— Мне пора.
— Ты ведь вернешься? — он напрягся, застыл в ожидании моего ответа, боясь услышать "нет".
— Если ты пообещаешь никому не говорить о нашей встрече. Ни родителям, ни Кристи.
— Но...
— Грейсон, как бы мне ни ненавистна была мысль о том, чтобы вернуться в Срединные Земли, боюсь, в скором времени я все же предстану перед двором. Но не сейчас, еще слишком рано.
— Понимаю. Я буду ждать.
Последний раз взглянув на столь близкого и родного человека, поцеловала на прощанье и перенеслась в Харланд, где уже извелся от тревоги гончий, для которого мое отсутствие не осталось незамеченным. А если вернулся в замок он, то и Кайллан должен был быть дома. И лишь подумав об этом, поняла, что впервые, пожалуй, назвала это место домом. Своим домом.
Глава 7
Ночь — мое любимое время суток. Она таинственна, полна загадок и очарования. Словно заботливая мать, хранит наши тайны, утирает слезы, забирая себе печаль, и дарует покой и умиротворение. Как старшая сестра, сопровождает в авантюрах, прикрывая пологом темноты, скрывая и защищая. Как жестокий убийца, порождает страх, вызывает ужас и оцепенение перед необъятностью кромешной тьмы. Ночь многогранна и потому прекрасна. Именно в это время суток можно услышать колыбельную, что поет нам мир. Песню ветра, уханье сов, веселое стрекотание сверчков, тихие голоса редких прохожих и мирное дыхание спящих людей.
Один из которых сейчас расположился на моей постели, бесцеремонно заняв место законной хозяйки, пока та вновь окуналась в свое прошлое. Надо же, он умудрялся хмуриться даже во сне. Что могло сниться могущественному дракону, повелителю самых опасных существ этого мира? Не удивлюсь, если даже в стране грез этот мужчина ежесекундно решал проблемы и следил за благополучием тех, кого обязан был защищать. Удивительный мужчина, подобно которому мне встречать еще не доводилось. Мужчина, которого я не так давно назвала своим.
Осторожно, стараясь ни в коем случае не потревожить и без того неспокойный сон Кайллана, я легла рядом и замерла, наслаждаясь этими украденными минутами. Как же он красив. Впрочем, мне доводилось встречать мужчин с намного выдающейся внешностью, однако ни один не вызывал такого желания любоваться украдкой. Даже Ренделл.
Глубокая складочка меж нахмуренных бровей, упрямая линия подбородка, губы, чью мягкость мне уже удалось однажды ощутить, обрамленные отросшей щетиной. Даже во сне Кайллан выглядел усталым. Когда последний раз мог позволить себе нормально отдохнуть, выспаться, не думая о том, что творится в мире? И почему меня к нему так тянуло? Неужели все действительно зависит от воли богов, даже наши чувства друг к другу? Хотя не спорю, сама мысль о том, что у каждого в этом мире есть свой единственный или единственная, предначертанные Создателями, весьма привлекательна.
— Мне нравится ощущать на себе твой взгляд, — тихий голос с легкой хрипотцой после сна дрожью отозвался в моем теле. — Прости, что занял твою кровать.
— Я думала, ты спишь, — не смогла сдержать улыбки, наслаждаясь нежностью, с которой смотрел на меня проснувшийся Хранитель. — Не хотела будить.
— Ты и не будила, — он не двигался, то ли тоже наслаждаясь этим моментом спокойствия и полной гармонии между нами, то ли страшась меня спугнуть. — Все хорошо?
— Сейчас — определенно.
— Слышал, ты начала заводить новые знакомства, — судя по взгляду, мой ответ ему понравился.
— Просто подумала, что все равно рано или поздно придется вливаться в местное общество, раз планирую здесь остаться.
— А ты планируешь остаться?
