Зародыш мира.Колыбель

Вот это оказалась новость, я был поражён, ведь только вчера я смотрел в космос и не видел там ни каких признаков станции. Между тем шепот в зале перерос в и наконец в устойчивый гул, это продолжалось буквально несколько минут, когда ожидание было наконец прервано, и в зал вошла четвёрка разумных. Первым шёл Ромул, сзади него Иона, а чуть по бокам два тифлинга, которых я возродил для Ромула. Примерно на середине зала наши глаза встретились, и я понял, что не самые добрые вести принёс мне мой Первый Рыцарь. Он сейчас был в антураже, его чёрный шёлковый плащ развивался за спиной.

— Давно не видел тебя, Сэр Ромул, я уже успел соскучиться по своему первому рыцарю, — я пытался сгладить тревогу, ярким светом льющуюся с лица тифлинга, — какие новости ты нам принёс?

— Я рад снова видеть тебя Сир Ториус, — Ромул забежал на подиум и обнял меня, на сколько это было возможно, — Вот только новости я тебе принёс очень плохие.

— Рассказывай, какими бы они не были, — я ожидал любых вестей, ведь таким встревоженным я Ромула не видел давно, — не тяни.

— Земля, Сир Ториус, — Ромул отвёл глаза в сторону, — Земля погибла.

Зал замер в мёртвой тишине. Это можно было понять, ведь у многих там остались любимые дети, внуки, правнуки, и каждый в тайне надеялся, что когда-нибудь им тоже удастся перебраться в этот, лучший мир. Где в зале тихо завыла женщина.

— Рассказывай! — я схватил Ромула за плечи, — Не томи, видишь же — люди переживают!

— У меня с собой было только триста контейнеров, я смог собрать тысячу двести ярчайших сгустков, — Ромул опустил голову, — я не знаю, останутся ли они на мёртвой планете на долго, или развоплотятся через несколько дней.

— Так давай превратим сгустки в кристаллы, и освободим контейнеры! — я тряхнул скисшего тифлинга, — может быть есть шанс спасти ещё кого-нибудь!

— У нас очень мало времени, Сир.

— Так чего же мы его теряем? Все за мной, тащите контейнеры к алтарю!

Дальше началось невообразимое. Люди бегали как сумасшедшие, повозки с контейнерами везли к алтарю, самые крепкие мужчины переквалифицировавшись в грузчиков таскали контейнеры со станции, я же безостановочно открывал коробки и не глядя забрасывал тяжёлые камни в чашу, они проваливались сквозь кровавое зекало не задерживаясь ни на секунду, ещё ни один кристалл не всплыл, но я верил, что они полезут из чаши, как только мы закончим туда кидать сгустки душ. Погрузка-разгрузка станции велась одновременно, мужики приносили полные контейнеры, чтобы тут же забрать пустые, мы в течение суток безостановочно вываливали сгустки в чашу, пока наконец Ромул не сказал, что у него на борту уже тысяча контейнеров и больше он взять не сможет. Я сказал ему отправляться за новыми сгустками, а сам принялся ждать, когда из чаши полезут кристаллы. И как только Ромул исчез во вспышке портала, из чаши, как из рога изобилия повалили разноцветные камни. Всех возможных видов, цветов и форм, я не разглядывал их, а просто складывал в мешки, чтобы отправить к остальным в хранилище. Единственно на что я обратил внимание, так это на камень, очень похожий на берёзовый листик, и яркий как майская зелень, я почему-то не стал кидать его в мешок, а положил его в карман куртки.

