Салли скрылся на кухне и привычно забренчал посудой. Тобиас посмотрел, как сородич умилённо смотрит в ту сторону, и окончательно поверил, что у Лориена никаких серьёзных видов на Салли нет и не было.
— Тебе так повезло... — вздохнул Лориен с завистью в голосе. — Тебя так любят! Хотел бы я, чтобы и меня так же кто-то полюбил.
— Может, кто-то и полюбит — ты хороший парень.
— Да ну! Урод я, да и пахну неважно, — грустно отмахнулся художник. — Таких, как я, только папа родной и может любить. Похоже, что Флоренс крепко рассердился на моих предков.
— Салли говорит, что уже не обращает внимания на твои изъяны. Что ты достаточно достойный человек, чтобы пренебречь какими-то недостатками, а он у меня достаточно разборчивый. Думаю, что когда-нибудь отыщется омега, который будет любить тебя именно за твои достоинства и таким, какой есть.
— Да, Салли разборчивый, — задумчиво произнёс художник. — Как и положено настоящему Спенсеру.
— Он и это тебе рассказал?
— Да, Салли объяснил, почему я так плохо пахну. До меня и раньше доходили слухи, что у меня по линии отца не всё благополучно, а теперь я знаю, что это вовсе не слухи.
— Но раз Салли принял тебя таким, какой ты есть, то это означает, что ещё не всё потеряно.
— Только это и даёт надежду, что когда-нибудь у меня всё-таки будет хорошая семья. Я видел, как отец и Мастерс папу обижали, и не хочу, чтобы в моей семье было так же.
— А что за картина, над которой ты сейчас работаешь? — Тобиас снял свою шинель и кепи — в квартире было очень тепло.
— Хочешь посмотреть? — Тобиас кивнул. — Я не очень-то люблю показывать недоделанное, но это... Когда Рейган познакомил меня с Салли, то мне стало гораздо лучше писаться. Как будто Салли придаёт мне сил, и всё, что я умею, собирается воедино и выплёскивается на холст. Мне никогда ещё так легко не давалась работа над картиной!
Лориен подошёл к укутанному мольберту и осторожно сбросил покрывало. Тобиас взглянул на холст и замер.
Картина была завершена примерно наполовину, но в ней уже были видны черты настоящего шедевра. На полотне Лориен изобразил чащу ночного дикого леса, озарённого золотистым светом, исходящим от двух центральных фигур. В одной с первого взгляда узнавался Салли, и в изображении его обнажённого тела, знакомого Тобиасу до последнего изгиба, не было ни порока ни откровенного соблазна, как в омегах на картинах с традиционной постановкой. Иво привставал с густой травы, с лёгким страхом, потрясением и удивлением взирая на припавшего к земле полузверя-получеловека. Адам косился на тени с горящими глазами, спугнутые силой первого альфы. Огромный в сравнении с Иво, сильный и прекрасный в своей первозданной ярости. Тело Адама частично покрывал густой, угольно-чёрный, чуть вьющийся мех, лицо-морда несло отпечаток гнева, и всё же в нём был виден ещё неокрепший, но всё-таки разум. Момент создания первопредка-альфы в своём заключительном аккорде. Работы ещё хватало — прописать передний план, расставить акценты, проработать светотень... И всё же картина уже сейчас внушала священный трепет.
— Ну... что скажешь? — заметно волнуясь, спросил Лориен.
— Если бы я сразу её увидел, то не стал бы тебя бить, — признался историк. — Мерзавец не смог бы создать подобное.
— Значит, я могу её заканчивать?
— Ты просто обязан её закончить.