Он казался абсолютно невозмутимым. Лежал на расстоянии вытянутой руки и с довольной полуулыбкой на губах смотрел в мои глаза, завораживая, гипнотизируя взглядом. Лишь на уровне чувств, инстинктов я знала, с каким на самом деле напряжением он ожидал ответа. И это знание приносило не с чем ни сравнимое удовольствие, чисто женское удовлетворение от того, что этому мужчине важны мои чувства, что ему действительно не безразлично мое мнение, мой выбор. Что пусть он сам признался в том, что все равно не отпустит, что выбор этот иллюзорен, однако готов дать время, чтобы привыкнуть, чтобы самой решить, когда наши с ним отношения станут более глубокими. Огромная уступка со стороны столь могущественного человека, привыкшего получать все по первому слову.
— А ты сомневался?
— Скорее не знал, как скоро ты будешь готова признать это, — усмехнулся, придвигаясь ближе, и нежно коснулся моего лица, убирая упавшие на лоб волосы, лаская, словно кошку.
Да я и чувствовала себя кошкой! Самой настоящей ручной кошкой, тающей от прикосновений хозяина, с нетерпением ожидающей новой ласки.
— А если бы не признала? Что было бы, если бы мне потребовалось гораздо больше времени? Месяц. Полгода. Быть может несколько лет. Лишь миг для таких, как мы.
— И целая вечность для меня теперь. Нет, heile, я не настолько терпелив, но и давить или заставлять тебя не стал бы. Зачем, если есть гораздо более приятные способы добиться расположение своей дамы.
Очень приятные и безумно волнительные. Особенно тогда, когда, обведя контур моих губ, его пальцы медленно двинулись ниже, вдоль по шее, замерли на краю высокого ворота блузы, не спеша, поправ приличия, обнажить то, что прятала мягкая ткань. А я не шевелилась. Замерла, остро предвкушая то, что обещали его глаза, ждала, едва сдерживаясь, чтобы не податься вперед, побуждая коснуться, приласкать. Взять то, что принадлежало ему по праву. Но Кайллан не спешил.
— Так как тебе местное общество?
Соблазнительная улыбка, жар его тела и губы, с каждым словом становящиеся все ближе. Первая пуговка.
— Своеобразное, — голос охрип, а дыхание участилось, реагируя на малейшее движение Хранителя, на каждое его слово.
— Ничего дурного, надеюсь? — голос обманчиво мягкий, но во взгляде помимо страсти и наслаждения было что-то еще.
Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять, что на самом деле он хотел узнать. Но даже упоминать его бывшую пассию, находясь в одной постели, нежась от его прикосновений, не собиралась. Ей не было здесь места.
— Мой, — сама от себя не ожидала столько скрытой агрессии, что прозвучала в голосе.
— Твой, — предельно твердо, честно и открыто, не оставляя сомнений и недомолвок.
Этот поцелуй даже отдаленно не напоминал тот, которым одарил меня Хранитель перед "охотой". Страсть. Вихрь эмоций, чувств, дарящий бескрайнее наслаждение. Я дышала им, а он вбирал в себя мое дыханья, я плавилась от прикосновений, прижимаясь ближе, стремясь раствориться в нем, слиться во что-то цельное. Мы как две половинки, идеально подходящие друг другу, мозаика, собранная, наконец, в единую картину.
Его губы повсюду. На моих губах — терзая, пробуя на вкус, лаская. На обнаженных, избавленных от блузы плечах, на оголенном участке груди, что оставлял неприкрытым жесткий корсет, терзавший невероятно чувствительную кожу. Я пылала, желая большего, страстно мечтая ощутить его тяжесть на себе, почувствовать его всем своим телом, обнаженного, задыхающегося от страсти, услышать, как вырывается мое имя из его рта. Хотела его.
А он вдруг замер, нависнув надо мной и сверля пристальным, тяжелым взглядом, не отражавшим ни единой эмоции. Взглядом, под воздействием которого тревога коснулась сердца, заставив сбиться на такт, дрогнуть от непонятного страха.
Это продолжалось недолго, лишь пару секунд, прежде чем, отстранившись, Кайллан не спеша поднялся с кровати и подошел к горящему камину, застыв рядом с пламенем, стоя спиной ко мне.
