— Я с самого начала догадывалась, что это лишь жалкая подделка, — нарушив затянувшееся молчание, сказала я. Наконец-то я могу доказать свое превосходство над этими наивными неучами, а то не все же им одним надо мной смеяться. — Служители Великой не глупы, чтобы так легко дать украсть их святыню.
— Ты не права... — вздохнула Петра. Я возмутилась. Это почему это я не права? Я всегда права! — Реликвия оказалась настоящей.
— Какая-то хрупкая реликвия. — Риэл уселся на полу поудобнее, скрестив под себя ноги. — У всех жрецов руки растут из одного места? Не могли сделать ее на совесть?
— Может она была слишком древняя, — пожал плечами Ник.
— Да говорю же — это просто подделка!
Петра отрицательно покачала головой. Она, посмотрев в окно, на разыгравшуюся на улице настоящую метель, медленно провела пальцем по стеклу. Когда она заговорила, ее голос был тихий, она еле сдерживалась чтобы не заплакать:
— Я сбежала из плена, прихватив с собой реликвию. Дура, все надеялась, что это сможет спасти Шиона. Но опоздала... я... я упала, как глупо это звучит... я упала и почувствовала, как кристалл треснул и разбился у меня в нагрудном кармане... Я не могу объяснить, что произошло, но помню только то, что мне было нестерпимо жарко, как я задыхалась, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от боли... Если бы не Валерий, мы бы сейчас не разговаривали. Я очнулась через несколько дней и узнала про ситуацию в храме... что Шиона приговорили к казни, что только мне под силу его спасти... Нет, я бы и так ринулась за ним даже в жерло вулкана, но так глупо утратив главную ценность Силенвиля... А Валерий даже меня не винил. Такой добрый человек — я подставила его самого близкого человека, а он... — она вздохнула, сжав лежавшую на колене руку в кулак. — Но на следующий день произошло это...
— Что случилось?
— Мне больно, я больше не могу терпеть этот жар... с каждым днем все хуже, я чувствую, я ощущаю то, что прежде никогда не чувствовала. Я вижу то, о чем не смела и мечтать... я постепенно схожу с ума, мои мысли путаются, а в голове постоянно звонят колокола кафедрального храма... Люди ходят, молятся... я вижу их мысли, чувства, судьбы...— из глаз девушки помимо ее воли полились слезы. Риэл, привстав, сострадающе смотря на Петру, протянул вперед руки, наверное, хотел ее обнять, чтобы утешить, но опомнившись, резко сел на место. Ник был хмур, он внимательно смотрел на племянницу, ничего не предпринимая. — Порой я теряю связь с реальностью... и это происходит все чаще.
Петра быстро вытерла тыльной стороной ладони слезы и с надеждой посмотрела на Ника. Когда отец приговорил меня к замужеству, я сразу, без промедления поняла, что сбегу. Когда я попала в замок колдуна, я чувствовала, что без помощи не дойду невредимой до города, я знала, что должна остаться и переждать зиму и ажиотаж по поводу моего исчезновения. А сейчас, я впервые в жизни не знала, что мне делать. Сейчас уверенная в себе волшебница выглядела такой ранимой и беззащитной, а я стояла как истукан и отстраненно наблюдала за происходящим. Как я могла проворонить такие переживания? Почему Петра так глубоко спрятала свои чувства? Боялась, что если мы все узнаем, то не захотим ей помогать спасать Шиона? Это не похоже на дворец. Никто не пытается играть своими эмоциями, чувства здесь такие искренние, настоящие, что становиться нестерпимо больно в груди. Похоже, я начинаю забывать, что значит жить при королевском дворе...
— Не важно, что со мной будет, не важно... даже если я умру, — Петра схватила Ника за край рукава робы, решительно посмотрев ему в глаза. — Спаси, обещай, что спасешь Шиона!
Мне невольно вспомнилась история, которую рассказала Лира. Как она похожа на свою мать в молодости — такая же решительная, жертвует своей жизнью ради любимого. Мне даже стало немного стыдно. Я понимала, что никогда не смогу стать такой же. Я себя чувствовала жалко, ничтожно — я такая эгоистка, забочусь только о себе.
