— И все же, я не понимаю. Пусть парусные корабли не могут тягаться в скорости с пароходами при слабом ветре. Но ведь у нас гораздо больше пароходов, чем у русских! Почему они ничего не могут сделать?
— Вы разговаривали со спасенными из команд "Полифема" и "Эребуса"? Тех, что утопил еще утром этот проклятый русский пакетбот "Лебедь", доставивший нам столько проблем?
— Говорил. Но мало что понял. Я, все же не, моряк. Понял лишь то, что русские очень умело надрали им задницу, и спокойно ушли.
— Тогда я Вам объясню. Русские пароходы, кроме "Лебедя", обладают сравнимой скоростью хода с нашими. Но имеют гораздо более дальнобойную и скорострельную артиллерию, что обеспечивает им преимущество на дальней дистанции. "Лебедь" имеет еще большую скорость и очень опытных канониров, получивших боевое крещение при Пицунде. А после этого были Синоп и Одесса. Поэтому устраивать с "Лебедем" артиллерийскую дуэль, — дорогостоящий способ самоубийства. Он будет выдерживать выгодную для себя дистанцию и принимать бой только тогда, когда сочтет нужным.
— Но как такое возможно?! Ведь насколько мне известно, эти пароходы даже не принадлежат военному флоту! И там незаконно воюют одни некомбатанты, которые не имеют права этого делать! Чем они отличаются от пиратов?!
— Забудьте о понятиях законно и незаконно по отношению к русским, мой друг. В России плевать хотели на любые законы и принятые в цивилизованных странах правила. Как писаные, так и неписаные. Что касается пиратства, то Вы заблуждаетесь. Эти пароходы не грабят всех подряд, как пираты, а ведут военные действия только с нами. Каперство официально не запрещено, а кэптен Новосильцев имеет что-то вроде каперского патента от командующего русским Черноморским флотом. В качестве фигового листа и такой сойдет, чтобы отметать все наши обвинения в пиратстве. Если Вы не знали, то знайте, что все одесские пароходы сведены во вспомогательный отряд, который содержится за счет казны, и подчинен напрямую командованию Черноморского флота в Севастополе. Большинство капитанов и офицеров одесского отряда — отставные офицеры военного флота. Пиратской Тортугой там и не пахнет. Ну а то, что вспомогательный отряд воюет лучше всего остального флота, это уже другой вопрос. Мы еще хлебнем горя с этими варварами. Попомните мои слова...
Кто бы сомневался! Дальнейший разговор не содержал конкретики. Удалось выяснить лишь два важных момента. Высадка будет в Евпатории, и в разгромленной нами части "обоза" находились в основном турецкие части, а также различное имущество экспедиционных сил. Ну и то хлеб. Все нашим в Крыму легче будет.
А вот на французском флагмане "Вилль де Пари" узнать ничего существенного не удалось. Адмирал Гамелен совещался со своим штабом, но разговор касался обычной текучки и обсуждения вечных вопросов "Кто виноват?" и "Что делать?". По поводу первого вопроса сомнений не было. Уж как только морские офицеры не костыляли генералов. Что своих, что английских. Ведь именно они приложили все силы к тому, чтобы десантная операция в Крым состоялась. Что касается второго вопроса, мнения разделились. От откровенно паникерских вернуться обратно в Варну и отказаться от десанта в Крым, до шапкозакидательских идти вперед и не обращать внимания на русских варваров, которые умеют воевать только с беззащитными "купцами". Но адмирал Гамелен не относился ни к тем, ни к другим, и сразу же пресек ненужные настроения.
