Но даже тридцать километров в сутки — это поход длительностью в добрых пять месяцев.
На закате, в первый же день после того, как только армии покинули последний город-стоянку и вышли в поход, над их стойбищем прошли две сотни боевых и два десятка грузовых тарнов. Воздушные разведчики обнаружили эту армаду издали, но что они могли поделать? Курьерские тарны боевым не соперники, а что касается перестрелки, то наличие среди кочевников Ирокеза с "Джаксом" сделало вопрос о результатах сражения риторическим. Разведчики (те, кто успели) приземлились и спрятались в лагере, оставив противнику полное господство в небе.
Коробки под грузовыми тарнами открылись и вниз посыпались флешетты — остро заточенные стрелки. Горианская версия этого оружия имела массу побольше, чем земная — сто граммов, чтобы обеспечить вес в пятьдесят. Один грузовой тарн мог везти контейнер весом в сотню кило — итого две тысячи флешетт. Десяток таких тарнов — двадцать тысяч, что обеспечивало вполне приличный дождик.
Хотя полководцы нынешней эпохи никогда не сталкивались с таким оружием, оно не считалось на Горе запрещённым. Производили его и пытались применять ещё пару тысяч лет назад — и изобретателя не настигла Огненная Смерть, и не прокляли Посвящённые. Формально — потому, что такие стрелки были всё ещё холодным оружием. На практике — потому что его эффективность оказалась невелика, в отличие от земных войн.
Флешетты — оружие смертоносное, но очень неточное. Только одна из тысячи поражает цель — остальные без всякой пользы втыкаются в землю. А чтобы выковать флешетту, нужно как минимум столько же времени, сколько на наконечник стрелы. А металла — даже больше.
Разбрасывать по полю боя сотни тысяч и миллионы стрелок земные военные смогли себе позволить только после индустриальной революции и внедрения массового производства. На Горе же этой революции по большому счёту так и не случилось. Да, он очень продвинулся в материаловедении, и богатый воин мог заказать себе щит, меч и шлем хоть из дюраля, хоть из бериллиевой бронзы, хоть из композитов на металлической матрице. Любой каприз за ваши деньги... но вот вооружить такими изделиями целую армию — не получится, будь у тебя в закромах хоть тонны золота. Потому что единственный источник движения, разрешённый Жрецами-Королями — мускульная сила. Электромотор или паровая машина — уже ересь. Так что желаешь сделать станок или тяжёлый молот — будь любезен оплатить и усилия рабов или тарларионов, которые их крутят.
Поэтому после первой бомбардировки командующие объединённой армией не сильно обеспокоились. Ну подумаешь, потери в сотню человек и два десятка тарларионов (причём больше половины — выбыли из строя, но жить будут). Во время неудачной переправы через реку бывает больше! Через пять, максимум десять налётов стрелки у этой дуры кончатся — кузнецы просто не будут успевать производить их в достаточном количестве. А если она будет продолжать упорствовать — кончится и металл. Никто ей хорошее железо не продаст, торговцы предупреждены.
Исследование, правда, показало, что стрелки сделаны не из металла, а из камня. Это снимало проблему со стоимостью материала, но ещё больше увеличивало стоимость готовых изделий. В обработке камня брак гораздо больше, чем при ковке металла.
Но прошло десять дней, потом двадцать — а дождь смертельных стрел с неба и не думал заканчиваться. Психологический урон от него был даже больше физического — воины привыкли давать отпор врагу, и очень неприятно было просто сидеть и ждать — пробьёт тебя насквозь в этот раз, или пронесёт. Ответная стрельба из луков не давала никакого результата — тарны летели на такой высоте, куда стрелы не доставали.
Если такой темп выбывания воинов сохранится, подсчитали стратеги, к моменту выхода к месту базирования они потеряют около пятнадцати тысяч человек. Много, но опять же, не летально для двухсоттысячной армии. Делать два захода и более в один день воины Журавля, похоже, не могли — даже у их бесконечного источника стрел были какие-то ограничения.
Но тут появилась новая неприятная тенденция — среди случайных жертв бомбардировки оказалось подозрительно много офицеров. Точка сброса почти всегда оказывалась над тем местом (с поправкой на ветер и скорость тарнов), где командиров было побольше.
А через неделю к стрелкам добавились настоящие стрелы. Их было меньше — зато били они гораздо точнее. Почти каждая уносила с собой чью-то жизнь. Теперь за день выбывало две-три сотни солдат. Причём убитые-то ещё полбеды — а вот с ранеными было гораздо хуже. Кодекс воинской касты не позволял их бросить или добить — обо всех необходимо было заботиться. Это, мягко говоря, не способствовало скорости передвижения.
И главное, в условиях недостатка офицеров и постоянного психологического прессинга — необходимости ежеминутно ждать бомбардировки с неба — начала резко падать дисциплина. Земные воины (будь у них типичный горианский гонор) в такой ситуации уже передрались бы насмерть и разошлись. На Горе несколько выручало Уравнение антижизни. Командование запретило дуэли — и этот запрет соблюдался.
