Юная изобретательница выгнала на поверхность своего меха, пытаясь отогнать врагов от дворца. Она вертелась как могла, но на мгновение замерла, будто колеблясь. Одна из солдат в этот момент метнула под колеса машины артефакт, вокруг которого начал сгущаться эфир, и за секунды шасси было полностью заблокировано. Ну а дальше пилоту оставалось только скрипеть зубами от злости, когда прямо на нее солдаты начали закладывать взрывчатку. Они явно знали, к чему готовиться. На помощь товарищу поспешил рыцарь-великан. Не рискуя применять оружие у союзника, он был вынужден банально топтать врага. Страшная машина для боя на огромных дистанциях оказалась плохо приспособленной для борьбы с подготовленными мелкими вредителями.
Все были слишком заняты, чтобы увидеть еще одну группу, которая закладывала взрывчатку у технических люков. Островитяне слишком поздно заметили угрозу. Взрывы под мехом и на другом конце острова раздались одновременно. Поняв, что больше ему здесь делать нечего, рыцарь вышел на нос острова, и стал выцеливать вражеских летунов. Те активно маневрировали и прятались в складках местности, из-за чего скорость сближения значительно уменьшилась.
Директриса хотела включить приближение, но шорох со стороны дверей ее насторожил. Положив ладонь на щитовой артефакт, она осторожно выглянула из-за спинки кресла. На мгновение ей показалось, что это пришли за ней. Но все оказалось лучше, чем она боялась. И хуже, чем хотелось. Источником шума оказалась измазанная в крови по колено Рей. Доспех не пробит, а не погнут, и даже не сильно поцарапан. Похоже, враги не стали для нее проблемой, но...
— Где Мико?
— Отправилась к богине, — Рэй продолжала оттирать свою саблю от крови, будто ничего и не произошло. — Что с Вавилоном?
— Заглох, но это ненадолго, — разочарованно отрапортовала оператор.
— Ожидания редко оправдываются.
— А как будем выбираться? В ангар уже подтянулись новые солдаты с пушкой.
— Тяните лодку в седьмой коридор, а я подготовлю встречу нашим дорогим гостям.
Отослав посторонних, а именно — Рэй, Директриса дождалась, пока шаги стихнут, и только после этого перешла к выдернутому кабелю и вернула его на место. Несколько экранов засветились, но изображение на них не поступало. Да и не нужно было оно. Директриса и так знала, куда идет эта линия. То, что она сейчас собирается сделать, ей не простят. Она даже врагам не желала такой смерти но, учитывая опасность артефакта и предательство в рядах Церкви, это был лучший вариант. Да что там — это изначально был единственный вариант!
— Предсказала мне гадалка, что сдохну на баррикадах. А я не верила... — ворчала себе под нос женщина, настраивая визир системы связи. — Я знаю, ты слушаешь. Мне плевать, что ты такое, и как вылезло из своего бункера. Предлагаю тебе сделку: ты расправляешься со всеми, до кого дотянешься, а я не затапливаю подземелья вместе с тобой. Как тебе такие условия?
— Согласен, — металлический голос прозвучал даже без подключения рупоров.
Больше не медля, женщина открыла своим ключом один из щитков и потянула главный рубильник. Экраны погасли, все оборудование в помещении превратилось в обычный хлам. В отличие от обычных артефактов, здесь эфирные структуры не были привязаны к материальному носителю. Конечно, это вызвало некоторые неудобства в эксплуатации такого оборудования. Например, необходимость постоянного притока энергии. Если его не будет, со временем структура просто развеется. Зато им не сможет воспользоваться враг. Остались только бытовые артефакты с собственными источниками питания. Убедившись, что вся аппаратура окончательно испорчена, Директриса поднялась с кресла, откинула сиденье и что-то накрутила в механизме под ним, после чего вернула все на место и поспешила на выход.
