Сёши 2. Черновик

Именно поэтому никто из нас даже не пытался приблизиться к сторожам, не прикладывался к ним с гендзютсу, химией или, упаси бог, оружием! Зато убили двух зайцев одним выстрелом — шиноби ничего не почуяли, а пропавшую девчонку спишут на общую панику и оборзевшего хищника.

Обратная дорога далась тяжелее. То, что в пузыре было девятью ри, в горах как минимум удваивалось, а скорость мы держали почти взрослую. Я не настолько устал, чтобы проситься на ручки, но запыхался прилично. Коротких остановок не хватало нормально остыть, дыхания не хватало, а мокрая футболка противно липла к разгорячённому телу. Переход границы прошёл практически мимо меня — большая часть сосредоточенности тратилась на то, чтобы не споткнуться.

Наконец, Нара поднял руку.

А? Чего?.. Проверить округу?

Я помотал головой, пытаясь вытряхнуть отупение через уши, и огляделся.

Точно! Приметное пробковое дерево служило первым ориентиром на пути туда, а значит, до нашей личной ухоронки рукой подать. Аллилуйя, братия! Грядёт бог наш — Перекур! Моё внимание огладило лесистый склон, нырнуло в расселину с тайником и пересчитало охранные печати. Все шики, поставленные перед выходом, пребывали в целости. Никакие посторонние рядом не шлялись.

— Чисто.

Пёс пощупал воздух носом.

— Кроме наших запахов, только зверьё.

Наставник покивал и всё равно отправил Узуки с Учиха проверить тайник на предмет чужого вторжения. Пока они ходили, я пытался хоть немного размять убитые мышцы. Ножкам, оттоптавшим за сегодня полторы сотни километров, совсем не хотелось шевелиться. Ножки требовали горячую ванну и баиньки. Однако пришлось им поднимать усталое тело и волочить его в ущелье.

Я думал, что хоть теперь Нара уймётся. Чёрта лысого! Нагрузив нас распоряжениями, сенсей забрал мою собаку, телохранителя и утопал вверх по склону. Ну и шут с ними! Мы с Югао, не сговариваясь, разделили хлопоты: ей — забота о девчонке, мне — всё остальное. Через полчаса я обклеил подступы следящими печатями и прикрыл горловину ущелья иллюзией непролазных кустов. Дольше всего ставил палатку. Неудобная сволочь! Эдвард Руки-в-Жопе шил, не иначе.

— Закончил? — поинтересовалась Югао. Она намешала в мензурке мутноватую лечебную бормотуху и теперь фильтровала её через бумажный фильтр.

— Почти, — мне хотелось натянуть ещё и тент. Ухей предупреждал, что к ночи ливанёт.

Одурманенная девчонка уже начала понемногу ворочаться на подстилке. Я оглядел наше хмурое убежище и представил возможную реакцию мелкой. После всей суматохи очнуться в непонятной полутёмной дыре в обществе незнакомых шиноби... Офигенно, блин! Понятно, почему Нара удрал.

— Узуки-сан, а мне обязательно здесь быть?

— Безусловно.

— А если...

— Нет. Женщина и мальчик выглядят не так пугающе, как четверо чужаков. И уж точно получше, чем подозрительная одинокая тётка посреди гор. Так что не канючь! Ты мне нужен милым и дружелюбным.

Ясно. Откосить не получится.

— Лучше придумай, чем бы таким вкусным угостить нашу гостью.

А вот с этим проблема.

— Все сладости пожрал Итачи-семпай. Осталась только обычная еда.

— Досадно. Совсем-совсем ничего нет?

— Сахар и банка сиропа.

Но порубать было бы совсем не худо. А ещё помыться и поваляться в мягкой постельке. Я с завистью глянул на сопящую девчонку.

Подозреваю, что в своей деревне она прилично выделялась. Селяне в большинстве были смуглыми кудрявыми брюнетами, а эта мелочь светлая. Миниатюрная и по-детски трогательная. Особенно круглая рожица, курносый нос и рыжеватые брови-чёрточки. Волосы так туго замотаны платком, что ни единой прядки не торчит. Одежда самая простая — кофточка с коротким рукавом и пёстрая юбка. Из украшений бисерные браслетики. Не замарашка, но где-то поблизости. Впрочем, если у неё дома осталось нежно любящее семейство, следующим заходом придётся вытаскивать и его.

