Книга 3. Воздушный стрелок. Гранд

Глава 5. Семья — это святое

Смотрит так, словно я прямо здесь и сейчас ее съесть собираюсь. Нет, я, конечно, понимаю, что с точки зрения самой Василисы Тимофеевны, она допустила вопиющее нарушение врачебной этики. Особенно учитывая нравы здешних именитых, готовых грохнуть кого угодно за любой ляп в евгенической карте или вышедший за пределы медучреждения слух о простуде наследника рода... Утрирую, конечно, но тем не менее. И все равно должна же она понимать, что я не из этой когорты?

Поняла. Полтора часа уговоров и объяснений, но она все же успокоилась. И слава богу. Осталось накрутить хвоста остальным "знатокам", но... О, вот Василиса Тимофеевна этим и займется.

— Конечно, я объясню девушкам, чем им может грозить излишняя болтливость. Но ручаюсь, они и сами прекрасно это понимают. Да и договора ученичества никто не отменял, — с готовностью кивнула Вербицкая в ответ на мою просьбу.

Вот и славно. Договор договором, но мне будет спокойнее, если Василиса накапает девчонкам на мозги.

Выбравшись из владений Василисы Тимофеевны, я наконец смог стереть с лица добродушную улыбку и, убедившись, что рядом нет вездесущей Инги, давно утащившей отчитанных Ольгу и Елизавету прочь с глаз рассерженной Вербицкой, устало повел плечами. Денек выдался тот еще... А ведь впереди долгий разговор с Бестужевым, да и Ольга до сих пор не знает, что дуэль с Бельским отменяется. Черт, действительно совсем забыл ей об этом сказать!

Но не успел я сделать хоть шага, как из-за поворота коридора мне навстречу вылетели чем-то до жути довольные близняшки... Затормозили на миг, переглянулись — и со счастливыми улыбками повисли у меня на руках. Ох, что-то с этими новостями у меня начали закрадываться странные подозрения насчет их поведения... Да нет, чушь! Это же Лина с Милой! Ерунда полная. Изыди, бес...

Осторожно покосившись на каждую из сестер по очереди и поймав от них ненаправленный, но весьма насыщенный эмоциональный посыл, полный искреннего удовольствия, я тряхнул головой.

— На тренировку?

— На обед! — в унисон заявили сестры, потянув меня по коридору в сторону огромной центральной лестницы. Ну да, медблок на втором этаже левого крыла, а трапезная — на первом правого. И... да черт с ним! Главное — это как нельзя вовремя. Поскольку ел я только вчера вечером. Опять...

Казалось бы, сообщенная Вербицкой "новость" должна была выбить меня из колеи, но... Да с какой стати? Я, конечно, уже привык отождествлять себя с Кириллом, но рвать на себе волосы из-за того, что его бабка согрешила где-то на стороне, точно не собираюсь. Единственное, стали немного понятнее причины такой ярой антипатии ко мне со стороны покойного боярина Громова. Ясно же, что при повальной повернутости местных именитых на евгенике и наследии Дара шанс, что... хм... некорректное происхождение Николая Громова останется тайной, был очень невелик. Мне другое интересно. А что случилось с биологическим отцом Кириллова батюшки? Хотя... помня буйный нрав и злопамятность покойного боярина, могу предположить, что жизнь указанного господина безвременно оборвалась вскоре после рождения Николая. Хотя на "роговитость" Георгия Дмитриевича это событие уже никак не могло повлиять... М-да. Весело. Хм... нет ничего удивительного в том, что покойный боярин не считал Кирилла частью своего рода. Да и Николая с семьей "отпустил" наверняка по той же самой причине... Добрый дедушка. А ведь мог и грохнуть. Хм...

Загруженный этими мыслями, я расправился с обедом, явно невпопад отвечая на вопросы... Собственно, по моему виду и так было понятно, что участия в застольной беседе я толком принять не смогу, и от меня довольно быстро отстали. А вот после обеда я наконец встряхнулся и, перекроив все планы учениц на оставшуюся часть дня, да и свои, заодно отложив беседу с Бестужевым, потащил их на занятие. Еще и проверку их навыков устроил...