— И всё же мне так неловко за то, что ты тогда увидел... — Лориен смущённо поскрёб затылок. — Увлекся, понимаешь? Я задумал серию картин о Первом Семействе по рассказам Салли, и мы думали, что и как будет лучше изобразить. Образ Адама уже есть — я того парня хорошо запомнил — Иво тоже есть, и я делаю эскизы... — Лориен достал папку и раскрыл. Тобиас подошёл ближе и ахнул. — Вот что я задумал, но я не могу рисовать, пока натурщик не даст мне подсказку. Чувства и эмоции имеют столько оттенков, которые могут отличаться друг от друга! Я хочу поймать самый точный момент, чтобы он раскрыл всю суть картины и момента, запечатлённого на ней. Показать людей так, чтобы всем было видно их истинное лицо, мысли. Знаю, это кажется невозможным, но с Салли мне это удалось. И я уверен, что не раз смогу это повторить. И я хочу написать ваш с Салли портрет в качестве извинения. Чтобы, глядя на него, ты никогда больше не усомнился в том, как сильно Салли тебя любит. Я увидел это ещё на новогоднем гулянии, когда заметил вас в первый раз. И за эту картину я с вас ни медяшки не возьму. Пусть это будет мой вам подарок.
— Ты слишком щедр... — Тобиас аж опешил. Художник такого уровня не возьмёт денег за работу? Неслыханно!
— Ничуть. Я хочу написать этот портрет и возьмусь за него, как только закончу это. Но ты должен будешь мне позировать.
— Я работаю, и у меня не так много свободного времени... Ты приходи прямо к нам. Я тебя с остальными познакомлю.
— Буду только рад! Салли и Рейган столько всего о вас рассказывают!..
Скоро поспели и чай и кофе. Как только стол был накрыт, разговор продолжился.
— Тоби, понимаю, почему ты с таким предубеждением относишься к художникам. Я и сам не раз это видел, и меня от этого коробит. Но я всё-таки художник, работаю с образами и цветами. Мой основной инструмент — это глаза, которыми я смотрю и вижу всё. Если бы я был скульптором, то тогда моим главным инструментом были бы руки, которыми я бы изучал каждый изгиб модели, чтобы потом повторить его в глине или мраморе. Но и тогда я бы ни за что не причинил вред своей модели. Я не хочу разрушать. Я хочу создавать. Как тело омеги создаёт ребёнка, так и я хочу создавать свои картины.
— И всё-таки... как вышло, что ты вырос иным, чем твои отец и брат?
— Папа, — грустно улыбнулся Лориен. — Когда я родился, то акушер-бета сказал, что я вряд ли выживу — я получился таким хилым. Но папа верил и надеялся. Он выходил меня, согревал своей любовью, и я помню её до сих пор. Когда я стал подрастать, все обращали внимание на то, что я получился настоящим уродом, и даже отец начал относиться ко мне как к выродку. Мастерс получился куда более видным, а я... И только папа смотрел на меня не так, как другие. Он любил меня таким, каким я был. До самой своей смерти. И именно его любовь ко мне создала меня таким.
— И ты не презираешь омег за их несуразность?
— Нет. Такими они были созданы Светлейшим и Флоренсом, и не нам их за это судить.
Тобиас всё больше понимал, почему Салли приходил от Лориена в таком приподнятом настроении. Молодой художник был чист душой, искренен, умён и дальновиден. Оставалось только вознести хвалу и благодарность покойному Фионе за такого замечательного сына. Только омежьи любовь и чутьё способны разглядеть в самом неприглядном человеке самое лучшее, и эти самые любовь и чутьё спасли Лориена от участи озлобиться и превратиться в подобие старшего отца и брата в их худшем варианте.
Похоже, что в их компании появился ещё один преданный друг и соратник.
Первые весенние метели участились. Приближалась течка Салли, и омега волновался. Как-то всё пройдёт? Рейган уверял, что всё будет в полном порядке. Он уже трижды испытал новое изобретение близнецов на своих знакомых, и всё получилось — и Дик, и Нолан и Руби остались довольны и не получили в нагрузку ребёнка. Это обнадёживало, но на самих себе Лайсерги пока испытания не проводили, да и Альвар с Дугласом не рискнули, опасаясь что-то сделать не так или просто забыть про "страховку". Кайл тоже сомневался. На очередных вечерних посиделках, на которых впервые был представлен компании Лориен — его встретили настороженно, но искреннее радушие со стороны Мариусов это сгладило — только этот вопрос и обсуждали.