"Гостью" выдало изменившееся дыхание. Размеренное сопение стихло, но никакого шума не последовало — девчонка сообразила, что находится не дома, и затаилась.

Умно.

Мы тоже не наседали — спокойно занимались делами, давая ей время осмотреться. Вот первый резкий испуг отступил, но напряжение осталось. Я изо всех сил старался не чесаться от колючего взгляда, буравящего затылок. Минут через десять мелкая на что-то решилась.

— Простите... — сдавленный голосок звучал еле слышно. — Позвольте спросить...

Я с любопытством обернулся. Глаза у неё оказались такими же красными, как у меня.

Похитить человека несложно, гораздо труднее объяснить за каким чёртом ты это сделал, и почему похищенный не должен убегать в даль и в ночь?

Югао изложила причины наших действий максимально доступно, вот только на девчонку по имени Карин откровенность не действовала. Или действовала как-то не так. Она не устроила истерику (чем заслужила мою горячую признательность), но и словам Узуки не поверила. Малявка слушала, кивала и сосредоточенно думала о своём.

Первые проблемы начались при попытке запихать в пленницу еду и лекарство.

— Не хочу! Я не хочу!.. Простите, нет!!

— Тише, не кричи, — уговаривала Югао.

Вотще. Мелкая горланила как галка и пыжилась как дикобраз. Я бы оставил её успокаиваться самостоятельно. Последствия гендзютсу, так или иначе, выветрятся за пару дней, а когда проголодается, сама попросит. Узуки, столкнувшись с первым бунтом, решила задавить сопротивление в зародыше.

— Карин-чан, тебе надо обязательно покушать и выпить лекарство.

— Нет!!

— Почему нет?

— Потому... потому... Вы туда что-то добавили!

— Что, например?

— Плохое!

Югао глубоко вздохнула и заговорила предельно чётко:

— Поверь, Карин-чан, если бы я хотела пойти на рынок и обменять тебя на шёлковый зонтик, никакие твои слова меня бы не остановили...

Девчонка замерла, не решаясь ругаться, и Узуки продолжила:

— Но! Люди, которые мне приказывают, считают тебя особенной... — она поискала подходящее описание, — очень ценной. Поэтому я сделаю всё, чтобы благополучно доставить тебя в Конохагакуре. И твои желания здесь неважны. Это понятно?

Мелкая неохотно кивнула.

— Быстро умылась, покушала и выпила лекарство!

Так разумные доводы, приправленные угрозой, временно победили строптивость.

Я не стал возиться с обедом (слишком устал) — просто согрел воды и напялил поверх котелка пароварку. В итоге каждому досталось своё персональное решето с мантами и овощами. Карин разглядывала разноцветные булки с подозрением.

— Эти зелёные... точно не испортились?

— Дурында! Тесто крашеное, чтобы различать начинку.

— А что внутри?

— В зелёных курица с грибами. Жуй!

Мелкая умяла почти взрослую порцию, но скорчила рожу, когда я протянул лекарство. Не вступая в спор, выдал ей щелбан.

— Не доставляй мне хлопот!

— А то что? — прозвучало почти без вызова.

— А то будешь сонная и голова разболится! — отрезал я. — Давай! Раз и выпила.

Отчаянно морщась, она выхлебала чашку в три глотка.

— Хорошо. Завтра сможешь посмотреть наши края.

— Края? — мелкая нахмурилась.

— Подожди-ка... — из кармана рюкзака я выудил очки, взятые на всякий пожарный случай, и бросил ей на колени. — На! Понадобятся, чтобы мусор в глаза не попал.

Боже! Ожившая картина "Троглодит и зеркальце".

Гнутые линзы изумрудно-синего цвета были обтроганы, обнюханы, изучены на просвет и разве что не облизаны. Мелкая быстро разобралась, куда что надевается и сообразила, как подогнать резинку. Я изо всех сил пытался не ржать. Вылитая стрекоза! В окулярах и платочке.

