Лес не отозвался на призыв отважного рыцаря. В лесу по-прежнему стояла тишина. Никто не торопился обнажить меч, против славного Калибура. Падать на колени и каяться, тоже, никто не спешил.
— Они сбежали, — пожаловался Калант монаху. — Они трусы и лишены всякого понятия о чести. Но кто бы это мог быть, как ты думаешь, друг мой Буркст?
— Братья, побывавшие в этих местах, рассказывают, что нравы здесь дикие. Охотников на чужих лошадей здесь немало, — рассудил Буркст. — Кто-то хотел украсть наших лошадей. И кто-то другой тоже хотел их украсть, вот он и помешали друг другу.
— Совершенно верно, — согласился Калант. — Дикие нравы и никакого понятия о чести. Никто не пожелал со мной сразиться. Они хотели похитить моего боевого коня... Боевого коня рыцаря! Это же надо опуститься до такой подлости.
Рыцарь подошел к мерину, и увидел у ног своего боевого коня длинный блестящий меч.
— Да ты, Фамогуст, кого-то обезоружил. Молодец, — похвалил он мерина и погладил его по шелковистой шерсти на шее.
Фамогуст опустил голову и ласково потерся о плечо Каланта.
— Дай-ка, я смотрю, кто здесь ставил свой меч.
Рыцарь нагнулся и поднял трофей мерина. Меч был длинным, тяжелым с рукоятью покрытой костяными пластинами.
— Такого я даже от варваров не ожидал! — возмутился Калант. разглядывая меч. — Попросить перемирия, а потом, под покровом ночи, вероломно напасть.
— Это меч варвара? — спросил Альдарион.
— Да. У рыцарских мечей перекрестие в виде сердца, а здесь, — он указал на перкрестие меча, — просто поперечная пластинка. И навершие у наших мечей имеет форму шара. А у мечей варваров, слегка приплюснутое кольцо. Этот меч принадлежал варвару. Чтобы рубить таким большим мечем надо иметь немалую силу. Неслабыми был у тебя противник, Фамогуст. Молодец, так и должен поступать доблестный конь рыцаря. У тебя неплохой трофей.
Калант бросил меч к ногам боевого мерина и снова ласково потрепал его по шее, а Фамогуст, довольный похвалой и лаской хозяина, презрительно пнул свой трофей, гордо фыркнул, снова потерся головой о плечо рыцаря, и, кажется, успокоился.
— Они удрали, — оценил обстановку Альдарион. — Услышали, что мы проснулись и разбежались.
— А где Мичигран? — спохватился монах. — Это ведь он нас разбудил.
— Может быть, его захватили и увели с собой,— предположил эльф.
— Нет, — Буркст был уверен, что мага захватить не могли.
— Мичигран не дастся, — отдал должное магу и Калант. — Он хороший боец. Я видел, как он отбивался посохом от толпы варваров. Не хуже настоящего рыцаря. Осмотри поляну, Буркст, возможно Мичиграна ранили и он где-то здесь.
— Сейчас поищу...
— Здесь я, — послышался негромкий голос.
Все трое поспешили к месту, с которого отозвался Мичигран. Тот сидел, прислонившись спиной к стволу дерева. Глаза мага были закрыты, лоб заметно распух, а в центре опухоли красовалась большая ссадина.
Услышав шаги, Мичигран открыл глаза. Первый кого он увидел, был Альдарион.
— Ну что за жизнь? — возмутился маг. — Когда я открываю глаза, то надеюсь увидеть что-нибудь приятное: кувшин пива или золотую монету. В худшем случае — разбойничью морду Гонзара Кабана. И каждый раз вижу этого взяточника.
— Ругается, значит, жив, — Альдарион решил не обращать пока внимание на оскорбления мага.
— Пока не отдашь мне долг, со мной ничего случиться не может, святой Фестоний не допустит. Понял?!
— Какая у тебя красивая шишка на лбу, — не без злорадства, отметил Альдарион.
— Не сравнивай! — осадил его Мичигран. — Ты получил в лоб за подлое взяточничество и попытку напасть на безоружного, а я в честном бою с превосходящими силами противника.
— Дайте я посмотрю, — Калант опустился на колени и крупными пальцами, ставшими вдруг мягкими и нежными, осторожно стал ощупывать голову мага.
