Гван уже понял, что вернулся к жизни по воле этого самого украшения, отнятого у Вечного Зла. Понимал и то, что, стоит ему снять браслет, и жизнь — какая ни есть — оборвется в тот же миг.

"Возможно, это было бы правильно".

Однако он так и не смог себя заставить расстегнуть застежку и покончить разом со всеми проблемами. Именно сейчас, как никогда прежде, ему хотелось жить.

"Зачем?! Да и жизнь ли это?! Жалкое существование..."

Пусть так, пусть существование, но здесь и сейчас!

Мысль о том, что ждет за порогом смерти, пугала его гораздо сильнее, чем собственные переживания и ненависть, которую вызывала его обмороженная, покрытая трупными пятнами физиономия.

"А может, и нет там ничего? Смерть — и все. Пустота и полное забвение..."

Нет, только не это!

К тому же, как показала встреча с хозяином постоялого двора, браслет наделил его и другими способностями, какими могли похвастаться лишь цанхи.

Цанхи...

Он всегда завидовал этим людям. Как же ему хотелось раньше приобрести какой-нибудь Дар, пусть даже самый никчемный! Может быть, именно поэтому его постоянно тянуло на пимперианские руины? А вдруг?!

И очень жаль, что это случилось слишком поздно.

Хотя...

Жизнь, пусть и такая странная, но все же, продолжалась.

Правда, среди людей ему нечего было делать. Это однозначно. Он стал для них чужим, а люди для него — опасными. И Гван решил уйти.

Куда?

Да хотя бы на Гонготские болота! Там ему теперь самое место.

"Не то же ли самое пришлось пережить однажды тому, кого в народе нарекли Вечным Злом?"

Как знать...

Он отошел от постоялого двора всего на несколько шагов, когда ему показалось, будто кто-то позвал его. Не по имени и даже не в голос, а как-то иначе, однако Гван сразу понял, что обращались именно к нему. Он обернулся и увидел человека, бредущего по степи. Чуть в стороне шел еще один. И еще. Их было много, десятки, а то и больше. Шли они как-то странно — медленно, подволакивая ноги, даже не пытаясь прикрыть лица от пронизывающего ледяного ветра. И эти лица, обмороженные до черноты, покрытые налетом инея и наледью... Они...

Все еще не веря собственным глазам, Гван остановился, дождался, когда незнакомцы приблизятся вплотную.

Нет, не могло быть никаких сомнений: все эти люди, все до единого были мертвы. Воины со знаками отличия королевской гвардии, рыжеголовые кочевники, отмеченные страшными, полученными в бою ранами, несколько человек, похожих на обычных крестьян...

Мертвецы...

Они подходили к Гвану, останавливались в паре шагов от него и, не проронив ни звука, опускались на одно колено. Они не сказали ни слова, но в голове Гвана шумело от дружного:

— Повелитель! Повелитель!

А они все шли и шли, выплывая из завихрений снежной поземки, подходили и опускались на колени, признавая верховенство того, кто стал правопреемником Вечного Зла...

— Что это было?— хрипло произнес Арсиги, глядя на вновь появившееся на небе солнце.

Этот вопрос интересовал не только его одного. У меня у самого, честно сказать, едва сердце не остановилось, когда неожиданно померк свет и раздался то ли стон, то ли вздох, от которого волосы зашевелились на голове. Не получив никаких объяснений, я решил замять для ясности. Возможно, это было какое-то редкое природное явление. А если нет, то ничего хорошего это не сулило. Недоброе почувствовали все: и люди, и пришедшие в крайнее волнение лошади, и птицы... Они посыпались с неба словно градины, пробивая снежный наст. Один из цанхи поднял пташку, повертел в руках, но не нашел никаких внешних повреждений.

