Дин подождал, пока Тейлор сядет первым, скорее из нервозности, чем из вежливости. Он не знал Париана. Он никогда не встречал ее раньше. Честно говоря, единственные накидки, которые он действительно знал, были Тейлор и Вики. Ну, и Карлос, но Дин тогда не знал этого.

Что это было для него? Постфактум Дину это показалось странным.

"У тебя все нормально?" Дин поднял голову, и Париан с любопытством наблюдал за ним. "Ты выглядишь немного..."

"Ой. Простите." Он сложил руки вместе, чтобы они не дрожали. "Что-то вроде незнакомой для меня территории".

"Не то чтобы незнакомо", — предположил Тейлор.

Наверное, нет, но все же.

"Что привело вас обоих?" — спросил Париан. "Не торопиться, но у меня есть заказы".

Дин взглянул на Тейлора. Она тихо оглянулась. Верно. Что.

Вернув внимание к Париану, Дин глубоко вздохнул и сказал: "Мне нужны накидки". И это уже было неправильно. Обычно ему это удавалось лучше, не так ли? "Нам нужны накидки".

"Интересное мнение от Стэнсфилда, — ответил Париан.

"Я не мой отец". По общему признанию: "Я тоже не дедушка. Голубой Космос потерпел неудачу. Это стало чем-то, что больше никому не помогает, и после того, что произошло в Хартфорде, в организации стало еще меньше людей, которые так думают ".

"Многие модераторы группы были убиты в результате инцидента", — пояснил Тейлор. "Я подозреваю, что так и было задумано".

Шестерни в глазах Париана начали вращаться. Фасад обратился к ней неделю назад. Что она сказала? Что Париан думал о случившемся?

"Есть такие из нас, — продолжил Дин, — кто больше не считает, что Blue Cosmos олицетворяет то, что мы хотим. Мы не можем больше терпеть это. Это означает, что у меня много обычных людей, но мне тоже нужны накидки, иначе ничего не изменится ".

Губы женщины приоткрылись, чтобы что-то сказать, но она остановилась.

Да, это вызвало несколько вопросов, не так ли? "Я хочу" — хочу, этого недостаточно — "Ты мне нужен".

Париан посмотрел на Тейлора, и Тейлор пожал плечами. "Не смотри на меня. Это его идея. Я думал меньше ".

"Я уже поговорил с несколькими героями и злодеями", — настаивал Дин. Глупо, что находиться в комнате с двумя накидками было странно, но сидеть и разговаривать с одной женщиной, которая на несколько лет старше его, казалось естественным. "Но я не хочу, чтобы речь шла только о героях и злодеях. Этого недостаточно. Нам нужно достичь большего ".

Им нужно было найти способ.

PRT оказался неудачным. Его единственными интересами были правоохранительные органы и помощь при стихийных бедствиях, если что. Иногда казалось, что это больше касается связей с общественностью. Все это было важно, но подход рассеянного выстрела, в лучшем случае, делал вещи не хуже, чем они уже были. В худшем случае ничего не изменилось.

Протекторат не давал никаких возможностей обычным людям. Конечно, нормальный человек не мог сражаться с Endbringers или с Девятой бойней, но разделение PRT и Protectorate оставило всех на противоположных сторонах бессмысленных линий. Это заставляло людей рассматривать плащи как угрозу. Структура и правила, которыми они руководствуются, сделали их действия непрозрачными, а их злоупотребления — необъяснимыми.

Он подпитывал ненависть, помогая таким змеям, как Азраил, превратить страх и гнев в нечто худшее.

Наклонившись вперед, Дин твердо сказал: "Нам нужно изменить то, как это работает. Нам нужно что-то, где все собираются вместе. Это должно быть больше, чем PRT или Протекторат ".

Париан размышлял, пока говорил, но затем она сказала: "Похоже на Элиту. Меня тоже преследовали, и они мне нравятся не больше, чем PRT ".

И снова Тейлор сидел молча, и Дин отверг сравнение.