— Даришь? — девчонка по-хозяйски вцепилась в цветные стёкла.

— Подарю. Если будешь меня слушаться.

Всерьёз задумалась. Кажется, чего-то я в этой жизни не понимаю.

Югао, молча следящая за нашим общением, хмыкнула:

— Придётся тебе расщедриться и на одежду, Сёши-кун. Ночью похолодает.

Да как бы... уже не жарко.

— Тряпки, допустим, найдутся. А обувь? — я поймал мелкую за щиколотку и потыкал пальцем в пятку. — На такую цыплячью ногу ничего нет.

Цыплячья нога едва не лягнула меня в подбородок.

— Дурак!! — побуревшая мелкая отползла подальше.

— Ладно, ходи босая, — я распаковал сменную одежду. Отыскал самые мягкие штаны, футболку и куртку вроде анорака, подумав, добавил матерчатый ремень и перчатки. — Эй, капризуля! Штаны наденешь?

— Ф-ффф!

— Ну не сердись. Гляди, тут карманы есть! — я завлекательно покрутил курткой.

— С-ссс!!!

— Да ты только померяй!

С яростным пыхтением у меня отняли стопку одежды. Мелкая утопала на другой конец расселины и погрозила оттуда кулачком.

— Не смотри! И не пробуй меня обмануть! Я сразу узнаю, если ты захочешь подглядеть.

— Очень надо, — я почти придумал, как можно ещё её подразнить, но запнулся на полуслове... Подумал и осторожно поинтересовался: — Скажи, Карин-чан, а ты и в правду чувствуешь обман?

Вот это был бы номер.

Интерлюдия — 4

Хатаке Какаши и абсолютное оружие

Венец двухлетней работы лежал на верстаке.

Мы переглянулись.

— Приступим?

— Ага!

Сотни повторений превратили наши действия в рутину, впрочем, не лишённую приятности. Собрать рамы, прикрутить плечи, вдеть блоки... Я заправлял тросы и тетиву. Мелкий старательно прилаживал обвес и проверял соосность.

Компаунд. Он же блочный лук.

На создание первого, упрощённого, прототипа ушло почти три месяца. Большую часть времени съел сбор материалов. Из соображений безопасности заказывались они в пяти разных местах за пределами Конохи. Приходилось ждать, пока доставят. Сёши бормотал о точении, фрезеровании и литье под давлением. Я честно признался, что почти ничего об этом не знаю, зато готов показать возможности шарингана и белой чакры. И показал. На куске стали.

Мелкий придирчиво осмотрел накладку блока, сделанную в точности по его чертежу, и высказался малопонятно: "Мой папа — станок с ЧПУ".

Другие части будущего блочника отняли ещё неделю, но тренироваться с обычным луком сын запрещал категорически, объясняя тем, что у стрельбы из компаунда совершенно другие ухватки. Я ему верил, поэтому безропотно кроил и гнул металл, мастерил недостающую оснастку и соображал, как лучше сделать древки для стрел.

Собранный прототип мелкого воодушевил. Мне, наконец, показали правильную стойку, положение рук, хват... А потом долго и возмущённо бурчали, вынимая стрелы из мишеней.

— Это просто жульничество какое-то!

Я извинительно пожимал плечами.

— Шаринган даёт возможность запоминать успешные действия и не отклоняться от них без необходимости. Почему ты думаешь, твой дружок Итачи так резво учится? Этот парень пробудил додзютсу в семь лет — понятно, что сверстники ему в подмётки не годятся.

— Пфф! Он мне не дружок. Он сам себе глупый Учиха.

— И тем не менее.

Первые испытания компаунда разочарованием не стали. Пороки нашей поделки были несомненны, но скрытые в ней возможности намного перевешивали недостатки. И потянулись недели настройки, пристрелки и доработки. Кроме металлов, оружие требовало твёрдого дерева, специальной краски, резины, тросов, смазки, воска для тетивы... Я безжалостно изводил головастиков Митокадо, скупал учебники по механике, физике и материаловедению, а потом ходил с опухшей головой и красными от недосыпа глазами. Придумал пару новых дзютсу: одно для нахождения изъянов в металле, второе для определения искажений и напряжений в твёрдом теле. Джирайя решил, что его ученик перетрудился и посоветовал чаще ходить в онсэн.