Следующим номером нашей программы стала поездка непосредственно в сам город. Тихий, спокойный... и без малейших следов мятежа на улицах. Впрочем, если верить Скуратову, в большинстве воеводских городов европейской части страны, за малым исключением, попытки выступления именитых и наемников были задавлены на корню. Где-то чуть раньше, где-то чуть позже... а кое-где и вовсе заранее, так что ничего удивительного в том, что на архитектуре Костромы мятеж не отразился, не было... Просто не успел. Хотя в настроении людей некоторая настороженность читалась. Но как бы то ни было, в остальном имеем то, что имеем. Небольшой провинциальный, но очень уютный город, живущий привычной жизнью, и только редкие военные патрули на улицах говорили о том, что не все так спокойно в округе, как должно было быть.

Впрочем, меня интересовал не столько сам город с его древним белокаменным кремлем, гроздью золотых куполов Успенского собора и Соборной колокольней, возвышающихся над его стенами и близлежащими улицами, сколько комплекс зданий, в которых должна была разместиться наша школа, расположенный, по уверениям Бестужева-старшего, через дорогу от церкви Михаила Архангела, что на Верхней набережной. Символично, что тут еще скажешь. Но посещение здешних достопримечательностей не входит в нашу сегодняшнюю программу. Хотя в другое время я с удовольствием пройдусь по здешнему кремлю, Там давно уничтоженному и превращенному в парк.

Ага, а вот и улица со смешным названием Молочная Гора... И тот самый комплекс зданий, основой которого является бывший соляной склад. П-образное здание с обширным закрытым внутренним двором. Приземистое, двухэтажное, с низко расположенными арочными окнами, забранными фигурными чугунными решетками, и высокой вальмовой крышей, серебрящейся на солнечном свету. Минимум украшений... Неудивительно — все-таки бывшее казенное владение, да еще такого утилитарного назначения. Но, несмотря на лаконичность форм, выглядит это сооружение завершенным и вполне на своем месте, ничуть не выбиваясь из общего ансамбля улицы.

Ученицы выпрыгнули из "вездехода", доставившего нашу компанию в город из имения, и ринулись к мощным воротам. Запертым, разумеется. Водитель, по совместительству помощник управителя костромского имения Бестужевых, седой дядька в строгом, чуть старомодном костюме, только головой покачал, глядя на нетерпеливых девушек, пытающихся вломиться в здание. Я хмыкнул и, поймав в зеркале отражение его насмешливого взгляда, выбрался из салона.

— Идемте, Викентий Михайлович. А то еще немного — и здешнему сторожу придется туго, — заметил я, оказавшись на улице. Водитель усмехнулся.

Ну, собственно, как и ожидалось. К воротам, прорезанным в здании, мы подошли аккурат в тот момент, когда из них вышел кряжистый седоусый старик, демонстративно поглаживающий рукоять внушительной "гаубицы", торчащую из открытой кобуры на поясе. Наш водитель и проводник тут же устремился к этому церберу, и... скандал потух, так толком и не начавшись.

А потом были гулкие широкие коридоры, вымощенные камнем, пустые залы с пыльными окнами, через которые еле пробивались лучи весеннего солнечного света... и огромный внутренний двор, словно специально созданный как полигон для занятий. Мощенный старой, видавшей виды брусчаткой, окруженный толстыми стенами соляного магазина, лишь кое-где прорезанными небольшими окошками-бойницами, да и то только на уровне второго этажа. Идеальное место.