И всё-таки армия продвигалась вперёд. Медленно, не слишком дисциплинированно, постоянно теряя бойцов — но продолжала наступать. Она могла себе позволить потерять даже сорок пять тысяч — и всё ещё осталась бы намного сильнее кочевников.
Мяснику-14, конечно, не составило бы труда отстрелить хоть тысячу, хоть две тысячи в день — но это было бы слишком явной демонстрацией сверхъестественных сил. "Путь к победе" же получил задачу удержаться в "естественных" рамках, исключая очевидный факт пророчеств. Да, в ночном налёте на стойбище тарнсменов девушки демонстрировали сверхъестественную скорострельность и точность — но там в суматохе так и не разобрали, сколько именно было нападавших и с какого расстояния они стреляли. Тарны всё видели, но рассказать не могли.
Только уцелевшие командиры объединённой армии не были дураками (дураков Мясник-14 отстрелила в первые же дни). Они понимали, к чему всё идёт.
Из-за обстрелов и роста числа раненых скорость их продвижения упала ниже скорости кочевания народа фургонов. Армия будет месяцами кружить по степи, пытаясь догнать противника и навязать ему генеральное сражение... а с неба будут продолжать падать стрелы и стрелки — каждый день, пока не останется никого. И ещё одна мысль не давала покоя, особенно тем, чьи города были близко к степи и Турии — а что, если обойдя с фланга огромную, но неповоротливую армию, кочевники обрушатся на цивилизованные земли? Их же некому будет остановить!
И курьеры-тарнсмены, которых Журавль целенаправленно пропустила, принесли весть о том, что вторжение действительно произошло... только не кочевников.
Воспользовавшись тем, что самые боеспособные соединения ушли на юг, Гродд атаковал города-государства с севера.
Уж к чему-чему, а к этому гориане были совершенно не готовы. Нет, они знали, что курии — грозные противники, куда более умные, чем выглядят. Они знали, что этот зверь страшен не только зубами и когтями — вполне можно увидеть курию с топором или щитом, со слином (рептилии, которые на Горе заменяют собак) на поводке, даже верхом на тарне... Они также знали, что курии весьма организованы и дисциплинированы. И тем не менее, опасностью их не считали. Они просто были... слишком далеко. Южные государства считали курий чем-то вроде страшилок, мифических чудовищ с края света. Как псоглавцы или драконы в земных мифах. Не то, чтобы в их существование не верили... взрослые люди их просто не принимали во внимание. "Если они до сих пор не завоевали весь Гор, и даже не прошли за границы Торвальдсленда, значит не так многочисленны и сильны, чтобы о них стоило беспокоиться".
В действительности единственная причина, почему курии с разбившихся кораблей и их потомки до сих пор не построили империю от полюса до полюса, заключалась в том, что Гор был для них... слишком комфортным. Люди считали северные земли холодным и суровым местом, но для таких могучих и живучих существ, как курии, это были молочные реки и кисельные берега. Здесь мясо само бегает, достаточно его догнать — и жри на здоровье! Здесь вода течёт прямо по земле! А кислород вообще бесплатный, дыши не хочу! Никакого сравнения с условиями на старом полудохлом звездолёте.
Какая в таких условиях могла быть дисциплина? Уравнение антижизни на курий не действовало. Зачем подчиняться старшим, если ты и сам, своими зубамии и когтями, можешь добыть всё, что необходимо для счастливой жизни? Зачем идти куда-то воевать, если тебе и тут хорошо? Конечно, человеческое мясо вкуснее какого-нибудь там дикого тарлариона. Деликатес, да. Но его удобнее добывать в отдельных вылазках, чем пытаться сразу отхватить большой кусок.
Время от времени (раз в тысячу лет или около того), с небес спускались посланники Стальных Миров, которые пытались с этим бардаком покончить, превратить диких сородичей в централизованную силу. Противостоять им было трудно — выросшие при более высоком тяготении, более умные, прекрасно знающие математику, инженерное дело, тактику и боевые искусства — для горианских курий они были почти богами. Грызущиеся между собой племена полузверей превращались в могучую армию и шли громить слабые человеческие поселения... откуда не возвращались.
А потому, что "Тактикой занимаются любители. Профессионалы изучают логистику". С учётом средневекового вооружения, армия людей равной численности ничего не могла противопоставить армии курий — "звери Гора" одновременно крупнее, сильнее и быстрее. Один курия при равном вооружении без проблем убивает одного человека, на равных дерётся с четырьмя-пятью. Но их встречала армия, превосходящая по численности в двадцать-тридцать раз.
У курий была одна фатальная уязвимость — в отличие от всеядных людей, они были чистыми хищниками. Им годилось в пищу мясо и только мясо. А много мяса с собой в поход не возьмёшь. Из-за этого они выигрывали все сражения, но проигрывали войну. Проголодавшись, разбегались охотиться, и человеческие охотничьи отряды уничтожали их по одному или небольшими группами. Либо так слабели от голода, что дорезать их уже не составляло труда.