— Что ты такое говоришь, Петра! — возмутился Риэл, в мгновение ока вскочив на ноги. — Ты подумала обо мне, Нике и своих родных? Богиня, ты думаешь, что твоему святоше будет приятно узнать, как дорого досталась его свобода?!
— Так я и знал. Ее аура...
— Что с ней? — нетерпеливо обратился к задумчивому Нику вор.
— Она пылает тем золотым огнем. Это чувство, — светло-Серые глаза волшебника расширились от удивления. Он видел то, что было скрыто от наших глаз. — Эта энергия пожирает ауру Петры! Она, сжигая прежние плетения, изменяет конфигурацию ауры на нечто новое...
Я и Риэл неверяще посмотрели на бледную девушку. Я, конечно, мало что поняла из сказанной Ником фразы, но ясно было одно — дело плохо. Петра сидела на стуле, сжимая на коленях руки в кулаки. Ее яркие, зеленые глаза смотрели на Риэла, в них читалось сожаление, некая боль от совершенных поступков.
— И никак не исправить? — осипшим голосом спросил у колдуна рыжий парень.
Ник, сжав губы, напряженно посмотрел на меня и Риэла. Похоже, он и сам плохо понимал, как можно было все исправить. Я еле сдерживалась, чтобы не заплакать от страха за подругу, от сострадания к волшебнице. Почему они так смотрят? Почему не могут помочь?
— Это еще не все...— тихо произнесла волшебница. Все удивленно повернулись к ней. — У меня кое-что появилось на теле, на месте где разбился кристалл, может даже немного выше... Мне кажется, что эти слезы слились со мной... или они попали мне на кожу и...
Вдруг, к всеобщему удивлению, Петра непослушными пальцами стала расстегивать пуговицы шерстяной кофты.
Видя, к какому позору стремится себя подвергнуть волшебница, я, возмущенно крикнув, пихнула мужчин:
— А ну быстро отвернулись от дамы, извращенцы!
Мужчины, посмотрев на меня как на умалишенную, показно закатив глаза, повернулись к Петре спиной, пробурчав себе под нос:
— Я вообще-то целитель.
— Что я там не видел...
Петра сняла кофту, оставшись в простой белой рубашке на завязках, которые находились у нее спереди. Даже через ткань я видела, как что-то светилось ниже левого плеча, примерно на уровне декольте. Она неспешно стала растягивать завязки, обнажая плечи... Я закрыла ладонью рот, чтобы не закричать от ужаса. Ник и Риэл, увидев мою реакцию, мигом повернулись к светловолосой волшебнице.
Казалось, что золотой свет был единым целым с бледной кожей волшебницы, что он, плавно переливаясь и становясь ярче, двигался спиралью к ослепительно яркой области кожи. Это было похоже на какую-то невообразимо красивую мерцающую татуировку ракушки, которая рассеялась на коже золотыми капельками... Она была небольшого размера, но кожа вокруг "знака" немного почернела, словно была чем-то больна... Я засмотрелась на "спираль", мне казалось, что она непрерывно движется, что в ее мерцающих капельках скрыт тайный смысл, тайное послание Богини...
— Все ясно, — спокойно сказал колдун, вернув меня к реальности. — Похоже на эффект Риатондерии. Хотя, честно признаться, это первый случай, когда в слиянии участвовал человек. Наверное, на это повлияло то, что ваши энергии совместимы или, наоборот, совершенно несовместимы, и поэтому "слезы Элисень", соприкоснувшись с кожей, создали такой эффект...
— Это лечится?
— Не волнуйся, вандал. Я конечно не специалист в этой области, но и не зеленый новичок.
— Значит, я перестану слышать голоса? — с надеждой в голосе спросила Петра. — Больше не буду видеть те ужасные события? Тот пожар, разрушения, крики...
Ник согласно кивнул.
— Еще минута и я начну верить в Богиню, — нервно усмехнулся вор и устало сел на кровать. Его руки дрожали, но сам он улыбался, будто колдун только что облегчил его душу, выслушав исповедь.