Когда все камни из чаши были вынуты, как-то единогласно решилось, что нужно освободить остальные контейнеры, и мы начали снова сваливать камни в чашу. Ещё через сутки у нас образовалась огромная куча контейнеров, и в этот момент вернулся Ромул. Карусель завертелась снова, мужики попарно забегали в портал, чтобы через несколько мгновений выбежать вновь, и ещё через мгновение забежать обратно с пустым контейнером. Погрузка-разгрузка в этот раз заняла не больше часа, и Ромул снова улетел. А я собирал камни из чаши, и как только собрал, начал снова засыпать сгустки в чашу, люди сменяли друг друга, а я не хотел останавливаться ни на минуту, тысяча контейнеров, это четыре тысячи спасённых душ, пусть часть из них развеется в великом ничто, но ведь большая часть спасётся! Значит нельзя останавливаться, нужно чтобы новая тысяча контейнеров была готова. И через сутки карусель с погрузкой завертелась снова, мы работали уже пятый день, но останавливаться я не собирался, я должен спаси как можно больше, и пусть они возродятся не сегодня, но у них есть шанс возродиться вновь! Из четвёртого рейса Ромул вернулся чуть раньше, он был мрачен.

— Больше рейсов не будет. — Он тяжело сел на скамейку, — все сгустки растворились в великом ничто, — жизни на Земле больше не осталось.

Мы тяжело смотрели, как разгрузочная команда таскает контейнеры со станции и недоумённо смотрят на нас, как бы спрашивая, почему такой активный создатель совсем скис. Когда последний контейнер был спущен со станции, и она вновь была загружена под завязку, я встал и вышел на площадь.

— Друзья мои, вы хорошо потрудились, почти двадцать тысяч душ мы смогли спасти с погибающей Земли, — я замолчал, и оглядел всех собравшихся, — Но больше спасать некого. Ни одной души не осталось. Наша с вами родина погибла. Жизни на Земле больше нет.

— Господин, расскажите, что произошло?

— Да, расскажите, что случилось с нашей землёй?

— Сэр Ромул, расскажи, что произошло на земле? — я обратился к Первому Рыцарю, потому что мне самому было интересно узнать, что случилось на родной планете, и я уже не надеялся увидеть вторую дочь, — Нам нужно это знать.

— На самом деле всё очень просто, — Ромул был невероятно расстроен, но какое-то умиротворение просматривалось на его лице, — две крупные державы не поделили ресурсы и власть над планетой. И вот в один день, чья-то рука дрогнула, и одна держава напала на другую. Учёные наверняка считали, сколько термоядерных и нейтронных взрывов может пережить планета единовременно, но никто не подумал, что будет, когда от тысяч взрывов раскалится и закипит атмосфера планеты. Теперь там голый камень, нет океанов, они испарились, нет атмосферы, она разогрелась и испарилась, там осталось только магнитное поле и гравитация. Может быть, когда ни будь на эту планету вновь упадёт ледяной астероид, и там возродится жизнь, из спор, спрятанных глубоко под землёй, но я в это мало верю. Людям, да и всем остальным разумным нужно учиться беречь свой дом, тогда не придётся жалеть, что от него остался голый камень. Нам ещё повезло, что планета не вошла в резонанс и не сформировалась термоядерная реакция внутри ядра, в таком случае спасать было бы некого.

— Сер Ричард, найди Мастера Франсуа, пусть прикатит сюда вино, помянем наш старый дом, — я тяжело сел на лавочку, — и мою вторую дочурку.

— Ну тут ты не горячись так, — Ромул ткнул меня в плечо кулаком, — мы же знали по каким параметрам искать, поэтому твою дочь мы искали отдельно.

— И? Ты чего меня мучаешь, — я схватил Ромула за плечи и сжал его так, что кости начали трещать, — Черт ты кровожадный!

— Отпусти, раздавишь! — я отпустил тифлинга и он, потирая помятые плечи отсел от меня чуть дальше, — принесите специальный контейнер.

Двое его родичей ушли на станцию и через несколько секунд вернулись обратно, неся в руках относительно небольшой контейнер, на один сгусток. Когда его поставили передо мной, то я торопливо начал открывать ящик, чтобы поскорее увидеть дочь.

— Я бы не рекомендовал тебе пропускать сгусток через чашу, — Ромул решил предупредить меня, — Ты же знаешь, есть случаи, когда кристалл не появляется.

— Спасибо, что остановил меня, дружище, — я наколол сгусток о пирамиду, и на пьедестале сформировалась невысока, полноватая девушка со светло русыми волосами, прямая противоположность старшей сестре, — принесите одежду!

