— Иди, ложись, поспи, — Наур предложил Рою глядя на окружающие его глаза не проходящие почернения. — Я выспался уже на сто рядов, — отблагодарил улыбкой за заботу Роин. Глядя в глаза здоровые горящие жизнью вопреки проблемным теням, сгущающимся под ними, Наур смирился, вслед за опекаемым номаком обратив внимание на ночное опять чистое небо практически не заслоняемое светом синего огня, о красотах которого давно позабыл.
Лесами Северной Половины обжитая территория Арвлады осталась позади, колонна вошла в приграничные пустые пространства. На сотни километров здесь простирались в нынешнем преддверии лета, еще только покрывающиеся зеленью поля переходящие из горы в гору, перебивающиеся небольшими лиственными рощами, пестрящие торфяными озерами, журчащие ручьями. Поля на юге упирающиеся в Пограничное Отрожье от дикого людского мира отделяющее, на западе в аналогичное и названием тоже Отрожье Воронов. Роин ощутив неприступную мощь приближающихся когда-то ограничивавших мир ныне представших грозными гор, осознав близость тревожащего возвращения домой, естественно наполнился страхом. 'А что если мои сородичи проявят агрессию и сразу нападут, а что если нас просто атакуют волки Таргнера, и мы даже до деревни не дойдем?' — главное что можно было выделить из потока в его поздно напугавшемся сознании проносящихся мыслей. Почему-то казавшаяся вполне реализуемой идея мирного вторжения в маленькую Страну Волка сейчас стала восприниматься как чистое безрассудство. Но выбора не было, зайдя настолько далеко поворачивать назад без серьезных оснований было глупо, поэтому оставалось только двигаться вперед, вопреки страху и нежеланию доделывать начатое.
Пугающей тенью заслонив дневное солнце, над колонной пронесся великанских размеров черный ворон, сделав несколько витков приземлившейся на ее пути в отдалении пары десятков метров, чудовищно громко каркнув пристально глядя настораживающим хищным взглядом. Повторяя за головным растерянно замершим, все мамонты образующие необычный караван по цепочке остановились, солдаты на их спинах растерялись от возникшей неожиданности. — Какого хрена он летает сам по себе? И что нам теперь делать?! — с переднего борта головного биотранспортера глядя на ворона, с недоумением произнес кто-то из безумцев вояк, озвучив мысли пронесшиеся в головах большинства своих товарищей. Огромная птица весом в несколько тонн, собой преградившая дорогу оглушительно каркнула еще раз, ощутимо агрессивно разведя в стороны крылья размахом метров в пятнадцать; солдаты, дежурящие вдоль бортов наспинной платформы первого транспортера, естественно положили стрелы на тетивы своих луков, но стрелять не торопились. Ситуацию разрешил Наур, взявший в руку частичку хранимого волшебного синего пламени, произнесением заклинания навесом из центра колонны запустивший ее в землю рядом с великанским пернатым. Синее пламя, получив свободу ставшее смертельным, быстро расползаясь, длинными языками стало обволакивать, пожирать здешнюю молодую траву и пару попавшихся кустарников, обращая все в пепел. Гигантский ворон, испугавшись смертоносного жара у себя под клювом, громогласно рявкнув взмахами своих крыльев создавая мини-ураган, взвился в небо и, с недовольным карканьем напоследок облетев высотный караван, двинулся на запад в сторону родных холмов. Разбушевавшееся на земле синее пламя, по воле ощущающего его расстоянии Наура угасло за секунду.