Я сходил. А потом снова засел за геометрию лука и подбор материалов. Всё ради силы, скорости и точности. Облегчать блоки, добиваясь идеального единовременного разворота и снижения инерции. Вымерять размах плеч и нужную длину растяжки. Перекраивать полочку, чтобы ничто не мешало ровному сходу стрелы...

Работа оружейника захватывала с головой!

Сёши волновался о механизмах, но споткнулись мы на другом — стальным плечам недоставало мощности. Мелкий припомнил, что "правильные" плечи делались из особого многослойного материала. Я вытряс из сына всё, что он знал по теме, прихватил рисунки и пошёл к Абураме Шиби.

Жуководы делали лучшую ткань для мягкой брони.

За исследования я собирался заплатить, но денег с меня не взяли. Шиби подробно расспросил о желаемых свойствах, посмотрел чертежи и предложил вместе набраться терпения. Набрались. Да так, что я с трудом дошёл до дома.

Опыты и пробы заняли без малого год. Дольше всего выводилась крохотная блошка-бабочка, выделяющая связующую основу для волокон, но плечи я получил. Невероятно мощные, при их ширине и лёгкости. Абураме даже раскрыл секрет своей щедрости: новому материалу прочилось большое оружейное будущее, а мне отчисления от его продажи.

Возражать я и не подумал. Хватало других забот.

Открытым вопросом оставался обвес. Мелкий говорил, что пользовался лёгким луком, предназначенным для состязаний подростков, а взрослое оружие для звериной охоты видел исключительно в чужих руках и на картинках. Но основные решения он знал...

И сейчас мы собрали сразу три лука разной силы. Оставалось настроить вытяг.

Я немного покидал стрелы в макивару, прислушался к ощущениям и немного увеличил растяжку. Заодно нацепил кожаную крагу — тетива ощутимо стегала предплечье. Целился я шаринганом, так что опорной рукой поневоле стала правая.

— Как оно? — беспокоился Сёши.

— Хорошо, — по-моему, все соединения вели себя безупречно. Механизм работал почти бесшумно. Нагрузка исправно сбрасывалась на блоки, так что держать натянутый лук было довольно легко. Вибрацию от выстрела отчасти забирал стабилизатор, отчасти — гасители и рама.

Мы с мелким полюбовались готовым оружием и одинаково вздохнули. Луки манили, но проверку новых возможностей придётся отложить — у меня работа, у сына учёба. Выбраться вдвоём из деревни получится не раньше следующей недели. Сёши приволок специально пошитые чехлы и печально упаковывал оружие.

— Ладно! — я махнул рукой, сдаваясь. — Снимем завтра стрельбище на утро.

— А если...

— Охрану поставлю. Предупрежу, что испытываем новое дзютсу.

Высокие земляные валы отгораживали стрельбище от ветра и случайных взглядов. Округу стерегли собаки и пара моих двойников. Я таскал и раскладывал плотные соломенные тюки. Мелкий вешал чёрно-белые мишени.

Самый длинный стрелковый участок Конохи едва дотягивал до половины прицельной дальности новых луков, но на сегодня этого было достаточно. Для полной пристрелки такой дистанции трёх луков маловато. Настраивался компаунд легко и быстро, но поразмыслив, я понял, что проще носить с собой десяток луков, каждый из которых пристрелян на пять определённых расстояний, чем то и дело перенастраивать один. Тем более что никакой проблемы в этом не было — хранился компаунд уже собранным и готовым к стрельбе.

Вложить стрелу... натянуть тетиву... прицелиться... задержать дыхание... нажать на спуск... досчитать до двух... Есть!

Пожалуй, скорострельность — единственная заметная слабость блочного лука. Полтора десятка серий я отстрелял, почти не трогая пины прицелов и лишь дважды передвинув круглый целик — пип-сайт. Добраться до последней мишени оказалось возмутительно легко.