— Матушка, пить...
От неожиданности я, аж подпрыгнул, уронив велосипед, волосы встали дыбом:
— Кто, это?!
Крестьянин размашисто перекрестился на храм и, с привсхлипом ответил:
— Сыночек мой единственный, Ивашка. Отходит, болезный...
Мелькнула несуразная мысль: "Опять Ивашка... Они, что здесь, иначе как Ванями, сыновей не называют?"
— В смысле, "отходит"? — начал пробирать меня внутренний холодок...
— Помирает, значит... Попа бы — отпеть, да кобылка пала..., — мужик с тоскою посмотрел на мой велосипед.
За его спиной — в голос, отчаянно заголосили бабы.
— А, ну-ка успокой своих, думать мешают!
Пока мужик, чуть ли не пинками, регулировал громкость, подошёл к телеге.
Мальчишка, навскидку лет пяти, явно умирал. Я же на "скорой" подрабатывал, кое-что видеть приходилось.... Восковые, заострившиеся черты лица, предсмертный пот. Потрогал лоб — градусов сорок, больше даже. Очень тяжёлое дыхание, каждый вдох, сопровождаемый страшным хрипом, давался ему — видно, с невероятным трудом и мог быть последним...
В страшной панике я сунул мужику бутылку минералки, что была с собой:
— Напои сына, что стоишь... — блин, он не знает, как открыть! Показал... Пока тот поил, лихорадочно думал. Сам не спасу, нужен врач!
— Вот, что... Вы тут, пока располагайтесь... А, я его к себе отнесу, у меня там лекарства есть...
Уже ни о чём не соображая, схватил мальчишку на руки и, понёсся тяжёлым кавалерийским голопом в Замок. Не каждая лошадь на скачках так резво бегает! Видно, таская тяжести по лестницам, я хорошо натренировал ноги. Ну и, пацанёнок был по причине крайнего истощения, чрезвычайно лёгок. Практически одни кости да кожа...
Добежал до Замка невероятно быстро. Только тут думалка потихоньку включилась. Положил мальчика на пол — он деревянный, тёплый, да и, хуже ему уже всё равно не будет...
Немного отдышавшись, достал из тайника лекарства, сделал укол сильного антибиотика. Потом разбавил в воде таблетку аспирина и дал выпить. Блин, боюсь этого мало! Побежал я с Айболитом договариваться...
Айболита, я практически не знал... На "презентации" его не было, сам он не проявлял особого желания со мной знакомится — вроде как, ему от меня и, ничего не надо было. Ну, раз не надо — так не надо, нам тоже от Вас ни чё не надо — поэтому будем любоваться друг другом издали... Айболитом, я его прозвал за круглые очки и бородку, что делало его издали — а иначе я его и не видел, очень на того похожим.
Вблизи Семён Валентинович — главврач Солнечногорской районной больницы, на Айболита смахивал мало! Сильный и уверенный в себе человек — хотя уже и, в возрасте. Хитрить с ним, как-то с первого взгляда расхотелось, поэтому я начал напрямки:
— Судя, по тому, что Вы ко мне ни ногой, Вам от меня ничего не надо... У Вас, что? Всё есть?!
Айболит несказанно, по виду, удивился такому началу разговора. Немного подумал — по ходу, а не послать ли меня, но всё же вежливо ответил:
— Народ, то у нас в основном здоровый, редко кто болеет чем серьёзным. Климат такой, что ли... Ну, Вы наверняка слышали. Да и, народу, то осталось... Так, что ни в чём таком особенном ни больница мною возглавляемая... Ни тем более — я, не нуждаемся. Брат Ваш немного помог, царство ему Небесное...
Вот, те на! Ёжик то, оказывается, птица гордая!
— Вы и, так — много кому помогаете. Наркозависимым, например...
Однако, надо ближе к телу:
— Видите ли, Семён Валентинович, я много кому помогаю, но вышло так, что надо и мне помочь — а, помочь мне ни наркозависимые не могут, ни кто-либо другой... А, Вы можете. Ну, так уж получилось!
— А вот, оно в чём дело! Ну и, чем же я Вам могу помочь? Надеюсь, не заболели?