— Видел стража Страны Ворона? Здоровенный какой. И летает сам по себе, это он надо полагать на охоте, — пробравшийся в центр кузова к единственному доступному собеседнику спешил обсудить происшествие Роин. Огромных воронов он уже видел и даже на спине одного из них летал, чем хотел поделиться, поддавшись эмоциям. — Угу... Знаешь что сюда их для ловли беженцев выпускают, — в ответ быстро вернул его в мрачную действительность Вэйнон сидящий на выпирающем цоколе кабины-каземата в центре наспинного кузова. — То есть этот ворон летает здесь, ловит людей идущих с юга, и ест их? — уже привычный к состоянию стресса Роин, опять в него погрузившись, уселся рядом с темнокожим громилой. — Тут их несколько обычно летают. У нас сейчас видимо сил свободных для нормальной охраны границы нет, как и мест в миграционных лагерях, вот Людям Ворона и дали разрешение зверушек своих на охоту в эти земли выпускать, — обыденно озвучивал здоровяк. — Ну, так-то они охотятся не только на людей, вообще на все что можно, но в этом направлении их выпускают именно в расчете на ловлю беженцев, вкусить немного человечины. Это он просто видимо мамонтов испугался, молодой, наверное. Да и подобные колонны здесь редко ходят, вот он нас и не признал.
В глубине зеленеющей молодой травой шумящей ветром равнины колонна остановилась на полноценный привал. Улегшимся на животы мамонтам медики батальона ввели помимо витаминных смесей мощное снотворное, дав уставшим животным расслабиться под покрывающей броней. Из своих капсул пробудились рулевые, все время дороги смотрящие на мир через управляемых животных, разумом находясь в их головах, бледные и уставшие долго неспособные открыть свои настоящие глаза, щурясь от боли света, хотя солнце было уже вечернее. Для них в первостепенном порядке специально была возведена отдельная палатка, наполненная всем необходимым для отдыха. Солдаты быстро развернули перед мордами шеренгой улегшихся транспортеров бивак, отправившись беспощадно рубить деревья в ближайшей роще, готовить дрова на ночь.
Когда лагерь осветился кострами, командир Калегром построил всех бойцов, принявшись, отпуская мерзкие остроты под нецензурную брань объяснять им порядок предстоящего 'полноценного' отдыха. После армейского инструктажа какая-то часть солдат, выбрав первый из предложенных командиром вариантов, отправилась к кострам, просто отдыхать. Комбат Калегром велел таким ребятам съесть что-нибудь, поддержать в себе огонек жизнь, и они, усевшись, доставая из рюкзаков свои пайки, принялись изучать их содержимое. Перед командиром осталось превышающее собой половину от рядовой массы батальона скопище выбравших второй вариант отдыха — те, кто просто так мирно сидеть не желал. Едва Калегрому стоило смирившись удалиться, перестать собой стеснять солдат, как зазвучали пара барабанов, издающих быстрый будоражащий ритм. Несколько десятков рядовых бойцов под бой барабанов вооружившись копьями, луками и стрелами, радостные от того что им разрешили немного поохотиться, под дикарские воинственные вопли бегом двинулись к ближайшей роще. Обремененный не проходящими тенями вокруг глаз Роин оставаясь в кузове биотранспортера, пределы которого в целях безопасности в полевых условиях ему было запрещено покидать, сверху наблюдал за происходящим в лагере и в его близи. Вэйнон держа в руках футбольный мяч, тем временем вблизи лагеря уже собрал вокруг себя приличную толпу.
— Ну что ублюдки! Для чего вы здесь? — с предвкушением удовлетворения глядя в безумные глаза, кривя улыбку, спрашивал у столпившихся солдат громила Вэйнон.
— Убивать! Убивать! Убивать! — в безумии застыв, пугающе синхронно прокричали окружающие его рядовые. Раздался хриплый смех, аплодисменты самим себе.
— Прежде чем начать играть, я предлагаю выпустить пар. Кто чувствует, что не может больше? Кого безумие распирает так, что закладывает уши? — довольный, дальше разговаривал с рядовыми безумными псами Вэйнон. — Все кто хочет разрядиться, скинуть напряжение, 'дети Малдорума', остаетесь со мной, а остальные идите пока отдохните. Кто со мной: оружие, броню снимаем. Никаких ножей или еще чего-то подобного. Убиваем только врагов, друг друга только калечим.
