— Мне в это сложно поверить, если честно. Ты выглядела изрядно потрёпанной, когда я тебя нашёл рядом с подручными Убера и Элита и теми парнями из АПП.
— А теперь — в порядке, — говорит ему Хозяйка. Она звучит рассерженной. Брут делает шаг вперёд, готовый зарычать и добавить к её голосу свой, но Хозяйка слегка натягивает поводок, и Брут молчит.
— Когда я тебя нашёл, один из них привязал тебя к потолку за запястья, и использовал как боксёрскую грушу.
Хозяйка отводит глаза. Брут знает, что это значит, что Хозяйка считает человека без запаха своим альфой. Когда она говорит, она всё ещё рассержена:
— Мой проёб. Мне было скучно, неспокойно, решила выгулять Анжелику и встретиться с вами там, где деньги. Кто-то меня узнал и проследил за мной. Я была дурой, я за это получила. Теперь я в порядке, деньги у нас, всё хорошо.
Человек без запаха вздыхает. Говорит немного сердито:
— Я не об этом... А впрочем, ладно. Нет смысла это обсуждать. Но что если тебя узнают, когда ты его выгуливаешь?
— Тогда я буду отбиваться быстрее и жёстче. Или ты хочешь сказать, что мне и собак больше выгуливать нельзя?
Внезапно Хозяйка напрягается. Брут видит это в её позе, слышит в голосе, чувствует в натяжении поводка.
— Я бы так не поступил, — отвечает человек без запаха, тихим, слегка натянутым голосом, — и ты бы всё равно не послушалась. Просто... будь осторожна.
— Можно идти?
— Давай. Приятной прогулки вам двоим.
И напряжение покидает Хозяйку. Один короткий свист, и Брут следует за ней. Вниз по ступенькам, через дверь и наружу. Столько запахов! Столько звуков! Так интересно!
Но слишком возбуждаться нельзя. Брут хороший мальчик. Не натягивает поводок, как иногда ещё делает Анжелика. Хозяйка всегда издаёт сердитые клацающие звуки, когда идёт с Анжеликой гулять.
Хозяйка идёт медленнее. Хромает на одну ногу. Брут хочет гулять, но не натягивает поводок, даже если Хозяйка идёт медленнее.
Столько запахов! На своей территории хорошо, но когда гуляешь, можно понюхать целый мир. Всегда что-то новое, всегда можно вынюхать что-то новое об уже известном. Понюхать вот эту мочу и узнать почти всё о пописавшей собаке. Сучка. Возможно, скоро течка. Живёт с детьми. Моча пахнет стрессом, и перееданием травы, и слишком долгим сном, и толстой собакой.
Понюхать вон ту какашку, чтобы узнать о собаке, которая покакала. Голодная собака. Хозяйка голодной собаки тоже, наверное, голодная. Здесь таких много. Не так, как в старом доме Брута. Там не было голодных людей и собак. Но Брут помнит, что ему было плохо. Хозяин не обращал на Брута внимания. Оставлял его в подвале на целый день, пока Брут не остановил плохого человека, который залез в подвальное окошко. Теперь хорошо. Бруту нравится с новой Хозяйкой.
Понюхать мочу. Человеческая моча. Неинтересно. Хозяйка свистит, чтобы напомнить Бруту не отвлекаться. Больше не нюхать.
— Брут, сидеть, ждать, — командует Хозяйка. Брут сидит и ждёт, а Хозяйка стоит рядом. Он хороший мальчик. Хозяйка его чешет. Маленькая человеческая самка подходит к Бруту. Меньше Брута. Хлопает его, тыкает. Один раз попадает в глаз. Брут опускает уши, голову, поджимает хвост. Не чешут. Маленький человек смеётся. Тыкает Брута в бок.
Брут смотрит на Хозяйку. Умоляюще. Хозяйка ничего не говорит, поэтому Брут ждёт, пока в него тыкают. Маленький человек хватает Брута за шерсть и сильно дёргает. Как Анжелика, когда она только появилась в стае Хозяйки, кусалась и дёргала до крови. Плохие воспоминания. В горле у Брута начинается рычание.
— Нет, Брут, фу, — командует Хозяйка. Брут опускает голову. Больше не рычит. В него снова тыкают, снова тянут за шерсть.
