В период царствования Бориса Федоровича было создано особое подразделение иностранных наемников, состоявшее из трех сотен солдат, несших службу по охране внутренних покоев царского дворца. Общее руководство дворцовой стражей было сосредоточено в руках боярина Басманова, одновременно возглавлявшего Стрелецкий и Панский (Иноземский) приказы. В ведении панского приказа находились наемные сотни, командование которыми осуществляли иностранцы, находившиеся на русской службе ( Розен, Яков Маржарет, Матвей Кнутсон и Альбрехт Лантон).
С момента учреждения Иваном Грозным в Москве в 1550 г. первых отрядов выборных стрельцов из пищалей московские стрелецкие приказы составляли ядро постоянного военного гарнизона царской столицы. К началу XVII в. сложилась самобытная структура организации службы московских стрельцов, основанная на принципе внутренней иерархии, которая предполагала наличие определенного статуса у каждого подразделения. 'А на Москве безотступно живут пять приказов стрелцов, а в приказе по пяти сот человек; а у них головы стрелетцкие, сотники, пятидесятники, десятники. А один приказ болшой, всегды с Государем, куды Государь пойдет'. Остальные приказы в зависимости от текущей ситуации распределялись по воеводским полкам или отправлялись на 'осадную' службу в приграничные города.
По указу царя Федора II осенью 1612 года, после окончания успешного Азовского похода, отличившемуся при взятии Азова 1 — му Московскому стрелецкому приказу Степана Караулова, даны были особые 'царские' сотенные знамёна и знамёна голов, и велено было впредь именоваться Первым Московским выборным (то есть отборным) приказом (ныне — Лейб — гвардии гренадерский Московский полк). В 1614 году царским окольничим Артемием Измайловым и царским стольником, юным двадцатитрехлетним князем Михаилом Скопин — Шуйским отобраны были лучшие пищальники из московских стрелецких приказов. Принятым на русскую службу голландским офицером Букведеном было начато интенсивное обучение 'начальных людей' из дворян и детей боярских для новых приказов 'конного и пешего строя' по голландским военным уставам. В 1615 году Измайлов и Скопин — Шуйский сформировали два 'выборных' приказа 'нового солдатского строя' из обученных 'голландскому уставу' московских слобожан, лучших стрельцов московских стрелецких приказов, новобранцев, 'даточных людей' и стрелецких детей — Второй Московский выборный приказ нового солдатского строя (ныне — Лейб — гвардии гренадерский Азовский полк) и Третий Московский выборный приказ нового солдатского строя (ныне — Лейб — гвардии гренадерский Бутырский полк). Особенностью было то, что даже начальные люди (начальники) в эти два приказа, организованные по образцу армий западноевропейских государств, назначались отличившиеся в сражениях русские ( в числе которых: сотник Андрей Подбельский, сотник Андрей Клеусов, сотник Андрей Ртищев, принимавшие участие в обороне Новгород — Северского, Михайло Козецкий, Казарин Бегичев, одним из первых взошедший на стены крепости Азов, Федор Брянченинов, сотник Алексей Микулин и др.). Иностранцев — единицы. Второй Московский выборный приказ нового солдатского строя первоначально возглавил Посник (Кирилл) Огарев. Третий Московский выборный приказ нового солдатского строя принял князь Михаил Петрович Барятинский, а после его смерти в 1618 году — шотландец Александр (Авраам) Лесли, состоявший с 1613 года на русской службе. Приказ Огарева первоначально размещался в Арбатской стрелецкой слободе, а приказ князя Барятинского расположился в Бутырской слободе.
В 1618 году обрусевший швед Лоренц Биугге и еще один швед, офицер Монс Мортенсон, поступивший на русскую службу, сформировали в Новгороде 'иноземный регимент', в который входили, кроме природных шведов и финнов, шотландцы, англичане, французы, датчане, голландцы, немцы (ныне Лейб — гвардии государевой огнестрельной пехоты Новгородский полк). Позднее, в этот приказ, ставший Четвертым выборным приказом нового солдатского строя, были направлены ратники из северных уездов Российского государства (с Вологды, Белозерья, Каргополя, Устюжны Железнопольской, Поморья, Устюга Великого, Ваги, Северной Двины, Вычегды и других северных городов и земель). Командовать приказом был назначен воевода Семен Кузьмич Игумнов. В помощь ему был дан шведский военачальник голландского происхождения Христофор (Кристофер) Сомме, бывший комендант Нарвы, состоявший с 1608 года на русской военной службе.
