— А она не рассказала почему?
— Не-а, — Лиза на всякий случай решила схитрить.
— Не-а, — передразнила ее Влада, — так я и поверила. Рассказывала, как пить дать, но наверняка правду не сказала. А суть дела как раз с Маринкой связана. Сидим мы втроем буквально год назад, отмечаем мой день рождения в кафешке. И вдруг выясняется, что Юлька уговорила меня вдеть нитку в иголку.
— Ну и что?
— А то. Маринка говорит: "Так это ж колдовство. Венец безбрачия так надевают".
Лиза ахнула.
— А вдруг — фигня?
— Ты бы видела, как Юлька перехЕзала, вскочила, стулку опрокинула, засуетилась, как будто ее с поличным поймали. Маринка ее дальше прижучивать, а та зарыдала и убежала. Сразу было понятно, что Маринка в точняк попала, ну знаешь, ну бывает так, что видно, что правда. А когда Юлька уходила, стала грозить Маринке, что плохо ей будет, расправится она с ней. Пожалеешь, говорит, конец тебе. Маринка только посмеялась, бедная. А видишь, что в результате получилось.
— Да, странная история. Неужели Юлька умеет? А зачем Юльке на тебя венец безбрачия надевать?
— Не знаю, зачем ей это было нужно. Но догадываюсь.
— Из-за парня? — смышленая Лиза тоже догадалась.
— Думаю, да.
— Ё-моё, я к тебе сейчас приеду.
И смышленая Лиза примчалась, да еще по пути прихватила пару одноклассниц и ту самую приятельницу, которая была на поминках. Маленький женский боевой отряд, блестя глазами и губами, выпытал-выведал у Влады подробности давней ссоры. Влада чувствовала холодное превосходство над Юлькой и не щадила ее. Рассказала даже кое-что о видах Юльки на Вахромеева.
— Да, "повезло" тебе, Владка. Я так и думала с самого начала. Неужто Юлька способна на такое? — ахала Лиза и забавно, по-бурундучьи, округляла веснушчатые щеки, — Кто бы мог подумать! А ты знаешь, — Лиза немного помедлила, вроде бы колеблясь, отчего на переносице у нее появились морщинки, — А Юлька говорила, что твой отец — он очень ... странный.
— То есть?
— Она говорила, что он Змей, или Кощей бессмертный. Что его разоблачила какая-то женщина. И что ты — опасная, нельзя с тобой общаться.
— Что? И отца моего приплела? Мой отец — Змей? Кощей бессмертный? Да что за ересь! Вот гадина. Что только не выдумает, чтобы мне пакость сделать. И это что же получается — я опасная, а не она! Это же надо так все вывернуть!
— А давай у нее самой и спросим, — предложила Лиза, — она сейчас в городе. Она же только на дистанционку в областной универ смогла поступить. С ее мозгами и такое хорошо.
— А пожалуй что и спрошу, — решила Влада, — на меня наговаривает, еще как-то понять могу, но отца моего зачем трогать? Пусть объяснит.
Решено было завтра же идти к Юльке всей толпой и требовать объяснений.
* * *
Встречу назначили около Владиного дома.
Толпа собралась большая — почти весь Владин класс и многие из Маринкиного. Время оказалось такое, середина августа, те, кто поступил, еще не разъехались, с домом прощались, а многие из тех, кто не поступил, продолжали зализывать душевные раны под родительским приглядом. Были и такие, кто никуда не поступал. К ним пока относились как к ровне. Это потом жизнь разведет так, что даже здороваться не будут. А сейчас все радостно обнимались или чмокали друг друга в щеки. "Здоров! — здоров!", "Ой, девочки-и-и-и!"
Юлька устроилась работать продавцом в универсаме. Туда толпа и завалила. Сперва зашли Лиза с Томкой и Наташкой. Отошли с дурочкой Юлькой подальше и стали поболтать между рядами с консервами. Потом остальные по двое, по трое стали подваливать. Юлька сперва радовалась, потом только недоумевающее посматривала на новоприбывших, говорящих одну и ту же фразу: "Вау, да это Юля! Как дела?" и настороженно пожимала плечами. Разговор сам собой прекратился. Юлька поняла, что попала в западню и попыталась заорать, но ей сразу же заткнул рот Никита, самый крупный мальчик в их классе.