"Элита — головорезы. Не все они преступники, но все их мировоззрение цинично и эгоистично. Этого недостаточно ".

Руки Дина обхватили его колени, и он не был уверен, когда их разжал.

От одной мысли об этом ему стало грустно.

Он не был подходящим человеком для этого, что бы ни говорил Тейлор. Если бы он мог убедить остальных, если бы они не были убиты, любой из них мог бы сделать это лучше. Ксавьер мог это сделать. Его дочь была накидкой, и он любил ее. Поэтому они погибли в Хартфорде? Потому что Ксавьер и Глория были бы образом того, как мир мог пережить прошлое?

Осталась Сесили.

" Я слишком долго был слишком близок с Азраилом. Никто мне не поверит. Я буду делать то, что могу, и даже больше. Его нужно остановить. Он сумасшедший, и он нас всех унесет с собой... но я не могу быть лицом этого. Уже нет."

Больше никого не было.

...

Вот почему он должен был умереть, не так ли? Потому что Учитель не хотел, чтобы у кого-то был выбор. Потому что, если бы Дин жил той ночью, он был бы прямо здесь, где он должен был быть, делая то, что больше никому не оставалось делать.

"Это должны быть мы". Он посмотрел Париану в глаза. "Нет обратного пути. Накидки теперь являются частью мира. Кто-то должен моделировать, как все мы живем вместе. Герои и злодеи — не образец благополучного будущего! Это война и ничего больше. Постоянный и нескончаемый, с жизнями, брошенными в пламя перекрестного огня ".

"Плащам нужно найти место в мире, где не будут драться друг с другом и не брать то, что они хотят, потому что их силы позволяют им", — добавил Тейлор. "Ты — один из немногих, кого я знаю, кто может показать всем нам, как это делать".

Париан выглядел удивленным. Она покачала головой. — Я не... — Да

, — перебил Дин. "Мне очень жаль, но это так. Вы хотите, чтобы люди задавались вопросом, как обстоят дела и почему, думали о том, как они думают. Мы можем сделать это вместе. Плащам и не-кейпам нужно найти способ жить вместе, и нельзя, чтобы одна сторона уничтожала или подчиняла другую ".

Это только порождает ненависть.

Они не могли вернуться, но они могли бы пойти в обратном направлении. Парагуманы, правящие естествами, такими как феодалы, или их истребление из-за страха, что они это сделают, — это не путь вперед. Человечество зашло слишком далеко, чтобы его сейчас можно было уничтожить.

Теперь они не могли поддаться страху.

"В настоящее время закон ограничивает вас и те виды бизнеса, которыми вы можете заниматься со своей властью", — пояснил Дин. "Вы можете обойти многие из этих ограничений, например, 501 (c). А именно введите восемь ".

Париан подняла бровь. "Братская организация?"

Она знала свой раздел 501 (c). Может, она уже думала об этом?

"Мы объединяем столько, сколько можем, — сказал Тейлор, — и объединяем их под одним именем. Закон сфальсифицирован, чтобы заставить плащи проникать в Протекторат и Варды или заставить их стать злодеями. Это слишком сфокусировано, чтобы быть случайным ".

Котел так хотел. Он удерживал накидки в узком пространстве, что облегчало управление ими. У всех не было возможности жить вместе.

"Мы делаем это благотворительной организацией, — продолжил Дин, — и мы обходим большинство законов".

"Кейпс уже пробовал это раньше", — отметил Париан. "Это не сработало".

Это не так. Действующие законы запрещают использовать плащи для классификации себя или своих команд как благотворительных. Им приходилось регистрироваться и структурироваться в соответствии со своими собственными законами, чтобы действовать как команды мыса.

Кейп-команды — оперативные слова.

"Это были просто накидки", — отметил Тейлор.

"Речь идет не только о накидках", — согласился Дин. "Это обо всех. Ты не собираешься быть плащом на команде плащей. Ты собираешься стать членом организации, посвященной сообществу и прогрессу, кто окажется плащом ".

