— Егор, — позвал меня мой "сопровождающий" и показал на выход в тюрьму.
Я со вздохом сложил руки за спину и делано-угрюмо поплелся "домой". На самом деле настроение было великолепным и руки назад мне совсем не обязательно складывать — давно вышло такое послабление, но играть, так играть.
Александр Сергеевич явился в аудиторию и прервал очередное занятие в отделе "П".
Я проводил обучение медитации по-эгнорски. Надеялся, что кто-нибудь сумеет выйти "свободным сознанием". Круг инициации ни для кого не сработал, новых способностей никто не получил. Хорошо хоть не пострадали, обошлось всего лишь головной болью. Мана нужна, много маны. Надо будет в лесу попробовать провести обряд, инициировать одну только стихию Жизни, но сейчас была зима — маны в лесном массиве было сущие крохи. А стихия Разума не была так разлита, как Жизнь, она имелась исключительно в астральном пространстве завязанном на ноосферу, откуда её и брала Фиона.
Я еще бодрился, убеждал себя, но надежда на то, что получиться вернуть себе способности, по крайней мере в скором времени, таяла. После каждой попытки войти в астрал я долго скрипел зубами и чуть ли не выл. Как же так, за что?! Душа все чаще наполнялась меланхолией. Отъезд на зону становился все более и более реальным. Как мне говорили многие сотрудники отдела "П", меня держат на Лубянке в относительно комфортных условиях исключительно благодаря пробивным качествам Шувалова. Я был ему искренне благодарен.
На заднем сиденье машины мы расположились вдвоем. Впереди сидели водитель и мой неизменный "сопровождающий". Ехали на окраину Москвы, в обычное отделение милиции. Предыдущие два выезда закончились пшиком — задержанные не были "серыми".
— Егор, я хочу поговорить с вами серьезно, — тихо произнес Шувалов.
— Я слушаю, — так же тихо ответил я.
— Нашему проекту на следующей неделе собираются понизить статус, если не закрыть совсем, для вас это означает закрытый суд и отправка в... менее комфортные условия.
— И что? — внутри меня неприятно скребануло.
— Я хорошо к вам отношусь и считаю, что там вам не место... — намекнул и многозначительно замолчал.
— То есть, вы мне предлагаете...
— Я ничего не предлагаю. У вас есть хороший друг, Сергей Хром, я постараюсь вас с ним связать. Это все, что я могу для вас сделать.
— Спасибо, — ответил я через паузу. В голове закрутились разные варианты, один фантастичней другого. — Эх, Александр Сергеевич, сколько раз я просил вас отвести меня к Тунгусскому метеориту, где ниточка силы. Может, она помогла бы! — горячо прошептал я, сжав руки в кулаки.
— Я всегда был только за, но у меня есть начальство! — не менее горячо прошипел он в ответ. — Они боятся, что вы оттуда уберетесь в свой Эгнор! Не надо было о нем рассказывать, — закончил с сожалением и сразу предупредил. — Не делайте глупостей сейчас, вам не уйти, застрелят. Ваш "сопровождающий" далеко не единственный.
В ответ я лишь хмыкнул. Появлялась такая мысль, не стану скрывать, и я до сих пор от неё полностью не отказался, но сначала — вероятный "серый". Машина остановилась в заснеженном дворе небольшого отделения милиции.
Маленький кабинет дознавателя. За столом женщина-дознаватель средних лет, напротив, через столешницу, стул для допрашиваемого и пара сидений у стены рядом с сейфом. На них мы с Шуваловым и пристроились. Меня Александр Сергеевич представил экспертом. Женщина посмотрела на меня недоверчиво и обратилась к заглянувшему в дверь сержанту:
— Приведите задержанного, — сказала уставшим голосом и с явным недовольством проворчала. — Навыдумывали приказов. Сиди теперь, жди вас. Чем бомжи-то вас заинтересовали?
— Мы приехали сразу, как получили сигнал, уважаемая Светлана Викторовна. — Спокойно ответил ей Шувалов, вопрос проигнорировав.
Дознаватель вздохнула и изложила нам обстоятельства задержания.