— Будешь орать, просто ушибем, так что и не вспомнишь, что было, — прошипела Лиза, — а ты не догадываешься, почему здесь все ради тебя собрались?
— Нет, — прокудахтала испуганная Юлька.
Толпа расступилась, и в центр прошла Влада.
— А еще ведьма, — сказала она ленивым, усталым голосом, — могла бы заранее узнать, для чего все пришли тебя проведать.
— Никакая я не ведьма, — пискнула Юлька, — глупости это все.
— Глупости? Маринку убила — это глупости?
— Да что ты гонишь? — Юлька ахнула и прикрыла рот, — да при чем здесь я?
— А нитка с иголкой? А венец безбрачия?
— Какая нитка? Какой венец?
— Ах ты сука, — Влада взорвалась и с размаху ударила Юльку по лицу, — Это тебе, гадина, за безбрачие, это за Вахромеева, это за Маринку!
У Юльки из носа потекла кровь. Она рванулась назад, но мальчишки схватили ее за плечи и зажали рот.
— Значит так. Если орать будешь, я за себя не ручаюсь. Ты помнишь, как Маринка тебя разоблачила? Помнишь?
— Помню, — сдавленно прохрипела Юлька. Лицо у нее было белое от страха.
— Так это ты на нее порчу напустила?
— Нет, нет, нет! — Юлька задергалась в руках мальчишек, попыталась начать подвывать, но ей показали внушительный кулак, и она только мелко трясла плечами, глотая слезы, катившиеся в две струи по щекам.
— Нет, не я!
— Да что же ты врешь, подлая? Ты же сказала, что ей не поздоровится. И уже через несколько месяцев с Маринкой что-то не то начало твориться. За год человек сгорел! Кроме тебя некому! Раз ты безбрачие на лучшую подругу наложить способна, то убить тебя разоблачившего — для тебя проще легкого.
— А вот я вас всех, всех, одного за другим! За год! — ощерилась Юлька.
Повисла тишина. На секунду ее выпустили из рук, и она рванулась, вырвалась из круга и понеслась между полок с продуктами. Мальчишки опомнились, кинулись за ней. Михаил, Маринкин одноклассник, школьный футболист, сделал ей подсечку, и Юлька повалилась на пол и завизжала. Ей зажали рот и рывком подняли. Толпа снова окружила ее.
— Что здесь творится?! Я сейчас милицию вызову! — в дальнем конце между стеллажами появилась женщина-секьюрити и опасливо поглядывала в их сторону.
— Да ничего, тетя, у нас тут свои дела, — нагло и уверенно ответил Михаил, — девчонке вон нехорошо стало, мы ее тут откачивали. Сейчас уйдем. Вы не беспокойтесь.
— Юля, Юля, — робко позвала женщина-секьюрити, — у тебя все в порядке? Может милицию позвать?
Михаил многозначительно подмигнул Юльке.
— Все в порядке, тетя Даша, — пропищала Юлька срывающимся голосом.
— Ну смотри, если что — я здесь, — с облегчением сказала женщина-секьюрити и исчезла.
— Значит так, — Михаил взял дело в свои руки, — мы конечно понимаем, что доказать ничего не докажем, но если что и убить можем. Если с кем то из нас хоть что-то случится, мы с тобой сделаем то, что со всеми ведьмами всегда делали — сожжем. Ты поняла? А если ты отсюда уехать захочешь — найдем. А если вдруг не найдем, то родители твои здесь. Поняла?
— Меня попросили! Я не ведьма! — заплакала Юлька.
— Тебя попросили Маринку убить? Кто?
— Маринкин отец! И не Маринку убить, а уговорить Владу иголку в нитку вдеть! Про Маринку я ничего не знаю! Я просто так, со злости сказала! Просто обидно стало, ее же отец меня уговорил, а она разоблачила. Как будто они с ней сговорились, а я в дураках осталась. А теперь вот уби... — Юлька разрыдалась, — убить собираются... Влада, прости меня-а-а!
