Когда Боддинок применил модифицированное заклинание "Очарование гуманоида" на лейтенанте, мы узнали больше подробностей. В Яме скотские условия содержания, туда кидали самых буйных, беспокойных и непокорных узников. В Яме до "инцидента" заправял бывший зек — полуорк Курдан Фенк, садист, лично преданный Гаолеру, который никогда свои руки не марал.
Я стал обузой, а не главной ударной силой. Хотя ощущения тела и некоторая подвижность вернулись ко мне, но общая вялость с непослушностью маны и чакры исключали боевые действия. Бьякуган мне не удалось активировать, зато артефакт сработал — подставивший меня ненавистный клинок немедленно отправился в ящик и на Эфирный план, подальше. И ведь я своим додзюцу ничего такого сверхмагического не видел в древнем клинке!.. Сейчас-то уже понимаю, что все крылось в деталях, на которые не обратил должного интереса — магическое сокрытие и отвод внимания.
Сдаваться я не собирался, подхватив разумную мысль Эмерника, рвущегося в бой мстить за испытанные страхи, унижения и увечья. Это он так превратно воспринял мои обнадеживающие слова про Мельданена, полуэльфа и химеролога, сказанные сержанту, не верившему в целительские способности тирцев, бог которых — однорук. Мысль Эмерника заключалась в том, что не надо много сил для выстрела из арбалета по близкой цели, главное задержать — и да будут боги милостивы. Еще мне можно и нужно осуществлять общее командование, а не отсиживаться за семью печатями. Ралстон, кстати, отнюдь не горел желанием рисковать спускаться вниз, но на него безотказно подействовал аргумент про то, что он вернее поможет семье и детям, если поможет нам захватить мозгоеда. Тем более его амуниция, так сказать, нашлась.
В общем, отправились вшестером. Своими методами исследовав пространство за дверью и подготовившись, Боддинок подал сигнал Кевэ. Эльф, нехотя вооружившийся двумя мечами, сорвал печать и пнул бронированную дверь своим новым Ботинком Гиганта с Холма. Трое находившихся за дверью зеков не успели вякнуть, как колдун применил "Кислотное дыхание Местила", за секунды разъевшее их плоть до костей. Эйноли все-таки стошнило от вида останков, а ведь она еще не видела результаты взрыва в холле...
В центральном зале этажа Казематов ученый проявил недюжий тактический ум. Пока Эйноли с Кевэ и магическая гончая с призванным боровом отбивались в коридоре от патрульных, а трое травмированных в меру сил им помогали, Боддинок искусно применил "Зеркальный образ", вместо своих копий создав восемь непохожих на себя иллюзорных гномов. Со все еще активным "Истинным зрением" открыв дверь в центральную залу, он сразу опознал мага и прицельно поразил его "Кислотной стрелой Мельфа". Когда большинство устроившихся в зале уголовников бросилось к группе гномов, обычно осторожный Боддинок лихо всплеснул руками, словно заядлый рыбак. Материализовавшаяся "Паутина" всех пленила, а созданные следом отвратительно выглядящие "Черные щупальца Эварда" сокрушили пленников паутины. "Кислотная бомба" добила вражеского колдуна, чей "Луч ослабления" вовсе не повредил Боддиноку, а "Огненный шар" добил своих же, уничтожил иллюзорных гномов и истощил защиту оригинала, успевшего от основной ударной волны заскочить на стену.
Начинающая колдунья тоже знатно проявила себя, сильно выложившись. И "Кислотные брызги" бросала на голые руки, и харкалась в лица "Плевком паучьего яда", и "Ошеломляла", и усыпляла кинжалом. Она вошла в некое подобие боевого транса, когда фонтаны крови из обрубка руки или вывалившиеся кишки не вызывают реакции — жизнь бы защитить. Рядом с ней бился призванный ею боров и созданная Боддиноком магическая гончая, не дававшие в широком коридоре окружить клирика со щитом и коротким мечом.