В общем, будущее здание школы мне понравилось. Да и вспомогательные сооружения, расположившиеся чуть дальше, в глубине квартала, тоже пригодятся. Хотя, конечно, без ремонта здесь не обойтись. Замена проводки, настил новых полов в залах и кабинетах второго этажа, неплохо было бы поменять двери. Прежние рассохлись и грозили рухнуть в любую секунду... Ну и обстановка... здание стоит пустым, тут даже плафоны светильников не везде имеются. Впрочем, это мы обсудим с Бестужевым, и еще не раз. Все-таки до открытия школы еще ой, как далеко...

Интерес учениц давно угас, так что когда я объявил, что с осмотром зданий мы закончили, они довольно заулыбались и... потянули меня на выход. Сложить два и два труда не составило. Мы в городе, где не было мятежа, наемников и мародеров, а значит, здесь по-прежнему без всяких перебоев и осложнений работают ВСЕ магазины. Учитывая, сколько времени моим ученицам пришлось провести без любимого развлечения прекрасной половины человечества... Мы с Викентием переглянулись, и я ни на секунду не сомневаюсь, что в моем взгляде он прочел ту же обреченность, что мелькнула и в его глазах. Это страшное, хоть и малоизвестное здесь ввиду отсутствия засилья англицизмов слово "шопинг"!

Во время последовавшего за этим логическим умозаключением ада мы с помощником управляющего прокляли все. И город, и магазины, и... Впрочем, глядя на довольные лица умотавших нас девчонок, проклинать и их тоже как-то язык не поворачивался. В общем, звонок, поступивший на мой новый коммуникатор, стал для нас с Викентием просто манной небесной. Благоволением богов, если хотите.

В результате девушки с тоской покосились на каменную громаду очередных торговых рядов, у входа в которые меня и нагнал тот самый звонок, но позволили усадить себя в машину, и мы наконец отправились в обратный путь. Не стану лгать, я тоже прикупил кое-что для себя в этом походе, но... на весь подбор нормальной одежды по размеру я затратил от силы сорок минут... Тогда как у Ольги с Елизаветой и близняшек с Марией на выбор шмоток ушло четыре часа! Бр-р...

Единственный человек в их команде, кто искренне обрадовался завершению нашей прогулки, была Мария Вербицкая. А все потому что звонил мне ее отец. Так что по возвращении в имение мы с моей бывшей одноклассницей отправились на поиски ее матери, чтобы предложить ей "прогуляться" на встречу с мужем. Анатолий Семенович, как оказалось, сразу после нашего с ним разговора в Кремле организовал переезд обратно в свой дом. Благо опасности за пределами древней крепости он теперь не ждал. Да и охрана с Рындова двора вновь взяла окрестности Кремля под свою охрану. Ну... не знаю, не знаю. На мой взгляд, господин Вербицкий изрядно спешит. Да и насчет совершенства охраны рынд я мог бы поспорить... Но, с другой стороны, не вечно же ему прятаться в Кремле, правильно? Да и... ладно, его дело. Но вот на чем я настоял в беседе с Марией и Василисой — так это на отсрочке их окончательного переезда домой на несколько дней и на непременном сопровождении нашей дружной компании прикомандированными к Вербицким рындами. Предчувствия, да... я еще и пару указаний ученицам оставил, что называется, на всякий пожарный...

Переправив улыбающихся, предвкушающих встречу с мужем и отцом Вербицких к Анатолию Семеновичу, я не стал мешать им своим присутствием и, воспользовавшись предложением хозяина дома, вышел из его кабинета, сопровождаемый Вадимом и Иваном Сойкой, бессменными телохранителями Марии и Василисы. Устроились мы втроем в гостиной, под недоуменными взглядами рынд, наводнивших дом Вербицкого. Кажется, только прямой приказ Анатолия Семеновича удержал исполняющего обязанности командира его охраны от расспросов Вадима и Ивана. Но напряжение в гостиной царило то еще. Без присмотра рынды нас не оставили, а потому мы угощались чаем со сластями в окружении аж шести вооруженных до зубов охранников, застывших у всех возможных выходов из комнаты, считая два огромных окна за опущенными по вечернему времени шторами.