— Что за ересь! Маринкин отец от горя с ума сошел, ты тоже что ли свихнулась? Да зачем дяде Рюрику это нужно? А зачем ты нас всех убить грозилась? — ахнула Влада.
— Со злости я! Со злости! Не виновата я! Я не умею этого, совсем не умею! Я не ведьма!
— Не слишком ли много у тебя злости? Такие вот берут и людей убивают, особенно, если они ведьмы! Не верю я тебе. И нитку в иголку тебя уговорили вдеть со злости?
— Он так расписывал, как ты надо мной издеваешься, обижаешь меня. И отец у тебя, говорит, какой-то необыкновенно плохой, Змей какой-то.
— А что я тебе говорила? — вставила Лиза.
"Ну все, теперь это трынделово разнесет всё по городу", — отчего-то испугалась Влада.
— Значит так, Юлька, — громко и внушительно сказала она, — не верю я ни одному твоему слову. Мы все здесь за тобой следить будем. Правильно Миша придумал. Если с кем-то из нас что-то случится, я не побоюсь этого слова — конец тебе. Сжигать или в море топить сами не станем, это лишнее. Есть замечательные профессионалы. И берут не очень дорого. Денег мы все вместе за день соберем. Если такое, как ты, меж людей завелось — жалеть его не приходится. И уезжать никуда не вздумай. Это будет доказательством твоей вины. Тогда найдем и уничтожим. А если не найдем, то родители твои расплатятся за то, что ты делаешь. Поняла?
— Поняла, — Юлька утерла слезы и уставилась в пол.
— И будешь каждый день в церковь ходить, свечи за спасение Маринкиной души ставить, мы проследим. Поняла?
— Поняла.
— Мы не шутим. Жизнью своей жалкой ответишь, если что. Молись, чтобы ни с кем ничего не произошло. Человек погибает — и ты вместе с ним.
— Поняла.
— Точно поняла?
— Поняла, — Юлька кукольно трясла головой. В ее пустых глазах не было ничего, кроме страха.
— А бабе этой скажешь, что все в порядке, — наставительно продолжил Михаил, — и не советую никому жаловаться. И вообще, побольше дома сиди, на улицу не высовывайся, а то я могу пьяный мимо тебя пройти и пришибить от отвращения. Поняла?
— Поняла.
Компания вышла из магазина. Настроение было подавленное.
— Ну и что, виновата она? — спросила Лиза.
— По-моему, да. С чего бы ей грозить? Но напугали мы ее сильно, думаю, она побоится еще раз нагадить, — ответила Влада преувеличенно уверенным тоном, — история, конечно, какая-то совсем темная. И дядю Рюрика приплела, и моего отца. Похоже, она от страха все, что угодно готова была наговорить и на кого угодно. Но это хорошо. Раз боится, ничего больше не сделает.
— Может, все-таки совпадение? — неуверенно спросил Никита, — почему-то у меня теперь сомнения возникли, не свалял ли я дурость. С чего я вдруг поверил, что Юлька ведьма и убила Марину? Может быть, она и колдовала, и даже верила, что колдует, но это совсем не значит, что так и было на самом деле. Вы, девчонки, все время гадаете, кошек черных обходите, в зеркало, когда возвращаетесь, смотрите. Чудится мне, что сглупил я, что с вами пошел.
— Да уж... — Михаил почесал затылок, — Кто его знает, столько об этом говорят. Ведьмы, наверное, есть, может и Юлька ведьма. Я с ней на всякий случай, для профилактики раз в месяц беседу проводить буду.
— Правильно, ребята, — согласно закивала Влада, — если она ведьма, нам обратного хода нет, нужно держать ее под контролем. Я тоже как на каникулы приезжать буду, ее попроведываю, чтобы не забывала, что ничего ей с рук не сойдет.
— П-ф-ф... — Лиза шумно выпустила воздух из под губы, — накуролесили, а толку мало. Ладно, пойдемте. Проследить за ней действительно нужно. Врать она всегда была мастерица, но сегодня, мне кажется, она правду говорила. Но уж слишком это все чудно. Что-то мне кажется, Владка, ничего путного мы добились. Да еще это распускание рук. Как-то неприятно.