Лейтенант только и успевал, что заряжать арбалеты для ловко управляющегося с ними сержанта и для меня, действующего быстрее черепахи благодаря браслету Движения. "Каменная шкура" на Кевэ быстро лопнула, но оставшаяся магия и бывшая под пленкой Броня Легиона Тени надежно защитили носителя от всех попаданий.
Завалив всех и пробежавшись по кольцевому коридору в поисках оставшихся врагов, Кевэ с Эйноли утолили жажду и, не сговариваясь, поторопили нас спускаться, не дав как следует остыть от горячки боя. Двигаться никому особо не хотелось, сражение получилось тяжелым и выматывающим, особенно для нас, троих пострадавших. Чего бы там не хотела майор, но тюрьму придется зачистить, добираясь до главной цели. Чего бы там не хотели сейчас мы, но следовало побыстрее разделаться с миссией, пока оставались силы ее продолжать.
В Ямах было мерзко, тесно, душно и вонюче. Я защитился от смрадных запахов магической маской капюшона, натянув на нос складку у горла, остальные успешно воспользовались повязками, предложенными зельеваром, знающим толк в защитных средствах подобного рода. Помимо нестерпимого амбре, здесь все сильно пропиталось практически физически ощущаемыми эманациями боли и страданий, тошно было находиться здесь. Если честно, не ожидал от себя такой реакции, но два других эльфа тоже погано себя чувствовали здесь.
В некоторых цепях болтались скелеты, в одном уголке разлагался прикованный труп, в опущенной в канализационную жижу клетке в прутья упиралось захлебнувшееся тело, узнанное гарнизонными по прическе. Еще несколько свежих и изувеченных трупов бывших стражников нашлось по извилистому пути сквозь темный и жаркий лабиринт Ямы. Были и обычные заключенные, замученные своими же. Попалась пара матерых псов, в чьих клетках обнаружились бровастые черепа и носатые черепки — слаженные залпы арбалетов убили разлаявшихся тварей.
— Вы удивлены, лейтенант? — Если бы по наитию не смотрел на него, то не различил бы признаков.
— Ямы считались нижним уровнем, здесь не должно быть ничего... другого, — растерянно проговорил Ралстон, неверяще уставившийся на добротно построенный, чистый и освещенный факелами коридор, открывшийся за неприметной толстой дверью, обнаруженной Боддиноком в закутке со странными пазами для решетки, в свою очередь, запримеченными мною. Пусть додзюцу я пока не могу активировать, но внимательность никуда не делась. На удивление, дверь оказалась просто прикрытой, а не запертой.
Едва мы все осторожно втянулись в коридор, наличие которого предположили после "шахматной" залы, как туда выскочил огненно-рыжий полуорк с двуручной секирой. Но едва увидев нас, он зацепился взглядом за Ралстона и выдавил:
— Я сдаюсь. От Гаолера осталась одна скорлупа...
— Предаешь, падаль?!
— Хы, девок лапать никогда не расхочется, — натянуто хохотнул он в ответ Ралстону. — С ним осталось шесть "тел", одного неведомый паразит выел.
— Я не верю тебе, Курдан. Ты сволочь, не раз предававшая сокамерников, удар в спину...
— Тайник, бл**. С тайными выкупами и теми монетами,
* * *
, что изъяты у заключенных. Забирайте,
* * *
, все и дайте мне уйти.
— Да, — поспешил я вставить, постаравшись придать голосу командирские интонации. Лейтенант отчетливо скрипнул зубами, но перечить не стал, хотя был старшим по званию среди нас. — Договорились, Курдан. Покажешь тайник, покажешь логово мозгоеда и свободен на все четыре стороны, — проговорил я без тени лжи. По крайней мере, тут есть еще один выход, которым пользуются платящие выкуп.
— Давай-давай, пошевеливайся, отрыжка Гаргота, или договор с нашим командиром тебе не по нутру? — Звонко дал петуха Эмерник.
Подтянутый полуорк смачно схаркнул и, ругнувшись вполголоса, зазывно махнул рукой. Лейтенант матюгнулся на иллусканском, отчего уши Эйноли и Кевэ густо покраснели, а гном с полуэльфом хмыкнули на разные лады.
