— Гермиона, ты...
— Хермион, я есть приглашать тебя на бал, — вмешался Крам, вывернув из-за угла.
Гермиона даже на секунду растерялась, переводя взгляд с одного парня на другого. Гарри же явно разозлился такому вмешательству Крама. Но Гермиона уже покачала головой.
— Боюсь, что я не смогу пойти с вами, мистер Крам. Я уже обещала пойти с другим.
Гарри вопросительно посмотрел на девушку. Он, конечно, надеялся, что этот "другой" — он, однако боялся, что ошибается. Но тут Гермиона протянула ему руку, намекая, что собирается удалиться отсюда.
Крам весьма неприязненно смотрел вслед удаляющейся паре, понимая, что просчитался. Возможно, если бы он поймал эту девушку отдельно от недо-чемпиона, она бы согласилась. Ведь растерялась же, задумалась!
Скрывшись от болгарина, Гарри повернулся к девушке.
— Так ты пойдешь со мной? — с надеждой в голосе спросил он.
— Конечно пойду, — просияла Гермиона, — Я ведь обещала! — и она лукаво подмигнула своему парню.
Гарри аж засветился, крепко-крепко прижимая к себе свою девушку. К сожалению, момент единения сердец снова был нарушен. По Хогвартсу разлетелся голос директора:
— Всем учащимся собраться в Большом зале!
Когда Гарри и Гермиона пришли в Большой зал, на первый взгляд, там было пусто. На более пристальный — школьники сидели у стен, стараясь не смотреть в сторону преподавательского стола. Домовики сновали вокруг, убирая следы рвоты. Гарри разглядел повнимательнее окно за преподавательским столом и судорожно зажал рот, отползая по стене и пытаясь отвернуться от увиденного. Гермиона была с ним в этом полностью солидарна.
На окне было распято неопознаваемое тело. Кожа была снята целиком и использована как подстилка под телом, брюшные мышцы и ребра вывернуты наружу и тщательно прикреплены к стеклу, позволяя разглядеть внутренности в подробностях. Внутренности же аккуратно уложены так, как должны лежать у живого человека. И его сердце еще билось. Рот у тела был зашит, и, видимо, дополнен чарами заглушения, так что ни звука от тела не доносилось, но глаза в полной мере выражали всю гамму чувств человека, испытывающего чудовищную боль, но не имеющего возможности ни умереть, ни потерять сознание.
Минерва Макгонагалл и мадам Максим недоуменно оглядывали детей. Взрослые видели на окне неповрежденное, но абсолютно мертвое тело Игоря Каркарова, лишенное одежды выше пояса и с выставленной напоказ черной меткой.
Впрочем, когда в зале наконец собрались все и Макгонагалл уже хотела начать говорить, иллюзия плавно сползла с тела.
Директор Макгонагалл застыла в шоке, разглядывая это произведение искусства. А потом она сделала то же самое, что и дети перед этим — избавилась от завтрака.
— Все — вон отсюда! — прокричала директор, как только смогла справится с рвотой и осознала, куда именно она позвала детей. — И позовите кто-нибудь мадам Помфри!
Гарри и Гермиона, шатаясь, вышли из зала и направились на улицу, проветрить голову после такого зрелища. Вскоре за ними последовали и другие ученики.
— Что это было? — тихо поинтересовалась Гермиона у Гарри, — Оно... Оно же не было мертво!
— Не знаю, — пожал плечами Гарри. Лицо его было цвета нежной весенней листвы. — Но мадам Помфри там не поможет. Ни в одном из десяти тысяч зеркал нет отражения того, как ЭТО выздоравливает.
К ним подошла Карина и очень тихо дополнила
— "Это" погибнет, как только его снимут с окна. Повернись ко мне, я избавлю тебя от неприятных ощущений. И, если хочешь, приглушу воспоминание.
— Нет, — Гарри покачал головой. — ЭТО — не то, что я хотел бы помнить, но у меня немало воспоминаний, от которых я хотел бы избавиться. Однако моя память — это моя память. И прикоснуться к ней я позволю разве что Гермионе...
