— Ну-ка, пошла в ту сторону! — И показал на оставшуюся позади компанию. — Сейчас твой приятель мигом все отдаст и нас отпустит. Пошла, говорю, или порежу немножко, для начала! Нечего по ночам лазить! Теперь дань платите!
Сделав несколько шагов в сторону своих друзей, из которых пока один лишь Чума разобрался, в чем дело. И не знал, что предпринять. Но девушка не собиралась потворствовать такой наглости. Улыбнулась ночному вору:
— Ты что, дурной, не знаешь меня? Так я тебе сейчас объясню! — пара движений, и нож из выкрученной правой руки юноши полетел вниз по ступенькам, а сам он сник на землю с воющим звуком: изящная туфелька припечатала его естество там, где скрыто основное богатство мужчины. Чтобы отдых грабителя продлился чуть подольше, Мышка еще по кадыку несчастного прошлась, второму уязвимому месту у мужчин, — отчего тот задышал странно, рискуя вовсе задохнуться. Забрала у лежавших воров несколько сумок, ранее ими экспроприированных у других гуляющих, залезла, — не поленилась, — в карманы ко всем несчастным бандитам, — и пошли компанией наверх. Уже без эксцессов.
— Слушай, ты, Лика, даешь! — потрясенно прошептала Катька. — Была б ты парень, я б в тебя влюбилась! Где драться училась? А зачем сумки забрала?
— В качестве возмещения морального ущерба за попытку оскорбления моей личности и наличности, — важно ответила Мышка, но, тут же засмеявшись, пояснила: — Если в сумках лежат паспорта, завтра, — сегодня уже поздно, — возвратим сумки вместе с их содержимым законным владелицам.
— Почему сами будем возвращать? — удивилась Катька. — Пойдёмте в милицию, вернем отнятое тобой у ночных воров, милиционеры дальше сами разберутся.
— Ничего подобного мы делать не будем! — твердо возразила Мышка. — Если мы принесем эти две сумки в милицию, нас либо затаскают с дачей показаний, что еще ничего, либо заберут запросто эти вещички, без всяких протоколов. А потом деньги из кошельков этих перекочуют в иные кошельки, и паспорта, вполне возможно, так и не перейдут в отдел вещдоков, но станут предметами купли-продажи. Ты, Катюша, такая умная, но идеализируешь всех...Нет, сумки и вещи обиженным девушкам я верну лично. Правда, некоторая путаница может возникнуть с кошельками, так как они уже были ранее извлечены из сумок. Ну, ничего, каждая, полагаю, сможет описать свой кошелек!
Однако, не стали ждать завтрашнего дня: Катьке очень хотелось принять участие в акции милосердия, поэтому все вместе взяли такси и отправились по двум указанным в паспортах адресам. В первой квартире, почти рядом с набережной, в центре, на улице Мира, оказались одни родители девушки, которая до сих пор не вернулась со свидания. Мышка подумала, что девушка в милицию отправилась, заявление об ограблении подавать. С родителями потерпевшей разговор вести принялась Катька:
— Здравствуйте! Мы из ДНД! Из добровольной народной дружины. Вот сейчас обезоружили наши люди нескольких грабителей, в итоге к нам попало несколько сумок, в том числе сумка с паспортом вашей дочери. Вот, взгляните, это ее паспорт? Тогда опишите, пожалуйста, кошелёк дочери: какой он на вид? Потому что кошельки парни сразу вытаскивали из сумок кошельки, и теперь трудно выяснить принадлежность. — Испуганная и удивленная женщина выполнила требование, и в руки ей немедленно перекочевал простенький черный кошелечек, похожий на тот, который Мышка в младенчестве видела. У бабушки в деревне. От женщины, готовой накинуться на них с расспросами, пришлось бегом бежать. Похоже, что своим визитом они лишь растревожили хозяйку дома: где ее дочь? Но ночные воры не были похожи на убийц: они просто грабили загулявших бедолаг, которые были не в силах сопротивляться.
По следующему адресу, до частного дома возле остановки "Пражская", не сразу добрались, шофер не мог сориентироваться. Здесь пострадавшая дома оказалась, хотя открыла дверь не сразу, и просто отказывалась поверить, что простые дружинники прямо на дом ей доставили пропажу. Оказывается, девушка даже в милицию не заявила, полагая это напрасным.
— С ума сойти! Остались еще честные люди на свете! Дай бог здоровья! Деньги — бог с ними, чепуха, но вот паспорт, — пришлось бы штраф платить, новый оформлять, столько мороки, — бормотала потерпевшая. — Возьмите в благодарность от меня, не отказывайтесь! — Она пыталась всучить пораженным ночным визитерам несколько купюр, но, так и не добившись своего, подошла к их таксисту и заплатила ему за дорогу. С чаевыми.