— Что-то не так?
— Позволь спросить, почему я слышу запах моего брата на твоей коже? — предельно спокойно, не допустив в голосе ни единой лишней эмоции, произнес Хранитель.
— Это обязательно обсуждать именно сейчас?
— Я, кажется, задал вопрос, родная.
Невероятно. Я, возбужденная, раскрасневшаяся, в одном белье, сидела на кровати, в то время как мой мужчина абсолютно невозмутимо наблюдал за игрой пламени, словно ничего не было, будто не сгорал от страсти пару секунд назад. Из-за чего? Из-за того, что на мне был запах Заккари?
— Я жду, heile.
Удивление, недоумение и обида сменились злостью. Я разозлилась. Не знаю, что задело сильнее — его спокойствие, то, с какой легкостью он смог остановиться и вернуть себе самообладание, или же, что посмел усомниться во мне. Ревность? Для таких, как мы, она не имела смысла.
— Уходи, — резко поднялась и, не утруждая себя поиском отброшенной в порыве страсти блузки, направилась к гардеробной.
— Злишься?
— Вовсе нет, просто насколько я могу судить, на сегодня мы закончили, а разговоры лучше вести на свежую голову. И желательно в присутствии того, чей запах тебя так смутил.
— Меллани.
— Не смею тебя задерживать, Кайллан.
Избавиться от корсета без горничной — задача необычайно сложная, но вполне выполнимая, однако проделать то же самое, когда тебя переполняют гнев, разочарование и, что уж скрывать, острое неудовлетворенное возбуждение, просто невозможно. Может сегодня лечь так? Закрыть глаза на то, что в этом орудии пыток, созданным для того, чтобы сделать женщин более привлекательными, невозможно нормально дышать, и просто уснуть? Демоны бы побрали эту шнуровку!
— Позволь мне.
Я не слышала шагов Кайллана, однако почувствовала приближение, едва он переступил порог небольшой комнаты, сплошь заполненной стеллажами и шкафами с разнообразными туалетами. А спустя мгновенье ощутила его позади себя.
— Пожалуйста, Меллани, — мои руки мягко, но крайне настойчиво отвели от шнуровки, и уже через несколько секунд дышать стало гораздо легче. — Я не хотел тебя обидеть, heile.
— Но обидел. Я никогда не считала себя ветреной, Кайллан, и, насколько помню, не давала повода думать иначе.
— Глупенькая, — тихий смешок в волосы. — Я никогда не считал тебя ветреной. Как только додумалась до этого?
— Кайллан...
— Тише, — не позволив отстраниться, Хранитель прижал меня к себе, заставив опереться спиной о его обнаженную грудь. Ловко. Корсета на мне уже не было. — Быть может, ты подумала, что я не желаю тебя? Это невозможно, heile, — обжигающее дыхание на шее и легкий, невероятно чувственный поцелуй во впадинку у мочки уха. Пришлось закусить губу, удерживая рвущийся наружу стон. — Я ждал тебя тысячелетия. Я желаю тебя, маленькая моя. Безумно, страстно, каждой клеточкой своего естества. И доверяю безоговорочно.
— Почему тогда...
— Потому что, — перебил Кайллан, потянувшись к полке над моей головой и достав аккуратно свернутый комочек темно-синий ткани, — твое здоровье и безопасность для меня превыше радостей плоти. Поднимай руки.
Одевал ли меня когда-нибудь мужчина? Раздевал — да, этим не раз в прошлом занимался мой супруг, а вот чтобы одевать... Нет, такого мне припомнить не удалось. Даже Аллан ни разу не оказывался в ситуации, когда это было необходимо.
А уж рассмотрев то, что хотел надеть на меня Хранитель, мне внезапно стало жаль этого мужчину, выбравшему, пожалуй, абсолютно не тот наряд, чтобы прикрыть мою наготу. Интересно, надолго ли хватит его выдержки? Что он говорил про радости плоти? Нет, мне безумно приятно было узнать, что мою безопасность он ставил превыше всего, однако, конкретно сейчас я даже слышать не хотела о каких-либо проблемах. Единственное, чего желала — этого дракона, чьи прикосновения вызывали желание выгибаться от наслаждения. А все остальное можно обсудить и позже.