За мгновение до необычного затмения мы провожали взглядом Шторна Ганеги. Было, конечно, обидно, что он решил покинуть людей, которые отправились в это путешествие в первую очередь затем, чтобы выручить его самого из беды. Но каждый имел право на выбор, и никто из нас не стал останавливать Великого Мастера, принявшего решение не связываться с пришельцами из Огвонтера.

А может, стоило прислушаться к его словам и вернуться в Сандору?

Трудно было поверить, что Шторн Ганеги — далеко не беспомощный цанхи — испугался тех, кто на самом деле не представлял никакой опасности. Значит, было, чего бояться!

И пока Ганеги удалялся, многие, судя по взглядам и кислым минам, приняли всерьез его предостережение. Даже Фенер Морли, жаждавший обелить свое имя после позорного бегства из Солиса, и тот стал мрачнее тучи. Но как раз у него, в отличие от Шторна Ганеги, особого выбора не было. А посему...

— Ну, чего рты разинули?!— рявкнул он.— Вперед, мать вашу!

Наемники тронулись с места, за ними поплелись цанхи, а мы все еще смотрели вслед Шторну Ганеги, удалявшемуся на восток.

— Поехали, что ли?— вздохнул Арсиги.

Аннисен, чьи губы побледнели от напряжения, оторвала взгляд от сгорбленной спины старого друга, кивнула, развернула лошадь и вонзила ей в бока шпоры...

Катларский тракт тянулся вдоль левого берега Орика, замерзавшего лишь в самые студеные годы. На противоположной стороне сплошной стеной стоял Кудомский лес, зимой еще более мрачный, чем летом. И хотя с некоторых пор Великое Зло было повержено и об этом знал уже весь Варгоез, люди все еще с опаской посматривали на правобережье, даже учитывая то, что для нечисти Кудома речная гладь служила непреодолимой преградой.

Весть о том, что случилось в Катларе, уже распространилась по тракту. На восток тянулись вереницы людей из числа тех, кто рассчитывал переждать неизвестность у близких родственников за высокими городскими стенами, а еще лучше — в небольших деревушках, в стороне от дорог, куда даже в погожие дни почти не заглядывал никто из посторонних. Те же, кому некуда было податься, сидели по домам и открывали двери лишь в том случае, если хотели узнать последние новости с запада.

Однако новостями прохожие не баловали. Слухи раскручивались, приобретая невероятные, порой гротескные формы, при этом никто из рассказчиков не видел собственными глазами пришельцев. Но страх уже уютно поселился в сердцах селян, и многие, поддавшись панике, брали с собой лишь самое необходимое и уходили на восток, оставляя бесхозными свои дома.

К исходу дня мы остановились на постоялом дворе, так же брошенном его хозяином, подавшимся в Далир. Все не смогли разместиться в доме, поэтому кому-то пришлось готовиться к ночлегу в сарае, а кому-то и вовсе на улице.

До Катлара оставалось два дня пути, и люди собирались лечь пораньше, когда со скрипом распахнулись ворота, и во двор вошел старик с длинной седой бородой. На вид — зажиточный крестьянин в теплом тулупе, меховой шапке, добротных сапогах.

— Приветствую вас, уважаемые!— поздоровался он, потирая озябшие руки.— Уж не в Катлар ли собираетесь?

— А тебе какое дело?!— вспыхнул тут же наемник по имени Агил.— Вынюхиваешь чего?

— Неспокойно нынче на побережье,— как ни в чем не бывало ответил старик.— Слышали, небось? То-то же.

— Сейчас везде неспокойно. Времена такие,— высказался Фенер Морли.— Сказать чего хочешь или просто язык решил почесать? А если на постой рассчитываешь, то, сам видишь — занято тут все...

— Я помочь хочу,— перебил его старик.

— Ты?!— фыркнул Агил.— А здоровья хватит? Дед, тебе даже чихать нельзя — рассыплешься! Сидел бы себе на печи да бабке своей пятки чесал. Куда ты лезешь?!