Самое смешное, что кошельков-то было три! А сумок — всего две. Причем в оставшемся анонимным кошельке было немало денег: более трехсот рублей, значительная сумма для тех лет. Кошелек был шикарным, модным, пропах дорогим парфюмом и запахом сигарет. Явно, не самой нищей была хозяйка. Решили в милицию их не нести: все равно к хозяину деньги гарантированно не вернутся. И тут Катьку осенило:
— А это вам судьба послала средства на речное путешествие! И на билеты на пароход хватит, и на самолет в конце пути. И мне на пару тортиков...
Самым главным умозаключением, которое вынесла Мышка из вечера сегодняшнего, было понимание ее зависания в этом периоде временном. Поняла она теперь, почему не состоялось обратное перемещение во времени. Катюша постаралась. Нечаянно, в отличие от сестер Настеньки из "Аленького цветочка". Катька полагала в тот момент, когда время им говорила, что часы уже перевела, заранее, на час вперед, так как в Волгограде раньше время шло на час вперёд. Это сейчас его сравняли с московским временем. Так вот, справедливо полагая, что поезд еще не пересек московского часового пояса, и что часы ее идут на час вперед от этого времени, она мысленно отнимала час, и называла, соответственно, время на час меньшее. Однако, лишь в Волгограде, приехав домой, Катюшка выяснила, что забыла часы вперёд перевести. Она этот забавный факт случайно в беседе упомянула, и Мышка, наконец, поняла, что вовсе не наниматели ее "кинули", но произошла досадная ошибка! Вот если бы время много лет назад было бы таким же, как сейчас: одинаковым с Москвой. Или, напротив, если бы сейчас оно отличалось на час, как раньше. Тогда бы Мышка не ошиблась. Зачем понадобилась унификация поясов? Чтобы люди путались?
Во всяком случае, теперь уже те, кто ждали ее возвращения из Москвы холодной весной, так и не дождавшись приезда из далекого далека своего агента, полагают, что это именно она их "кинула", обманула, не выполнив задания. Или с ней что-то случилось. Совсем плохое. Бедная ее мама...
Зато в этом прошлом, ставшем для нее настоящим, она подарила своей маме новую надежду на выживание. Возможность по-другому устроить жизнь.
Глава 19
После возвращения лидера Союза из зарубежного турне, политический расклад в стране несколько изменился. Еще лучшая перспектива возникла после поездки того же лидера по союзным республикам, все еще остававшимся в составе СССР. В ходе данного вояжа применялся нехитрый метод, полностью аналогичный недавно использованному, — в ходе общения с главами оппозиций в соцстранах: кнут и пряник.
Кнут, — иначе обещание немедленного выдвижения требования возврата абсолютно всех задолженностей этих республик по отношению к основному спонсору: казне Союза. Пряник имел более личное звучание: в его качестве всего-навсего выступало энное увеличение персональных счетов тех лидеров, с которыми, собственно, и велись переговоры.
Также было заключено соглашение с соцстранами, что уже с сентября текущего года все имеющиеся среди их товарных запасов неликвиды, отвечающие требованиям советских гостов, будут бесплатно поставляться на территорию Союза, пропорционально проживающему в субъектах Союза населению, исключительно с той целью, чтобы насытить товарный рынок государства и устранить само понятие "дефицит".
Однако, этот договор, подписанный всеми главами дружеских стран и ратифицированный единогласно депутатами Верховных Советов, следовало держать в полном секрете от всех руководителей современных союзных республик, во всяком случае, в настоящее время. Таково было непременное условие Генсека: скрывать суть данного договора до сентября. Почему? Несомненно, первый Президент Союза был осведомлен о многом, но держался в стороне, ожидая, что выйдет из свистопляски, развернувшейся в стране после прихода к власти Ельцина. Первые дни эйфории и радостных митингов по случаю избрания народного любимца сменились обычным бытием: дефицитом, неверием в благополучное будущее и новыми требованиями большей демократии, подогреваемыми радикально настроенными демократами, действовавшими, несомненно, не без подачи самого Бориса Николаевича, который, однако, приступил к новым обязанностям с безудержным энтузиазмом. С виду, во всяком случае. Но получил ли он то, что хотел?
До сих пор власть его не была неограниченной и полной: безусловно, такой автократ, каким являлся первый президент РСФСР, стремился к большему, и это было закономерно, с учетом его собственного характера и далеко идущих амбиций поддерживавших и формировавших на деле его позицию сторонников и подвижников, типа Г. Бурбулиса, например, — вскоре возглавившего так называемую Конституционную комиссию, созданную в обход статей действующей советской конституции, которая явно не устраивала новое руководство РСФСР.
Но изменить Конституцию в настоящее время президент не мог.
Требовалась жесткая внештатная ситуация, чтобы стали возможны внесения изменений в действующий документ. Однако, в стране воцарился некий затянувшийся нестабильный консенсус, и ничто не предвещало возможных изменений в политической ситуации.
Новым исполняющим обязанности Председателя Верховного Совета стал недавний первый заместитель Ельцина, Керим Рустамович, со всем усердием и ответственностью вникавший в подоплеку внутреннего устроения ВС РСФСР.