— Месье, не уподобляйтесь лайми. Это они либо драпают, поджав хвост, либо готовы биться лбом об стену, да еще и с разбега. Мы по-прежнему идем в Крым. Задача, поставленная императором, должна быть выполнена. В конце концов, ничего особо страшного не случилось. Ну, пощипали русские "купцов", и что? Главные силы и большая часть транспортов не пострадали. Сейчас мы их охраняем со всех сторон, и русские пароходы к ним не прорвутся. Кроме этого, русские за сегодня если и не расстреляли все боеприпасы, то вряд ли у них много осталось. Поэтому завтра повторить свой успех они не смогут. Может быть постреляют издалека, выпустив остаток бомб, на том дело и кончится. Им придется уходить в Одессу, чтобы не остаться вообще безоружными в море.
— Mon Amiral! А если нам завтра предпринять массированную атаку всеми нашими пароходами и "Монтебелло"? Если попробовать прижать русских к берегу, то им не уйти.
— Месье, не напоминайте мне об этой трехдечной "коптилке", которая удачно сочетает в себе все недостатки парового и парусного корабля. Толку с него в бою с такими быстроходными и верткими целями никакого. Кроме этого, лайми уже попытались сегодня атаковать русских. Не помните, чем закончилось?
— Но ведь лайми перли напролом, как идиоты. А если зайти со стороны моря, то русским некуда будет деваться.
— Если только они позволят нам это сделать. Месье, очевидно, вы так еще и не поняли, что случилось. Ваш план может сработать только в том случае, если русские пойдут на сближение. Но на основании того, что я увидел, смело могу гарантировать, что так глупо подставляться они не будут.
— Но почему, Mon Amiral?!
— Потому, что командир отряда русских пароходов месье Новосильцев, — очень толковый моряк. Он максимально эффективно использует как свои преимущества, так и наши недостатки. Скорости наших и русских пароходов сопоставимы, поэтому гоняться за ними по морю можно до второго пришествия. Но еще раньше закончится уголь. Который нам, в отличие от русских, взять негде. Русские в Крыму нам бункеровку углем не обеспечат. Кроме этого, на русских пароходах стоят дальнобойные казнозарядные пушки, которые стреляют очень точно. Я внимательно наблюдал за боем. Стрельба русских давала более пятидесяти процентов попаданий, что не мыслимо на такой дистанции для наших пушек. Поэтому в ближний бой русские не полезут. Будут оставаться на удобной для себя дистанции. А все попытки догнать их приведут только к большому расходу угля без всякой гарантии на успех.
— А если русский флот все же выйдет из Севастополя?
— Не должен... Хотя, когда имеешь дело с русскими, не признающими никаких правил... Здесь можно ожидать, чего угодно...
А вот это очень интересное замечание! Адмирал Гамелен что-то знает, или просто делает наиболее вероятный прогноз событий, основанный на имеющихся данных? Ладно, не будем торопить события.
Дальнейшее прослушивание разговоров противника ничего существенного не дало. Поэтому я с легким сердцем отправил Ганса в свободный полет. Перед тем, как отправиться к Севастополю, он тщательно обследовал близлежащий район и доложил, что из двадцати трех сбежавших парусников с десантом девять продолжили путь к острову Фидониси, идя без огней, только отойдя поближе к берегу. Четырнадцать повернули обратно в Варну, не пожелав выполнять роль дичи на охоте. Три уцелевших английских фрегата также не несли огней, но продолжали следовать параллельным курсом с эскадрой, пытаясь ее догнать. Если у нашей "волчьей стаи" осталось достаточное количество бомб, то утром можно будет продолжить принуждение к миру "просвещенных" мореплавателей. А после этого шугануть оставшиеся транспорты с десантом. Что-то мне подсказывает, что едва увидев нас, они на берег выбросятся. Ну и ладно, такой вариант нас тоже устраивает. Конечно, лучше было бы отправить господ "цивилизаторов" на корм рыбам, чтобы они в дальнейшем в Крым не попали. Но здесь уже будем исходить из реально возможного. Сэры и мусью успеют сбежать на берег раньше, чем мы до них доберемся.
