— Я более чем серьёзна, — возмутилась Маня, для демонстрации весомости своих слов даже указавшая вверх пальцем правой руки. — Я не пила ничего крепче компота уже три дня.
— Удивительная жертва, — добавив в голос каплю иронии, отметил волшебник.
Министр магиков обиженно отвернулась и надулась, всем видом показывая, что разговор окончен. Таким образом на наблюдательной площадке, развёрнутой в нескольких километрах от основного места событий, установилось уютное молчание.
...
Временами Геллерт задавался философским вопросом о том, что такое хорошо, а что — плохо. Однако же ответ, даже в совершенно однозначной на первый взгляд ситуации, всегда зависел от точки зрения смотрящего.
Для ребёнка, только познающего мир, слушаться родителей — хорошо. А если отец или мать пользуются своим чадом, чтобы обманывать других людей или попросту воровать? А если их жертва — негодяй и злодей, из-за которого семья обнищала, а малыш, отказавшись слушаться, рискует погибнуть от голода?
Хорошо ли то, что Грин-де-Вальд спас тысячи человек из обречённого на гибель города, а затем убил других людей и магиков, когда сам же и запустил процесс разрушения? Для русских, он — несомненный герой, а для японцев... подлый и безжалостный враг, бесчестно воспользовавшийся грязными трюками, а затем ещё и натравивший монстров на чудом выживших моряков.
Назовут ли главу "Корня" хорошим человеком узнав, что всех спасённых он собирается превратить в ликантропов? А если добавить к этому то, что проклятье ликантропии было дополнено проклятьем ясного разума, благодаря коему новообращённые магики не теряют контроль над собой не только в полнолуние, но и спать могут только полностью отключая сознание? Предположительно, пусть это и не было проверено на достаточно обширной группе подопытных, они даже с ума сойти больше не могли...
Почему же проклятье ясного разума считается именно... проклятьем, а не благословением, если оно способно помочь ликантропам взять свою звериную суть под контроль? Просто если его наложить на совершенно здорового человека, то жертва лишится возможности испытывать эмоции частично или полностью, потеряет страх и избавится от любых тёплых чувств. Ну а потерявший всякую мотивацию разумный... это довольно печальное зрелище.
Однако же в случае проклятых оборотней, чьи эмоции и инстинкты наоборот усиленны, именно этот противовес становится тем, что делает их более или менее рассудительными существами. Кроме того, если с ликантропией сделать что-то из вне было крайне сложно, то чистый разум мог контролироваться волшебником, его наложившим, что становилось ещё одним рычагом контроля. Таким образом оставалась только одна проблема: обеспечить успешную трансформацию тысячам людей разного возраста и пола, на что должны были уйти огромные запасы укрепляющих, лечебных и иных зелий.
Несмотря на то, что Данзо планировал начать выкрадывать учёных, отставных военных, оказавшихся на обочине жизни из-за ранений, ремесленников, ему всё ещё были нужны настоящие подчинённые, способные работать в обоих мирах. Чистотой методов вербовки, в конкретном случае можно было поступиться.
...Результаты операции по уничтожению японского флота вторжения имели резонанс: пусть Министерство Магии, с его карманным министром, заявляло о соблюдении Статута Секретности, так и не нарушенного во время сражения, церковники остались недовольны, как и фракция магического дворянства. В то, что портовый город стоял на столь огромном подземном кармане никто из посвящённых не верил, но невзирая на все подозрения, общее мнение назначило виновниками именно островитян, вероломно вторгшихся на русскую землю без объявления войны.
"Что за глупость — ждать, пока враг объявит войну и даст тебе время подготовиться".
Благодаря тому, что недавно произошёл конфликт с вампирами, советники смогли убедить императора в том, что необходимо нанести ответный визит вежливости и минимум отомстить за погубленный город, если он не хочет получить второе вторжение от ещё какого-нибудь соседа. Удивительно было то, что и церковники, и волшебники, и представитель магиков, высказывались в примерно одном ключе, пусть и расставляли некоторые акценты по-разному. Дворянство же разделилось на три лагеря, один из коих поддерживал ответный рейд, второй — требовал укреплять оборону, а третий напоминал, что проблем и внутри страны хватает.
...
— Мистер Грин-де-Вальд, рад вас видеть, — широко улыбаясь, в небольшое семейное кафе вошёл светловолосый голубоглазый мужчина, коего на первый взгляд можно было принять за родственника Геллерта. — Позволите присесть?
— Нет, — ответил Данзо равнодушно, помешивая ложечкой крепкий чай с мёдом, одновременно читая газету и ожидая свежие булочки с курагой.
— Простите? — словно бы наткнувшись на стену, человек в тёмном костюме-тройке остановился, одной рукой уже взявшись за спинку стула, стоящего с противоположной стороны стола от главы "Корня", облачённого в привычный серый плащ, совершенно не сочетающийся с солнечной погодой на улице Петербурга.
— Извиняю, — отозвался молодой волшебник, периферическим зрением наблюдая за собеседником.
— А... Вы шутите, — "понял" переговорщик. — Русский юмор — да? Смешно...