Но Гродд эту древнюю традицию напрочь поломал. Благо, законы Жрецов-Королей никак не регламентируют производство пищи — кроме экологических соображений (запрещено, например, уничтожать леса под пастбища). Поэтому никто не запрещает наладить производство консервов, пеммикана, белкового и мясного порошка... что? Невкусно? Сырое мясо вкуснее? Кто будет хорошо воевать, получит и сырое — павших вражеских солдат, причём почти каждый день, а не раз в полгода, как на воле. А трусы и невезучие пусть скажут спасибо, что хоть так кормят.
Правда, для массового производства консервов необходимо было столь же массовое разведение скота. Мясо из воздуха не сделаешь... если ты не Охотник за душами. Поэтому первыми целями воинов Горилла-Сити стали не города, а деревни с крестьянами. Скотоводам был представлен простой выбор — или меняете клиента... или идёте на мясо сами. У крестьян тоже была своя честь и гордость, они были патриотами человеческой расы, но жить им хотелось больше. Кроме того, сам факт, что курии могут вступать в экономические отношения, вызвал у крестьян такой когнитивный диссонанс, что на сопротивление сил просто не осталось — а потом было уже незачем. Поставки продуктов пошли.
Что касается непосредственно боевых столкновений, то Гродду даже не пришлось мошенничать, телепатически промывая мозги противникам. Он использовал психосилу только для координации своих солдат — этого вполне хватило. Двадцать шесть тысяч курий (один "народ", на их языке так называется самое крупное воинское подразделение), усиленные парой сотен добровольцев-джиралханай (которых гориане принимали за ранее неизвестную породу курий — два вида монстров оказались достаточно похожи), проходили сквозь людские построения, как нож сквозь масло. Особенно после того, как Гродд провёл небольшую реформу вооружения, заменив традиционную для курий комбинацию топора и малого щита на копьё и большой щит, а также добавил к войску лучников, арбалетчиков и метателей дротиков.
Нет, хорошими стрелками курии не были — в смысле точности попаданий. Этому искусству надо долго учиться, желательно с детства. Обученный в течение месяца новобранец с трудом попадал по человеческой фигуре с пятидесяти метров. Но для стрельбы по вражескому строю это не имело особого значения — а вот вес и скорость стрелы — очень даже. Так же, как и у Кассандры — курианские луки били с силой хороших арбалетов. А уж курианские арбалеты... по человеческим меркам это были уже скорее баллисты! Их стрелы прошивали кожаные и деревянные щиты, как бумагу, а металлические выбивали из рук.
То же самое и с дротиками, которые, по людским масштабам, представляли собой довольно тяжёлые копья.
Викинги Торвальдсленда были прекрасными воинами, охотниками и грабителями — но весьма посредственными солдатами. Проиграв пару сражений "народу" Гродда — так, чисто для порядка — они больше не пытались его задерживать, и пропустили на юг, в более цивилизованные земли — планируя перейти в дальнейшем к партизанским операциям.
Только вот курии неожиданно овладели не только новыми видами оружия, но и тактикой оборонительной войны. Они занимали крепости и форты, которые были центральными транспортными узлами — и грамотно защищали их. Острый нюх, слух и ночное зрение курий помогали им с минимальными потерями отбивать штурмы в любое время суток. Разумеется, вне крепостей оставались весьма уязвимые крестьяне и торговые караваны... но в том-то и дело, что курии их не трогали, только облагая данью. Гражданским лицам не было ни малейшей выгоды участвовать в этой войне — и мобильные отряды воинов в рогатых шлемах получали с каждым месяцем всё меньше поддержки. А курии периодически выходили за ними на охоту. Не так безошибочно, как это делали воины Журавля — у них "Пути к победе" не было. Случалось им попадать в засады, случалось терять отдельные форты... но в целом, по очкам, они постепенно выигрывали.
А двадцатитысячный (около тысячи он потерял в сражениях и пять тысяч оставил для контроля Торвальдсленда) "народ" Гродда вступил в северные леса.
Чтобы их миновать, понадобится много времени, зато проблем с провизией там точно не будет — леса производят очень много биомассы. Обозы, тем временем, были погружены на корабли и пошли по морю — в обход лесного "заграждения". Примерно пятьсот курий обороняли их от пиратов.
Ориентировочно "звери" выйдут из лесов примерно через два месяца. Достаточно времени, чтобы подготовить оборону... но не тогда, когда почти все воины ушли на юг. Две тысячи тарнсменов, оставленных для обороны, предположительно, могли их задержать... но не остановить. Во-первых, у курий и свои тарны были, а во-вторых, эти их огромные щиты и жуткие арбалеты...
Словом, города умеренной полосы оказались между двух огней. С одной стороны — варвары-кочевники с их сумасшедшей предводительницей, по слухам ещё и пророчицей. С другой — кровожадные звери-людоеды. Прогрессоры Ковенанта не играли в доброго и злого копов — они играли в пару очень злых копов.