Гарри отлично понимал, что если Карина захочет, то сделает то, что считает нужным и без разрешения... но зачем-то же она спросила их мнение?
А Гермиона уже повернулась к Карине.
— Да, приглуши пожалуйста. Это определенно не то, что я хочу помнить.
Карина кивнула с мягкой улыбкой, коснулась сначала груди, потом лба Гермионы. Девушка тут же порозовела и с облегчением выдохнула, перейдя на мысленную связь.
"Только не говори, что ты сделала..."это""
"А что от этого изменится? Да, лично я не трогала "это" и пальцем, но это было сделано ради меня, с моего ведома и одобрения. Так какая разница в таком случае, делала ли я это лично?"
На ответ Поттера Карина лишь пожала плечами.
— Я не предлагала тебе забыть, лишь снизить остроту реакции организма на это воспоминание. Но не хочешь — твое право. Ты понял, почему взрослые позвали всех в зал?
— Считали, что он уже совсем мертв, и думали узнать у нас, не видел ли кто чего.
Вероятность того, что библиарий ошибется, и иллюзия упадет после начала распросов была ничтожной, почти не существующей, но юный пророк все-таки сумел уловить ее в переливах отражений.
— Молодец, — одобрила Карина, — Они видели неповрежденное тело. И что, даже не поинтересуешься, кто это и зачем было сделано?
— Один раз я уже видел гибель Хогвартса, и теперь легко узнаю отражение этой Силы. Ну а "зачем"... Думается мне, что зря он так старательно выпихивал вперед Крама. Это оказалось вредно для здоровья.
— Гарри! — возмутилась Гермиона. Доброй девочке было странно слушать столь спокойные рассуждения о... таком.
— Тайфун или вулкан тоже порой убивают людей, — пожал плечами парень. — И, бывает, не менее мучительно...
— Да-да, — Карина все еще улыбалась, но иначе, — Может, мне стоило послушать супруга и пригласить тебя на процесс создания этого произведения искусства?
— Увы, нет. Я чужд изобразительному искусству, — ответил Гарри. От потрясений этого дня в парне прорезался черный сарказм.
Улыбка Карины снова стала одобрительной.
— Хорошо. Признаться, я начала беспокоиться за твое душевное здоровье.
— Но, все-таки, как так можно... Вот так с человеком, — Гермиона недовольно нахмурилась.
— Лучше так с одним оскорбителем, чем снести всю трибуну с оскорбителем и толпой непричастных. Или ты считаешь иначе?
Гермиона тут же пошла на попятный, признавая правоту наставницы.
Виктор Крам шел по коридору Хогвартса. Смерть директора задела его. Не то, чтобы ловец сборной Болгарии сомневался в своей победе на Турнире даже без помощи этого британского беглеца, но все-таки конфиденциальная информация из лагеря устроителей состязания лишней не была...
07.10.2015
Миниатюра девяносто восьмая
Первой же идеей авроров, прибывших в Хогвартс для расследования гибели иностранного гостя, было заподозрить Флер Делакур, которую погибший откровенно засудил... Да и вообще, зачем пытаться искать убийцу среди благонамеренных англичан, когда под рукой есть француженка, да еще и полувейла?
Увы, но версия развалилась почти сразу: все девушки из французской делегации и с десяток старших учениц Хогвартса показали, что как раз в то время, когда неизвестный творил свое злодеяние (время определили медики из Мунго), Флер Делакур давала девочкам мастер-класс по снятию иллюзий: она накладывала на себя иллюзии, а "ученицы" их развеивали. Кроме того, все участницы действа показали, что у Флер не было с собой никакой фляжки, фиала или чего-то подобного, и она вообще ничего не пила все два часа, которые длилось занятие. Последнее начисто исключало возникшую было мысль об оборотном зелье. Версия забуксовала и расследование пришлось начинать с начала.
