Маг поневоле

— Чего случилось то?

— Может господине князь решил школу навестить? Вот нас в божеский вид и приводят!

— Ага. Так он тебе и приехал! Что он в этой помойке забыл? Он даже на инициацию не появился!

— Вельд, а что у тебя с ногой?

— А зачем тогда нас в мыльню гонят? Говорят, что и одежку новую дадут, что мы на инициацию одевали.

— Может отец-приор нас видеть пожелал?

— Работать он не хочет. Вот и притворяется, что нога болит. Смотри, даже подпорку себе смастерил!

— Да ладно! Ему то мы какого Лишнего сдались!

Я, не обращая внимания на весёлый гомон своих соучеников, радовавшихся неожиданному отдыху, молча, ковылял к мыльне, опираясь на самодельный костыль, сделанный мне Марком. Нога к утру разболелась неимоверно. Большой палец, по который Жихарь нечаянно уронил свой камешек, неимоверно распух и приобрёл зловеще-синюшный цвет. О том, чтобы опираться на ногу при ходьбе не могло быть и речи. Даже попытка встать на пятку заставила меня дико взвыть. Вот гадство! Урод! А если бы он по настоящему хоть пару раз ударить успел? Я зябко передёрнул плечами от этой мысли. О том, что бы было, не появись маг вообще, даже думать не хотелось. Поэтому ожидавших сейчас судилище негодяев мне было, совсем не жаль. Что заслужили, то и получат! Собственно говоря, кроме меня о причине утреннего переполоха знали только мои соседи. Гонда, Марк и Лузга сразу накинулись с вопросами, когда служки буквально внесли меня в комнату, но всей правды я им тоже рассказывать не стал. А с чего бы? Они мне не друзья и даже не товарищи. Один раз уже предали и, не задумываясь, повторят, если выгодно будет. Они и сейчас мне помогают, только потому, что кое-что с этого поиметь надеются. Так зачем мне с ними информацией делится? Информация, она денег стоит! Так что отец-наставитель вызывал меня, чтобы дать задание следить за Ликоном. Почему так явно? Так жрец же! Что ему до конспирации. Он выше того, чтобы во всякие там мелочи вникать. Потом меня схватила банда Жихаря. Почему пошёл не тем коридором? Так забыл! Я же лопух! Чего с меня взять? Хорошо мимо как раз Ликон проходил. Вот он меня и спас. Почему спас? Да кто же его знает? Из вредности, наверное. Он всё Жихарю орал, что только он будет решать, кому тут жить, а кому сдохнуть. А они сдуру, ещё и накинулись на него. Вот как-то так. Кушайте ребятушки лапшицу. Мало будет, так я ещё добавлю. Мне для вас ничего не жалко! В общем, присутствие под балконом мрачного молчаливого мага для меня сюрпризом не оказалось. Ошибся я, в другом. Думал, что Ликон сам суд на скорую руку и проведёт. Зачем ещё кого-то беспокоить? Не те мы фигуры, чтобы высокое начальство соизволило спозаранку, сюда притащится! Но, похоже, всё же соизволило! Вот только не спозаранку!

— Ему точно не холодно. — Между тем еле слышно пробурчали у меня за спиной. — Вон аж морда покраснела.

— Чтоб он этим варом захлебнулся, — также тихо согласился Лузга, зябко поведя плечами.

Ругать наставника громче уже давно никто не рисковал, памятуя о его слухе и неотвратимом наказании.

— И долго он ещё нас мурыжить будет? — Пожаловался толстый Прикс, сын богатого ремесленника, который почему то не пожелал откупить сына от баллота. — У меня уже даже мозги водяной пленкой покрылись.

ссохлись.

У бедного Прикса даже сил привычно отбрехаться не нашлось, так ему было плохо. Только зубами в ответ застучал.

— Почти два часа уже стоим. — Решил пожаловаться и я. — И чего на дождь вывел? Скорей бы уж.

— Он так может до вечера просидеть — Мрачно заметил Лузга. — У него в корзине ещё бутыль есть.

— Это да. — Согласился с ним Гонда. — Поэтому у меня есть предложение. Я могу спросить наставника, зачем он нас сюда собрал, но сами знаете, чем мне это грозит. Не любит он таких прытких. Так что вы, всем миром, собираете мне серебрушку.

— Серебрушку! Ишь какой ушлый! — Возмутился Прикс, даже забыв на мгновение о холоде.

— А ты тогда сам спроси! — Окрысился Гонда. — И мы эту серебрушку тебе соберём!