Появляется большая самка человека, которая пахнет так же, как и маленькая. Идёт быстро. Большая самка останавливается и смеётся при виде Брута и маленького человека.
— Правда ведь очаровательно?
Ещё раз смеётся.
Хозяйка не смеётся.
— Да, дети есть дети.
Хозяйка говорит, её голос спокойный, но поза рассерженная:
— Следи за своим ёбанным ребёнком.
Брут знает, что "следи" — это команда, чтобы Брут сидел и наблюдал за кем-то... но Хозяйка разговаривает с большой самкой, а не даёт команду Бруту. Ещё Брут знает слово "ёбанным", оно означает, что Хозяйка злится, но она говорит "ёбанным" не Бруту, так что всё нормально.
Брут думает, что теперь, наверное, можно порычать, потому что Хозяйка сказала "ёбанным", поэтому он рычит. От маленького человека и большой самки пахнет страхом. Хозяйка не говорит "нет", значит Бруту можно порычать.
Большая самка смеётся, но смех звучит иначе, чем раньше, визгливо. Машет рукой. Нагибается, чтобы подобрать маленького человека.
— Брут, охранять, — командует Хозяйка. Брут бросает взгляд на Хозяйку, и Хозяйка показывает на маленького человека, поэтому Брут становится между маленьким человеком и большой самкой, и рычит на большую самку. Большая самка пятится. Теперь страхом пахнет сильно. Брут чует пот и волнение и слышит тихие звуки беспокойства и страха и от большой самки, и от маленького человека.
Большая самка делает шаг в сторону, и Брут передвигается, чтобы быть между ней и маленьким человеком. Она снова нагибается, а Брут рычит и цапает её за пальцы. Он хороший мальчик.
— Пожалуйста. Это же ребёнок. Все дети так делают. Она думает, что со всеми собаками можно обниматься, — говорит большая самка. Её голос покорный, в нём звучат волнение и страх.
— Брут, пасть.
Брут смотрит, куда показывает Хозяйка, а она показывает на маленького человека. Брут слушается, берёт руку маленького человека и держит её во рту. Он хороший мальчик. Маленький человек воет и пытается отнять руку, но Брут немножко сжимает пасть каждый раз, и маленький человек скоро понимает, что рука останется у Брута во рту.
Тогда Хозяйка говорит большой самке:
— Знаешь, с ним жестоко обращались. Прежде чем он попал ко мне, его мучили. Пока он однажды не покалечил кого-то так, что им потребовалась ампутация. Я спасла его, прежде чем его успели усыпить. И вот ты просто разрешаешь своему ребёнку подойти к нему и начать его лапать. Понимаешь, что могло случиться? Понимаешь, что он мог убить или покалечить эту ёбанную мелюзгу?
Брут узнаёт только своё имя и слово "убить". Другие слова ему ничего не говорят. "Убить" — это команда нападать и не останавливаться, пока цель не перестанет двигаться. Хозяйка давала Бруту, Иуде и Анжелике команду убивать только белок, енотов и один раз лошадь. Большая самка теперь стоит на коленях, и запах страха заглушает все остальные. Быть ниже, чем Хозяйка, и показывать подчинение — это хорошо. Большая женщина что-то говорит, но Брут не понимает, потому что она говорит и не останавливается.
— Брут, фу. Ко мне, — говорит Хозяйка, и Брут отпускает руку и идёт к Хозяйке. Маленький человек всё ещё воет.
Хозяйка снова говорит большой самке то же самое:
— Следи за своим ёбанным ребёнком.
Снова начинается прогулка. Чешут. Хозяйка говорит, что Брут хороший мальчик, и Брут счастлив. Хвост виляет.
Брут с Хозяйкой гуляют-гуляют, прежде чем остановиться в месте, которое пахнет кровью, собачьим страхом, собачьей злобой, мочой и калом. Хозяйка стучится в дверь. Человек, который открывает дверь, пахнет кровью.
Хозяйка и человек разговаривают некоторое время, а Брут ждёт, потому что Брут хороший мальчик. Не обращает внимания на то, что они говорят, из-за запахов. Плохие запахи. Звуки собачьего поскуливания и лая с другой стороны двери. Затем Хозяйка говорит "Ждать", и человек трогает Брута. Трогает как доктор, не как чешет Хозяйка. Ощупывает каждую часть Брута, пальцы глубоко в шерсти, чтобы помять, проверить. Ощупывает его гениталии. Говорит что-то, что звучит отрицательно, качает головой. Хозяйка говорит что-то ещё. Человек встаёт и жмёт ей руку.
