— Три.
— Негодяй!
— Да я не против, бегай себе на здоровье.
— Вдвойне негодяй!
— Я имею в виду, что не против остановки. Так что тебя беспокоит?
Иногда я очень настырен.
— Меня беспокоит, что мы одни, — вздохнула Тай, отбросив наконец свои шуточки. — И в случае чего нам некому будет прийти на помощь.
— Недавно ты говорила, что для меня все складывается исключительно удачно и нам повезло, раз рядом нет Гилсвери и его людей.
— А сейчас я уже не знаю, что и думать. Все эти происшествия, через которые тебе пришлось пройти до встречи со мной... все не так просто, как мне показалось вначале. Я прямо вижу, как вокруг тебя сплетается клубок темных и светлых сил... Я не сомневаюсь в твоей способности нас защитить, но, может быть, присутствие Наместника нам тоже не помешало бы...
— Выходит, все-таки сомневаешься, — я усмехнулся. — Право, не стоит. Лучше расскажи мне, как получилось, что после столкновения с Гронтом Остин остался жив? Мы так толком и не поговорили на эту тему.
— Ну еще бы, — Она лукаво улыбнулась. — Когда люди так заняты друг другом...
Я не поддался на провокацию:
— Так как?
— Да не было никакого столкновения, — отмахнулась Тай.
— Что?
— Он просто всех одурачил. Остин обладает даром внушения, очень сильным даром. Очень похожим, кстати, на твои штучки в городе — когда люди нас не видели, хотя смотрели в упор. Так и с ним... Когда он случайно узнал, на что толкает его Наместник, то понял, что дела его плохи, и постарался изменить ситуацию. В тот день мы втроем остановились в трактире "Рыбий хвост" — он, Онни и я...
— А ты-то как там оказалась?
— Очень просто. — Она неопределенно хмыкнула, подгоняя отстающую от Злыдня Лакомку легким движением поводьев. — Моя поездка в Неурейю за закупками для своего трактира совпала по времени со служебной поездкой сестры. А может, я просто воспользовалась удобным предлогом, чтобы побыть с ней хоть пару дней. После того, как Онни поступила на службу к Наместнику, мы редко виделись, и я скучала по ней. — Тай многозначительно улыбнулась. — К тому же парень, которого она сопровождала по приказу Наместника Хааскана, показался мне весьма привлекательным. В общем, сейчас я уже не помню точной причины, главное, что в Неурейе я оказалась в их компании. И так получилось, что там же остановился и Гронт — в тот день он должен был покинуть Кордос по распоряжению Альтареса. У Верховного мага лопнуло терпение, когда его племянник в который раз без особых причин зарубил какого-то беднягу из простонародья. На мой взгляд, маг обошелся с ним излишне великодушно, потому что казнил людей и за меньшие проступки, но — родственная кровь. Остин, сообразив, что настал удобный момент, принялся за дело. Онни, Гронту и всем окружающим он внушил, что схватился с мастером меча по какому-то незначительному поводу и тот без лишних слов жутко посек его своими "косачами". Кровищи было море, меня даже вырвало — до того все было правдоподобно. Ох, слышал бы ты крик Онни, когда она кинулась на Гронта с обнаженным мечом! — Тай горестно вздохнула. — Она тогда уже начала влюбляться в Остина, а в него, честно говоря, трудно не влюбиться, и столько боли и ярости было в том крике, что я никогда не смогу его забыть. Я уже думала, что и моей сестричке тоже пришел конец, но Остин сумел затуманить им сознание еще больше. Вложил обоим в память схватку, которой не было. В результате вышло так, что Гронт, будто бы оглушив ее рукоятью меча по голове, выскочил из трактира и понесся к ближайшему плоскодону, пока до ушей дядюшки не дошли слухи о его новых проделках. Сумев отвести от себя внимание, Остин сохранял эту картину в умах свидетелей столько времени, сколько потребовалось для выноса из трактира собственного "тела". Я, между прочим, видела то же самое и была вся в слезах и соплях. Мне ведь было всего восемнадцать, чего удивительного. Представь мое изумление, когда, выскочив из "Рыбьего