В 1619 году Конрад Буссов, по указу царя, сформировал Пятый 'выборный' приказ 'нового солдатского строя', составленный из выделенных несколькими московскими стрелецкими приказами стрельцов и принятых на службу 'охочих людей' (ныне — Лейб — гвардии Егерский полк), в обязанности которого входило выставление караулов при дворцах (потешных сёлах), сопровождение государя и его свиты во время путешествий. В 1622 году Артемием Измайловым был сформирован Шестой 'выборный' приказ 'нового солдатского строя' (ныне — Лейб — гвардии гренадерский Измайловский полк). Позднее, в 1623 году были сформированы Рейтарский 'регимент' 'иноземного строя' из отборных дворян и детей боярских (ныне — Лейб — гвардии Гусарский Его Величества полк) под командованием Франца Пецнера, 'Регимент латных рейтар' под командованием французского наемника Шарля д'Эберта (ныне Лейб — гвардии Кирасирский Его Величества полк) и приказ 'Тульского драгунского строя' (ныне — 4-й драгунский Тульский полк) из 'шкотских немцев' (шотландцев) и 'ирлянских немцев' (ирландцев). В январе 1626 года шотландец Александр Лесли (старший полковник и рыцарь Александр Ульянович Лесли, командир Первого Московского выборного приказа) был отправлен в Швецию нанимать 'охочих солдат пеших'. Он заключил договоры с четырьмя полковниками — двумя англичанами и двумя немцами, которые обязались доставить в Россию четыре 'регимента' (полка) общей численностью около пяти тысяч солдат. Один из четырех 'региментов', полк Сандерсона, был полностью набран в Англии и состоял целиком из англичан и шотландцев. В Полоцком походе во время русско — польской войны 1623 — 1626 г.г. приказы нового солдатского строя и 'регименты иноземного строя', отличились, наряду со старыми стрелецкими приказами.
В 1628 году иноземный 'регимент' Сандерсона возглавил шотландец на русской службе Яков Краферт. В 1634 году 'регимент' Краферта стал основой для формирования новых солдатских полков русской армии, однако ядро командного состава было сохранено. Позднее ( после 1640 года) 'регимент' Краферта стал именоваться 1 — м Солдатским полком иноземного строя (ныне Лейб — гвардии государевой огнестрельной пехоты Смоленский полк). Тремя другими 'региментами' также командовали иностранные офицеры, принятые на русскую службу. В 1637 эти 'регименты' были частью распущены, а частью пошли на укомплектование московских стрелецких приказов и 2 — го Солдатского полка иноземного строя (ныне Лейб — гвардии гренадерский Ростовский полк).
Кроме того, по царскому указу было создано несколько охочеконных компанейских 'хоругвей' или полков. Эти 'хоругви' формировались из добровольцев иррегулярных конных частей. В их числе находился охочеконный полк, составленный из людей 'Литовского списка' и литовских татар. Под 'казаками литовского списка' подразумевали выходцев из Великого Княжества Литовского, вне зависимости от их национальности (поляк, литовец или белорус). В 1617 году, преимущественно из литовских и касимовских татар, был сформирован конный полк Государевой Передней стражи (ныне — Лейб — гвардии Уланский Литовский Его Величества полк). В 1621 году, в предверии войны с Польшей, из касимовских, городецких и темниковских служилых татар были сформированы два конных полка Государевой Передней Стражи — Царев (Шигалеев) и Сеитов ( ныне — Лейб — гвардии Конно — Егерский Его Величества полк).
В 1629 году царь Федор II повелел набрать 'ратных людей' в костромских вотчинах Годуновых и в подмосковных селах, числившихся за дворцовым ведомством, и сформировать из них выборные полки 'нового солдатского строя' — Подольский (ныне 1 — й гренадерский Подольский полк), Волынский (ныне — 2-й гренадерский Волынский полк), Угличский (ныне 3 — й гренадерский Углицкий полк), Воздвиженский (ныне 11 — й гренадерский Фанагорийский полк), Вяземский (ныне 5 — й гренадерский Полоцкий полк) и Алексеевский (ныне 4 — й гренадерский Несвижский полк), а также рейтарские и драгунские полки.
В 1633 г. правительство Федора II приступило к военной реформе. Царём было принято решение о расформировании стрелецкого войска как рода оружия. Четырнадцать существовавших на тот период московских стрелецких приказов (полков) и приказ Патриарших стрельцов были переименованы в полки 'государевой надворной (т. е. придворной) пехоты', а составлявшие их сотни 'старых служб служилых людей' — в роты. Также расформированы были городовые и жилецкие 'служилых людей' приказы в других городах и острогах. По окончании реформы в 1640 году, из четырнадцати московских полков 'государевой надворной пехоты' составлены были семь выборных полков (ныне сведенные в Лейб — гвардии Государевой Надворной Пехоты Севский, Преображенский и Владимирский полки) и три полка 'нового солдатского строя' (позднее сведенные в 6 — й гренадерский Апшеронский, 7 — й гренадерский Самогитский и Лейб — гвардии гренадерский Астраханский Его Величества полки).
трое лейб — гвардии драгун из Гундертмаркова полка* — В 1650 году датчанин Иоганн Гундертмарк, представитель незнатного дворянского рода из Дании, прибыл в Москву вместе с четырьмя другими офицерами и рекомендациями от датского короля, с прошением принять их на русскую службу. Они были приняты, получили денежное и земельное жалование. В августе 1652 года Гундертмарк, принявший православие, сформировал драгунский полк. После 1660 года полком этим командовал его сын — стрелецкий полковник Тихон Гундертмарк.