— Ишь ты, чистоплюйка, — огрызнулся Михаил, — а как с таким народом разговаривать? Раз на лучшую подругу венец безбрачия напяливать стала, значит дерьмо редкое. Ждать можно чего угодно, поэтому церемониться с такой швалью нельзя. Ладно, пошли по домам, страху мы на нее нагнали, побоится такие шутки с нами шутить.
Все быстро распрощались. В глаза друг другу старались не смотреть. Парни пошли пить пиво, а девчонки — кто куда. Влада отправилась домой. Нужно было собираться на вечерний поезд. И нужно было поговорить с отцом.
* * *
Вау... Змей вытаращил глаза. Вот это да. Перещелкивая каналы, он увидел смутно знакомое лицо и задержался. На женском канале ТДК, что означало ни много, ни мало "Телевизионный дамский клуб", напротив очередной пары самодовольных глупышек сидела дамочка с птичьим лицом и быстрой мелодичной речью. Наталья Пересветова, кандидат медицинских наук, директор частной спа-клиники. Откуда Змей ее может знать? Но ведь знает, определенно. Нетрадиционная пси-медицина, астрологический массаж, ванны с живой и мертвой водой, целительное кю-мануальное воздействие, эзотерический душ, тибетские грязи... Вот оно. Ну конечно же! Змей присвистнул.
Под именем Натальи Пересветовой в кресле уютно расположилась никто иная, как канувшая в лету экстрасенша Ираида Сребреникова. Да, это оно, то самое ненавистное лицо. Перед Змеем снова возник уже совсем забытый вечер, когда Сребреникова выгнала его из зала. Он вспомнил свой ужас, свое негодование, свое недоумение, когда экстрасенша назвала его Змеем. Наглая тварь. У них в каждом городе по Змею. То же фальшивое выражение лица, та же смесь самодовольства и приветливости. Рассчитано на идиота. Фальшивая участливость. Как же он мог не замечать этого, это же так просто. И Далиана точно такая же. Это же их хлеб — ловля простаков, это же волки в овечьей шкуре, хищники на охоте. Ты смотри, имя сменила, медиком заделалась. Да еще и кандидатом. И ведь не боится ничего! По всей стране куролесила, наверно, тьма народа ее признает. И ничего, даже не робеет, этакая вальяжная дама. Сонька Золотая Ручка, она же Ираида Сребреникова, она же Наталья Пересветова. Вот это наглость, вот это железные нервы! Посмотреть бы на ее медицинский диплом. Верняк, в переходе купила. А кандидатскую в наше время любую сварганят, хоть филолога, хоть стоматолога. Были бы бабки. Что делать? Просто хоть бери и звони в милицию — мошенницу поймал. Стоп, а о чем, собственно, звонить? Какой-нибудь дипломишко народного целителя она в те времена имела и морочала голову дуракам на законном основании. Фамилию и имя поменяла? Да, это подозрительно. Просто так имя с фамилией не меняют. Но наверняка имя было поменяно вполне легально, достаточно просто заявление написать. А что делала Ираида Сребриникова до того, как сменила "логин с пасвордом", никто проверять не будет. Милиция грабежи расследовать ленится, а причины смены имени с фамилией, это ж не просто смешно, это "ржунимагу, валялся пацтулом". Да еще и срок давности. Сколько же лет прошло?
Лет десять. Целых десять лет.
Десять лет?! Змей вскочил. Как она там говорила? Через десять лет конец тебе, Змей.
Змея прошиб пот.
"Что это я? Глупость какая. Ох уж эта физиология", — подумал он и заметался по комнате в поисках чем бы вытереть противную жидкость на лбу. В чем причина такого нетерпения он и сам бы не объяснил, если бы спросили. Вот просто нужно было и все.
Дверь отворилась и вошла Влада.
— Что-то ты рано вернулась, — сказал он, — до поезда еще часа четыре.
— Знаю. Поговорить надо. Как-то ты неважно выглядишь. Бледный, весь в поту. Что случилось?
— Да ничего не случилось. Жарко.
— Не так сильно для такого пота. Что случилось?
— Да ничего не случилось.
— Врешь, я чувствую. А жаль. Надеюсь, сейчас ты не соврешь. Что за история у тебя была с экстрасенсами?