Блин, приходилось, чуть ли, не на ходу сочинять. Поначалу, я хотел тупо дать ему денег на какое-нибудь продвинутое медицинское оборудование...
— Дело касается семейной тайны. Поклянитесь, что будете хранить тайну, что я Вам доверю...
— Эвон, даже как! Ну, если это не противоречит моим принципам и не нарушает закон — то клянусь.
Надо сделать паузу. Подумать... Уроки Мозгаклюя могут пригодиться. Жалко, его самого нет.
— ...Дело в том, что моя двоюродная сестра... Со стороны матери, попала в тоталитарную секту... Только, я прошу Вас, ни кому про это ни слова! Если, это узнают папарацци... Вы, же должны понимать!
— Я понимаю, понимаю... Продолжайте!
— Лет семь про неё ничего не было слышно. Думали уже, что её нет в живых. И, вот только что, буквально, она откуда-то является, подсовывает мне своего больного ребёнка и, со словами: "Позаботься о нём", исчезает снова!
— Насколько болен ребёнок?
— По-моему, серьёзно. Думаю, воспаление лёгких в запущенной форме... Вы можете лечить детей?
— Шутить изволите, я же педиатр! Заведовал соответствующим отделением почти всю жизнь. Главврачом третий год, как назначили — больше некого, все разбежались...
— Только максимально секретно! Если понаедут репортёры — Вам тоже, мало не покажется... В больнице есть отдельный бокс?
— Да есть и, не один. Даже, есть отдельный свободный корпус... Сейчас очень мало больных.
— У Вас есть какая-нибудь надёжная медсестра? Умеющая держать язык за плечами?
Айболит подумал.
— С этим похуже... Вы, что? Женщин не знаете? Вам придётся материально заинтересовать, чтобы, она держала язык за плечами... Хм... Извиняюсь — за зубами!
— Заинтересую! Двести тысяч рублей сейчас и, столько же ещё, через год — если, никаких слухов не будет.
— Ха-ха-ха! Это Вы, оригинально — может подействовать...
— Когда всё будет готово, чтоб я привёз?
— Да, через час. Позвоню, вот только...
— Я тогда побежал за ребёнком. Куда подъезжать?
— К приёмному покою не надо — раз Вы так о конспирации печётесь... Сразу подъезжайте вон к тому зданию. ...Видите? Это пустующий инфекционный корпус. Я распоряжусь, что бы Вашу машину на территорию пропустили.
...Айболит встречал нас с Ваней на крыльце. С ним была пожилая, полная медсестра с очень добрым лицом. Только мельком взглянув на ребёнка, Семён Валентинович, чуть ли не затопал ногами и зло заорал — весь багрово покраснев и вытаращив на меня глаза:
— Вы должны были срочно везти его в больницу, а не ехать со мной договариваться! Почему "скорую" не вызвали?! Если мальчик умрёт, я лично засужу Вас, несмотря на все Ваши деньги и связи!
— Ну, я же не врач, откуда мне было знать...
Когда я отнёс Ваню в отдельную изолированную палату — бокс, Айболит мне прошипел:
— Всё, свободны! И, советую заехать в церковь, поставить за его здравие свечку. И, в грехах заодно покаяться.
И, медсестре:
— Кузьминична, тащи две системы...
Я уходил, сопровождаемый диалогом:
— Семён Валентинович, Вы только посмотрите, во что одет мальчик! ...Это, что? Дерюга?! Да, у него чесотка!! Ой, Боже ж, ты мой! Это, же... ВШИ!!!
— Кузьминична, ты оглохла? Бегом две системы! И, кислород! Вшей, что ли ни разу не видела...
— А, где бы я их видела?!