— Как знать, может, и от меня будет толк какой,— пожал плечами старик.

— Проваливай, старче, пока я не осерчал. Без тебя вон,— кивнул он в сторону цанхи,— не войско, а сборище немощных да убогих.

— Как скажешь, мил человек,— покачал головой старик, развернулся и вышел с постоялого двора.

— Зря ты его прогнал на ночь глядя,— посетовал кто-то из сердобольных цанхи.— Здесь по близости никакого другого жилья нет. Пропадет старик в диком поле.

— Ничего с ним не случится,— отмахнулся Агил и, плюнув под ноги, ушел в дом...

Покинув постоялый двор на рассвете, мы двигались походным шагом на запад. День обещал быть солнечным, погожим, а на душе скребли кошки. У нас и прежде не было никакой уверенности в задуманном, а теперь, после того, как пал Катлар и пришельцы получили неожиданное подкрепление, и вовсе народ приуныл. Может быть, поэтому мы никуда не спешили, словно надеялись отсрочить неизбежное. Но оно само вышло нам навстречу с конским ржанием и металлическим лязгом.

— Великий Страж...— выпучив глаза, пробормотал один из наемников, увидев спускавшуюся с холма разношерстную орду.

Впереди двигались механоиды, похожие на скелеты хищников — то ли волков, то ли огромных собак. Покрывавшие костяк шипы служили как оружием, так и защитой. Отсутствие открытых приводов и тяг и на первый взгляд невероятная прочность литых частей тела придавали дополнительную неуязвимость этим четвероногим монстрам, созданным руками огавонов. Если у них и были какие-то элементы питания и управления, то они могли находиться исключительно внутри массивных голов, защищенных металлическими пластинами.

Следом шли более рослые бойцы. Эти были антропоморфны и передвигались на двух ногах. До пояса они так же напоминали лишенный внешнего покрова костяк, однако их грудь прикрывала броня из пластин, тускло сверкавших на солнце темным металлом. Вместо черепов — приплюснутые в горизонтальной плоскости головы, расширявшиеся к затылку, оканчивавшемуся длинными шипами. Одна из передних конечностей представляла собой клинок, начинавшийся от локтевого сустава, которым можно было с одинаковым успехом колоть и рубить. Другая же была больше похожа на руку и имела трехпалую кисть, снабженную острыми когтями.

В центре отряда не спеша плелись совсем уж огромные создания, похожие на железных големов, знакомых мне по Альтиндору. Они достигали четырех метров в высоту, были массивны и на первый взгляд неповоротливы. Однако я бы не рискнул приблизиться к ним на расстояние удара передних конечностей. Такие могли с легкостью пробить стену, повалить дерево или перекусить железный прут острыми трехпалыми манипуляторами левой руки. Правую же венчал какой-то механизм, судя по внешнему виду, предназначенный для дальнего боя. У меня были все основания подозревать, что справиться даже с более "щуплым" хищником имевшимися в нашем распоряжении средствами будет проблематично. А этих гигантов было бы трудно завалить даже из гранатомета.

Самое время пожалеть о том, что энергетическая винтовка осталась в Центале. Впрочем, не уверен, что данном случае от нее был бы толк.

Наконец, замыкали процессию совсем уж диковинные создания. Уместнее всего было сравнить их с черепахами, передвигавшимися на четырех паучьих лапках. Судя по продолговатому устройству, расположенному в носовой части странных уродцев, это была своеобразная тяжелая техника для дальнего боя.

Танки?!

Механоидов было около шести десятков. Но не менее грозную силу представляли собой и их создатели количеством не меньше сотни. Огавоны носили броню, похожую на экзоскелет из неизвестного мне материала, массивную на вид, но, судя по всему, достаточно легкую, если учесть, что они двигались верхом на лошадях. Со слов Зариса я знал, что внешне огавоны были довольно уродливы, однако удостовериться в его правоте мешали литые шлемы, полностью защищавшие головы пришельцев. Со слов Матера Огня я уже кое-что знал об их вооружении. Это и выкидные шипы для ближнего боя, и компактные дискометы и игольники, и какие-то взрывные устройства вроде ручных гранат. К тому же они сами по себе были чрезвычайно сильны, чтобы рассчитывать на победу в честном бою.