— Так в чём проблема? — удивился художник. — Давайте я попробую. Договорюсь через Рейгана с кем-то из его знакомых или с ним самим...
— Я после Салли иду, забыл? — демонстративно постучал ему по лбу Двуликий.
— Ах, да...
— Так как с Салли быть? — спросил Франческо. — Чуешь, как от него стало гуще пахнуть? А о детях им пока думать рано. От силы неделя осталась.
— Ты боишься что ли? — повернулся Лориен к новому другу.
— Боюсь, — чуть поколебавшись, признался историк, крепко прижимая Салли к себе. — Салли и в обычные-то дни бывает ненасытным, а уж течка... Да и не всегда я смогу быть рядом — я же работаю, и университет никто не отменял. Вдруг к нам чужак нагрянет?
— Не нагрянет, — уверенно заявил Франческо. — Мы испытали опытный образец изоляции для запахов на гнилых огурцах и помидорах после маринования, и всё работает, если стыки подогнаны достаточно хорошо. У вас, конечно, кое-где щели откровенно видны, но ведь дом старый. Просто сделаем слой потолще и всё, а со временем поставим новую коробку и оконные рамы. Может, что-то и просочится, но не так сильно, как можно подумать. Мы уже завтра можем отделать вашу комнату.
— Как это — на помидорах? — удивился Лориен.
— Мы сколотили деревянный ящик, отделали швы изнутри и положили внутрь подпорченные помидоры и огурцы после неудачного маринования. Почти луну всё это стояло в самом тёплом месте и почти не воняло — только если подойти вплотную, да и то не так противно.
— Хорошо, — кивнул Тобиас. — Сколько времени это займёт?
— За один вечер управимся — ваша комната не так велика.
— А концентрацию вы учитывали? — резонно вопросил Альвар. — Чем гуще запах и меньше помещение, тем сильнее воздействие. Если потом проветривать, даже если только через окна, то...
— Я могу присмотреть за окрестностями, — предложил Дуглас. — Я не так сильно голову теряю от течных, как другие.
— Уверен? — напрягся Тобиас, вспоминая, во что при встрече с течным омегой обычно превращается альфа.
— Да. Буквально недавно один из моих новых соседей потёк и заперся в своей комнате. В коридоре пахло вовсю, но я стоял на страже и никого не пустил.
— И тебе не хотелось самому? — поразился Лориен.
Дуглас молча засучил рукава, и все ахнули — руки работяги были испещрены следами от собственных укусов. Довольно глубокими следами. Заживать будут долго, а, может, даже что-то останется.
— И так все три дня. Я сдержался.
— Потрясающе! — воскликнул Донован. — Вот и ещё одно подтверждение правоты Спенсеров — чем чище кровь, тем лучше контроль! А ведь Орри сам сказал, что ты чистый!
— Тогда договорились.
— А с Салли как быть? — спросил Кайл. — Будет мучиться днём? Тоби чужого к нему не подпустит в любом случае, да и сам Салли...
Тобиас покосился на Рейгана и с шумом вдохнул, решаясь.
— Рейган, можно тебя на два слова?
Все молча переглянулись. На их лицах проступило недоумение. Едва друзья вышли в коридор, Двуликий потрясённо уставился на бету.
— Только не говори, что...
— Другого выхода нет. Я слышал, как тяжко омегам приходится во время течки, и не хочу, чтобы Салли мучился. Днём с ним будешь ты, а по вечерам я. Тем более, что первая вспышка придётся как раз на день. Когда вернусь домой, ты мне расскажешь, как всё прошло.
— И ты готов мне довериться? — недоверчиво склонил голову набок Двуликий. Он так до конца и не простил другу тот срыв — слишком мало времени прошло.
— Да, — собравшись, подтвердил бета. — Салли тебе тоже доверяет, и это хорошо.
— И ты не будешь считать это изменой? — Рейган смотрел в упор, и в его взгляде отчётливо читалось: "Меня терзают смутные сомнения..."
— Нет, если сам Салли согласится.
— И ты так легко мне позволишь?..
— Не скажу, что легко, — признался, опуская глаза в пол, Тобиас. — Всё-таки воспитывали меня вполне определённым образом, но если выбирать между личным эгоизмом и благом для Салли... Я выбираю второе.