Вот же история, а! Попал, как хрен в рукомойник! Несмотря ни на что, откуда-то появилась твёрдая уверенность, что Айболит Ваню выходит и, оттого настроение немного улучшилось. Пока насчёт здоровья ребёнка непонятно, не стоит отправляться в прошлое. Сказать его родителям нечего... Пока потуссуемся в настоящем. На перекрёстке, ведущем от Храма к Замку, как раз строители — под руководством лично самого Бугра, вели монтаж бетонных блоков "блок-поста". Я остановился и, невольно, залюбовался: работа шла ловко и споро. Бугор был мужик здоровый, весьма брутальный и, со своеобразным чувством юмора. Любо-дорого было видеть, как по его полуслову-полумату, тёртые жизнью мужики срывались с места, как наскипидаренные. Сильно напоминал мне моего отца — не внешностью, конечно. Люди одной профессии, чем-то неуловимым, друг на друга похожи. Отец, правда, выражался поинтеллигентнее... Ага! Много я его на стройке видел!
Во время перекура подошёл:
— Здорово, Бугор!
— Здорово, Начальник! Как видишь, работа кипит, готовь новый заказ! Хочешь, мы тебе линию Маннергейма вокруг Замка забубеним? Ха-ха-ха!
— Очень, блин, смешно! Ты, это... Соблагоизволи со мной сегодня пообедать, приглашаю. Там и, поговорим. И, о "линиях" и, о кругляшках тоже...
— Заеду, коли приглашаешь. В час пойдёт? У нас обеденный перерыв с часу.
— Пойдёт.
Обед проходил в непринужденной, дружеской обстановке, хотя миссис Адамс и слегка на Бугра косилась. Ну, нелюбовь у них с первого взгляда — что поделаешь?! После обеда — за чаем, я начал потихоньку подъезжать:
— Ну, что, Бугор, не надумал ещё вступать в Фонд?
— Да, что-то пока не хочется... Мы люди вольные!
Ну, пипец! В каждом времени, всякий нищеброд гордится тем, что он "вольный"!
— А, ну как хочешь. Вольный, так вольный... "Вольному — воля, спасённому — рай!", — как любила повторять моя бабушка. Просто, пока больше никаких заказов не предвидится, а — будь вы не "вольными", а моими "крепостными" — я хоть по минимуму, хотя бы "детишкам на молочишко", мог бы вам платить.
— Да, как-то жили же, до этого... Что, вообще никаких заказов не будет?
— Ремонт Замка надо до конца довести... Ну, это месяца на три — не больше! Хотя, есть одна — лично для тебя, тема...
— Какая же?
Конечно, я не сомневаюсь, что в конце девятнадцатого века, я сам всё смогу сделать и построить. Но, если мне будет помогать строить Бугор — то это будет ваще!
— А, пойдём-ка, ко мне в кабинет! Надо нам серьёзно поговорить...
В кабинете, только сели, Бугор с моего разрешения, закурил. Ну и, дрянь же он курит! Без фильтра ещё... Даже, своему "рабу" — Громосеке, я покупаю сигареты более качественнее! "Вольный", блин... Подождав, когда развеется дым, я спросил:
— Не надоела ещё тебе эта мышиная возня, Николаевич? По мелочи тырить? А, разве тебе не хотелось бы строить по-крупному? Быть руководителем не мелкой шарашки, а крупного строительного треста, создав его с нуля? Десятки тысяч людей в подчинении? Строить заводы, фабрики, железные дороги? Целые города? Рыть каналы? А? Или, всё уже — "порох отсырел"?
— Ничего не отсырело... Есть, ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах..., — Бугор явно охренел, — но, это разве возможно? Не сыпь мне соль на сахар, Начальник! И без твоих подъё...ок тошно...
— Ничего я никуда не сыплю, Бугор! Разве, я похож на шутника? Я серьезен, как Папа Римский наедине с Мамой Римской — во время их первого непорочного причастия! Так, ты согласен или нет? Только учти: надо будет от много отказаться и переехать в другое место. Тебя здесь ничто не удерживает? Может, есть, что терять? Большая дружная семья, роскошная вилла?!
Бугор яростно почесал в затылке:
— Да, где ж такое возможно, то?
— Да, здесь неподалёку. На планете Земля — не на Марсе, это точно...
— ...Ну, а что мне терять? Конечно, согласен! Моих людей можно с собой взять?
— Только одного... Ну, максимум двух. Желательно, не семейных. Только предупреди, что обратно ни ты, не они уже не вернутся...
— Почему, же?
— Ну, как тебе сказать? Им и тебе и, там хорошо будет...