— Ты в этом разбираешься? — поинтересовался Буркст.
— Рыцарь должен уметь не только наносить раны противнику, но и милосердно относится к поверженным, лечить их в меру своих возможностей, — сообщил Калант, продолжая осматривать мага. — А здесь просто опухоль и хорошая ссадина. Тебе крупно повезло, Мичигран. Удар дубиной вскользь, — профессионально определил он. — С кем ты дрался?
Магу не хотелось рассказывать, что шишка на лбу вовсе не от удара дубиной.
— В темноте я никого не разглядел, — и это было чистой правдой. — Но посох меня не подвел, и лошади, сами видите, все на месте, — Мичигран опять нисколько не покривил совестью. — Варвары навалились на меня — еле отбился ( здесь маг был несколько не точен, но стоит ли осуждать человека, который совсем недавно врезался лбом в ствол дерева). Потом я потерял сознание от сильного удара. А когда очнулся, никого здесь не было...
— Наш покровитель, святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний поддержал тебя в трудную минуту и ослабил удар варвара, — объяснил монах. — Лицезрел ли ты его в этот раз?
— Было темно, святой отец, и я не смог его лицезреть, — ушел от соблазна, похвастаться еще одной встречей со святым, Мичигран. Но ответ его был достаточно гибким и, при желании, можно было считать, что Фестоний снова принял участие в драке. Предприимчивый монах так и решил.
— Святому драконоборцу, дважды рожденному Фестонию, не было необходимости вновь являться тебе. Он нагнал на варваров страх праведный, и они бежали, — объяснил Буркст.
— Так наверно и было, — согласился Мичигран. — Вероятно, у святого Фестония есть в отношении меня какие-то серьезные планы. Вообще-то, — не удержался маг, — он мог нагнать небесный страх на варваров до того, как меня огрели дубиной...
Мичигран окончательно оправился от удара и был явно настроен порассуждать о своих дальнейших взаимоотношениях со святым драконоборцем, но монах этого допустить не мог.
— Не богохульствуй, сын мой, — оборвал он мага. — Святой Фестоний дважды сохранил тебе жизнь, и ты должен быть дважды ему благодарен.
— Так я о нем ничего плохого и не говорю. Хороший святой. Он мне нравится. Мне варвары не нравятся. Только вчера встретились, а они уже два раза пытались мне черепушку сломать. Разберемся с драконом, спасем принцессу, накормим ее халвой, и я за этих варваров примусь всерьез, — пообещал Мичигран. — Взяли манеру — бить по голове. Она у меня крепкая, но если все время по ней бить — не выдержит, — пожаловался он.
— Сейчас как, встать можешь? — спросил Калант.
— Конечно. Лоб болит, но все остальное в норме. Пару глотков пива и я снова буду готов сразиться с целой Ордой.
Альдарион, пока продолжался этот разговор, внимательно оглядывал окрестности, прислушивался к каждому шороху. В лесу эльф видел и слышал намного лучше и больше, чем его спутники. Когда эльф убедился, что опасения его оправданы, он подошел к Каланту.
— Благородный рыцарь, — Альдарион говорил негромко, но так, чтобы спутники его услышали, — за теми кустами, — он легонько кивнул в сторону зарослей боярышника, — прячутся варвары.
Маг подобрал посох и быстро поднялся, монах приготовил дубину, эльф вынул кинжал. Все трое ждали, что скажет рыцарь.
— Варвары всегда были трусами и всегда прятались, увидев кого-нибудь из рыцарей, — Калант говорил громко, так чтобы в кустах его услышали. — Буркст, у тебя головня еще не потухла?
— Горит, мой рыцарь.
— Брось ее в те кусты, — показал Калант на заросли боярышника. — По-моему они достаточно сухие, чтобы изжарить всех, кто там прячется с недобрыми намерениями.
— Ты что, с ума сошел, разрази меня гром! — раздался из кустов боярышника знакомый голос. — Живых варваров изжарить собрался!?
— Это ты Бахаррак? — не удивился Калант.
— А кто же еще, разрази меня гром! — отозвался предводитель варваров. — Конечно я!