хвоста" за лекарем для сестры, я нос к носу столкнулась с "покойником" — живым и невредимым. Я едва в обморок не хлопнулась. Остин убеждал меня несколько минут, что с моей сестричкой все в порядке и скоро она очнется, а вот ему нужна помощь — причем именно моя, и немедленно. Он плохо знал местность и местные обычаи, ему понадобился проводник, а связываться с незнакомыми людьми и снова подвергаться риску он не хотел. Признаться, я была ошеломлена не меньше, чем его "воскресением" из мертвых, когда узнала, что ему нужно добраться до Круга Причастия. Ведь он, как мне казалось, только что избавился от подобной необходимости. Но позже, когда мы двинулись в путь, он мне все объяснил. Рассказал про телепорт, с помощью которого попал в наш мир. Про такой же телепорт, с помощью которого он мог покинуть Хабус и который, по его ощущениям, лежал как раз в той стороне, где находился Круг Причастия. Так что к Ущербным горам мы прибыли вместе. Ну а затем я несколько дней находилась с ним рядом, пока он пытался прийти в себя от краха надежд, когда понял, что выбраться отсюда он не сможет. Утешила, как смогла. Потом все-таки пришлось уехать, пока сестра не начала мои поиски и не обнаружила по горячим следам нас там обоих. Ты даже не представляешь, сколько всего мне пришлось ей наврать про мое отсутствие, в то время как она находилась без сознания! Когда все утряслось, я, конечно, стала Остина навещать. Он поселился прямо возле устья расселины, ведущей к Кругу Причастия, и изображал чудаковатого отшельника, пытающегося спасти от гибели несчастных, вообразивших себя кандидатами.
— Ты была близка с ним, — кивнул я. Для меня это было очевидно.
Она спокойно улыбнулась:
— Да... Сначала. А потом охладела. Очень уж далеко к нему ездить — через весь Кордос, да еще большой отрезок ничейных земель в придачу. Спустя несколько лет он начал стремительно стареть... Сейчас я начинаю понимать, что он сам отпустил меня. Так же, как и приворожил ранее. Но я ни о чем не жалею. Он очень добрый, хороший человек — можешь мне поверить. За прошедшие годы я больше таких и не встретила...
— Ты говорила, что Закон Равновесия в Ущербных горах спит.
— Да, конечно. — Она посмотрела на меня удивленно, словно говоря: сколько же можно повторять? — Поэтому он до сих пор жив — спустя целых четырнадцать лет. Но там свои особенности. Почти ничто живое там не обитает, а жизнь словно утекает из твоей души по капле, медленно и неотвратимо. В любом другом макоре ему хватило бы декады, чтобы свести знакомство с Первородной Тьмой. А так — он еще держится. Когда я видела его последний раз, он напоминал старую развалину и мне показалось, что ему осталось год-два, ну, может, три. Не больше.
Она говорила с искренней печалью, так как по-прежнему переживала за Остина.
— Скажи... Что ты сама думаешь о Пророчестве?
— Что я думаю о Пророчестве? — с легким недоумением переспросила она. И начала как по писаному: — Давным-давно...
— Сказку можешь пропустить. Мне интересно твое мнение.
Тай одарила меня недовольным взглядом светлых, как и у ее сына, глаз и на некоторое время умолкла. Как же, я столь непочтительно отозвался о святом. Мелькнувшая мысль о Шустрике принесла с собой ощущение некоторой вины. Парень собирался на каникулах повидать мать, а я был причиной, по которой эта встреча не состоялась...
Желание поделиться мыслями оказалось выше обиды, жизнерадостный характер не позволял ей долго хмуриться. Пожав плечами, Тай непринужденно заговорила:
— Я верю в него. Я верю в силу Избавителя, Светоча, в силу Неистребимого. Я верю в силу и могущество Зверя. Многие у нас ему поклоняются, считая своим богом, но мне милее возносить свои молитвы нашему истинному Создателю, который сотворил этот мир. Волшебный Зверь лишь изменил его, Зверь — сам дитя Создателя, как и все мы. Но его существование — реальность, поверь мне.
— Очень... своеобразное дитя.