Вэйнон и несколько десятков обступивших его солдат с огнем запылавшей ярости в глазах, вызывая смех у наблюдающих со стороны офицеров, принялись снимать броню, оставаясь в нижних черных комбинезонах. Остальные бойцы усаживались по кругу, приготовляясь наблюдать что-то интересное. Разоружившиеся солдаты, на ходу разбившись на две части, по команде Вэйнона замершего посередине, бросились толпа на толпу, принявшись хаотично бить друг другу морды. Под подогревающие крики окружающих под возбуждающий бой барабанов огромная жестокая драка набирала обороты. Некоторые ее участники с разбитыми в кровь лицами без сознания падали на землю, дежурящие вокруг офицеры и медики старались по возможности вытаскивать таких, оказывать им первую помощь. Некоторые из-под ног дерущихся товарищей, получив свое, выползали сами. Громила Вэйнон с разбитым опять носом с удовольствием участвовал в происходящем, меся всех подряд своими кулачищами. Когда сумевших удержаться на ногах осталось чуть больше десятка и большая часть безумцев, получив свое, валялась на земле, прозвучал свисток, драка не сразу, но после взрыва пары шумовых гранат в своей близости прекратилась. Оставшиеся в сознании на ногах участники безумного веселья за исключением Вэйнона по громогласной команде майора Калегрома в целях профилактики приняли упор лежа, начав отжиматься установленную сотню раз. Медики, окружающие бойцы под шутки и смех принялись приводить в чувства избитых чокнутых товарищей, хоть немного остывших. После того как самые буйные выпустили пар, в руках бойцов оказался футбольный мяч и пока не опустилась темнота они получили возможность поиграть. Роину оставалось только поражаться тому, что ведь где-то там за стенами Армидеи это все тихие разумные и культурные артэоны.
Уже с наступлением темноты ушедшие на охоту солдаты стали возвращаться небольшими группами, редко таща в руках добычу. Здесь в этом мире, в пустых полу степях в частности добыча была скудной, как и ожидалось, это были птицы: несколько упитанных огарей с ближайшего болотистого озерца. Распалив несколько костров поярче, удачливые охотники принялись разделывать добытые пернатые тушки. Садистски желанно измазываясь в крови вынимая внутренности, жаря их на углях, вместе с окружающим скопом замирая в ожидании вкусить свежую плоть. Последние вернувшиеся несколько бойцов встреченные восторженными криками живьем приволокли с собой подобную чуду небольшую винторогую козу. Пойманное животное, специально оставленное живым, удерживалось арканами с двух сторон наброшенными на шею, веревки которых натягивались руками сразу нескольких безумцев. Блея от страха несчастное животное, пыталось дергаться, получая в ответ удары древками копий. У одного из костров оголивший торс исписанный узорами черных линий витиеватого тату, оставшись с болтающимся на шее военным жетоном озверевший рядовой, вооружившись тесаком, на глазах остальных себе подобных, обливаясь слюной наблюдающих, несколькими ударами отсек несчастному удерживаемому силой животному голову забрызгав себя освежающей кровью. Распоров брюхо дергающейся туши безумец вырвал вот только что остановившееся сердце, зубами отхватив от него кусок, передав его рядом стоящим маньякам, теплой кровью оставшейся на руках измазав себе лицо, погрузившись в оцепенение экстаза. Роин с высоты каземата в центре кузова с ужасом все это наблюдал, в очередной раз спрашивая себя: 'какого черта я здесь делаю?' и не находя ответа. Едва стемнело повеселившийся расслабившийся Вэйнон, забравшись в кузов, как обычно завалился спать. Наур, из хранимого очага взяв в руку частичку его синего огня, перенес ее на факел, в руке с которым предложил перенапряженному от впечатлений Роину пойти прогуляться, немного размять ноги и успокоить нервы, свыкнуться со всем увиденным. Ведь что-либо изменить ему все равно было не по силам.
Сияющая на семьдесят пять процентов своих возможностей здешняя луна (также существующая циклами от полнолуния до почти полного затмения) приятным голубым светом озарив землю, всесторонним фонарем осветила космическое пространство позади себя тоже. В небе помимо дальних лун 'близняшек' будто и, не сдвинувшись с места, все также нависал гигант Ноуян, а вдоль южных широт серебрясь своим льдом в лунном свете, проплывала белая небольшая планета-спутник Ичера. Ближняя галактика Кратон-1 отползла от западного края небосвода и теперь представала во всей своей красе внушительным сияющим облаком.