— Чего ты прячешься?! Выходи и я, не обнажая свой славный меч Калибур, повергну тебя на землю ударом кулака. Или ты боишься?!
— Никого я не боюсь! И тебя не боюсь! У меня тоже есть кулаки и они не меньше твоих, разрази меня гром! Сейчас выйду. Только драться я с тобой не могу, мне ногу испортили. Ну-ка, помоги встать! — приказал кому-то назир. — Так... А теперь пойдем...
За кустами послышались какие-то непонятные звуки, потом на поляне показался Бахаррак. Он подпрыгивал на правой ноге, левая беспомощно висела. Опорой назира Орды слева служил Катык, с трудом поддерживающий могучего хозяина.
Сам Бахаррак был по-прежнему в коротких кожаных штанах, а, кроме того, на нем теперь красовался, в тон штанам, черный кожаный жилет, расшитый серебряными нитями. На перекинутой через плечо перевязи болтались пустые ножны меча. Самое интересное зрелище представлял лоб варвара. В центре его выделялась высокая шишка. А вокруг нее расползались неровные пятна: ближе к центру — темно-синего цвета, затем светло-зеленого и, наконец, желтого.
— Ногу покалечили! — пожаловался Баррак. — Дубиной по ноге, разрази их гром! Наступить на нее не могу... Стой, разрази тебя гром! — приказал он рабу и осторожно уселся на землю. — Это же мой меч! — обрадовался назир, когда увидел оружие, которое недавно заинтересовало рыцаря. — Катык, давай сюда мой меч, разрази его гром! Я тебя сейчас этим мечом зарублю. Ты должен был подобрать его и принести мне! А ты его не принес и будешь за это наказан, разрази тебя гром!
— Хозяин, — попытался оправдаться Катык, — я же спасал тебя от демонов. Они могли убить тебя. Я, твой верный раб, взял тебя на руки и унес от опасности. Горе мне несчастному, но мне некогда было искать твой меч. Моя преданность, твоя щедрость и твое великодушие...
— Я что приказал тебе, подлый раб, разрази тебя гром! — прервал нытье раба Бахаррак.
Катык бросился к мечу, но Фамогуст наступил на оружие копытом, показывая этим, что не намерен отдавать свой трофей.
— Отдай меч, хозяин велел! — приказал мерину Катык и потянулся к рукояти.
Фамогуст покосился на него, сердитым черным глазом, фыркнул, приподнял вторую ногу и нацелил копыто в лоб рабу.
Катык отшатнулся.
— Хозяин, он не отдает, — пожаловался раб. — Вели ему, чтобы отдал.
— А ты возьми, разрази тебя гром! — проревел Бахаррак.
За неповиновение хозяину, рабу грозило суровое наказание. Но копыто Фамогуста по-прежнему угрожающе висело в воздухе, и Катык понимал, что оно способно раздробить ему голову не когда-то потом, а прямо сейчас. Раб застыл.
— Отдай ему меч, Фамогуст, — пожалел раба Калант.
Мерин посмотрел на хозяина, проверяя, не ослышался ли он, действительно ли рыцарь приказал отдать врагу трофей?
— Отдай, — подтвердил Калант. — Тебе он не нужен, твои копыта не хуже хорошего меча.
Боевой мерин тряхнул гривой, лениво переступая ногами, повернулся к рабу крупом, поднял хвост и сбросил рядом с мечом несколько дымящихся яблок. Таким образом, он подчеркнул свое презрение к врагу и то, что если бы не приказ рыцаря, он ни за что не отдал бы трофей.
Катык с опаской ухватил меч и положил его у ног хозяина.
— Ты что, опять хотел у нас лошадей увести? — спросил варвара Калант.
— А как же, разрази меня гром! Нам без лошадей нельзя. Мы должны мчаться как ураган, все сметая на своем пути, разрази нас гром! Во славу богини Шазурр, Жестокой, Беспощадной и прекрасной в гневе своем.
— А Фамогуст не дался.
— Взнуздали бы мы твоего мерина, разрази его гром! Не таких обламывали.
— Чего же вам помешало?
— А ты не знаешь? — Бахаррак забыл про больную ногу, хотел встать, но тут же снова опустился и сжал зубы, чтобы не застонать. — Охранники твои помешали, разрази их гром!