Следующей не менее очевидной кандидатурой был жених красавицы Флёр, но за него вступилась лично мадам Максим, утверждающая, что все это время, а так же два часа до него и час после Сетиан безвылазно сидел в карете Шармбатона и практиковал трансфигурацию под ее личным присмотром, что и подтвердили многие свидетели.
Авроры взвыли, и к не прекращавшемуся (Вы ведь не думаете, что он прекратился?) бардаку по поводу Бала добавился тотальный шмон в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы указать на убийцу.
Гермиона, надо признать, волновалась, живо представив себе аврорские внутренности в качестве нового украшения астрономической башни, но Карина заверила ее, что у художника имеется алиби, а не оставлять следов при желании он научился очень и очень давно. Так что поиски авроров были заведомо безуспешны: Каркаров вышел из корабля сам, вел себя как обычно, после пошел прогуляться в лес и пропал, появившись уже на окне.
* * *
— Мистер Поттер, что Вы делали перед тем, как услышали призыв директора Макгонагалл пройти в Большой зал? — начал допрос аврор.
— Приглашал свою девушку на Рождественский бал. Профессор Макгонагалл по секрету сообщила мне... — веритасерум подталкивал мальчика к тому, чтобы пересказать разговор в подробностях, но аврор прервал его.
— Стоп. Значит, Вы с момента окончания урока и до прихода в Большой зал приглашали свою девушку? Она что, отказывалась?
— Нет, но когда я уже начал говорить — пришел Крам и тоже попытался пригласить ее на Бал.
— Виктор Крам, Чемпион Турнира и ловец сборной Болгарии? — заинтересовался аврор. На Крама у них ничего не было... но именно это и было подозрительно. Иностранец, приехавший вместе с жертвой... соблазнительно. Очень соблазнительно.
— Да, — кивнул Гарри.
— Так... — у аврора уже появились некоторые идеи, но допрос следовало продолжать. — ...а до этого Вы что делали?
— У нас были занятия. Трансфигурация, а перед этим — зелья, — заподозрить Макгонагалл, а тем более — Снейпа в том, что они отпустили ученика с занятий у аврора не хватило фантазии. В общем-то он был прав.
— Хорошо. А до этого? Вас не видел никто из опрошенных!
— Я... не... — Гарри отчаянно сопротивлялся действию зелья, и это вызвало некоторые подозрения. Хотя при мысли, что ему придется обвинять Мальчика-который-Выжил, аврор облился холодным потом.
— Ну же, Поттер, отвечайте!
— Я был на... нет, я не должен...
— Отвечайте!
— Я был на Астраномической Башне...
— И что Вы там делали? — подбодрил аврор мальчика, явно собиравшегося замолчать.
— ... нет... я...
— Отвечайте!
— С Гермионой целовался...
Аврор облегченно выдохнул, и обратился к своему младшему товарищу:
— В протокол не вноси. Это их дело, не наше.
Следующей жертвой аврорского допроса стал Виктор Крам. Хотя Крам и утверждал, что ничего такого не делал, но... В лес Игорь Каркаров направился сразу после того, как приватно сообщил Виктору Краму о грядущем бале. Подозрения напрашивались сами собой.
* * *
— Гермиона... я... — Гарри собрал в кучу всю необходимую гриффиндорцу храбрость, и продолжил: — меня на допросе спросили, что я делал до занятий у Снейпа... и я признался, что целовался с тобой...
Подросток стоял, опустив голову, и от стыда и смущения у него были красными даже уши. Он ожидал, что после такого предательства Гермиона даст ему пощечину... или даже вовсе разорвет все отношения... Но промолчать он посчитал подлым.
— Они заставили тебя об этом рассказать?! — неподдельное возмущение в голосе Гермионы заставило Поттера опустить голову еще ниже, — Вот сволочи! Ну я им! Допрашивать о личной жизни под веритасерумом!
Девушка крепко обняла любимого и почти потащила туда, где чувствовала ауру Карины, и мысленно продолжила возмущенный монолог
"Вот я Карине-то расскажу, попрошу научить меня тому сглазу, помнишь, я еще его учить отказалась, сказала, что слишком жестоко, но вот она меня научит, да я этих недоследователей..."