Она действительно верила в то, что говорила. Но вера, даже самая искренняя, еще не гарантия истины — заблуждаться можно с чистым сердцем и открытой душой.
Дорога к этому моменту начала сворачивать немного севернее, и ветер, холодивший левую щеку, теперь бил прямо в лицо. В низком небе неторопливо сгущались сонные и тяжелые тучи ртутного цвета с неряшливыми разрывами по краям.
— Знаешь, — вдруг сказала Тай, бросив в мою сторону странный взгляд — серьезный и одновременно какой-то умоляющий, — а ведь ты вполне можешь разбудить Волшебного Зверя.
— Напрасно ты так думаешь, — ответил я, не сумев сдержать досады. — Я знаю совершенно точно, что эта роль написана не для меня.
— Ты не понимаешь... Иначе ты не сможешь вырваться отсюда, вернуться домой, в свой стоэтажный мир...
— Посмотрим. У меня другое мнение на этот счет.
— У Остина тоже, — удрученно вздохнула Тай.
— Правда? И какое же?
Она немного помолчала, или собираясь с мыслями, или что-то припоминая. Я терпеливо ждал, пока она не заговорит сама.
— Дело вот в чем... Он просил меня передать кое-что тому, кто окажется его земляком. Просто затем, чтобы тот был готов к действию, когда появится возле Круга Причастия. Ведь времени на раздумья и объяснения может не оказаться, особенно если его будут сопровождать люди Наместника.
— И ты говоришь мне об этом только сейчас?
— Есть определенные условия, исходя из которых мне позволено говорить. Человек из его мира, который появится вслед за ним, должен обладать определенными способностями и уметь перемешаться с помощью хкаси-телепорта сознательно. Учти, я лишь повторяю чужие слова, не требуй от меня каких-либо объяснений.
— Хорошо. Пока мне все понятно, продолжай.
Злыдень как раз в этот момент решил напомнить Лакомке о своих искренних чувствах и потянулся зубами к ее уху, но я пресек его попытку ментальным посылом. Он злобно фыркнул в мою сторону, поворачивая морду, но подчинился и дальше бежал, демонстративно отвернувшись от потенциальной подруги. Недолго, впрочем.
— По твоему собственному признанию, ты прибыл именно за Остином, — продолжала Тай, — значит, это условие выполнено. Я не ошибаюсь?
— Все верно.
— Теперь слушай то, что я должна передать: существует легенда... незачем так морщиться, Эл, ты же еще не дослушал! Во-первых, это собственные слова Остина, а во-вторых, это совсем не та легенда, о которой...
— Извини. Ну, правда, извини. Продолжай.
— Гм... существует легенда... только попробуй! — Она с улыбкой погрозила мне пальцем. — Итак: "Существует легенда, по которой путешественник, лично инициировавший двадцать один хкаси-телепорт, способен силой своего желания создать двадцать второй — там, где сам же и пожелает. У меня есть инициация двадцати, и мне нужна лишь одна. Я обладаю способностью к слиянию сознаний и таким образом, по своим расчетам, могу получить двадцать первую инициацию от любого другого человека, эту инициацию прошедшего. Не играет роли, если он прошел тот же телепорт, в котором побывала и я, так как каждая инициация строго индивидуальна..." Фу-х, — облегченно выдохнула Тай. — Ты что-нибудь понял? Лично я — не особенно, хотя Остин неоднократно пытался мне объяснить. Слишком сложно.
— Понял, — ответил я не сразу, уже раздумывая над полученной информацией. — Я очень хорошо понял. И он доверил тебе подобную информацию...
— Что это ты имеешь в виду? Что я недостойна?! Да как ты...
— Тихо, тихо, я не об этом. Подобные знания могут привести в смятение рассудок неподготовленного человека, ведь они сильно меняют представления о мире в его собственной культуре...
— Не понимаю, что ты там несешь, но как видишь, я в полном порядке!
— К счастью, именно это я и вижу, — поспешил заверить я.
— О светленький мой, ты так обо мне беспокоишься!
Опять. За это следовало отомстить, и немедленно.
— Я беспокоился бы так о любом порядочном человеке.