Хозяйка берёт Брута туда, где пахнет кровью, собачьим страхом и собачьей яростью. Шумно. Много людей сидит в темноте. Пахнут возбуждением и потом. Лучше всего освещён центр, откуда сильнее всего пахнет кровью.
Человек из двери говорит Хозяйке:
— Подведи его прямо к воротам.
Хозяйка садит Брута во что-то вроде конуры, которая пахнет яростью и страхом.
Человек громко говорит, и все люди в комнате воют и шумят. Человек называет имя Брута. Он говорит "убить", ещё одно знакомое Бруту слово. Но тут так сильно пахнет кровью, что Бруту сложно обращать внимание на что-то ещё. Столько крови от стольких собак. Столько запахов.
Потом конура открывается, и Бруту некуда идти, кроме как в центр комнаты. Нельзя идти к Хозяйке, потому что мешают ящики, и там другая собака, больше Брута, которая пахнет яростью, своей собственной кровью и кровью и смертью другой собаки.
Потом Брут чувствует это. Хозяйка делает Брута сильнее, и это больно, но это приятная боль. Приятная боль, как когда мышцы Брута затекли, и он потягивается, и хрустят и трещат суставы, и Бруту от этого становится лучше. Только эти потягивания не заканчиваются, Брут всё хрустит и трещит, и Брут чувствует себя всё лучше и становится больше. Обычно Хозяйка дольше делает Брута сильным, но Брут один в комнате с собакой, которая пахнет кровью и смертью, и Хозяйка знает, что Брут должен быть сильнее.
Скоро Брут становится больше Хозяйки, и такой большой, как машина, и сильный. Плохой пёс, который пахнет кровью и смертью, боится.
Тогда Хозяйка свистит два раза, и это команда "ко мне", и Брут смущён потому, что дорога к Хозяйке закрыта. Хозяйка снова свистит и зовёт его по имени, и Брут прыгает на ящики у него на пути. Ящики ломаются, и Брут может идти к Хозяйке как хороший мальчик.
— Брут, охраняй! — говорит Хозяйка, и Брут идёт туда, куда показывает Хозяйка, и это дверь, куда бегут все люди, которые пахнут страхом. Чтобы добраться до двери и охранять, Брут использует лапы, чтобы отталкивать людей с дороги, и хватает одного за руку и бросает его в сторону, как Брут любит бросать игрушки, и тот пронзительно визжит.
Потом Брут сторожит дверь, и люди бегут в другую сторону. Бруту они напоминают белок, и убегают как белки. Но люди не такие быстрые и умные, как белки, и они не жульничают, забираясь на деревья.
— Брут! Фас! — кричит Хозяйка, и Брут слушается, как хороший мальчик. Брут пользуется лапами, зубами и всем телом, чтобы прыгнуть в толпу людей, бегущих как белки, и не дать им убежать. Брут знает, что плохо трясти людей, как он трясёт игрушки или белок. Нельзя трясти. Нельзя жевать. Кусать только за руки и ноги. Не кусать за головы. Лапами можно, а когтями нельзя, и это сложно, потому Брут в основном кусается и толкает людей телом и головой, чтобы сбить и остановить их. Иногда пользуется хвостом, что для него забавно и ново. У Брута нет хвоста, когда он маленький.
Много людей. Каждый раз, когда Брут думает, что все люди перестали двигаться, кто-то снова бежит. Долго. Брут вываливает язык, тяжело дышит. Хвост виляет, и коробки ломаются, и Хозяйка делает клацающие звуки, как когда Брут делает что-то плохое. Больше нельзя вилять хвостом.
Люди лежат на полу и скулят. Пахнут кровью и страхом. Больше никто не бежит, как белка.
Хозяйка кричит: "Больше нельзя!" и это людям, а не Бруту. Эти слова Брут знает. "Нельзя" — значит "плохо", про те вещи, которые Брут делать не должен. "Больше" — это то, что Хозяйка говорит, когда даёт угощения, кидает мячи или наполняет миски едой. Брут не понимает, потому что одно слово плохое, а одно — хорошее. Но Хозяйка альфа, и Хозяйка знает, так что всё нормально.