Его оппонент предпочел отмолчаться. Оно и понятно. Не любит наш наставник, когда его размышления прерывают. Сильно не любит. И выражает нам эту свою нелюбовь всеми доступными способами. Нет. Во время занятий вопросы не просто разрешены, а даже приветствуются. Но это когда он что-то объясняет, а ты не понял. А вот когда маг молчит, думая о чём-то своем, вот тогда прерывать его "медитацию" чревато. И вредно для здоровья.

— Вы эту серебрушку мне отдайте. — Неожиданно вмешался в перепалку Ликон. — И я вам сам всё расскажу.— Он с нежностью посмотрел на побледневшего Лузгу и продолжил. — Ну, раз вам так скучно просто стоять, преподам я вам сейчас небольшой урок. Я уже много раз твердил, что сила мага не только в его магии, но и в умении просчитывать ситуацию, учитывать все нюансы, но видно всё впустую! Я адепт воздуха! Но никому из вас в голову не пришло, что мне ничего не стоит сотворить простенькое заклинание дальнего слуха? А вы продолжаете перешёптываться, с наивностью полагая, что стоит только понизить голос и я ничего не услышу. Даже отвернутся в тот момент, когда про меня очередную гадость говорите, ленитесь! А вдруг я по губам читать умею? — Маг поудобнее устроился в кресле и продолжил. — Видимо придётся вбивать эти навыки в вас другими методами. То что не получается вдолбить через уши, можно вдолбить через другие места! Вот сейчас и начнём, пожалуй! Как раз у меня сегодня настроение подходящее!

Из-за спины наставника неторопливо вышли ухмыляющиеся служки, покручивая в руках плетями. Лузга, вжав голову в плечи, покорно ждал.

— Стойте! — Резко поднимаясь с кресла, остановил их мастер и отрывисто бросил Лузге. — Повезло тебе, покамест. Недосуг мне с тобой возится!

Я посмотрел в сторону, куда глядел мастер и облегчённо вздохнул. Ожидание подошло к концу. Из административного корпуса в нашу сторону шагал сам отец-наставитель, в окружении целой толпы служек, стражников и ещё довольно молодого, неизвестного мне мага. Наставник, выйдя навстречу процессии, низко поклонился. Мы быстро поклонились следом.

— Стареешь Ликон. — Криво усмехнувшись, заметил между тем жрец, на секунду приостановившись перед воздушником. — Раньше ты не позволял себе того, чтобы я заставал тебя сидящим в моём кресле. Стареешь! — Отец-наставитель важно прошествовал под балкон и не спеша уселся. — Или наглеешь?

— Что ты, всеблагой отец. — Ещё ниже поклонился маг. — Я никогда не забываю, кто я есть, и уж тем более не забываю, кем являетесь вы.

— Вот и помни! — От голоса жреца пахнуло холодом. — Потому что, если я тебе об этом напомню, то в школе появится уже другой наставник.

Ликон на этот раз просто промолчал, покаянно склонив голову.

— Впрочем, наставник ты, судя по всему, плохой. — Продолжил препарировать проштрафившегося мага отец-наставитель. — Раз на тебя твои же ученики с ножами кидаться осмеливаются. И друг друга калечат, где ни попадя. И это будущие маги, которые должны стать опорой храма и империи в этой Троими забытой окраине! Они что, потом и заклинаниями будут кидаться, в кого попало?

— На то и учёба, всеблагой отец, чтобы отсеивалась недостойных, — вкрадчиво ответил маг. — К концу обучения останутся только те, на кого храм сможет всецело положиться. А суровое наказание, послужит наглядным примером, как он карает нерадивых.

— Ладно. — Сменил гнев на милость отец-наставитель. — Время покажет, что из них получится. Где эти тати? Не хватало мне ещё замёрзнуть в такую погоду.

Один из служек мигом набросил на ноги важно восседавшего Никонта, тёплый шерстяной плед.

Узников ввели буквально через пару минут. Три сгорбленные фигуры в окружении дюжих охранников, позвякивая ржавыми кандалами на ногах, прошествовали в центр дворика. Руки не были скованы, но очевидно в этом и не было никакой необходимости. Кандалы лишали всякой надежды на побег, а справится с целой толпой охраны, да ещё с такой обузой на ногах мог надеяться только безумец. Парни из банды Жихаря безумцами не были. На пепельно-серых лицах не было видно даже отчаяния или страха. Их потухшие глаза отражали лишь безграничную покорность судьбе и ожидание неминуемой казни. Никонт некоторое время брезгливо рассматривал их, презрительно кривя губы.