Какое-то время мы тащились за противником черепашьим ходом, поскольку ветер все также был довольно слабым. За нами следовала в кильватер "хулиганская флотилия", ориентируясь на наш кормовой огонь, и погасив все огни, кроме кормового. Далеко в море позади траверза следовали три английских фрегата, всеми силами соблюдающие светомаскировку, и надеющиеся к утру все же догнать эскадру, огни которой были хорошо видны. А возле берега позади траверза осторожно пробирались девять счастливчиков, которым повезло удрать от нас в ходе боя. Эти уже никуда не денутся. Как рассветет, их сразу обнаружат. Вот и продолжим охоту.
Но вот на связь вышел Ганс, причем одновременно с Ванькой, чьи эмоции били через край. Пришлось притормозить юного гения.
— Ваня, подожди. Понимаю, что в Севастополе Большая Жопа. Но пусть Ганс четко и по пунктам доложит.
— Командир, докладываю четко и по пунктам. Черноморский флот стоит в Севастополе и никуда выходить не собирается. Парусные корабли находятся на своих штатных местах стоянок, пароходы стоят у причалов с погашеными топками. В том числе и "Пересыпь". Рядом с ней стоит "Громоносец". Похоже, князюшка наложил лапу на "Пересыпь". На палубе много моряков в военных мундирах. Сейчас ночь и флага нет, поэтому точно сказать не могу. Из разговоров между офицерами выяснилось, что "Пересыпь" благополучно добралась до Севастополя, не встретив противника, и послание Новосильцева быстро дошло до адресата. Нахимов и Корнилов сразу предложили выйти в море, но Меншиков запретил. Единственная хорошая новость — бомбы, что доставила "Пересыпь", уже передали на "Громоносец", и он готов к выходу. Однако, князюшка его не пускает. Придерживает в Севастополе. Связь уже устойчивая. Сейчас показать запись, или когда вернусь? Но там одна рутина, ничего интересного.
— Как вернешься, тогда не торопясь посмотрю. А пока поглядывай за обстановкой. Утром продолжим вразумлять непонятливых.
Когда Ганс вернулся и продемонстрировал отснятое "кино", я понял, что не ошибся в своих предположениях. Меншиков не отдаст приказ о выходе флота в море. И опять прикажет его затопить. Ну, что же... Такой вариант предполагался изначально. Придется рассчитывать только на свои силы и на помощь "хулиганской флотилии". Сейчас ждем, когда господа "цивилизаторы" высадятся в Крыму, а потом достаем свой главный козырь, о котором еще никто не знает. На первых порах успех должен быть впечатляющим. А дальше поглядим.
Едва забрезжил рассвет, вахтенные сигнальщики сразу обнаружили на фоне посветлевшего горизонта паруса трех фрегатов, которые за ночь почти догнали эскадру. Сразу стало понятно, что тут нам ловить нечего. Пока мы сократим дистанцию, фрегаты успеют уйти под прикрытие главных сил. А вот слева по борту продолжали идти вдоль берега на север девять парусных судов с десантом. И сбежать они уже не могли. Помощь со стороны эскадры тоже не успеет. Новосильцев тоже это понял и передал приказ по отряду. "Лебедю" продолжать следить за противником, а всем остальным атаковать отставшие транспорты. Наша "волчья стая" густо задымила, сделала поворот "все вдруг" и понеслась к берегу, на фоне которого четко выделялись паруса девяти вчерашних беглецов. Охота продолжилась. Хоть добыча сегодня оказалась поскромнее, чем вчера, но нам грех жаловаться. Особенно Новосильцеву. Для него это уже стало делом принципа и своего рода спортом — тыкать носом большое флотское начальство в его некомпетентность. Как он сам мне однажды признался, ему уже плевать на мнение "превосходительств". Все равно, в отставку второй раз не выгонят. Пенсиона и наград тоже не лишат. А поскольку за время после выхода в отставку господин Новосильцев оброс полезными знакомствами, и наладил весьма прибыльный "почти легальный" бизнес с кишиневским губернатором, то и за свое финансовое благополучие опасаться нечего. Разумеется, такого он мне не говорил. Но я ведь, гад этакий, все это уже давно знаю. Но молчу. Я не полиция.