Хозяйка берёт бренчащие ключи у скулящего человека и поднимает пахнущую кровью клетку с разозлённой собакой внутри. Хозяйка выносит клетку наружу, ставит её в машину, и говорит Бруту охранять машины. Некоторые люди уходят, но Брут никого не пускает к машинам. Он хороший мальчик. Хозяйка идёт внутрь, вытаскивает ещё клетки со злыми собаками и ставит их все в машину. И ещё. Хозяйка снимает рюкзак, достаёт оттуда верёвки и привязывает клетки друг к другу и к машине.
Потом Хозяйка надолго заходит внутрь и не возвращается. Люди ушли, поэтому Бруту можно больше не охранять. Брут идёт внутрь к Хозяйке.
Хозяйка стоит на коленях у клеток, а собаки внутри пахнут кровью и калом. Но собаки не злятся, не шевелятся. Брут трётся носом о Хозяйку, ложится рядом с Хозяйкой и Хозяйка обнимает его шею. Хозяйка очень долго крепко обнимает Брута. Брут знает, что долго, потому что Брут перестаёт быть большим, и становится меньше Хозяйки.
Машины, издающие воющие звуки, начинают приближаться издалека, и Брут тихонько лает, как научила его Хозяйка. Хозяйка встаёт, садит Брута в машину, а сама заходит через другую дверь, и машина трогается.
Хозяйка достаёт измятую штуку из кармана и съедает. Хозяйка даёт Бруту угощение, потом опускает стекло, чтобы Брут смог высунуть голову навстречу ветру, и хвост Брута виляет, потому что Брут знает, что был хорошим мальчиком.
Улей 5.01
Место, куда мы попали, было невзрачным. Убогое заведение среди целой улицы таких же убогих заведений. Всё было обшарпанным. Проходя мимо любого магазина или ресторана, можно было лишь догадываться, работает он или давно закрылся.
Вывеска на пабе гласила: "Сомерс Рок". На окнах стояли железные решётки, занавески опущены, но это было неудивительно. Просто такой район. Краска на внешней стороне здания облезла, потёки ржавчины с решёток виднелись под окнами.
Когда мы зашли внутрь, стало понятно, что "Сомерс Рок", что называется, из тех книг, чьё содержимое можно оценить по обложке. Всё было тусклым, тёмным и гнетущим. Деревянный пол был окрашен в тот же тёмно-серый цвет, что и барная стойка, занавески и скатерти были тёмно-зелёными, а единственным настоящим или сочным цветом, если можно так сказать, был жёлтый свет старых выгоревших ламп.
Внутри паба было всего три человека. Угрюмая девушка двадцати с чем-то лет с каштановыми волосами, в немного мятой униформе, посмотрела на нас, когда мы вошли, но даже не попыталась поприветствовать. Два близнеца сидели в дальнем углу, за барной стойкой, вероятно это были её старшие братья, они мыли бокалы, старательно игнорируя нас. Один из них был в белой рубашке и фартуке, отчасти это делало его похожим на бармена, а второй носил чёрную футболку под гавайской рубашкой. За исключением контрастирующего стиля одежды, они были одинаковы по росту, стрижке, чертам и выражению лица.
Несколько столов были сдвинуты вместе, вокруг них стояли стулья, но мы прошли мимо, к угловому столику. Сплетница, Сука, Мрак, Регент и я — все устроились на уютных потёртых лавках. Даже мысленно я называла их именно так — сейчас они не были Лизой, Брайаном, Рейчел и Алеком. Мы все были в костюмах.
Когда мы устроились, девушка с угрюмым выражением лица приблизилась к нам, положила блокнот на стол, а затем вызывающе уставилась на меня. Она так и не произнесла ни слова.
— Колу? — отважилась заказать я, чувствуя себя неловко от этого взгляда.
— Нет, Рой, — толкнула меня локтем Сплетница. — Она глухая. Если ты хочешь что-то, напиши это в блокноте. — чтобы продемонстрировать это, она потянулась через стол, взяла блокнот, и написала "чёрный чай". Я последовала её примеру и записала свой заказ, затем передала блокнот через стол парням и Суке. Уходя с нашими заказами, девушка одарила меня неприязненным взглядом.