Богатый тайник оказался: горсть мелких авантюринов, несколько граненых аметистов и флюоритов с ноготь мизинца; пара звездчатых сапфиров и столь же большой огненный опал; перстень с большим александритом, содержащим неизвестную мне магию; слегка оттянувший руку магический кошель, забитый серебрушками, и два магических кошеля с такой же незапоминающейся вышивкой, под завязку забитые медяками. Тысячи монет на сумму всего порядка одной-двух сотен злотых, вот были бы они все злотыми... Видимо, все золото хранится в фамильном особняке у кузины или переведено в драгоценные камни. Сапфиры молча подкинул гарнизонным, не погнушавшимся прикарманить драгоценные камни и довольно ловко поймавшими каждый свой — остальное Клеверу.
— Зря отпустил.
— Тайный ход Гаолера запечатан, главные врата мужского корпуса — тоже. Боддинок, у вас еще остались боевые заклинания?
— Да, — клюнув носом, с достоинством ответил колдун. — Если собрать офицеров в круг диаметром 30 футов, то я всех их удержу, но только один раз. С ментальной атакой на себя я справлюсь, а вы?
— "Защита от мировоззрения" и "Благословение" помогут. Главное верить в свои силы и не сдаваться.
— Этого недостаточно против мозгоеда. У меня есть только три зелья ясности и столько же порций зелья ускорения. Не панацея, но выстоять первую атаку помогут.
— Тогда вас двоих я попрошу поберечь наши тылы.
— Как прикажете, командир. — Так точно, сэр.
— Вы говорили про укол, Боддинок, — напомнил я.
— Кислота разъест мозг, а он нужен неповрежденным, — ответил гном, растеряв большую часть своей важной напыщенности.
— Эйноли, благослови оружие Кевэ. Боддинок, обновите защиты.
Вынужденно потеряв несколько минут, но потратив их с пользой, мы отправились в "душегубку", как обозвал то место предатель. В помещении, ставшим логовом мозгоеда, было нестерпимо жарко и влажно, как в парилке. Тварь в чужом теле поджидала нас, но ума на пращи и метательные ножи ей не хватило, а дерево в здешних условиях размокло и разбухло. Двое из шести подконтрольных стражников немедленно атаковали Кевэ и Эйноли, зашедшими первыми. Остальные четверо держались у стеночки, далеко друг от друга, сама тварь управляла марионетками из центра, не спеша рисковать вместилищем.
Боддинок успешно отвлек на себя одного из бойцов, ощутимо превосходящего Эйноли в мастерстве. Клирик не замедлила воспользоваться обговоренным шансом и ткнула своим Пикси, усыпляя. Капитанское тело рыкнуло, но мне хватило времени подоспеть к упавшему и придавить сонную артерию. Мне слегка сдавило виски и чуть припекло во лбу, напарникам пришлось хуже. Человек нанес Кевэ колющий удар, но обновленную "Каменную шкуру" тот не пробил, а вот кинжалу Пикси достаточно было уколоть до крови, чтобы подействовать — минус второй.
Магия магией, но я поспешил пережать сонную артерию еще одному стражнику, а трое моих напарников бросились в центр. Туда же кинулись другие марионетки, чего Боддинок и дожидался — "Массовое удержание гуманоидов". Кратковременно подействовало даже на мозгоеда в теле Гаолера, но заговоренные мечи Кевэ бессильно лязгнули по капитанской броне.
Мозгоед, сыплющий отборным матом и угрозами на разных языках, пользовался преимуществами в скорости, силе и выносливости. Пусть он сожрал мозг капитана, но отнюдь не приобрел его опыта, навыков и всего комплекса умений. Это и спасало двух насевших на него эльфов, быстро взмокших, несмотря на магическое нательное белье. Напарники действовали не слаженно, потому так и не сумели его окружить или воспользоваться тактикой атаки с двух сторон. Но вот Эйноли улыбнулась удача: вскользь отведя алебарду щитом, она ткнула своим коротким мечом в бедро опорной ноги. Моментом замешательства воспользовался Кевэ, с замаха рубанувший по пальцам, а ударом второго меча по древку алебарды, выбивая оружие из рук. Участь вместилища была предрешена.
