Гриша зачерпнул одно ведро для белогорцев, второе протягивает...
— Хорош! — остановил его Карась.
И набросился на белогорцев:
— Вам что и руки помыть надо!
— Заканчивай свой водопой Гриша! Едем! Поехали, на стоянке поговорим!
Через полтора часа съехала товара с дороги на дневку. На стану дедок уже стол, лавки с помощниками расставил, возле кухни под надзором Вилли колдует.
Позвала Лива Северина перед самым обедом. Вернулись Умир и Чадар, посланные с утра жигами к дальнему колодцу. До колодца товаре еще пять часов ходу. К вечеру там будут. Но не доехали офицеры-наставники до колодца. Поспрашивали у встречных, и решили назад вернуться. Там то же самое твориться, что и везде. Вычерпают колодец, пока товара дойдет до него. Впереди ещё два обоза идут. И у колодца сейчас очередь стоит. Вода плохая, и она уже кончается. А еще встречные обозы из Каршина на подходе.
Выслушал Северин офицеров, помолчал.
— Давай поедим спокойно, потом все думать начнём.
Мажары и подводы выставили рядами на площадке. Солнце еще сильней палить стало. На площадке ни травинки, все вытоптано до корней. Не они первые здесь обозом остановились. Выпрягли волов, лошадей, пустили их возле стана пастись. Волы побродили по вытоптанной земле, мычать начали. Лошади под присмотром пастухов в низину отошли, там чего-то с колючек щипать начали.
— Что за место такое? Трава не растет!
Поели, парни под мажары в тенёк полезли. Посмотрел Северин на волов, возле повозок залегших, велел на шестах между повозками тент натянуть.
Достали тент, натянули его под командой Трохи, под парусиной ветерок какой-никакой образовался. Карась притащил мешок сена, вытряхнул под тентом. Поднялись волы, подошли, подмели насыпанное быстро. Под навесом на кухне тоже ветерок гуляет. Мажоры, возницы, вся товара поела уже. Охрана тоже, разошлась по местам. Окружили стан, постами конными по сторонам разъехались. Чигара, Речеслав, Карась, Северин с одной стороны стола сидят, напротив них Вилли, Матвей, Александр, Завьял, устроились.
Северин проводил взглядом Надежду, идущую с котелком к повозкам отряды Чигарина, раненому обед понесла.
Чигарин вытирая рукавом потное лицо, выдохнул:
— Пуф, вот обед, так обед! Аж устал ложкой работать. Живи вдосталь, Вилли!
Тот не соглашается, на деда, у кухни копошащегося, показывает:
— Его заслуга!
Северин, довольный вкусным обедом, подхватывает:
— Угадал Вилли с помощником!
Сидящие за столом, закивали, отдуваясь от горячего чая в кружках:
— Знатный обед получился! Уважение мастеру!
— Доели, допили? Давай решать, думать, что дальше делать.
— Ни воды, — кивок в сторону водовозки.
— Ни травы, — махнул в сторону волов, улегшихся в теньке под навесом.
— Идти дальше, пыль глотать за другими, грязь из колодца выцеживать? Тягло, себя замучим, — он помотал головой. — Словно вся степь к дороге потянулась! Не травы, ни воды для всех не хватит.
Он посмотрел на Чигару с Речеславом:
— Что скажете, охрана? Другой дороги нет?
— Это степь! Где конь пройдёт, там и дорога! Тут и слева есть дорога, на юге. Есть и справа, на севере. Старые дороги, по ним скот перегоняют. Есть вода, колодцы, речки и трава. Южная длиннее получится, если от этого места. Да и Балаква там ближе, вода в основном, в колодцах. Есть и речки, мелкие, уже сейчас пересыхать начали.
— На севере дорога через села, речки, колодцы идёт. Травы там больше, не успела ещё от солнца и скота лечь. И основной перегон скота ещё не начался. Но до ближайшей воды отсюда далеко. Но воды много. Река широкая, глубокая. Большой Иргиз, идти нужно на Юмашево. Там пост дозорный, лавки в селе, кузнец, хлеб, зерно, фураж. Отсюда километров десять по степи до старой дороги, а потом до Юмашева по этой дороге километров 20.