Компанию пришельцам составил небольшой отряд варголезцев, вставших на сторону противника. Уж не знаю, по собственной воле или по принуждению, но к огавонам примкнуло сотни полторы варголезцев. Судя по экипировке — наемники и городские стражники.

Чуть отстав от основного отряда, двигался обоз с провиантом и еще каким-то хламом пришельцев из Огвонтера.

Что могли противопоставить пришельцам мы? Восемь десятков клинков и силу цанхи. Правда, клинки эти были спорным аргументом в бою против превосходящего в численности противника, сильного и технически более продвинутого. О механоидах я и вовсе не говорю. А цанхи никогда не применяли свои способности в сражениях. Будет ли от них какой-то толк?

И все же именно на их Дар были наши последние надежды.

— Приготовиться к бою!— отдал приказ Фенер Морли.

— Ты с ума сошел!— воскликнул Агил.— Нас сомнут при первой же атаке.

— Что ж, я готов умереть,— тихо ответил ему Морли.

— А я нет! Я готов пободаться с равным мне противником. Но эти... У нас нет против них никаких шансов.

— Что ты предлагаешь?

— Отступить под защиту стен Далира. Даже этим железякам будет сложно взять с ходу хорошо защищенный город...

— Жители Катлара думали точно так же,— парировал командир.

— Далир — не Катлар! Он и защищен лучше, и народу боевого там побольше будет. Кроме того, мы можем послать за подмогой в Вархар или даже в Сандору. Уж одну декаду, я думаю, мы сможем продержаться, а там и помощь подойдет... Ну же, Фенер! Нам не выстоять против них на открытой местности. Что толку, если мы все здесь умрем?!

В словах Агила явно прослеживалось логическое зерно. И, кажется, Фенер Морли начал было колебаться. На принятие решения у него ушло несколько секунд, и он тут же его озвучил:

— Мы примем бой!

Лицо Агила перекосило от ненависти.

— В таком случае сам здесь подыхай, а мы уходим!— заявил он и обернулся за поддержкой к своим людям.

Фенер Морли презрительно оскалился, вскинул взведенный арбалет и выстрелил в спину бунтовщику.

Его тут же окружили преданные ему люди, готовые защитить своего командира.

— Кто-нибудь еще хочет нарушить клятву верности, данную королю?— спросил он, окинув строгим взглядом ряды наемников.

Встречный ветер принес надрывный визг сигнального устройства, и сначала четвероногие механоиды, а за ними и все остальные, ринулись в атаку.

Бросив стремительный взгляд в направлении приближавшихся металлических чудовищ, Фенер Морли громко сказал:

— Если уж нам суждено будет умереть, так не обратимся же спинами к нашим врагам и умрем с оружием в руках!

Бывший помощник коменданта решил покинуть этот мир с честью — это понятно. Но я не разделял его порыва, как, впрочем, и многие другие. Свои слова бывший помощник коменданта Солиса адресовал воинам, совершенно позабыв о магах...

Если бы с нами был Шторн Ганеги или тот же Жарэд, они смогли бы организовать цанхи для отражения атаки. Сейчас же Мастера стояли в стороне и выглядели разбитыми и жалкими, затравленно глядя на мощь противника. Казалось, они уже смирились с тем, что очень скоро нам всем предстоит умереть. А если я и ошибался, то каждый поодиночке цанхи все равно не сможет долго противостоять противнику, бросившему нам вызов. А у меня был, хоть и небольшой, но все же опыт сражений в одном ряду с магами. Самому мне никогда не приходилось командовать, однако я решил попробовать.