Июль выдался жарким. 11 июля состоялось полное солнечное затмение, которое можно было наблюдать во многих странах мира, и которое некоторые предсказатели почитали весьма негативным для судеб мира и отдельных стран, предсказывая возрастание политической нестабильности, ухудшение климата, стихийные природные бедствия, активизацию психических болезней, проявление негативной рецессивной наследственности у новорожденных и пр.
Также в этот день 11 июля произошло покушение на японского переводчика "Сатанинских стихов" Салмана Рушди, автора печально нашумевшего и воспринимавшегося антиисламским произведения. Однако, как ни странно, пациент, считавшийся несколько минут мертвым, все-таки выжил, но навсегда исчез из поля зрения общественности как человек, получивший право на защиту свидетеля. Больше мировому сообществу не удалось ни слова услышать о судьбе безвинно пострадавшего переводчика.
Одним из интересных нововведений Президента СССР стало изменение паспортного режима в стране, — в сторону еще большего его ослабления. Отныне заграничный паспорт могли оформить практически все желающие, не нужны были даже характеристики руководителя, удостоверенные копии всех страниц трудовой книжки: только справка с места работы или учебы, несколько фотографий, оплаченная госпошлина, — и желание заплатить достаточно немалую сумму за саму "корочку" в итоге.
Подобную демократическую меру с восторгом приняли на Западе, но и в Союзе народ был доволен, особенно из числа тех, кто уже начал в последние годы зарабатывать приличные деньги. Для принятия нового паспортного режима требовалось подписание его текста всеми главами союзных республик, но никто из них не стал препятствовать, не желая прослыть "антидемократом". Следует заметить, что этот акт доброй воли, инициированный лидером Союза, несколько укрепил его пошатнувшиеся позиции внутри огромной страны.
Однако, чем ближе подходил мистический август, указанный в бумагах неизвестной девушки-агента, тем более ухудшалась ситуация в стране. Создавалось впечатление, что внутренние противоречия между главой Союза и новым главой РСФСР — неразрешимы мирным путем. Требовалась некая новая политическая флуктуация, с тем, чтобы определиться: кому дальше вести народ за собой. Но Генсек сознательно уходил от борьбы, полагая, что политика — не место для боев без правил. Но его основной оппонент полагал иначе.
Однако, никто из них не предпринимал первого провокационного шага. После своего президентом РСФСР, Ельцин несколько умерил политический пыл, попробовал заняться конкретикой внутриполитической и экономической жизни. Но ситуация в экономике страны была вопиющей, в казне зияли дыры, товаров первой необходимости зачастую не хватало. Какие меры предпринять, новый лидер не знал.
В случае любых проблем, можно было объявить новую "охоту на ведьм" в классическом американском варианте: чтобы народ, вслед за журналистами, искал виноватых. Можно было повысить цены, как то совсем недавно предложила наиболее радикальная программа "500 дней", но мог ли новый президент сразу войти в противоречие с собственными заявлениями типа "Лягу головой на рельсы в случае повышения цен"?
Он должен был выждать некоторое время для начала экономических реформ, а пока нужно было выжидать, постоянно общаясь с народом, обещая скорые перемены, убеждая в том, что нужно еще немного потерпеть, совсем немного...
Керим Рустамович, — после практически точного, с расхождением в несколько сотых процента, совпадения процента голосов, набранных Ельциным на выборах, а также подтверждения даты начала десятидневной войны в Югославии, и, наконец, незначительного по своей политической значимости, но знакового покушения на японского переводчика в мистический день солнечного затмения, — целиком и полностью уверовал в этот прогноз, который, как он полагал, являлся именно прогнозом.
До сих пор наиболее пугающими для него датами являлся отнюдь не грозящий вскоре развал Союза, — хотя народ Казбекова и высказался на референдуме 17 марта однозначно "за" сохранение Союза, — но возможное лишение собственной свободы в результате полного попрания законных прерогатив Верховного Совета нынешним Президентом РСФСР, а также страшная региональная война, связанная с огромным горем для его народа; война эта в бумагах бывшего предсовмина имела настолько логичное объяснение, что, зная автократический нрав Президента, сомнений в ее непременном возникновении не оставалось.
Ельцин обязательно подпишет указ о начале боевых действий и солдаты с обеих воюющих сторон вскоре начнут гибнуть тысячами и десятками тысяч, еще увеличивая несовершенство мира, оставляя горе в наследство матерям, женам, детям. "Пушечное мясо" для некоторых лидеров, для Казбекова молодежь страны воспринималась иначе. Стоило предпринять все возможное и невозможное, чтобы не допустить этого! А в нашей стране разрешено все, что не запрещено несовершенным законом...
Поэтому уже сейчас Казбеков прокручивал в уме развитие различных вариантов постепенного ослабления влияния Ельцина на сподвижников. Но пока что не находил ни одного быстрого: все варианты требовали немалого времени для своего развития.
Вот если бы случилось чудо, и Ельцин сам себя прилюдно дискредитировал, — причем не в какой-нибудь Америке или там Швейцарии, но здесь, в Москве, при стечении огромных толп народа, включая представителей разных классов, — тогда его можно было бы сбросить со счетов.