Он посмотрел на Северина. Тот вздохнул:
— Далеко до воды. Вода хоть хорошая?
Чигара обрадовал:
— Вашему мычалу понравится! Зато дальше вода всегда будет!
— А сама дорога как? Мажары не успеют рассыпаться на кочках?
Речеслав пожал плечами:
— Ну, не хуже чем здесь!
— Матвей, что скажешь? Тридцать километров до воды! И по степи надо идти. Дойдём?
— А куда мы денемся, Северин Тимурович? Как на ровную дорогу выйдем, Гришу вперед за водой вышлем! Дойдем!
Северин подумал ещё немного. Огляделся по сторонам:
— Сворачиваем на север?
Все дружно закивали, одобряя принятое решение.
-Тогда пойду с жигами говорить, они, тоже об этом думают. Может еще чего подскажут.
Он повернулся к своим:
— Матвей, поднимай всех, сворачивайте стан, запрягай тягло. Вилли с кухней помогите. Через час уходим. Чего здесь на мертвяке торчать!
— Саня ты с Карасем идёшь к караванному, обсказываете ему все, что здесь решили. Пусть они свое слово скажут. Я сейчас с жигами тоже к ним подойду. Завьял со мной! Пошли Речеслав! Мыслью своей будешь с нашими прелестницами делиться. Ну, а остальные по своим задумкам, — он развел руками перед Чигарой.
— Понял я, понял. Пойду парней поднимать, — Чигара вылез из за стола и направился к своему обозу.
— А как раненый ваш? — остановился Северин. — Довезем? Десять километров по степи, по кочкам? Речеслав?
Тот махнул рукой:
— Довезем! Всех довезем, и моих и твоих! В конце обоза встанут, за остальными по набитой колее пойдут, я думаю, сильной тряски не будет. Подложим ему перину какую-нибудь. Ему ведь тоже хорошая вода нужна, поймёт, перетерпит.
— Стой. Кто идет? — Остановил их выкрик часового.
— Свои, не видишь что ли...
— Какие вы свои? От своих воду не прячут! Чего надо? Не пущу!
— Зови Ненада тогда!
Ненад уже сам направлялся к ним:
— Что у вас случилось?
— Вижу службу нести, как положено, начали?
Хмурый взгляд в лицо Северина, помолчал немного:
— Зачем пришли?
— Хотим здесь свернуть на север, на другую дорогу. Зови командиров своих, обговорить надо.
Ненад посмотрел на север, кругом красно-серая равнина с кочками кустов. Потёр небритый подбородок:
— А есть ли там дорога?
— Есть, не сомневайся! Зови, Ненад! Чего время тянуть? Я своим сказал уже сворачиваться. Чего здесь на пустыре торчать? Ни воды, ни травы. Или к ним сами пойдём. Пошли!
— Стой здесь, — остановил его Ненад, — я позову.
Проходя мимо кружка белогорцев, поднял одного, послал к "старым" за Айназ.
— Ты поведешь? — подошедшая Лива, сразу ткнула в сторону Речеслава плетью.
— Да!
За Ливой подошли Волна и Лезна. От стоянки "старой сотни" быстрыми шагами приближалась Айназ с еще одной жигой, Калерой, проводником и следопытом.
— Северин, далеко в ту сторону до воды! — Айназ проскользнула между Ливой и Лезной, встала перед Речеславом.
Северин кивнул:
— Знаю, Речеслав сказал.
Айназ пытливо посмотрела на Речеслава:
— От Юмашева куда дальше?
— На Жмурку вдоль Иргиза, на Кочёвку, Степку, Глашу, Коробок...
— На Кирсановы озера надо идти, от Глаши!
Речеслав повернулся к Завьялу:
— На озерах вода соленая, пить нельзя!
— Я знаю, я колодец покажу с хорошей водой, — Завьял отвел взгляд от уставившейся на него Айназ. Она не поверила:
— Колодец с питьевой водой? У Кирсайки?
Старшина переглянулась со своим следопытом. Та в ответ пожала плечами.
Глядя в степь, Завьял сглотнув комок в горле, повторил:
— Я покажу...
— Так-так, ты чего с ними? — Лезна поманила Завьяла пальцем. — Слышишь, на меня смотри! Иди сюда. Тебя Северин нанял? Нет? Вот, стал тут.