С 1672 года полк неофициально именовался Драгунским Гундертмарка полком. Традиционно в его рядах служат потомки Иоганна Гундертмарка. Позднее этот полк стал Лейб — Гвардии Драгунским Его Величества полком.
дымили бриннеровскими* сигарами — сигары из второсортного табака островов Ява и Борнео, изготовлявшиеся табачными предприятиями владивостокского купца Бриннера. Имели чрезвычайно широкое распространение среди населения Дальнего Востока.
'мерковали'* — от мерковать, то есть обдумать, порассуждать.
23 августа 1932 года. Понедельник.
Москва. Варсонофьевский переулок.
Трехэтажный дом из бурого кирпича в Варсонофьевском переулке, соединяющем Рождественку с Большой Лубянкой, ничем не отличался от десятков других зданий в этой части старой Москвы. Узкий фасад в шесть небольших окон, завешанных толстыми шторами. Двухэтажный мезонин с острой башней, возвышавшейся над крутой основной крышей.
В кабинете заведующего Центральным Бюро Технической Информации генерал — майора Ронжина собрались три человека: хозяин кабинета, советник — консультант главноуправляющего министерством торговли и промышленности Петр Ермолаевич Греве и директор Департамента Государственной Охраны фон Эккервальде. Генерал — майор Александр Георгиевич Ронжин, военный инженер по образованию, бывший гвардейский сапер, предпочитавший теперь статское платье, возглавлял Бюро Технической Информации последние несколько лет. Он был на короткой ноге с министром финансов Огаревым, с детства дружил с прежним министром торговли и промышленности Барком, который и поручил Ронжину создание службы информации правительства по финансово — экономическим вопросам, а фактически — центра промышленного шпионажа при министерстве.
Значение экономической разведки было столь велико, что еще в 1908 году остро был поставлен вопрос об организации межведомственного особого центрального органа для сбора получаемых различными ведомствами сведений об экономической жизни вероятного противника — центрального бюро экономической разведки. В качестве источников получения необходимых сведений намечалось использовать заграничные организации и представительства всех ведомств и военно — цензурные комиссии. Данные добывались официальными агентами, находившимися при заграничных дипломатических представительствах. Сбор сведений они производили, главным образом, из официальных и неофициальных периодических и других специальных изданий, посредством банков, коммерческих и промышленных предприятий. Для этих целей они старались использовать услуги отечественных коммерсантов и финансистов, имевших дела с заграничными коммерческими предприятиями и банками. В итоге бюро через некоторое время превратилось в очередное учреждение, где велась обработка корреспонденции, выдержек из прессы иностранных держав и подготавливались пространные отчеты по газетно — журнальным публикациям. Организация стала синекурой для предотставных чиновников правительства и Департамента Государственной Охраны, в место, куда большие начальники пристраивали своих детей и родственников 'посидеть на время'...
Генерал Ронжин взялся за реорганизацию структуры, по сути создав ее наново, практически с нуля. До Ронжина Бюро снабжало правительство информацией о ведущих финансовых и промышленных компаниях Европы и мира, о структуре экспорта и импорта в экономике ведущих держав, о тенденциях экономического развития в тех или иных отраслях, о теневых фигурах крупного бизнеса и его политических лобби. В задачу Бюро входила подготовка обширных обзоров для 'высших сфер'. Главным коньком Ронжина было обоснование тенденций развития на стыке отраслей науки и техники в той или иной области знаний. Причем свои аргументы Ронжин дополнял конкретными документами, которые далеко не всегда носили открытый характер.
'Бюро Ронжина' представляло собой комбинацию двух отделов: один определял потребности сбора информации, другой их удовлетворял. В первый отдел входило несколько 'столов', выявлявших потребности в разведывательных данных: в областях финансов и банковского сектора, в химической, металлургической, электротехнической промышленности, в секторах обрабатывающей промышленности, транспорта и путей сообщения, нефтедобычи, сельского и лесного хозяйства, в сфере научно — исследовательской деятельности. Это были основные ипостаси, осмысленные и выстраданные Ронжиным как основные направления по проникновению в секреты Запада. Второй отдел включал в себя восемь региональных 'столов': английский, германский, французский, североевропейский, европейский, ближневосточный, дальневосточный и американский. 'Столы' обеспечивали сбор требуемых сведений. Было во втором отделе еще одно направление, информационное — для разработки разведывательных заданий и реализации добытых материалов в организациях и ведомствах, выступавших под именем 'заказчик'. Главным из них была могущественная военно — промышленная комиссия, которая анализировала интересы промышленности, тщательно сортировала заказы и спускала разведывательное задание главе ЦБТИ. Был и еще один 'стол', 'особый', чьи функции не были прописаны достаточно подробно: в его деятельность входила подготовка характеристик на иностранных коммерсантов для передачи коллегам из контрразведки, главной задачей которых являлось выявление кадровых сотрудников разведок западноевропейских стран и связанных с ними деловых людей. Подсказка, кто может подозреваться в связях с иностранными спецслужбами, — это экономия сил и средств, и выход на нужный объект контрразведывательного интереса.