Маленькая воздушная лодка уже стояла у аварийного люка. Этот проход вел на самую высокую точку ущелья, где эфира почти не было. Еще час назад отсюда наводили пушки. Теперь за незаметность хранилища можно было не волноваться, все равно враг не успеет им воспользоваться. Сюда даже не смотрят, потому что здесь артефакты нормально не работают, а зря. Их Чайка достаточно легкая, чтобы ее можно было на руках занести в такие места. Этот челнок имел настолько слабый двигатель, что на фоне Вавилона корабельные детекторы его даже не заметят. Зато его достаточно, чтобы спуститься в низину, а там ни рыцари, ни пехота их уже не найдут, даже если будут знать о них.
А тем временем штурмовики Шатерей все же смогли подорвать ворота и быстро проникли внутрь. Конечно же, никого они там не нашли. Зато наткнулись на оставленный Директрисой сюрприз, и весь склон, под которым располагался резервный штаб, как лавина сошел вниз, накрывая собой все входы и выходы, ворота ангара, и даже купола дистанционных пушек. Убежище жителей Академии превратилось в ловушку для захватчиков, завалив землей и камнями почти сорок человек. В темноте, без еды и воды, без энергии для своих артефактов они еще долго ждали, когда их откопают.
За всем этим внимательно наблюдали десятки глаз холодного, нечеловеческого разума. Для него все это было игрой, и действия Директрисы стали самым неожиданным и оригинальным вариантом ее развития. Эта женщина раскрыла ему государственную тайну в обмен на эфемерную услугу ликвидации захватчиков. Он узнал о неизвестном бункере под Академией, и что его можно затопить. Новые сведения сразу же заняли свое место в его памяти, но в данный момент для него они были не актуальны. Поэтому, открыв шлюзы и заблокировав стоки, он собственноручно затопил все подземелья. Так он сохранит перспективный объект до своего возвращения, или хотя бы осложнит туда доступ людям. Убедившись, что быстро убрать затопление захватчикам не удастся, он спокойно ликвидировал оставленных там пауков. Все равно эти дроны себя уже исчерпали. А если он когда-то сюда вернется — у Творца есть модель для работы под водой. Убедившись, что в Святой земле не осталось никаких следов его присутствия, Аналитик прекратил работу своих основных кластеров, оставив активными только фоновые процессы. Эти простые программы были единственными, кого интересовала судьба замурованных под землей людей.
Позже, из собранных данных станет известно, что органики еще долго боролись за жизнь, поедая тела своих мертвых и только что убитых товарищей. Под конец остались самые выносливые и жестокие. В этих существах уже не было разума, а только инстинкты. Последний умер через 72 дня после обвала. Не от голода или жажды. Он сошел с ума от тьмы и тишины, и сам зарезал себя. Из всех проведенных в подземельях опытов, этот оказался самым продуктивным, ведь проходил в реальных, а не созданных искусственно условиях, и реакции людей также были естественными. В комментариях к обширному списку собранных материалов будет фигурировать только один вопрос: как Директриса достигла такого прекрасного результата? Но пока его обелиск спокойно лежал в трюме совсем рядом с детьми и взрослыми, для которых он стал ночным кошмаром. Тем самым, от которого их пыталась уберечь Директриса, и которая сама невольно сделала намного более страшные вещи, даже не зная об этом. Как правильно выразилась Рэй: "Ожидания редко оправдываются".
* * *
На склоне высокой горы, по центральной сельской улице двигалась небольшая процессия. Сузу в сопровождении подруг, подсвечивая себе дорогу фонарями, уверенно шла в имение своего будущего жениха. Это точно! Других вариантов быть просто не может! Пускай она не такая знатная, как другие претендентки на руку Сузаку, но с их кланами род Хачо вообще в состоянии войны. А если хотят поспорить — она вызовет их на поединок. Теперь, когда она унаследовала всю лесную артель от своей покойной матери, пусть богиня направит ее душу, у нее на это есть полное право. И теперь она завоюет сердце и руку юного Сузаку не только на словах, но и на деле.