Она показала сзади себя.
— Стой здесь, помалкивай.
Молча, с поникшей головой, Завьял встал на место, указанное ему Лезной.
— Северин, у нас сроки, — напомнила Лива, — пять дней. Утром шестого дня Юг-Застава нас ждёт. Успеем?
Северин смотрит на Речеслава, тот ухмыляется:
— Если быстро пойдем, и мимо озера, то успеем.
— Меньше спать будем, дойдём вовремя! — Башлык хлопнул в ладони и потер руки. — Все, решили? У меня товара уже к выходу готовится.
Лива переглянулась с жигами. Айназ развела руками:
— Там вода! Если у озера есть колодец, оттуда напрямую к тринадцатому посту выйдем. А там до Южного Креста полдня конвою ходу.
— Ненад, поднимай всех, уходим!
— Ещё с караванными надо договориться, я Александра с Карасем послал к ним. Надо дойти до них.
— Пойдем!
Дошли. Ни в какую не соглашается караванный. Ничего слушать не хочет.
— У меня верблюды и так дойдут. Зачем мне петлять?
— Не петляй, иди прямо, сразу на Юмашево. Проводника дадим.
Речеслав:
— Я сам с караваном пойду!
Караванный задумался. Александр взял старшего приказчика под руку, в сторону отвёл. Поговорили. Тот на караванного оглянулся, кивнул ему:
— Сворачиваем!
Караван ушел напрямую через степь к Юмашево. Проводником пошел Речеслав, с ним Лива отправила "старых", Власа и Орлину.
Вслед за караваном свернул с Ханской дороги и обоз, направившийся к желтеющим вдали холмам. Товару повели Айназ и Калера, следом за ними держались Лива и Лезна. Завьял ехал сзади офицеров-наставников. Иногда он привставал в седле и оглядывался на ползущую за ними товару. Волна ехала в конце обоза, возле подвод с ранеными из Шалолета.
Матвей гнал первую мажару и присматривал за второй, которую вел один из новичков. Северин к каждой мажаре поставил по погонщику. Дал помощника Грише и помощника дал Карасю. За мажарами шёл малый обоз, за ним обоз Чигары, подводы с ранеными, последней шла голубятня, запряженная парой смирных лошадок. Девчонка-возница временами подгоняла их, стараясь не отставать от впереди идущей подводы.
Обе "голубки" не сводили глаз с Приды, кружащей возле голубятни. Она уже успела разогнать, отпугнуть всех ухажеров из братаничей Чигары, и пообещала, что спать девчонкам сегодня не придется, пока не отмоют свой курятник.
Надейка ехала в обозе охраны и болтала с Думарой и своим телохранителем Мосейко. Рим ехал возле повозки, и дремал в седле, готовясь к ночному дежурству. Чигара, согласно своему высокому положению в своем отряде, изволил отдыхать лежа в повозке, и храпел во всю мощь своих легких. Вызывая своими руладами приступы заразительного смеха у Надейки, сопровождающиеся едкими комментариями его супруги. Основной отряд охраны товары держался следом за водовозкой, замыкающей малый обоз. Десяток груженых мажар оставлял после себя раздавленные кусты, разбитые кочки и неглубокую колею, разносимую колесами следующих за ними повозок и копытами лошадей.
Лезна пропустив мимо себя весь обоз, подъехала к Приде, плетущейся последней. Пристроилась возле нее. Некоторое время они ехали рядом, всматриваясь в следы, оставленные обозом. Чтобы скрыть следы повозок, всех вьючных лошадей согнали в конец обоза, за голубятню, и они по замыслу жиг, должны были затоптать, забить колесный след.
Лезна ругнулась, ещё раз глядя на полосу вытоптанной земли, оставшуюся после прохода обоза. Тут и веники не спасут, для опытного следопыта не составит труда понять, кто здесь прошёл.
Дорога по степи оказалась трудной. На десяток километров потратили четыре часа. Последний час всех, кто мог идти пешком, согнали с повозок. Чигару не рискнули будить. Его супруга просто сошла на землю сама, и пошла впереди повозки, ведя лошадь под уздцы.