Сегодня в полдень рядом с дачным кооперативом нашли труп старухи заколотой в сердце. Как положено и по недавней инструкции, объявили план "перехват". На посту ДПС остановили машину с одиноким водителем, он занервничал. Обыскали, в багажнике нашли кривой нож. Мужчину задержали и препроводили в ближайшее отделение милиции. Сидит в обезьяннике, ждет вызова.
Нож Светлана Викторовна показать не успела, ввели задержанного, но в носу у меня уже свербело: из ящика стола ощутимо несло запахом силы Смерти, запахом характерного "серого" цвета, до боли знакомого. В животе что-то оборвалось, тело само собой подготовилось к нападению.
Молодой человек годов, эдак, двадцати пяти вальяжно опустился на "допросный" стул. Закинул ногу на ногу, скрестил на груди руки. Ботинки, джинсы, свитер, расстегнутый пуховик — все фирменное, не китайское. Держался очень уверено, даже высокомерно.
Я не слушал вопросов-ответов, я присматривался и "принюхивался". Имя, фамилия, работа, обстоятельства задержания, откуда ехал и так далее, — пролетало мимо ушей, я изучал ауру и ничего не понимал. Четко виделся свежий след от недавнего жертвоприношения, но ни капли силы не было. Аура растянута, но пуста, амулетов при нем не имелось.
Сердце мощно трудилось, гоня в сосуды декалитры крови, ноздри хищно трепетали, как у гепарда перед прыжком. Даже уши, казалось, прилипли к черепу. Я чувствовал подвох и не мог понять, в чем он заключается, слишком уж уверенно держался маг, знающий о своей пустоте. А не чувствовать её он не мог.
Парень заметил мое внимание и в свою очередь поглядел на меня. Оценил и отвернулся, не скрывая презрения. Вдруг, он напрягся. Светлана Викторовна вытащила из ящика стола запечатанный в пластиковый пакет жертвенный нож. С каким вожделением "серый" посмотрел на него! Но не дернулся. Значит, не на него расчет...
"В чем подвох?! — Вопило все мое естество. — Где опасность?!", — и я дождался ответа.
Из коридора донесся приближающийся цокот женских каблуков, распахнулась дверь и, обдав нас тонким парфюмом, в кабинет решительно вплыла эффектная девушка в распахнутой длиннополой норковой шубе. Обворожительно улыбнулась и выпустила в наши стороны три серые нити...
Пружина, сдавленная во мне до предела, усилием воли еле сдерживаемая, обрела свободу. Я увернулся от нити и прыгнул, целя пальцами в горло. У "серой" сработала защита и моя рука уперлась в прочную упругую пленку, но сбить девушку удалось: слава богу, она использовала заклинание из серии "пелена", а не "стену", которая к земле крепится, иначе отлетел бы я от изящной фигурки, как мячик от бетонной плиты. Мы вместе, точно были единым организмом, стукнулись о стену и завалились на пол, переплетаясь еще больше. Извернувшись змеей, я буквально заполз ей на спину. Захватил шею колдуньи в замок, отчаянно пытаясь сдавить горло, что в принципе являлось делом безнадежным, и дождался неизбежного: серое плетение, выглядевшее как сеть, отцепилось от её ауры и лениво-медленно окутало меня. Я погрузился во тьму.
Был бы я один! Увидев ауру колдуньи, раздутую как воздушный шарик, от переизбытка силы серую насквозь, без полутонов, дал бы стрекача, не задумываясь. А так... иного выхода, кроме глупого нападения, рассчитанного исключительно на авось, я в тот момент не видел.
Тьма была кругом. Не было никого и меня в том числе. Внезапно прозвучал совсем юный, по-мальчишески звонкий голосок:
— Что, живчик, допрыгался? Хи-хи. Теперь узнаешь, как шутки шутить. К демонам пойдешь, они тебе бо-бо долго-долго будут делать. Хи-хи, — сказано это было так непринужденно-весело, что я мгновенно поверил.
