пока я не передумал. И лучше не возвращайтесь. А она — то есть я — остается. Спорить под дулами автоматов они не стали. Уехали.