Охоты в полном смысле этого слова не получилось. Не прозвучало ни одного выстрела. Едва завидев, что к ним идут шесть русских пароходов, устроивших вчера форменный геноцид, все беглецы дружно бросились к спасительному берегу. Куда и выбросились, не убирая парусов. Десант здесь состоял в основном из турок. Всего лишь на двух кораблях были французы. И сейчас Ганс показывал мне с воздуха, как доблестные воины султана Османской Империи, и не менее доблестные воины императора Франции, драпали на берег, спеша уйти как можно дальше, чтобы не попасть под обстрел. Благо, погода стояла тихая, вода теплая, и сильный прибой отсутствовал. Поэтому проблем с высадкой не было. Где на шлюпках, где вплавь, но на берег выбрались все. Причем так спешили, что даже не сделали попытку уничтожить выбросившиеся на мель суда. Впрочем, упрекать их в этом не стоило. Французским и турецким солдатам было наплевать на чужую собственность. Как и экипажам грузовых парусников, которые вообще поначалу считали себя в роли сторонних зрителей в этой войне, и отправились в Черное море с единственным желанием подзаработать. Увы, реальность оказалась не совсем такой, как они представляли. Вчера повезло уцелеть. А вот на сегодня лимит везения оказался исчерпан. Поэтому черт с ним, с хозяйским добром. Своя голова дороже. И когда пароходы подошли к выбросившимся на берег судам, на палубах не было видно ни одного человека. Барки, шхуны и фелюги сидели с креном на мели, ветер надувал неубранные паруса, а весь берег напротив был усеян пустыми шлюпками и различными деревяшками, которые использовали в качестве подручных средств спасения. Но при этом берег выглядел безлюдным. Бравое франко-турецкое воинство решило не искушать судьбу и убралось подальше.
Почти пять часов "хулиганская флотилия" предавалась благородному делу сбора трофеев. Конечно, все забрать было невозможно. Но и бросить то, что "господь послал", не позволяло зеленое земноводное. Мы же патрулировали неподалеку, держа под наблюдением как удаляющуюся вражескую эскадру, так и поглядывая в сторону Босфора. Как бы еще кто оттуда не появился.
Но море в южной части горизонта оставалось пустынным. За это время эскадра ушла уже довольно далеко, так и не сделав попытки оказать помощь остаткам своего "обоза". Очевидно, его списали со счетов еще вчера. В конце концов, пароходы снялись с якоря, а на побережье стали подниматься к небу девять столбов дыма. Оставлять противнику девять грузовых судов, которые вполне можно снять с мели и отремонтировать, никто не собирался.
Когда "Измаил" подошел к нам и застопорил ход, чтобы можно было поговорить "в живую", Новосильцев, довольный донельзя, вышел на крыло мостика.
— Все, Юрий Александрович, мы возвращаемся в Одессу. Больше нам тут вряд ли что удастся сделать.
— А с большой дистанции не хотите пощипать неприятеля, Георгий Вадимович? Все перелеты придутся по тем, кто внутри этой кучи-малы идет
— Увы, и рад бы, но бомб к нарезным орудиям мало осталось. Если расстреляем все, то останемся фактически безоружными. На этот антиквариат екатерининских времен никакой надежды нет. У вас, кстати, как с припасами дело обстоит?
— Да пока еще есть. Стреляли мало. В случае необходимости можем ваш отход прикрыть.
— Давайте так и сделаем. Сейчас обходим эту армаду на безопасной дистанции, а вы прикроете, если кто за нами погонится. По приходу в Одессу выгружаем трофеи, пополняем запасы и возвращаемся. Думаю, не разминемся. А вы, если хотите, можете остаться и еще побезобразничать.
— А трофеев-то много взяли, Георгий Вадимович?
— Очень много! Перечислять долго. Одно могу сказать — не зря сходили!