Структура написала сама. Десятки добровольцев и сотрудников, которые могли координировать свои действия вместе с помощью накидок, помогать им, поддерживать их и получать поддержку. Не команда героев. Не серая рыночная клика, как Элита.

"Нам все равно будет предъявлен иск, но это не имеет значения". Дин прищурился и подтвердил: "Я знаю много юристов".

Париан перешел от скептического к удивленному и шокированному.

"У меня уже есть несколько накидок на борт", — сказал Тейлор. "Никс и Никс в Чарльстоне. Основа. Они сейчас здесь, в Броктон-Бей. Колесница и я. StarGazer ".

"Бакуда?" — спросил Париан.

"Еще нет."

Тем не менее, сказала она. "Нам нужно больше негодяев", — подчеркнул Дин. "Если все, что у нас есть, — это группа героев и героически настроенных доброхотов, это будет выглядеть как новая команда героев".

"Я разговариваю с Агнес Корт, — признался Тейлор. "Canary and Garde тоже". Певец и художник.

"Ты говоришь с Гарде?" — спросил Париан.

"Ты его знаешь?"

"Я знаю о нем".

"У нее тоже есть Шварц Брудер", — добавил Дин. "Если все, с кем мы сейчас разговариваем, согласятся, мы начнем с тридцати накидок в пяти городах и около шестидесяти координаторов и организаторов". Номер снова поднял бровь Париана. "Всего на старте будет более тысячи человек, если мы посчитаем всех добровольцев".

"Я заручился финансовой поддержкой от Celestial Being, Turbines и Yashima". Тейлор склонила голову набок. "И как только Тео Андерс вышвырнет всех нацистов из зала заседаний, у нас появится и Медхолл".

Тейлор планировал это долгое время. Дин понял, что как только она села с ним и показала, сколько ресурсов она может принести. Возможно, она еще не до конца решила, как она это сделает, но она знала, что собирается это сделать.

Сложив руки вместе, Дин перевел дух. "Сесили Фэирчайлд тоже помогает. И поместья некоторых из тех, кто умер в Хартфорде и считает, что Фасад говорил больше правды, чем лжи. У нас есть ресурсы. Нам просто нужны накидки, чтобы помочь нам начать ".

Париан наблюдал за ними обоими, как будто только медленно осознавая, насколько они серьезны.

"Вы знаете, что все не может продолжаться так, как есть", — настаивал Дин. "Что-то должно измениться, и мы не должны ждать, надеясь, что другие это изменят".

Женщина расслабила плечи, и лицо смягчилось впервые с тех пор, как они вошли. Шестерни все еще вращались в ее глазах, но у Дина было чувство.

Чего бояться? Она либо говорила "нет", либо говорила "да", либо говорила "может быть". Это будет то, что будет, и если ему не понравится результат, он попробует еще раз. Они даже не подошли к концу. Еще нет.

"Как должна называться эта группа?" — спросил Париан.

Он не мог не улыбнуться. Это было идеально, гораздо больше, чем он думал, когда спросил скорбящую женщину, может ли он его использовать.

Если кто-то действительно намеревался гарантировать, что Ксавьер и его дочь умрут в Хартфорде, значит, это им предстояло. Смерть не была концом. Память жила. Это дало название власти. Самое суровое напоминание о том, что разделение должно исчезнуть, иначе все проиграют.

"Его зовут Лондо Белл".

Sidestory: К фильму. Конец.

Орга посмотрел на меня. "Хм?"

Я повторил себя. "Я спросил, в порядке ли ты".

"Почему бы мне не быть?"

"Потому что ты выглядишь так, будто смотришь на что-то и не находишь этого".

Он склонил голову набок, а затем отвернулся. Придурок.

Я проверил время на телефоне, гадая, сколько именно мороженого использовала Аиша для этой бессмысленной розыгрыша.