— Их было пятеро, всеблагой отец? — Вскинулся между тем Ликон. — Двоих нет!

— Двое ночью сбежали, — откинулся на спинку кресла отец-наставитель. — Да и Лишний с ними! Я распорядился. Всё равно поймают!

Я, закусив с досады губу, мысленно со жрецом не согласился. Как же. Поймают они Жихаря с Михой! Они уже в такую нору забились, что с собаками не сыщешь! А мне теперь ещё больше с оглядкой ходить надо!

— Как же мне вас казнить? — Между тем озадачился Никонт, задумчиво барабаня по подлокотнику кресла.

— Как же так, всеблагой отец. Мы же не отступники! Нас в ходоки послать должны были! — Вскинулся в отчаянии Микола и тут же взвыл, рухнув на землю от хлесткого удара кнутом. Разорванная наискось на спине рубаха тут же напиталась кровью.

— Не смей открывать свой поганый рот в присутствии отца-наставителя, выродок айхи! — Угрожающе пробасил дюжий стражник и, на секунду задумавшись, ударил ещё раз, заставив тонко взвизгнувшего сына скорняка распластаться на земле.

Я не отвёл взгляда, загоняя на задворки души последние ростки жалости. Они бы тебя вчера точно не пожалели. Представляю, что от меня к сегодняшнему утру осталось бы. Боль в неосторожно задетой ноге заставила закусить губу и по новому, уже зло взглянуть на осуждённых. Жалости больше не было.

— А давайте я их кровь в воду превращу, всеблагой отец. — Льстиво наклонившись из-за кресла к жрецу, предложил молодой маг, неведомым образом затесавшийся в свиту отца-наставителя. — Они прямо на глазах расплывутся. Правда немного подождать придётся. Заклинание очень сложное, время на подготовку нужно. Я его только недавно изучил. Заодно и опробую.

— Нет. На улице и так мерзко, а тут ещё ты со своей слизью. — Не согласился Никонт и зябко передёрнув плечами, добавил. — Да и озяб я уже. Недосуг мне тут ждать, пока ты со своими заклятиями возиться будешь.

— Давай, я уж по старинке, огненные стрелы метну, всеблагой отец. — Внёс свое предложение Ликон. — Времени заклинание займёт не так много, да и согреемся заодно.

— Небось вонищей тут всё пропахнет. — Поморщился жрец.

— Не пропахнет, всеблагой отец. — Поклонился маг. — Я ещё ветерок небольшой подниму, чтобы он в другую сторону дул. Запах сюда и не дойдёт.

— Ну, тогда давай. — Милостиво кивнул Никонт. — На тебя они напали, тебе их и казнить. Сил то хватит, всех троих поджечь?

— Должно хватить, всеблагой отец. — Ликон уже шустро чертил в воздухе руны. — Правда огня, не много будет. Сразу не умрут. Как бы в нашу сторону не побежали.

— Не добегут. — Хмыкнул отец-наставитель, кивнув одному из стражников.

Несколько человек вышло вперёд, перегораживая дорогу в сторону балкона. Маг, между тем, дорисовав сложный символ, застыл в напряжённой позе. Я машинально перешёл на магическое зрение и замер, зачарованно наблюдая, как творится настоящая волшба. Ликон стоял в центре воронки, вокруг которой кипел водоворот магической энергии. Разноцветные частички магического поля, сбившись в беспорядочную кучу, бешено кружили над головой мага, стремительно опускаясь всё ниже и ниже и затем, ещё более ускоряясь, растворялись напротив сердца. А им на смену приходил черёд очередной порции магических частиц. Зависшая, прямо перед магом, изящная вязь, состоящая из доброго десятка рун, стремительно наливалась красным цветом.

— Силён, мастер! — Восхищённо прогудел Марк, рядом со мной

Видимо не один я догадался посмотреть на волшбу Ликона через изнанку. Остальные делали тоже самое. Я мысленно согласился со сказанным. О таком контакте со своенравной стихией мне можно было пока только мечтать. Но творимая волшба давалась Ликону нелегко. Лицо воздушника налилось кровью став багровым, с подбородка ручьём лился пот, всё тело тряслось будто в лихорадке, в закатившихся глазах плескались океаны боли. Казалось ещё немного и Ликон не выдержит, сдавшись яростному напору стихии. И в этот момент, воздушник рывком вскинул руку в сторону приговорённых и, махнув ею, скороговоркой произнёс.

— Ин мер камор.