Следом за ними слезли с лошадей и некоторые всадники — как "братаничи", так и белогорцы. При этом никто и не сомневался в своих лошадях, но быстрее товары не попрешь. Так чего лошадей мучить, можно и пешком пройтись.
Айназ остановилась посреди степи и подняла руку:
— Дорога! Дошли!
Калера махнула Ваге, чтобы он ехал за ней. Айназ осталась на месте, разворачивая и направляя людей, повозки на дорогу. Беспут проехал 200 м вперед и встал по команде проводника. За ним вытянулся в колонну остальной обоз.
— Ну что, Северин?— остановила башлыка Лива, — дойдём до Юмашева сегодня?
Северин развернулся в седле, оглядывая весь обоз. Кивнул себе, повернулся к Ливе:
— Сегодня и дойдём. А иначе никак! Через полчаса дальше пойдем. Мне надо волам, людям небольшой роздых дать. Тягло напоить, подкормить. Повозки проверить, к дороге дальнейшей подготовить.
Он похлопал по шее коня:
— Я малый обоз и Гришу вперед пошлю. Гришу за водой. Остальные пусть стан подготавливают.
— Хорошо, я белогорцев отправлю. С ними Прида и Лезна поедут. Айназ проводника даст.
Гриша скрябал по дну бочки кружкой, пытаясь наполнить бутыль голубятниц. В Луначарово, когда узнали что обоз уйдет дальше без них, испугались, что оставят одних. Провозились возле поломанного колеса весь день, устали и забыли пополнить запас воды. Но Гриша друг, он с колесом помог, и воды у него целая бочка. Должно хватить и птичкам, и лошадкам. И вот выясняется, что Гриша может найти воду только для заполнения вот этой глиняной бутыли, это будет не очень чистая вода с самого дна водовозки.
Но оказалось, что могут быть вещи и похуже грязной воды. Для них жизнь совершила крутой поворот. Их командир, Баляра, подошла к ним с Придой, и заявила, что они со своим "курятником" переходят в подчинение к лейтенанту Бахмат до конца перехода.
Лейтенант Бахмат теперь для них и воевода, и мать родная. Со стороны воеводы-матери тут же последовал совет беречь зубы, и не открывать рта, пока не прикажут. И вообще следить за здоровьем при несении ратной службы. И теперь они поедут с ней, туда, куда она им прикажет. И не им задавать ей вопросы.
За время короткой стоянки мажоры проверили повозки, колёса, упряжь. Полдня прошло, проехали совсем немного по бездорожью, а уже неприятности начинаются. Протекают несколько поилок, то ли рассохлись, то ли разошлись оттого, что волы часто слишком носами в них тычут, требуя воды.
Двинулся беспут с места, за ним голубятня пристроилась, Прида ее втиснула , перед повозками белогорцев поставила. За белогорцами двинулся "малый обоз" Северина — кухня, хозяйка, водовозка, подвода Александра и Гришина телега. Северин рассадил часть новеньких в повозках, и отправил их в помощь Карасю стан обустраивать. За малым обозом ушли и две повозки Чигары. Все кто мог, ушли вперёд, готовить достойную ночёвку для обоза. Охраной с ними ушли Вага с четырьмя белогорцами, и десять человек Чигары. Старшей пошла Лезна, с ней уехала и Прида. Обоз вперед повела Калера.
Чигара отвернулся от уходящего тележного обоза:
— Зря разделились, вместе надо идти. А так передавят всех по отдельности.
— Ничего не случится! Зато приедешь на место, а у тебя и постель и поесть и умыться, всё готово! — Северину тоже не особо нравилось происходящее. Он, успокаивая Чигару, успокаивал и себя, надеясь, что ничего страшного не произойдет.
Айназ оторвалась от товары и скрылась за очередным холмом. Дорога, последние километры, петляла среди песчаных холмов, поросших кустами, ветки которых были покрыты длинными шипами и редкими засыхающими листочками. Местами она была переметена песчаными косами, на которых виднелись следы от недавно прошедших телег.
За поворотом открылась зеленеющая равнина, уходящая до самого горизонта. От неожиданности остановилась первая мажара. Перед Матвеем была ровная прямая дорога, вдали на которой виднелись силуэты проводников, ушедших далеко вперед. Следом за Матвеем встал и остальной обоз.