— Нет у нас никаких охранников, — сообщил простодушный рыцарь.
— В секрете держишь, — не поверил ему варвар. — Тайная охрана, разрази меня гром, это неправильно. Охранники на виду должны быть. При такой охране, разве мы полезли бы к лошадям, разрази их гром! Да ни в жизнь! Мы, варвары — умные. Если нам что не по зубам — не лезем. А теперь что получилось?! Ногу мне испортили и Орду разогнали, разрази ее гром! Со мной только один полудурок и остался. Это теперь все мое войско, — кивнул он на раба, — разрази его гром!
— Гы-ы! — довольно заулыбался Катык и погладил рукоять ржавого меча. Ему понравилось, что он теперь войско Бахаррака.
— Как они выглядели? — спросил Буркст.
— Одинаково выглядели: дубины у всех здоровенные, разрази их гром!
— Одеты во что? — не отставал монах.
— Во что одеты? — Бахаррак с недоумением глянул на Буркста. — Мне это без разницы. Во что хотели, в то и оделись, разрази их гром! Я их одежду не разглядывал.
— Они увидели, что вы хотите забрать наших лошадей и вызвали вас на честный бой? — заинтересовался подробностями сражения рыцарь.
— Какой честный бой! — возмутился варвар. — Они в засаде прятались, разрази их гром! Мы еще и к лошадям не подошли, как они из кустов повыскакивали и с деревьев посыпались. Все с дубинами. Мы же такого не ожидали. А много ли нужно времени, чтобы дубиной огреть!?
— Вы сами всегда неожиданно нападаете, — напомнил Бахарраку Мичигран. — Вы и на нас неожиданно напали.
— Так мы же варвары. Мы как хотим, так и нападаем. А все другие должны воевать по правилам, разрази их гром! Сначала переговоры надо вести. А эти молчком высыпали и сразу в дубины.
— И тебя не побоялись, дубиной огрели? — спросил рыцарь.
— А я о чем!!! Я как раз к твоему Фамогусту шел, подходящий для меня мерин: крепкий и масть хорошая. Так на меня сразу двое налетели. Разрази их гром!
— Люди, гоблины, гномы? — Буркст пытался выяснить, кто же все-таки напал на варваров.
— Я и не понял, разрази их гром! Один высокий, другой пониже. Высокий сходу дубиной по руке меня шарахнул, да так, что я меч выронил. Вот, посмотри: — Бахаррак показал рыцарю правую руку, кисть которой покраснела и распухла. — Разве так можно, разрази его гром! Я теперь этой рукой даже раба ударить не могу! Я на него прикрикнул: "На кого дубину поднимаешь, выродок старого козла! Разрази тебя гром!" — А он как будто и не слышал, дальше побежал. Понимаешь, ему все равно: назира он ударил или простого варвара. Надо было ему голову отрубить. Я нагнулся, чтобы поднять меч левой рукой, а тут второй, который пониже, меня дубиной по ноге. Я и сел... Маг твой меня посохом в лоб двинул. А эти — два раза дубиной! Ты скажи им, что так нельзя. Они что, вовсе не думают?! Я все-таки назир, разрази их гром!
— Значит, на тебя напали двое? — не отставал Буркст.
— А я что говорю?! — Бахарак сердито посмотрел на монаха. — Они все парами бегали. Одного бы я сразу пришиб...
"Они все парами бегали..." Буркст вспомнил учителя по бою на дубинках, брата Корба. Тот всегда напоминал: "Парами, только парами. Даться дубинками всегда надо парами. Первый идет вперед и крушит врагов, не оглядываясь. Что не успеет сделать первый, доделает второй".
Бахаррак говорил еще что-то, жаловался на кого-то из напавших на Орду, но Буркст уже не слушал его.
"Значит, это были монахи, — решил он. — Их пресветлость, отец Хоанг, послал отряд, который оберегает нас от излишних и неожиданных опасностей. Могу ли я рассказать о своей догадке Каланту и Мичиграну? Г-м-мм... Пожалуй, не следует этого делать. Если Коордиатор не сказал об отряде мне, значит, он не посчитал нужным, чтобы мы об этом знали. А планы их пресветлости я нарушить не волен".