Едва хитрожопо фазировавшаяся тварь ростом с ярд выскочила из лопнувшей головы Гаолера, как Боддинок решил рискнуть, применив "Слабоумие". Борьба двух воль стоила скрежета ударов по каменной пленке гнома и... ударов вовремя сориентировавшегося Кевэ, ловко подрубившего обе пары паукообразных конечностей существа. Ментальный вопль боли вырубил всех, кроме меня и самого мозгоеда. Пока кошмарная тварь справлялась с болью, я успел преодолеть часть разделяющего нас расстояния. То, что мозгоед пытался двигаться к ближайшему телу — Эйноли, придало мне дополнительных сил, открыв второе дыхание. Пинком отбросив тварь, еле устоял на скользком полу — благодаря магической обуви. Добравшись, наконец, до мозга на обрубленных ножках, последовательно кое-как отсек все конечности и вскрыл брюшко, побоявшись использовать Пиявку — вдруг для лекарства нужна и жизненна сила твари? Едва уверившись, что тварь благополучно издохла, и увидев, что опытный Боддинок очухивается, а Кевэ вполне осмысленно оглядывается и морщится от боли, растирая татуировку на левом виске, я отпустил вожжи волевого контроля над собой и обессиленно повалился в обморок — жаркая влажность доконала.
Глава 24.
Знакомый потолок и окно. И на улице не утро следующего дня, а начало второй половины вечера... В этом прослеживается настораживающая тенденция, однако...
Общая расслабленность и относительная безопасность способствовали вялому течению мыслей. Возникшую было леность взашей прогнало пробудившееся зверское чувство голода. Обнаруженное на столике фруктово-овощное пюре с мелко покрошенной травой да ягодный кисель аппетита совершенно не вызывали. Жрать хотелось неимоверно, но в первый заход осилил менее половины, чтобы на время унять чувство голода. И теплилась надежда, что зла мне не желают...
Подозрения подтвердились в лучшую сторону после медитации, подготовившей болезный организм к активации додзюцу. Закаленные чакрой струны маны остались в целостности, а вот внешние стенки сосудистых каналов чакры изъедены словно ржавчиной. В правой руке, державшей злосчастный кинжал, вовсе исчезли каналы чакры и повреждены все кистевые тенкецу. Бьякуган отчетливо видел, что распространение скверны по СЦ началось именно с правой руки. Вместо живительной энергии магия оружия впрыснула ядовитую, даже, кажется, не просто ядовитую, а схожую с ферментами паразита Стенающей Смерти, заживо переваривающего своих жертв. Сейчас для меня главное, что сохраняющееся течение маны удерживало рядом какое-то количество чакры, иначе бы напрочь прекратилась ее циркуляция в такой дырявой системе. Если и шел процесс восстановления СЦЧ, то слишком медленно, чтобы я успел его заметить. Удивляла действенность средства Боддинока: с подобными травмами СЦЧ боль должна сейчас буквально разрывать меня. Ан-нет. От его лекарства только нервные импульсы заторможены и сонливость, а ведь он сам предупреждал, что у меня на магически активное зелье может случиться острая аллергия. То ли тогда обманул, то ли позже влил...
Додзюцу само выключилось через восемь ударов сердца, как у Хьюга бывает в детстве при освоении. Но я правильно настроился, потому разглядел не только себя, но и округу. Боддинок активно использовал местную лабораторию, у него там что-то активно булькало и пенилось. Эйноли крутилась рядом с какой-то эльфийкой лесной наружности — чего-то зеленоватое лицо меня совсем не привлекает, но фигурка ничего так. Судя по развитости ее ядра, шатенка много более опытный клирик, чем Эйн, и, возможно, поклоняется другому богу из Селдарин. Кевэ хозяйничал на кухне вместе с довольно симпатичной женщиной, в упор не видящей в эльфе парня. Она вела себя с ним как с несмышленым подростком, по крайней мере, я раньше уже видел нечто подобное: она хотела видеть в нем погибшего брата или сына. Ни Ралстона, ни Эмерника я не заметил.