— Какой же ты хам, засферник! Ты совершенно не умеешь вести себя с женщинами и благодари Создателя, что я уже это поняла и не принимаю близко к сердцу! Ты просто не осознаешь своего беспредельного хамства, своей вопиющей грубости, чудовищной бестактности, своей...
— Да, я заметил, что близко к сердцу ты это не принимаешь.
Тай осеклась и напускным возмущением уставилась в мою сторону. Не выдержав, обезоруживающе рассмеялась, а я вместе с ней.
— С тобой не соскучишься, подруга.
— Представляешь, как он обрадуется, увидев тебя? — продолжая улыбаться, спросила Тай. — Ведь столько лет он не позволял себе терять надежду...
Я кивнул, думая, что не хотел бы оказаться на его месте. Пророчество все больше приобретало пугающе реальные формы. Так что же такое на самом деле этот Круг Причастия? И этот Волшебный Зверь?
Тай вдруг посерьезнела, и я ощутил ее неожиданную грусть. Я догадался о ее вопросе еще до того, как она его задала.
— Эл... а почему так поздно? Ведь прошло четырнадцать лет? Неужели не было возможности появиться раньше?
"Не было", — с сожалением подумал я про себя.
Честно говоря, из-за длительности срока мне и самому эта авантюра казалась безнадежной, но... После размолвки с Элеонорой прошло около года, а я все еще не мог забыть... забыть, как первые три-четыре месяца не знал, куда деться от самого себя, и тихо сходил с ума от тоски и горя. После этого мучительного периода в душе остался неприятный осадок, продолжающий отравлять нормальную жизнь. Каждая вещь в Замке Роз, которой касались ее пальцы, напоминала о ней, каждая комната, в которой ей приходилось бывать, каждая картина, на которую она бросила хотя бы один взгляд. Поэтому я и принял от одного человека предложение найти его сына, исчезнувшего неизвестно куда много лет назад. Да и очень уж просил старик Варсван... Он рассказал, почему так получилось. Цепь несчастливых случайностей. Сын всегда вел самостоятельную жизнь авантюриста-одиночки — ни постоянных друзей, ни общих знакомых, мотался с планеты на планету по всему Известному Космосу с какими-то одному ему понятными изысканиями, благо состояние отца, владевшего кирбеситовыми рудниками на Слайе, планете в созвездии Раритета, это позволяло. А когда он пропал, старик после транспортной аварии находился в тяжелейшей коме, продлившейся последующие четырнадцать лет. И все четырнадцать лет на Шелте, послужившей последней остановкой Остина, в приобретенном в частное владение небольшом особняке в городе, который так и назывался — Город, в испорченном блоке визора отца дожидалось так и не отосланное сообщение от сына. Остин, как обычно, предполагал вернуться максимум через месяц и оставил стандартную страховку на тот случай, если все-таки вернуться не сумеет. Когда старик пришел в сознание и разобрался в состоянии текущих дел, то сразу взялся за поиски сына, невзирая на вопли медиков о том, что такая нагрузка гарантированно сведет его в могилу. И нашел его последний след на Шелте и его записку, в которой были даны подробные инструкции, как его искать. Это было очень непросто. Как оказалось, его сын каким-то образом развил в себе способность управлять загадочными и непостижимыми для подавляющего большинства разумных обитателей Галактической Федерации Миров артефактами древней, тысячелетия назад исчезнувшей расы и разрабатывал какую-то связанную с ними легенду... Да, именно хкаси-телепорт я и имею в виду. Неудивительно, что у Варсвана возникли трудности, когда он принялся разыскивать человека или чужого, инорасовика, тоже способного справиться с этой проблемой. Таких во всей Федерации было раз, два и обчелся, и обычно они не афишировали таких способностей или просто не брались за подобные авантюры. Но ему повезло. Когда он процеживал базы данных Визосети, на глаза ему попалась нашумевшая несколько лет назад история о Шелте, главным действующим лицом которой был я. История так и не вышла за рамки важного события местного значения, поэтому была малоизвестна на других планетных системах, воспринимаясь как развлекательный фольклор, но старик сразу вцепился в нее руками и зубами, интуитивно почувствовав, что это именно то, что ему необходимо.