Гарри шагал за Гермионой, и в его душе расцветала робкая надежда на то, что она не откажется быть его девушкой... и все-таки пойдет с ним на бал... О том, чтобы поцеловать ее Гарри боялся даже думать...
Карина бурю возмущения Гермионы почуяла издалека, а потому направилась на встречу, чтобы перехватить воспитанницу в безлюдном тихом месте. Что ей с блеском и удалось.
— Гермиона, что случилось?
— Эти... да они... Они знаешь что сделали?! — Гермиона толком не могла выразить словами причину своего возмущения, но в её мыслях она плавала даже поверх щитов.
Карина предпочла вмешаться и успокоить Гермиону. Та словно сдулась, но продолжала хмуро смотреть на Карину.
— Милая, если ты хочешь наказать их за непродуманный вопрос — конечно, я научу тебя тому, что ты просишь. Но не хочешь ли сначала успокоить Гарри и пояснить, что тебя возмущает в ситуации?
— Так я же вроде бы... — Гермиона оглянулась на Гарри, смотревшего на неё с слабенькой надеждой на то, что она на него не обиделась за выдачу врагу столь секретных сведений. Карина демонстративно отвернулась, забравшись с ногами на подоконник и уставившись в окно. Гермиона намек поняла правильно и поцеловала Гарри.
Гарри наслаждался прижавшейся к нему подругой, ее сладким поцелуем, и медленно оттаивал. Неужели она не считает, что он предал ее, рассказав об их поцелуе посторонним? Это было слишком хорошо, чтобы в это поверить... Но как не поверить, когда она вот тут, в его руках? От радости Гарри даже расслабился настолько, что даже не заметил, что его руки уже опустились ниже всяких норм приличий, и сминают форменную юбку.
По лицу Карины медленно расползалась хитрая улыбка, но мешать детям радоваться жизни и друг другу она не собиралась, лишь укрепила барьеры, чтобы уж точно никто не зашел и не помешал.
Сетиан появился в коридоре беззвучно, и беззвучно же устроился на том же подоконнике, сняв с него Карину и посадив к себе на колени. На детей он лишь бросил короткий взгляд, заодно узнав причину появления тут барьера, но мешать им? Вот еще!
* * *
Рональд Уизли гордо шел по коридору. Уж в этот-то раз он точно не останется ни с чем. Он заготовил такой подарок... все свои карманные деньги потратил. Кроме того, он все-таки взял на себя труд проанализировать свои предыдущие попытки как шахматную партию, и пришел к выводу о том, что "слишком распылил силы". На этот раз он решил постараться вытащить на бал хотя бы Лаванду... о Панси он подумает позже. На очередном шаге Рон вдруг понял, что идет в направлении, противоположном тому, куда собирался. Рон попытался развернуться, но коридоры упрямо не хотели вести его куда надо. И тогда он во внезапном проблеске озарения решил подождать Лаванду у портрета Полной Дамы.
Лаванда весело болтала с Парвати, подходя к башне Гриффиндора... Но внезапно она застыла на полушаге. Возле входа ошивался Рон с букетом в руках.
Увидев Лаванду, Рон просиял и шагнул к ней.
— Лаванда! Тыпойдешьсомнойнабал? — выпалил он на одном дыхании.
Глядя на ошеломленную "подругу", Парвати захихикала. Так получилось, что Лаванда, несмотря на заметную внешность, так и не получила приглашения на бал. Парни как-то опасались ее выдающихся способностей к сплетнечанью и острого языка. "Сделаешь что-нибудь не так, а потом вся школа обсуждать будет? Не надо такого счастья..."
Слыша злорадное хихикание Парвати, явно намекающее на грядущее одиночество на балу, Лаванда даже улыбнулась Рону и не стала бить его букетом по лицу.
— Да, пойду, — согласилась она, — Только если ты не вздумаешь приглашать еще и эту дуру в розовом бельишке... Ты идешь только со мной, или идешь один!