Я как раз раздумывал, не закурить ли мне сигарету, когда в холле началась какая-то суета. Потом послышались приглушенные расстоянием восклицания... и в гостиную ввалились трое. Молодые люди лет двадцати — двадцати двух на вид. И судя по знакомым чертам лица одного из них... Хм... возвращение блудного сына?

Пока я рассматривал до сих пор ни разу не виденного мною сына Вербицкого, его приятель в свою очередь сверлил меня взглядом. Недобрым таким, хм... И чем же я ему не угодил, интересно. Хотя-а... Фото, да... Точно. Видел я эту физиономию в той справке, что не так давно выдал мне дед. Думал, уже не пригодится, а оно вон как вышло. Да и на форме сопровождавших гостей дружинников, которых рынды даже и не подумали пустить дальше холла, мелькнули знакомые гербы.

— Боярин Бельский, полагаю, — поднявшись с дивана, кивнул я сердитому молодому человеку.

— Пф... — тот дернул подбородком, но спустя несколько секунд все-таки соизволил ответить, цедя слова сквозь зубы: — Именно так. А вы...

— Кирилл Николаев, — явно подтвердив его подозрения, проговорил я.

— Ну да, ну да... изгнанный выр... боярич Громовых. Точно, — словно в озарении, воскликнул Павел Бельский, прищелкнув пальцами, и повернулся к своим спутникам. — Вот видите, друзья мои. Кто-то поднимается вверх... а кто-то катится вниз. Закон природы...

Ну-ну. Это он так пытается меня из себя вывести? Хм... какое воспитание и такт, кто бы мог подумать, а? Впрочем, учитывая, что мы находимся в доме мещанина, пусть и высокопоставленного, иного от спесивого отпрыска древнего боярского рода можно было и не ожидать. Удивительно, что он вообще "снизошел" до появления в этом доме.

— Слухи о моем изгнании сильно преувеличены. Кому, как не вам, об этом знать... — и улыбнуться. Я повернулся к молчаливому спутнику Бельского, выжидающе взглянув ему в глаза. Но тот проигнорировал мой молчаливый вопрос. А вот третий, тот самый, чьи черты лица показались такими знакомыми, отвлек мое внимание на себя

— Отец у себя? — обратился он к сидящему в кресле Вадиму, с интересом наблюдавшему за происходящим. Телохранитель Вербицких кивнул, и все три гостя, не сказав больше ни слова, двинулись в сторону кабинета. Ну-ну...

Вот как я и думал. Рынды, охранявшие ближайший выход из комнаты, встали у них на пути, вынудив визитеров остановиться в шаге от двери в кабинет.

— Вам придется подождать здесь, — тихий непреклонный голос. И буянить бесполезно. Нынешний глава охраны Вербицкого возник рядом с гостями совершенно бесшумно и, растянув губы в подобии улыбки, указал им на свободные кресла в гостиной. — О вашем приходе я уже доложил. Прошу...

Молодцы переглянулись, в эмоциях Бельского проскользнула злость, но тут же была задавлена. Хм, а он неплохо себя контролирует... А вот "блудный сын" явно не в восторге от того приема, что оказал ему отец.

Ожидание затянулось. В комнате повисла тяжелая давящая тишина, прерываемая лишь короткими репликами ни о чем Бельского и Вербицкого-младшего, третий, безымянный их спутник, продолжал молчать. А полчаса спустя охрана вдруг засуетилась. В гостиную, кажется, набились все присутствовавшие в доме рынды и, оказавшись у дверей в кабинет, сформировали полноценную "коробочку". Воздух пошел рябью от активировавшихся щитов и только что не засветился от их мощи. Ого, кажется, Вербицкий решил наглядно продемонстрировать гостям свое отношение. Мария и Василиса прошли мимо, почти невидимые, скрытые телами рынд, и исчезли за дверьми, ведущими в частную половину дома. М-да, сомневаюсь, что можно придумать более прямой способ выказать недоверие... И радует, что меня этот спектакль касается лишь как зрителя.