Ужас спеленал мой разум, но все равно пришла догадка:
— Ва-вартараар?! — произнес, заикаясь. Душа окончательно ушла в пятки.
— Хи-хи, угадал, догадливый ты мой. Мы с тобой навсегда одной ниточкой. Стра-а-ашно? — прошипел он и этот шепоток больно, холодной безжалостной лапой сдавил мне сердце. Несуществующая конечность, несуществующий орган — были только тьма и голоса. — А думаешь мне сладко?! — эти слова уже прорычал.
— Значит так, я добрый, я помогу тебе. — Говорил уже солидным насыщенным басом. — Не бойся, никого резать не нужно, раз ты такой чистоплюй.
— Не-не ве-рю, — выдавил я. Ужас перерастал в панику, я чувствовал — это были мои последние связанные мысли.
— А мне плевать, веришь или нет. Либо к демонам, — представился яркий сюжет, где убитый мной демон опускает меня, визжащего, в котел с кипящим маслом.
Я завопил в голос, почувствовав пальцами ног нестерпимый жар.
— Либо, — с этим словом боль мгновенно ушла. — Забери у этой сучки силу. И все.
Ко мне медленно приближалась девушка в норковой шубе. Она вся была окутана серым клубящимся туманом. С приближением туман стал обретать вкус. Он был сладким и сочным, очень манящим. Горло пересохло, возникла просто нестерпимая жажда. Один глоток и я спасен. Желание ощутить во рту живительную влагу становилось непереносимым, как у изжаренного солнцем страдальца, сидящего перед чистейшим родником. Пусть отравишься, пусть... вода такая желанная.
— Не бойся, — проникновенным шепотом продолжил уговаривать голос. — Это всего лишь сила, не сами души. А души она погубила. Отправила одному божку из местных, а тот демонам. Не осталось в ней ничего человеческого, ты всегда таких ненавидел. Вот и отомстишь и сам спасешься...
"Да! Да! — во мне все пело. — Как вкусно! Пить! Её задавить, гадину! Я этого хотел и хочу!"
Девушка подлетела совсем близко, туман поредел. Я собрался уже втянуть его в себя, как вдруг, сквозь прорехи в серых клубах показалось лицо. Оно менялось. Спустя всего два мгновенья на меня укоризненно смотрела Лиза...
— А-а-а! — заорал я, разрывая несуществующие связки. — Ты — падаль, Вартараар! Лиза!!! Лизия!!! — провопил почему-то полное имя.
Все завертелось, как в цветном калейдоскопе. Мелькали лица, размазанные пятна, быстрые пейзажи и вдруг перед моим прыгающим от головокружения взором появилась Земля. Планета, вид из космоса. Нет, не Земля — Лизия, мир без магии, по классификации древних эгнорцев. Я рухнул вниз. То ли послышалось, то ли на самом деле, но откуда-то из далекого далека, чуть ли не из преисподней, донесся нечеловеческий вой полный досады, злобы и бессилия. Показалось, конечно, по любому. Тьфу-тьфу-тьфу.
Я осознал себя лежащим на спине девушки в норковой шубе. Шуба была измята и вымазана в пыли. Двумя взятыми в замок предплечьями я сдавливал её горло, а она слабо шевелила руками и ногами, хрипела. Меня кто-то тянул за волосы и что-то кричал. Наконец, дошел смысл:
— Отпусти её, Егор, задушишь! — голос Шувалова. Впервые на "ты".
Я мгновенно вскочил и нашел второго "серого". Тот лежал рядом с упавшим стулом и с диким животным ужасом смотрел на меня. Его будто парализовало. "Голыми руками задушить Главного жреца! Это... чудовище! Сам демон...", — звенело в голове Семеха.
Женщина — дознаватель сидела с открытым ртом, откинувшись на спинку стула. По краю рта тянулась тонкая полоска слюны, глаза были стеклянными.
— Откат от резко прерванного подчинения с дополнительным выбросом силы, — раздался в голове голос Фионы.
И тут Шувалов стянул мне руки назад:
— Спокойно, Егор, спокойно, — увешивающе зашептал мне в ухо, — теперь все будет хорошо.