— Ну же, Меллани, помоги мне немного.
Помочь? Подавив довольную улыбку, медленно повернулась, смотря исключительно в мгновенно потемневшие грозовые омуты, отступила на шаг и протянула руки, немного приподняв, чтобы удобнее было надевать на меня темно-синий пеньюар. О том, что эта милая вещица, которую так безжалостно сейчас сжал в руках Хранитель, была практически прозрачной, естественно промолчала. Зачем портить сюрприз?
— Паршивка, — хрипло выдохнул, замерев напротив и скользя взглядом по моему телу, явно наслаждаясь зрелищем. — Нравится играть со мной, heile?
— А тебе нет?
Он едва заметно дернулся, при звуке моего голоса, и тут же взял себя в руки, однако мне хватило и мгновения, чтобы ощутить удовольствие от осознания своей власти над этим мужчиной. Точно такой же, какой обладал и он надо мной. Улыбнулась, не скрывая желания, не тая намерений, прекрасно зная, как выгляжу в этот момент.
Что сказать, после знакомства с Адалиндой мне все же удалось внимательно рассмотреть собственное отражение. Похудела за эти месяцы я сильно, что не удивительно, учитывая, что в то время еда меня волновала в последнюю очередь, да и физические нагрузки сыграли свою роль. И теперь скорее походила на хрупкую и гибкую нимфу или ледяную фею, чем на человека. Длинные, волнами спускающиеся до пояса белоснежные волосы, прикрывали спину, в невероятно синих глазах, обрамленных темными пушистыми ресницами, явно отражалось желание, а обнаженная, освобожденная от оков корсета полная грудь, провокационно приподнялась, благодаря положению рук и, судя по неотрывному взгляду Кайллана, манила прикоснуться.
Лишь волосы и необычайно коротенькие, едва прикрывающие ягодицы и оставляющие обнаженными бедра панталоны — вот и весь мой наряд. Уж не знаю, откуда в моем гардеробе взялась эта миленькая вещица, но подобные нововведения моды пришлись по душе еще тогда, когда впервые увидела этот необычный кусок шелка с кружевами.
— Меллани...
— Ты уверен, что все еще хочешь меня одеть?
— Не провоцируй меня, маленькая, — вдруг хищно улыбнулся дракон. — Накажу.
От этого обещания внутри все сладостно сжалось в тугой узел, и мне пришлось отвести взгляд, чтобы не выдать торжества, когда легкий пеньюар все же заструился по телу. Короткий, едва доходящий до середины бедра, он был скроен таким образом, что, пока я оставалась неподвижной, благодаря драпировке, хоть немного скрывал то, что было под ним, однако, стоило лишь начать движение, как даже намек на скромность исчезал, открывал взору гораздо больше, чем того позволяли приличия.
Что я и продемонстрировала, с выражением покорности и благоразумия на лице обойдя Хранителя и плавно, не спеша, направившись в спальню. Оглушительный грохот захлопнувшейся двери ознаменовал о том, что шутки кончились. Наконец-то.
Обернувшись возле самой кровати, встретила пристальный взгляд, неотрывно следящий за каждым движением, не упускающий ни единой детали. Кайллан. Я хотела его, как никого прежде, невероятно остро, болезненно, страстно. Что-то сродни одержимости. Но именно в этот момент я ощутила себя по-настоящему живой.
Мой дракон. Он не спешил, предвкушая, растягивая удовольствие, медленно надвигался на меня и молчал, взглядом передавая целую гамму эмоций, заставляя почувствовать снедающее его нетерпение. Шаг... Другой... Прикосновение. Властное, утверждающее свои права, но невероятно нежное. Сочетание, сводящее с ума, затуманивающее разум.
— Уверена, что готова к тому, на что толкаешь меня, маленькая? — жаркий шепот на ушко, вызывающий дрожь во всем теле.