Я встретил свою дочь прямо около лестницы, и обнял её, как только служанки накинули на неё тунику. Мила расплакалась, как маленькая девочка, она ничего не говорила, только плакала.

— Это же был сон, правда? Ничего ведь не произошло и все живы? — Она прижималась к моей груди и никак не могла остановиться плакать, — Скажите мне что это только сон!

— Мила, ты не узнаёшь меня? — Я попытался заглянуть в глаза дочери, но ни чего путного из этого не вышло, она явно была в шоке от пережитого, и возможно болевой шок от сгорающей плоти всё ещё сидел в её памяти. Тем, кто прошёл очищение чашей была бы гораздо проще входить в этот мир, — поплачь, тебе это сейчас нужно. Мария, где Мария?

Старшая дочь нашлась очень быстро, и я передал ей младшую.

— Побудь с ней, она пережила шок, — я отдал милу в объятия сестры, которую она пока ещё не узнала, — я позже вас найду.

Тем временем на площадь выкатили телеги с вином, и виноделы начали разливать его в большие пивные кружки, другой посуды просто не нашлось. Ко мне подошёл Франсуа и протянул кружку. На его глазах были слёзы. Я взял от него кружку, затем встал, вышел в центр площади, и сказал:

— Друзья мои, я хочу сейчас чтобы вы помянули всех своих близких и друзей, которые остались на несчастной планете, — я смотрел в серые лица людей и понимал, что в этот момент весь мой город переживает общее горе, — и давайте сделаем так, чтобы этот мир не постигла та же участь.

Вся площадь погрузилась в тишину. Люди стояли и молча плакали. Потому что каждый потерял кого-то на такой далёкой и такой близкой планете. Даже ветел перестал шелестеть голыми ветвями и на время стих, а с неба начали падать лёгкие и холодные снежинки. И именно в этот момент все поняли одновременно, что та цель, которую я озвучил на совете и есть самая основная — построить новую цивилизацию, свободную от безрассудных войн и способную идти только по пути жизни, жизни и процветания, на благо всех разумных, живущих в этом мире. Сейчас все будут вспоминать своих детей, внуков, которые навсегда остались в том измерении и больше никогда не будут жить, может быть кому-то повезло, и из десяти миллиардов людей кто-то попал в спасённые двадцать тысяч. Это всего лишь две десятитысячные доли процента, что кто-то попал в списки счастливчиков, но это уже шанс. А ещё у меня более миллиона кристаллов в закромах, ведь когда-то и до них дойдёт время. А сейчас моя рука нащупала в кармане маленький листочек. Я достал его, и ещё раз посмотрел на него. После чего подошёл к алтарю, и наколол листик на пирамидку. С пьедестала сошла девушка, я даже не успел дать команду, как служанки накинули на неё тунику и одели ботинки.

— Как тебя зовут? — видел в ней что-то знакомое, но не мог понять, что, — не бойся меня.

— А я и не боюсь тебя дяденька, — Удивительное обращение для девушки, — я вообще ничего не боюсь.

— А тебе сколько лет? — Я посмотрел в живые глазки девчушки, — мне кажется ты уже взрослая.

— Нет, что ты, мне всего десять лет, — на меня смотрели два наивных детских глаза, — мама не разрешает мне разговаривать с чужими, но ведь ты хороший?

Я смотрел на её, и очень захотел, чтобы она сейчас стала маленькой, как и положено девочке десяти лет, и чудо произошло, пока я смотрел в её глаза, она уменьшилась, и стала ростом чуть ниже полутора метров, в самый раз для маленькой девочки.

— Так как тебя зовут, бесстрашное чудо?

— Меня зовут Бонни Мидлтон младшая, в честь моей бабушки!

Эпилог.