— Странно всё это... Хотелось бы, поподробнее.
— Поподробней будет, но попозже. Если, я правильно тебя понял, в принципе ты согласен?
— Да, но хотелось бы...
— Давай сначала, ты пройдёшь проверку на профпригодность. Если пройдёшь — я тебе расскажу всё. Поподробней...
— Ох, ничего себе! Да, вся моя жизнь — проверка на профпригодность!
— Согласен. Но, дело очень серьёзное! Я должен на все сто быть в тебе уверен. В твоих организаторских способностях.
— Ладно, давай проверяй. Что там у тебя, полиграф, что ли?
— Какой, на хрен, полиграф? Я тебя, что — в шпионы вербую, что ли? Строители проверяются на профпригодность составлением проектов, это мне ещё мой покойный папа говорил — заслуженный строитель, между прочим...
— Да, ты что!? Вот, не знал... Респект твоему уважаемому папе!
— Вот и, составь мне проект — для оценки твоих деловых качеств, так сказать.
— "Проект" чего?
— Сейчас покажу... Ты, главное, сядь!
Я включил компьютер:
— Вот смотри — это карта Солнечной пустоши и её окрестностей...
— Что-то, непохоже... Где каналы, где Солнечногорск?
— Не перебивай! Каналов и Солнечногорска потому нет, что их ещё не построили. Это тысяча восемьсот девяносто второй год...
— Ни, ...уя себе! Это, то зачем?
— Хороший вопрос! Это затем, что условия, в которых тебе предстоит жить и работать, несколько схожими будут с теми годами. Понятно? И, давай больше без тупых вопросов! Если берёшься — то берись, а не спрашивай.
— Ладно, Начальник, бомби дальше...
Я перевёл дух... Фу, ты блин, как тяжело, то!
— Вот это, значит, карта. А, это — проект покойного Генерала... Видишь? Подробней, потом сам разберёшь — я тебе сейчас распечатаю.
— ...Это — советский проект семидесятых годов. Видишь, практически тот же — что и, у Генерала... Но, более детально, хорошо проработано в деталях — хотя, кое-что не учитывает... Надо их объединить, взяв от каждого лучшее — семечки для тебя! А, это проект, разработанный по заказу моего брата... Поворот одной речки... В, принципе, всё уже подсчитано, рассчитано и по полочкам разложено. Тебе надо только продумать, как это практически — на деле выполнить с учётом местных реалий. И, с дальним прицелом... И, всё это доступным для меня языком записать!
По его "запискам" мне и, без него — если "завербовать" не обломится, легче строить будет!
— Какие такие, эти "местные реалии" и, что за "дальние прицелы"? — Бугор был совершенно сбит с толку, — или, об этом тоже спрашивать нельзя?
— Вот об этом, как раз спрашивать не только можно — но и, нужно! Местные реалии таковы, что никакой техники, кроме — лопат, тачек и телег-грабарок, у тебя не будет... Но! Только что закончился голод, который прозвали "Царь-Голод". По самым скромным подсчетам умерло около четырёх сотен тысяч людей... В девяносто шестом будет ещё один голод — пусть и, не такой свирепый, но тоже... А, это значит: можно привлечь от ста тысяч до двухсот пятидесяти, а то и, больше — до полумиллиона рабочих, готовых трудиться за кусок хлеба. Очень дешёвая рабочая сила, но крайне неквалифицированная... Вот надо, значит, до девяносто шестого года всё приготовить — вплоть до заточки последней лопаты! Надо создать сеть вербовщиков в губерниях — где будет голод, продумать, как доставить голодающих на место строительства, с наименьшими потерями по дороге. Организовать строительные бригады. Построить, заблаговременно пункты проживания на месте строительства канала, с бараками для рабочих и членами их семей... Со столовыми и фельдшерскими пунктами, запасами продовольствия и медикаментов... С мастерскими по ремонту инструмента и оборудования на рабочих местах... Топливо не забыть и пункты обогрева зимой. Строить надо круглосуточно и круглогодично! Пока голод не кончился... Потом твои рабочие обратно по своим деревням разбегутся.
— А, деньги на это есть?