Но план провалился еще на подходе. Чийо Хачо, вместо того, чтобы уехать по делам, как было объявлено ранее, стояла на крыльце, явно ожидая незваных гостей.
— Чего опять приперлась?! — Чийо вместе со своими помощниками при полном параде стояла перед юношей, прикрывая его от вторженцев.
— Я пришла просить руку и сердца вашего сына! — сразу сориентировалась Сузу. — Как новый член совета...
— Ты никто! — рявкнула Чийо, от чего содрогнулись даже ближайшие деревья. — Ты ничего не добилась сама. Все, что у тебя есть — заслуга лиш твоих покойных родителей.
— Я руковожу артелью еще с двенадцати лет, и родители мне не помогали! Все, чего мы достигли за это время, это моя личная заслуга.
— То, что ты теперь считаешься владелицей артели, не делает тебя знатью.
— Вы правы, — неожиданно согласилась Сузу, доставая что-то из-за пазухи. — Знатью человека делают документы. Так Вы говорили? Теперь у меня такой документ есть.
Грамота, оформленная и заверенная в канцелярии губернатора. С его личной печатью. Богиня знает, сколько усилий Сузу стоило пробиться к нему, и во сколько ей обошлась его согласие. Для Чийо главным аргументом всегда было признание официальной власти. И сейчас в руках девушки было материальное доказательство этого.
Чийо оказалась в затруднительном положении. Аргумент действительно был серьезный. С такими бумагами даже последняя деревенщина имеет столько же прав, как и вельможа. Она сама себя загнала в тупик. Недооценила соперницу. И теперь ей остается только пожинать плоды собственной небрежности. И Сузаку, предатель малолетний, стоит позади, со счастливыми глазами, ждет ее решения. Сузу уже давно вокруг него крутится. Да только в искренности намерений этой девки глава рода очень сильно сомневалась. Не в того полета птица, чтобы пробиться к самому губернатору, значит ей кто-то помог. Кто-то посторонний. И поединок ситуацию не решит. По статусу они теперь равны. И даже отсутствие меча не будет помехой — заказ на родовое оружие уже оформили, и никого не будет интересовать, что владелица не воспользовалась ею во время поединка. А эта девка может надавать лещей и голыми руками. Она может: молодая, сильная, энергичная и выносливая — первая драчунья на селе.
— Какой Ваш положительный ответ? — все во дворе замерли, пораженные наглостью и уверенностью девушки.
— Никогда! — снова рыкнула на нее глава рода. — Даже не надейся! Я не соглашусь, даже если у меня дракон над головой зарычит!
В-В-С-С-С-Ж-Ж-Ж-У-У-У-У-Х-Х-Х-Х!
Пригибая верхушки деревьев, над селом со свистом и рокотом промчался массивный силуэт. Через секунду мощные струи воздуха разбросали людей, покрыв их хорошо видимым слоем вонючей сажи. Из дома сорвало несколько черепиц, выставленные на просушку травы разлетелись по двору, больше половины фонарей потухли. Ослепленные пылью и внезапной тьмой, задушенные запахом драконьего перегара, люди на целую минуту замерли, боясь даже пошевелиться. Только когда свежий горный ветер немного очистил воздух, Сузу все же рискнула открыть рот.
— Будем считать это согласием, — сказала девушка стараясь как можно меньше дышать, — А то опять наговорите... Кхе-кхе! Всякого...
* * *
Псих предложил подбросить меня ближе к границам Тафии, чтобы сэкономить время. Когда я увидел наш транспорт... Сначала я подумал, что это неудачная шутка. Но нет, мы серьезно должны были лететь на ЭТОМ! И вот я вцепился в сиденье руками, ногами, а даже задницей, чтобы ненароком не вылететь за борт. Зря я согласился на его предложение! Зря, штурвал ему в задницу! Скала!!!