— Я — немец, — спокойно заявил Геллерт, аккуратно постучав ложечкой по краю чашки, после чего отложил её на блюдце и поднял за ручку сам сосуд, поднося его к губам.
— Понятно, — улыбка с лица собеседника сползла, но он всё же устроился за столом, затем извлёк из кармана лист пергамента и положил его на середину столешницы. — Ознакомьтесь с условиями нашего предложения...
— Не интересует, — монотонно ответил Грин-де-Вальд, продолжая провоцировать собеседника, чувствующего себя явно не столь уверенно, как в самом начале, из-за чего через маску дружелюбия прорвалось холодное раздражение.
— Господин Грин-де-Вальд, я всё же рекомендую вам ознакомиться с нашим предложением, — надавил переговорщик. — Уверяю вас — вы не пожалеете.
— Учитывая ваше хамское поведение, мистер... — Данзо отставил чашку, сложил газету и полностью повернулся к незнакомому блондину.
— Доу, — ответил британец. — Джон Доу.
— ...Доу, я явно пожалею о любых делах, которые могут меня связать с такими людьми, — невозмутимо закончил глава "Корня". — И прежде чем вы начнёте мне угрожать — ваши люди уже обезврежены. Подтверждение я получил только что.
— Они... живы? — самоуверенность во взгляде собеседника потухла, но в панику не превратилась, за что его уже можно было уважать.
— Пока что — да, — ответил молодой тёмный лорд. — Так зачем вы искали со мной встречи?
— Гхм-гхм... В контракте... — Доу почувствовал нарастающую угрозу и поднял руки с раскрытыми ладонями, демонстрируя свою безобидность. — Если коротко, то моим... союзникам необходимо, чтобы планируемая экспедиция в Японию провалилась. Мы готовы многое предложить вам лично, вашей организации в целом и вашим союзникам, которых вы сможете привлечь.
"А я уже начал волноваться, что мои "друзья" из числа революционеров обо мне забыли, а то и вовсе погибли", — мысленно хмыкнул Геллерт, обдумывая свой следующий ход.
Комментарий к Глава 40
Всем добра и здоровья.
========== Глава 41 ==========
Вечерний город утопал в тенях, разгоняемых тут и там вспыхивающими фонарями, свет коих отражался в многочисленных окнах и воде рек, по набережным которых прогуливались одновременно похожие и отличные друг от друга люди. Силуэт легко одетого голубоглазого блондина, не выражающего лицом никаких эмоций кроме глубокой сосредоточенности, ловко лавировал среди потоков пешеходов, чувствуя себя в толпе как рыба в воде.
В какой-то момент Джон Доу свернул на боковую улицу, а затем вошёл в парадную многоквартирного дома, чтобы стремительно подняться на второй этаж и отстучать по тяжёлой деревянной двери условный сигнал. Ждать щелчка замка оказалось недолго, так что вскоре мужчина уже входил в просторный коридор, приветствуя встретивших его охранников и коллегу, коему тоже довелось этим днём поучаствовать в одной операции. Вместе они проследовали в гостиную, где за большим столом сидели "друзья", ожидающие информации, инструкций и, разумеется, обещаний оплаты своих услуг.
— Что ответил Грин-де-Вальд? — после всех положенных формальностей, спросил один из лидеров ячейки революционеров, являющийся слабеньким волшебником, надеющимся за счёт грядущего хаоса не только наложить руки на наследие семей дворян, но и закрепиться в высших эшелонах власти.
— Он просил передать, что не заинтересован в сотрудничестве, — безразлично ответил Доу, откидываясь на спинку стула.
— Что?! — вскинулся лысеющий сквиб, одетый в длинное коричневое пальто, которое предпочитал не снимать даже находясь в помещении. — А как же наши договорённости?
— Что он о себе возомнил? — сжал кулаки обычный магл, представляющий интересы "простого народа", желающего присвоить некоторые земли и заводы.
— Спокойнее, товаищи, — улыбнулся союзникам невысокий мужчина в тёмном пиджаке. — Я увеен, что господин Доу всё объяснит.
— Пожалуй, лучше показать, чем говорить одно и то же, — ответил блондин, а в следующий миг его тело вспыхнуло голубым огнём, испепеляющей волной хлынувшим в разные стороны (портальные ключи, призванные спасти заговорщиков в случае опасности, так и не сработали благодаря барьерам, поднятым над этим участком города).
...
Мужчина средних лет торопливо шагал по оживлённой улице, порой сталкиваясь плечами с другими людьми, спешащими по каким-то своим, несомненно важным делам. Над городом тем временем медленно разгорался рассвет, а в самом воздухе, кажущемся удивительно неподвижным, чувствовалось нарастающее напряжение, словно перед сильнейшей грозой.
Постоянно оглядываясь, словно бы кого-то высматривая, человек так и не заметил невысокую фигурку черноволосой девчонки в дешевеньком пальто, которая налетела на крупного мужчину и отскочила, словно столкнувшийся со стеной мячик. Не устояв на ногах, она упала на задницу, пробормотала что-то испуганное и виноватое, вновь подскочила на ноги и, под недовольное ругательство брошенное вслед, скрылась среди утренних прохожих.