— Все, Александр Сергеевич, я спокоен, отпустите, — сказал я как можно более уверенно.
Душа ликовала! "Девочки" вернулись, аура полна! Как давно я этого не чувствовал! Но в первую очередь — дело:
— Мне надо усыпить "серых", а вы пока вызывайте своих, — распорядился я.
Следователь помялся немного, но руки отпустил. Сначала я коснулся сжавшегося в комок парня, который с моим приближением скрючивался и сдавливался, словно пытался стать маленьким и забраться назад, в материнское лоно. Потом усыпил бессознательную девушку. У неё защиты не оказалось. Чем пробил? Не помнил.
— Почему не звоните, Александр Сергеевич? — спросил, поднимаясь от спящих людей.
— Так местные прибежать должны!
— Давно бы явились. У дежурных либо установка — не отвлекаться на этот кабинет, либо они сейчас такие же, — сказал, показывая на Светлану Викторовну. — Звоните! — под конец я не выдержал, рявкнул.
Похоже, он находился в ступоре. Наверное, я его оттолкнул с пути нити, когда сам уклонялся, но видимо Шувалова чуточку задело. Дознавательницу, подумав, усыпил тоже. После обработки "исцелением".
Потом случилась заминка: дежурные не хотели пускать прибывших оперативников ФСБ в "наш" кабинет. Хорошо, что мы услышали крики, а то едва стрельба не началась. Местным была дана установка "не пускать, не обращать внимания и не выпускать". Пришлось мне вмешиваться и при помощи Фионы развеивать внушение. Милиционеры потом долго хлопали глазами и удивленно переглядывались. Девица оказалась сильной ведьмой: четырех человек походя качественно обработала.
Всю дорогу до Лубянки руководитель проекта мрачно молчал. Лишь подъезжая к воротам, повернулся ко мне и страдальчески прошептал:
— Как же нам с ними бороться? — Милиционеры, готовые открыть огонь по фсбэшникам, стеклянные глаза женщины — дознавателя не выходили у него из головы.
— Я помогу, Александр Сергеевич, не переживайте, — ответил я преувеличено бодро.
Я совсем не был в этом уверен. На всех "серых" меня не хватит, а Главного алтаря на Земле, похоже, просто нет. И неизвестный бог "серых" вряд ли сюда спустится. Что-то мне подсказывает, что он не такой психопат, как Вартараар.
— Вы уже в порядке? — спросил он с надеждой.
— В полном.
Более чем в полном! Пока мы ехали, я побывал в астрале. Обнялся там со всеми "девочками", расцеловал их всех. Как они радовались! Не меньше, чем я, ей богу. О причине блокировки не имели ни малейшего представления. В итоге, списали на козни того же Вартараара. Он воспользовался практически полным отделением души от тела, которая оставалась с ним связана. Теперь, надеюсь, окончательно "развязался".
Легко вышел "свободным сознанием" и немного полетал по Москве. Аура этого вечно спешащего города тоже была неуверенно-спешащей с причудливой смесью надежды и разочарования. А где-то на задворках, пока еще издалека, угадывалась гнетущая тревога. Я чувствовал её связь с "серыми".
Но самое удивительное было не в этом, не в возвращении магических способностей. Более поразительным фактом было другое: я был полон маны, набит ей под завязку. И аура, будто бы отяжелевшая, и астрал, в котором мои любимые "девицы" стали пухленькими, от переизбытка силы буквально лоснящимися. Откуда она взялась, будет ли пополняться — неизвестно.
Версия была всего одна, но такая невероятная, что... От явного вмешательства "проведения" меня не просто мутило, а революция в животе совершалась.
Дав имя нитке силы в районе Тунгуски, я тем самым привязал её к себе. Оказывается, можно просто позвать её и можно было сделать это в любой момент, а я мучился. И в том сражении в урочище она меня спасла. Я же крикнул тогда "Лизия" и успел удивиться, что для меня нехарактерно так называть Лизу. Ей, кстати, отдельное спасибо. Если бы не наша любовь, то... неизвестно, что задумывал павший Вартараар.