С пальцев мага сорвались три тоненьких огненных стрелы, по какой-то непонятной сумбурной траектории устремившихся к казнённым и с треском врезавшимся им в грудь. Под утробный вой казнённых вспыхнуло три ярких факела, прыснувших в разные стороны. Впрочем, далеко несчастные разбежаться не смогли, буквально через несколько метров опрокинувшись на землю. Некоторое время, они, отчаянно крича, ещё делали безуспешные попытки стряхнуть с себя пламя, бешено катаясь по мостовой, но вскоре всё замерло.

Я судорожно взглотнул. Обещанный Ликоном ветерок, дул как раз в нашу сторону и в нос ударило гарью и вонью подгорелого мяса. Резко замутило и я, не выдержав, склонился, выплёвывая себе под ноги недавний завтрак.

— Смотри, какой нежный! — Тихо захихикали у меня за спиной.

Чувствовалось, что лишь присутствие, с интересом наблюдавшего за казнью, отца-наставителя, удерживает моих соучеников от шквала шуток.

— Хорош землю удобрять. — Похлопал меня по плечу Марк. — Отец-наставитель уходит. Поклониться нужно!

Я с трудом разогнулся. Никонт уже встал и направился обратно, к себе. Сзади еле ковылял, пошатываясь Ликон. Его лицо приобрело синюшный оттенок, по прокушенной губе сочилась кровь. Даже будучи мертвецки пьяным, маг держался на ногах лучше.

— Откат поймал. — Со значением в голосе, заявил Марк. — Причём будь здоров какой. Теперь наверное до завтра колдануть не сможет.

— Скорей бы они ушли! — Простонал Прикс. — Может и нас отпустят. Мочи нет, тут стоять больше!

Но почти уже ушедший Никонт, вдруг остановился и, оглянувшись, нашёл в толпе взглядом меня. Одно мгновение он колеблется, затем, всё же приняв решение, вернулся, встал перед нами и коротко рявкнул.

— Хочу предупредить неразумных, что отрок именуемый Вельдом, отныне находится под покровительством храма. И если с ним что-то ещё случится, то это не пройдёт мимо нашего внимания. — И, повернувшись к Ликону, добавил. — Ногу ему подлечи. Только калек нам тут и не хватало!

Скользнув высокомерным взглядом по замершей в изумлении толпе, отец-наставитель уже окончательно скрылся в здании.

— Слушай Вельд, а господине князь в вашу деревню никогда часом не наведывался? — В наступившей тишине голос Гонды, прозвучал подобно раскату грома. — Может ты его сын, незаконнорожденный? — Да не помню я, — машинально ответил я по привычке, подбирая отвисшую челюсть. Это что же там такое находится? В этом мёртвом городе древних? Кольцо всевластия, эликсир вечной жизни или манускрипт, с призывом самого Лишнего? Ни за что не поверю, что отец-наставитель озаботился простым вышлепком из-за чего то меньшего. Мне стало, по настоящему, страшно.

Глава 14

— И что это было?

Я деланно потянулся, изо всех сил скрывая, под внешним благодушием, терзавшую меня тревогу. Мне бы самому понять, что сегодня случилось! Поступок Никонта был нелогичен. Прилюдно взяв под свою защиту, отец-наставитель, без сомнения, сделал меня объектом повышенного внимания всех послухов, что отирались возле школы. Нет. Я наверняка и раньше без пригляда не оставался! Не каждый недошлёпок в Вилич через запретный город приходит, кристаллами по пути разбрасываясь! Но теперь меня, вообще, на передний план выдвинули! Демонстративное заявление жреца, оказалось сродни мошной бомбе, существенно пошатнувшей устоявшееся представление местных обывателей об устоях данного общества. Школа полнилась слухами, обрастала сплетнями, терялась в догадках. Можно было смело утверждать, что в течение всей второй половины дня, все разговоры сводились как раз к тому вопросу, что задал мне Гонда. Соответственно, и отношение ко мне изменилось. Уже там, сразу после казни. В этой толпе абсолютно равнодушных ко мне людей вдруг появилась целая куча ребят, как оказывается искренне мне симпатизирующих и давно мечтающих со мной подружиться. Некоторые, похоже, только с этой целью и на свет родились! Да что там соученики! Даже господине эконом, задумчиво постучав пальцами по столешнице, пришёл к выводу, что на одной ноге я много не наработаю и, вообще, в ближайшие дни могу не утруждаться. А ближе к вечеру, ещё и мазь для ноги принесли! Целебную!! Из личных запасов отца-наставителя!!! Служка при этом даже поклониться соизволил! Видимо от шока в голове помутилось.