"Наверняка кошелёк пыталась украсть, мелкая дрянь", — успел подумать человек средних лет, прежде чем его ноги подогнулись, а лицо устремилось навстречу булыжникам мостовой...
...
Стройная высокая блондинка выскользнула из-под одеяла, оставляя на широкой кровати всё ещё живое тело своего партнёра, которому не суждено было проснуться после минувшей ночи. Неспешно она оделась, затем вылила содержимое бокалов и бутылок в туалет, немного приоткрыла форточку у окна на кухне и, ничуть не скрываясь, покинула квартиру. На проходной внизу её никто не задержал, а один знакомый охранник даже пытался флиртовать, но был гордо проигнорирован...
...
На окраине деревни стоял дом с двухскатной крышей, окружённый невысоким забором. На огороженной территории росли несколько яблонь и ягодные кусты... которые были совершенно безразличны как взрослым, так и бегающим повсюду мальчишкам. Раньше в этом месте жила молодая семья, состоявшая из трёх человек, но затем муж с женой и дочерью куда-то уехали, а их сменили совершенно обычные, не заслуживающие внимания неразговорчивые мужчины.
В прежние дни, в одно и то же время из этого дома выходил человек, отправляющийся на почту и возвращающийся только через несколько часов, но сегодня эта традиция изменилась. Уже пропели петухи, деревенские жители во всю работали, а совершенно обычные люди так и не показывались из абсолютно непримечательного жилья.
Соседи могли бы забеспокоиться и попытаться проверить, не случилось ли чего-нибудь плохого, но каждый раз как чей-либо взгляд обращался в сторону участка, смотрящему тут же становилось всё безразлично. В конце концов, это был совершенно неинтересный дом, где жили самые обычные, среднестатистические люди, носящие скучнейшую дорогую одежду из качественных тканей...
* * *
Высокий забор, состоящий из фигурных решёток и кажущихся декоративными башенок, окружал территорию поместья с конюшней, где содержали крылатых скакунов, псарней с крылатыми гончими, а также загоном с мантикорами. Двухэтажный особняк с высоким крыльцом, украшенным витиеватой резьбой, узорчатыми ставнями и треугольной крышей, возвышался над остальными постройками на фундаменте из гранитных блоков, кажущихся матово-чёрными от количества рунных цепочек, нанесённых на их поверхности.
Кроме всего прочего, здесь имелись коровник, свинарник и курятник, где держали самых обычных животных, дабы у хозяина всегда были свежие продукты на столе. Ухаживали же за хозяйством слабые волшебники, в большинстве своём обитающие в доме для прислуги, а охрану обеспечивали обученные дружинники, вооружённые всем самым лучшим... что вообще можно было купить за деньги.
И словно бы всего этого было мало, поместье находилось в небольшой складке пространства, благодаря чему попасть в него можно было исключительно через главный вход, да и то — лишь по приглашению хозяина. Подобные меры были предприняты из-за того, что слухи о "Корне", наносящем удары с небес при помощи освящённых снарядов, словно лесной пожар распространились среди русского дворянства...
Появление высокого молодого человека в тёмно-сером кожаном плаще с глубоким капюшоном, возникшего прямо перед воротами из переплетённых металлических прутьев, покрытых толстым слоем позолоты, ни у кого не вызвало волнений: один из стражников просто вытащил из кармана артефакт, похожий на зеркальце с крышкой, а другой подошёл к калитке, дабы впустить гостя. Защита, на которую были потрачены уйма сил, времени и ресурсов, способная выдержать штурм небольшой армии, без сопротивления пропустила Геллерта, вновь захлопнувшись за его спиной, словно крышка капкана (ну или дверца золотой клетки). Впрочем, молодой человек не уделил этому факту совершенно никакого внимания, уверенным шагом направившись по дорожке из крупных камней прямо к крыльцу, где его уже ожидал слуга в яркой рубахе с причудливой вышивкой и чёрных штанах, заправленных в мягкие сапоги.
Грин-де-Вальда провели в светлую комнату, окна коей выходили на восток, благодаря чему утренние лучи светила скользили по вычурной мебели, дорогим коврам и хрустальной посуде, возникшей на кружевной скатерти обеденного стола. Домовик, обитающий в здании, на своей территории обладающий весьма незаурядными способностями, чувствовал присутствие домового эльфа, что не могло его не раздражать, но приказ хозяина он всё же исполнял чётко, без самодеятельности. Однако же это не означало, что к молодому чародею у Прошки имелись хоть какие-то добрые чувства...
— Здрав будь, Геллерт, — войдя в помещение стремительным широким шагом, одетый в белую рубаху и серые штаны, высокий мужчина с аккуратной бородой улыбнулся, демонстрируя своё расположение. — Не ждал тебя сегодня увидеть.
— Дела, Князь, — поприветствовал хозяина Данзо.
— Дела-дела... — один из влиятельнейших людей западной части Магической Руси наигранно вздохнул. — Только из-за дел ты и вспоминаешь о старике. Присоединяйся к завтраку: негоже вести серьёзные разговоры на голодный желудок.