Машина, завывая двигателями, едва вписалась в проход между горными хребтами. Я же, убедившись, что опасный момент миновал, положил выхваченную из подсумка трофейную стрелу с эфирным пеной на место. Жаль, что не успел детально разобраться с принципом ее работы — имел бы сейчас хоть какую-то защиту на случай катастрофы.
Почему я визжу, как сумасшедший? Да потому, что уже успел забыть, как Псих водит транспорт! И я его пассажир! Знаю, что бессмертный, и уничтожение органического тела для меня не критично. Но это не значит, что я бесстрашный! Мне до чертиков страшно сидеть в десантном отделении, пока этот ненормальный за штурвалом! Я понятия не имею, что он сейчас делает, и что собирается сделать! И на место второго пилота тоже не сядешь — его там больше нет. Лучше бы я добирался своим ходом! Ну откуда я мог знать, что нашим транспортом окажется побитый Стервятник?!
Стервятник, или MV-24H — основной десантно-штурмовой конвертоплан морской пехоты известного мне варианта США. Машинка в принципе неплохая, крепкая, надежная, живучая. Если бы не мировой кризис, он бы мог стать реальным конкурентом легендарного Ирокеза — наиболее массового военного вертолета в истории. Стервятник разрабатывался как транспорт для военной техники. Но очень быстро его приспособили и для перевозки других грузов, в том числе и стандартных грузовых контейнеров. Ну а солдатам заменить контейнер на десантный модуль — сам бог велел. В результате армия получила настоящую рабочую лошадку. Особенно их полюбила морская пехота. Конечно, конвертоплан более капризен в эксплуатации, чем вертолет, прожорливый, нередко его ремонт в полевых условиях невозможен. Но все эти минусы перечёркивал один жирный плюс — его можно было разобрать и собрать заново в течение суток. Выражение, что из двух побитых стервятников можно собрать два рабочих — не шутка. Их специально делали по модульному принципу, чтобы в случае повреждений не тратить времени на ремонт, а просто заменить неисправный элемент. Некоторые аппараты, возвращаясь на базу после тяжелого столкновения, напоминали дуршлаг, а на следующий день снова отправлялись на задание. Их на авианосцы грузили пачками. Чаще всего — в виде отдельных частей. Кое-где, чтобы сэкономить место, разбирали даже сам планер. В таком случае их даже не всегда записывали в состав авиационной группы авианосца, а потом посреди плавания оказывалось, что на борту не четыре стервятника, а восемь! Просто механики их распихали по углам, чтобы место не занимали. Но никто не жаловался. Военные логисты готовы были просто молиться на такой подарок! Потому что если на базу прилетает пара стервятников, то с большой вероятностью они привезут в себе еще одного разобранного.
И все это прекрасно, но не для нас. Конвертоплан легко отремонтировать, когда есть запасные модули. У Психа их не было. Все осталось на борту Воина, с которого аппарат просто вывалился. К счастью конструкторы предусмотрели возможность аварийной посадки, даже когда двигатели не запущены. Одноразовые ДМП (двигатели мягкой посадки) смогли более или менее успешно посадить машину. Сайксу очень повезло, что он упал на возвышении, куда эфир не доставал, иначе бы его очень быстро нашли. На то, чтобы подлатать машинку, понадобилось несколько долгих лет. Поэтому Псих теперь летал на дублирующих системах, с двумя рабочими двигателями вместо четырех, со снятой броней и всем, что только можно. В том числе — без кабины второго пилота-оператора.
Увидев этот кошмар, я еще неудачно пошутил, что это хороший музейный экспонат. Когда Сайкс сказал, что он рабочий — у меня закрались подозрения. Когда начал собирать вещи и заливать топливо — чуйка забила тревогу. Судя по мордам нашей охраны, они не были в восторге от запуска этого монстра Франкенштейна. Успокаивало только то, что эти свидетели его полетов выглядели более-менее здоровыми, а главное — живыми. Это если не обращать внимание на бледные лица, опущенные уши (как они это делают?), и расширенные от страха зрачки глаз.