— Ты что, не веришь в Великую? — возмутилась я. Не может быть! Он атеист!
— А зачем в нее верить? Она же не существует.
— А это тогда что? Это ее кара, которая опустилась на похитителей реликвии!
— Похитителей реликвии убил мой арбалет, а Петра просто неудачно упала и вляпалась в очередную гадость.
Ник обреченно вздохнул, слушая нашу перепалку, и собрал на затылке волосы в хвост, связав их лентой. Он снял плащ, закатал рукава робы, готовясь к какому-то ритуалу.
Петра вновь с надеждой посмотрела на своего дядю:
— Дядя, независимо от того выдержу ли я процедуру или умру, обещай, что не оставишь Шиона. Обещай, что спасешь его...
— Не говори глупости, — фыркнул маг и, повернувшись к нам, грозно сдвинул брови. — А вы, а ну бегом вышли из комнаты!
* * *
Дверь, громко хлопнув, закрылась. Моему возмущению не было предела! Меня выгнали из комнаты, как какую-то оборванку вместе с этим хамоватым вором! Нет, я бы и сама выставила вон Риэла, негоже даме оголятся перед мужчиной, который ей не брат и не муж, но меня то за что? Подругу Петры! Кто ее поддержит, когда на нее опустилось проклятие Богини за совершенные грехи? Да и кто выгнал! Этот нахальный колдун силком выставил за порог, заявив, что мол, я ему видите ли буду мешать.
Я, возмущенно фыркнув, последовала минутному порыву — вместе с вором приложила ухо к стене. К демонам воспитание — меня гложет любопытство! Мне казалось, что наглый колдун обязательно будет шептаться о всяких неприличностях с племянницей, промывать косточки мне и Риэлу. Я и рыжий парень стали по одну сторону баррикад — не только мне было интересно узнать, о чем разговаривает волшебник с Петрой.
Вор, немного постояв и попытавшись подслушать разговоры, нахмурился. И я его понимала — ничего не было слышно. Неужели в тавернах настолько толстые стены? Но рыжий парень не растерялся, он быстро пробежался глазами по прихожей. Вдруг его взгляд задержался на кувшине, который я забыла отнести сегодня утром вниз. Лицо вора просветлело, он, в мгновение ока оказавшись около тумбочки, где стоял поднос, схватил глиняный кувшин и, выплеснув на пол остатки воды, вернувшись к стене, приложил горлышко к стене.
Я скисла. Теперь у этого невоспитанного нахала есть ценное устройство по подслушиванию разговоров. И даже не конфискуешь данный агрегат — он, к сожалению, не знает слово "галантность". Я, оглядевшись в поисках чудо-устройства, увидела простую кружку. Конечно, это не совсем то, что я хотела, но на большее, увы, в таком захолустном месте можно не рассчитывать. Не теряя минуты, я подбежала к ней, но только я взяла кружку в руки, как вдруг дверь спальни с грохотом распахнулась, и в проеме появился расСерженный Ник. Он, грозно сощурившись, посмотрел на замершую картину, став похожим на моего отца, когда тот застукал заговорщиков за составлением планов по его свержению.
— И что это все значит? — учтиво поинтересовался он. Я попыталась спрятать кружку за спину. Вор, взяв кувшин нормально, в мгновение ока оказался рядом со мной.
— Ирен решила попить водички, а я ей помогаю, — нагло соврал Риэл, делая вид, будто хочет налить воды в мою кружку. Я ему по мере своих сил и возможностей старалась подыграть, подставив под воображаемую струю воды так и не состоявшееся приспособление по подслушиванию.
— Да, да. Конечно. Риэл предложил свою помощь.
— Там же пусто, — заметил Ник, скрестив на груди руки.
— Да? — Риэл, изобразив самое настоящее удивление, посмотрел внутрь кувшина. — И вправду. А я и не заметил.
— Какое горе... — вторив вору, как можно печальнее вздохнула я.
Ник ухмыльнулся, сделав вид, что полностью нам поверил и как бы невзначай молвил:
— Тогда вы не против, если я поставлю на комнату "полог тишины"?