Лейтенант Марн замещающий командира батальона в плане работы с солдатами, увидев возвращающихся с прогулки за пределами лагеря бредущих под синим факелом Роина и Наура, подозвал их к своему 'командирскому' костру. Предложив им по-людски перекусить, выпить горячего кофе. В отсутствии потребности в пище ее употребление воспринималось, как возможность почувствовать себя живым, напомнить себе о своей человеческой природе. Что было необходимостью для артэона, способом удержания себя от превращения в абстрактное нечто не живущее, а существующее. Армидейский солдатский паек включал в себя консервные банки: с салатами — овощными, фруктовыми, с добавлением круп, с приправленными пародией на тушеное мясо кашами и просто с тушеным якобы мясом. А также всякие приятные сердцу сладости, пакетированный чай, кофе, чего для формального вкушения пищи вполне хватало. У 'командирского' костра комбат майор Калегром чуть в стороне от огня в крепком сне сопел завалившись поверх спального кокона, овитый запахом алкоголя, в нынешних условиях выступавшего снотворным. С ним рядом голова к голове аналогично расположился в аналогичном состоянии начальник медицинской службы батальона, тоже своего рода его заместитель. Артэонские бронекостюмы под наложенными чарами после одевания, сливались с телом носителя, становясь второй шкурой. Сияя с внутренней стороны магическими рунами, сталь волшебным образом теряла свой вес, и возможность износа пока носитель был цел. Поэтому облачаясь в свою неощущаемую броню, до конца боевого выхода солдаты ее без надобности не снимали, спали прямо в ней, залезая в специальные спальные коконы, обволакивая теплом и удобством к телу поджимающиеся. Ну, или просто заваливались поверх них.
Выделенный под командиров костер горел чуть в стороне от остальных, в глубине лагеря вблизи одного из спящих транспортных гигантов. Чередуясь с другими офицерскими присматривая за видимыми кострами уместившими вокруг себя рядовых бойцов, контролируя, что там возле них происходит.
— Мне спать пока рано, — отвечал на вопрос Роина лейтенант Марн. — У меня сейчас самая работа начинается. Проблемных бойцов у нас хватает, четыре только официальных меченых, ну это которые осужденные преступники, попавшиеся по дурости. Их лишают званий, метят красными линиями на погонах... — захрипел он с досадой. — Да знаю, — потягивающий обильно сдобренный сливками кофе из эмалированной железной кружки сказал Роин, на расстеленной плащ-палатке сидящий у огня рядом с Науром. — И среди них Джейсон Нотерн, — озвучил он с сожалением.
— Есть такой, в артэонстве твой лучший друг я так понимаю, но здесь держись от него подальше. Твой друг остался дома, здесь его заменяет конченый психопат, — стоя сбоку от спин усевшихся гостей, в паре метров от источающего осточертевший дым пламени походного костра, говорил лейтенант. — У нас здесь вообще полный комплект: и насильники, и ребята с голосами в голове, с которыми якобы темные силы да жертвы их разговаривают. Да, как и везде в пехоте. К нам сюда все отбросы сливают, а всех более или менее адекватных в погранцы забирают, для работы дома в пределах Калиссии. А там же ведь дикий юг, можно работать грубо. Конечно, как могу ребят покрываю, что могу, стараюсь от начальства утаить, зачем делать из солдат этих дебильных меченых, мучить только зря? Все мы тут грешники. Но где-то местные шум поднимают, где-то правозащитники вклиниваются, суды еще всякие устраивают. Эти ублюдки в своих кабинетах в Цитадели, многие из которых даже не представляют каково это, когда безумие накрывает с головой, сами нас убивать отправляют, а потом еще претензии предъявляют. Вот ты считаешь это правильным? — адресовал он Роину.