Закатное солнце клонилось к горизонту, ветер на верхушке горы был немного сильнее, чем внизу в долине, но мне это даже нравилось, а вид из окна был такой, что ни чего другого и не нужно. Зато теперь я мог позволить себе любую этажность города. Сейчас вторая стена большим полукругом прикрывала город с юга, крепостные башни из розового адаманта стояли на каждом пике окружающих гор, а с севера стояли мощные стены, перекрывающие любые возможные подходы. Великолепное озеро уходило далеко на северо-восток, и по нему шныряли проворные лодочки, движимые хитрым сплетением элементалей и нехитрой механики. Между двух стен расположились особые фермы, на который вчетверо быстрее рос скот, а вдоль западного склона гор тянулась великолепная оранжерея, она же теплица и зимний сад, в которой хитроумный мастер додумался соорудить несколько ярусов насаждений.

Мои собеседники, крепкий мужичок, сильно похожий на гнома и странного вида поджарый рыцарь, завёрнутый в чёрный плащ, сидели за небольшим круглым столиком и угощались великолепны вином.

— Слушай Озем, а всё-таки великолепная была идея, перенести мой дом на верхушку горы, — Гном салютовал мне кубком с вином, — правда поднапрячься пришлось изрядно, сколько лет уже прошло с тех пор?

— Не знаю, не считал, не так много, — гном как и я продолжал рассматривать стройные ряды вычурных шестиэтажных домов, построенных в виде колодцев, что позволяло сохранять прохладу жаркими летними днями, и создавало непередаваемую атмосферу средневековых европейских двориков, — красиво получилось, правильно сделали, что перенесли дом сюда.

— Я чуть не надорвался, если бы не помощь Воздушного Духа, где он, кстати, мотается? — Я потянул носом горный воздух, — опять играет в саду со своей незамутнённой подружкой?

— А чего ты так неё взъелся? — тифлинг наконец прервал молчание, — её весь город обожает, самый святой человек, говорят. Сам же без ума от неё.

— Да, Бонни младшая это чудо, видел какой она портрет сделала? — я расплылся в улыбке, — не хуже фотографии.

— А дочки твои где? — гном мечтательно развалился в кресле, — что-то не слышно их сегодня.

— А то ты сам не знаешь, тоже мне зятёк, — я подмигнул Озему, — двух девок у меня соблазнил, и спрашивает, где они. С паствой работают, народу-то сам понимаешь, обращений не счесть. Надо бы им жриц набирать, не успевают уже.

Около дома, в портальном храме прозвучал хлопок, дорог к этому дому не было совсем, попасть сюда можно было только порталом, соответственно не всем, а я пользуюсь окнами, мне дорога и нафиг не нужна, впрочем, как и Ромулу, а хранителю недр земных и подавно. Хотя в отличии от меня, младшие боги без проблем пользуются порталами, значит пришёл тот, кто имеет на это право, и как оказалось правда он.

— Сир Ториус, господин, разрешите доложить! — Сер Ричард, он же Рекс, увешанный всякими знаками, как скаут, стоял вытянувшись по струнке смирно, — Есть новости от Мастера Кейтлин!

— Хорошо, садись, расскажешь, что и как, — я показал Рексу на свободный стул, — Ромул налей вина главнокомандующему.

— Спасибо Сир, — Рекс собрал плащ и уселся за наш столик, — Она сообщает, что наткнулась на что-то странное, на юге Африки, говорит, что это может вас заинтересовать.

— Да я от скуки раз в неделю все континенты обшариваю, заодно перетаскиваю из Австралии потихоньку, всё что там осталось, — я подмигнул Ромулу, — вот думаю, за цитадель браться надо, но вот только здоровая она, жуть.

— Я очень благодарен тебе за спасение моих родичей, — Ромул поднял бокал, — нас тут теперь почти пять сотен, мы сможем возродить наш клан.

— Главное смуту не начните! — я подмигнул Ромулу, — а то история знает печальные концы цивилизаций.

— А всё-таки хорошо придумали с самодеятельностью коллективов, — Озем снова подал голос, — не понимаю, почему ты так против профессиональных артистов?

— Потому, что они есть зло и разврат! — я скривился, — а при наличии таланта, и самодеятельность нормально заходит.