— Не думаю, что твой отец это одобрит, если случайно узнает. Да и отпустит ли он меня с работы на несколько дней?
— С отцом я поговорю. Всего ему говорить необязательно.
Рейган поколебался и вздохнул.
— Хорошо. — И протянул руку для скрепления соглашения.
Возвращался Тобиас в комнату спокойным. Допускать в супружескую постель постороннего не хотелось до смерти, однако какой из этого парня посторонний?! Свой в доску!!! Урок был прочно усвоен, и так Двуликий быстрее сменит гнев на милость — размолвка обошлась историку слишком дорого. Каждый раз, как Рейган навещал их после того случая, видеть холодность и укоризну в его зелёных глазах было тяжело. И течка Салли была отличным способом показать, что больше подобного не случится. Тобиас был как никогда уверен, что Рейган не подведёт, да и на днях Салли снова видел во сне маленького омежку и даже разглядел в нём какие-то черты мужа. Значит, первенец будет действительно от них обоих.
Рейган, видя и чуя, что друг настроен вполне серьёзно, едва верил такой удаче. Он всё-таки сможет побыть с Салли??? Испытать счастье, о котором даже мечтать не смел??? Невероятно!!!
И он простил.
Салли, похоже, тоже догадался, о чём шла речь, и обнял мужа, едва тот занял своё место.
— Ты уверен? — тихо шепнул омега ему на ухо.
— Да... если ты не возражаешь. Чужого я бы к тебе не подпустил, а Рейган Двуликий и наш друг.
Салли метнул короткий взгляд на Рейгана, спокойно начавшего делать себе очередной бутерброд, и кивнул.
— Я... согласен.
— Вот и хорошо.
Решив насущный вопрос, компания снова начала обсуждать привычные темы — текущие проблемы, новые открытия и новости. Лориен достал свой альбом и начал что-то зарисовывать. Кайл рискнул подсмотреть и понял, что художник набрасывает образы Салли и Тобиаса.
— Это зачем?
— Хочу написать их семейный портрет и ищу нужный сюжет. Они такая прекрасная пара! Я это ещё в Новый Год заметил.
— Ещё бы! — ухмыльнулся Кайл. — Не каждый бы рискнул пойти против богатого и влиятельного человека. А уж против Арчибальда Кристо...
— Хлеще было бы, если бы Тоби выкрал омегу из семьи Барри, — согласился Альвар. — Тогда бы точно хана настала.
Все рассмеялись. Лориен согласно покивал и продолжил набрасывать штрихи и линии на лист бумаги.
— Ну... я пошёл. — Тобиас приобнял мужа и ласково поцеловал, чувствуя, как от Салли пахнет всё гуще, пробуждая сильнейшее желание остаться. Все последние вечера они практически не вылезали из постели, а вчера пошли первые признаки предтечки — Салли почти не притронулся к ужину.
— Ты точно не будешь ревновать... если Рейган?.. — неуверенно начал Салли, заметно краснея.
— Мы же всё обсудили. И я буду уверен, что ты в надёжных руках. Всё-таки он Двуликий.
— И ты не будешь считать это изменой?
— Рейган меня о том же спрашивал. Не буду, если у тебя не появятся более серьёзные чувства к нему, — шутливо щёлкнул мужа по носу Тобиас.
— Я тебя люблю.
— Вот именно. А это всего лишь помощь и поддержка. Тем более, что последствий не будет — Дон и Фран ручаются за надёжность своего изобретения.
— Конечно, не будет ничего, — улыбнулся Салли, потираясь щекой о грудь мужа. — Я снова видел нашего малыша — он похож на тебя и меня. Значит, бояться нечего... — Улыбка Салли пригасла. — Ты только сам не забудь, ладно? Мы сейчас не можем себе позволить ребёнка.
— Не забуду, обещаю. Тем приятнее будет, когда придёт время зачать нашего мальчика. Кстати, скоро Дуглас придёт. Он побудет у Рейнольдсов, а потом будет охранять вас.