Я нахмурилась. Это заклинание всегда ставит наш королевский маг на комнату, в котором проходит совещание отца. Сколько я ни старалась, куда бы ни залезала, я никогда ничего не могла подслушать. "Полная звукоизоляция", как любит довольно мурлыкать мой отец, смотря на свою чумазую дочурку.
Вор показно фыркнул и махнул рукой.
— Конечно нет!
А я вот не была так счастлива. Теперь мы точно ничего не узнаем. И как Риэл может это спокойно говорить? Бесчувственный хам! Он что, ни капельки не волнуется за Петру?
Колдун, вдребезги разрушив мои мечты и надежды, довольно щурясь закрыл дверь, оставив меня и Риэла с горечью думать о сложившейся ситуации.
Вдруг вор, просветлев лицом, быстро поставил на поднос кувшин и ринулся в комнату, где он и Ник спали. Я, бросив рядом с кувшином кружку, поспешила за ним. Что он задумал? Риэл не тратя время на разговоры, распахнул окно, впустив в комнату холод и случайно залетевшие снежинки.
— Что ты делаешь? — удивилась я, наблюдая за тем, как вор ставит правую ногу на карниз. В комнате было темно, но я смогла разглядеть довольную ухмылку рыжего парня. Похоже, ему нравилось то, что он задумал. А мне что-то не по себе от его идеи.
— Как что? Я хочу узнать, что творится в комнате. Меня что-то не прельщает оставлять тех двоих наедине.
— Но там звукоизоляция!
— Для того чтобы смотреть, не нужны уши, — фыркнул наглый вор и полностью выйдя на улицу прикрыл за собой окно.
Я осталась одна. Повторять подвиг парня меня что-то не тянуло, и я решила, чтобы хоть как-то себя развлечь, зажечь свечи в прихожей. Я не хотела случайно сломать в впотьмах ногу, споткнувшись о половицу. В комнате было прохладно, я, кое-как заставив гореть первую свечку, осторожно, моля Богиню, чтобы та не погасла, открыла дверь в прихожую, как вдруг...
Вдруг дверь комнаты Петры с грохотом раскрывается, и за порог кубарем вылетает Риэл.
— Я сказал не мешать мне! Что непонятного! — слышу я недовольный голос Ника.
— А я и не мешал... — вор тяжело поднялся, небрежно отряхиваясь от пыли. — Кому я нафиг мешал? Ты сделал из мухи слона!
— Подглядывание не делает тебе чести...
— А раздевать Петру делает?
— И ревность, кстати, тоже... — усмехнулся колдун и закрыл дверь в комнату, оставшись с нами в прихожей. — Ты считаешь, что я смогу вылечить ее сквозь одежду?
Я стояла на пороге, осторожно прикрыв ладонью свечку, чтобы та не погасла, пока я наблюдаю за небольшой сценкой. Так я и знала, что план Риэла провалится. Никогда ему не быть шпионом.
— Отлично! Хорошо, ты своего добился! Я ухожу!
— Риэл, ты куда? — я посторонилась, пропуская вора к заветному окну.
— К оружейнику, — мрачно буркнул вор, войдя в комнату. — Этот колдунишка зверски изуродовал мою Молли!
— Он издевался над твоей девушкой?! — поразилась я.
— Если бы... — вор, сняв с пояса, с потаенной нежностью погладил опаленный, не разваливающийся на одном добром слове арбалет. — Пойдем к лекарю Молли... Тебя вылечат, и ты будешь как новенькая....
— Ты ее еще на погост отнеси и заупокойную прочитай, — фыркнул Ник, не страдающий муками совести. Он открыл дверь в комнату к Петре и насмешливо выкрикнул прямо с порога. — Это развалюху никто больше не спасет за такой короткий срок... И сейчас поздно. Думаешь, что специально для тебя откроют лавку и обслужат по первому разряду?
— Какой ты догадливый, — подозрительно усмехнувшись, Риэл исчез в окне.
Подул сильный порыв ветра, и моя многострадальная свечка вмиг погасла. Я вздохнула. И что мне теперь прикажете одной делать?