Красные Руки — потому что, конечно, они что-то замышляли — решили совершить набег на инвестиционную фирму, и все Харо убежали с Вики, чтобы остановить их. Это оставило меня, чтобы убедиться, что Аиша вернется в дом, не создавая больше проблем за одну ночь.

Орга все еще ждала, пока Шино и Тишина соберут всех младших мальчиков и направят их обратно к своему зданию, и стоять рядом с ними было для меня наименее заметным способом ожидания.

"В последний раз я ходила в кино с мамой", — призналась Орга. Я поднял голову. "Это было прямо перед нападением Левиафана".

Ой. Ой .

"Мне жаль."

"Это было очень давно."

Я опустил телефон и очень обиделся, что внезапно почувствовал себя плохим парнем. Полагаю, это объяснило бы взгляд, который я заметил после окончания фильма.

"Произошло, когда вы выходили?" Я спросил. Почему я спросил?

"Ага. Волна ударила, и она ... Она ушла. Он на мгновение перевел взгляд. "Сразу после этого нашел Мику. Не уверен, что случилось с его родителями. Он стоял и смотрел. Я схватил его, и мы побежали ".

Спас ему жизнь? Это объяснило бы фанатичную лояльность. Может быть, и немного жуткости.

Орга сунул руки в карманы и пробормотал. "Я больше не помню ее лица".

Мне еще раз извиниться? Не похоже, что это поможет.

Хотя теперь, когда он упомянул об этом, я не совсем мог вспомнить лицо мамы. Когда я подумал об этом... Волосы и рот были на месте, глаза были не совсем правильными. Они были моими, а не ее. Я все время видел свои глаза. Каждое утро в зеркале. Линия подбородка принадлежала Кати.

Что-то дернуло меня в груди при мысли, что я могу полностью забыть, как она выглядела.

Я даже не заметила, как лицо со временем становилось все более размытым, та или иная часть заменялась какой-то частью другого лица. Это казалось таким банальным, но я этого не хотел. У нас дома были фотографии, не так ли? Тот, что в гостиной, и тот, что в спальне отца. Они все еще были там, верно? Как я мог забыть?

"У тебя все нормально?"

Я посмотрел, затем отвернулся, заметив, что Орга смотрит на меня.

Наблюдая краем глаза и пытаясь придумать, что сказать, у него вытянулось лицо.

"Ах. Она тоже прошла, не так ли? "

Я отвел взгляд. "Ага."

"Простите. Слышал что-то об этом некоторое время назад. Я забыл.

"Все в порядке."

Я снова проверил время. Для этого Аиша получала дополнительную домашнюю работу. Я подумывал войти и проверить, но это выглядело бы подозрительно. PRT не будет признателен за мои недавние мнения. Дина предсказала, что Тагг создаст проблемы сразу после следующего появления Бегемота. Как бы я ни хотел сделать их жизнь такой же сложной, как они намеревались сделать мою, я не хотел отдавать больше боеприпасов, задавая вопросы о том, почему меня интересовала сестра Грю.

Что означало стоять здесь.

Неуклюже.

В тишине.

...

Взявшись за руки, я спросил: "Стало лучше?"

Орга мрачно улыбнулся. Это был первый раз, когда я понял, что он на самом деле не улыбается.

"К несчастью."

Sidestory: Прогуляйся со мной.

Лили нервно шла по променаду. Ей нужно было постоянно напоминать себе, что нельзя оглядываться назад. Она просто собиралась купить платье. Примерка была достаточно смущающей между искренними заверениями Сабаха, что она профессионал, и ее собственным тихим желанием, чтобы она не была таким профессионалом.

Быть подростком — отстой.

Слишком молод, чтобы знать, что делать с тем, кто, по вашему мнению, может вам понравиться. Слишком стар, чтобы не знать, что они могут тебе действительно понравиться. Слишком молод, чтобы не верить в юную любовь. Слишком стар, чтобы не задумываться, понимаешь ли ты, о чем говоришь.