Долгая дорога домой

Все остальные даггенарии принялись стремительно кружить вокруг арбалетчиков, а это означало, что уже через полчаса, час у них начнётся красная горячки и им придётся провести в ванне с холодной водой дня три, а то и все четыре. Поэтому их строй моментально сломался и они со всех ног бросились прочь. Трибуны замерли от ужаса и над ареной повисла зловещая тишина, в которой было отчётливо слышно тихое, мелодичное и тонкое жужжание. Как только последний арбалетчик выбежал за пределы цирка, чтобы броситься в реку, огненные даггенарии улетели и алая туча поднялась на высоту в семь километров. Указав пальцем вверх, я насмешливо сказал:

— Ваше величество, арбалетчики продемонстрировали нам, насколько они преуспели в своём деле, а наши защитницы показали им, кто на Куарате настоящий хозяин. Если вы думаете, что сможете вторгнуться в наши пределы, то подумайте ещё вот о чём. Наши дагген-куары способны отвести от границы вглубь территории всё живое, вплоть до мышей и хомяков, а огненным даггенариям ничего не стоит сжечь в степи всю траву и кустарники, всю листву на деревьях и создать защитный пояс шириной в три тысячи километров. Природа от такого пала быстро оправится, ведь корни уцелеют, но смогут ли ваши легионы пересечь выжженную пустыню, если на них к тому же будут днём и ночью нападать огненные даггенарии и доводить людей, а вместе с ними лошадей и быков, до красной горячки.

Император оторопело вытаращил на меня глаза, но его смущение длилось недолго. Приосанившись, он горделиво хмыкнул:

— Валент, я охотно поверю в то, что ваш колдун каким-то образом сумел затащить в самый центр Тинадтикара целую тучу огненных пиявок и натравить их на моих солдат. Это лишь говорит о том, насколько он могущественный и умелый колдун, но пять с половиной тысяч километров в ширину и три тысячи в глубину, это уже бравада. На это не хватит сил всех колдунов Куарата и я сомневаюсь, что хотя бы половина огненных пиявок сумеет вернуться в свои гнёзда. Ты с одной стороны большой любитель недоговаривать, а с другой склонен к преувеличениям и часто выдаёшь желаемое за действительное. Поэтому ваша сегодняшняя демонстрация ещё ни о чём не говорит.

— Возможно, ваше величество, — улыбнулся я в ответ, — во всяком случае вы не сможете загнать на эту арену больше ни одного солдата с арбалетом в руках, чтобы начать, наконец, убивать нас с большой дистанции. — в ужасе убегая с арены, солдаты бросали свои арбалеты где попало и я, демонстративно подняв руку, выбрав один из них, с ещё не взведённым луком, заставил его полететь в ложу, взял, осмотрел, вынул один болт и протянул императору — Отличная работа, ничего не скажешь. Все детали унифицированные и взаимозаменяемые. Особенно хороша стрела, ваше величество, но я бы не назвал это оружие смертельно опасным для ред-куаров. Поверьте, мы не дураки, чтобы смиренно подставлять себя под выстрелы ваших снайперов. Пожалуй, мы спустимся вниз и подождём, когда с арены уберут манекены, столь искусно изображающие нас, а вы лучше задумайтесь над моими словами. Куарат никогда не покорится Кеофии. Даже не мечтайте.

— Посмотрим, — угрюмо сказал Тенуриз, — ступай вниз, Валент, и приготовься к бою. Сегодня он будет для тебя особенно тяжелым.

Согнув длинный наконечник болта тремя пальцами, я бросил его под ноги императору и мы покинули ложу. Уже внизу Сарройтар озабоченно поинтересовался:

— Ты действительно считаешь, что это оружие не столь опасно?

— Подумай сам, даг-Сар, — ответил я другу, — скорость полёта болта, выпущенного из имперского арбалета составляет примерно сто метров в секунду, а на его перезарядку уходит пять секунд. Вот и прикинь теперь, сможем ли мы, уворачиваясь от болтов, добежать за пятнадцать секунд до повозок и перевернуть их кверху дном. Думаю, что вполне сможем, но здесь, на этой арене, мы больше не увидим ни одного арбалетчика. Зато когда покинем зверинец, нам нужно будет быть очень внимательными, чтобы не попасть в засаду, то есть не приближаться к кустарникам и прочим зарослям.

Сарройтар весело ухмыльнулся:

— Да, ты прав, Валёк, это не самое страшное, что они придумали.

У меня на это счёт было совсем другое мнение:

— Как раз это оружие и есть для нас самое страшное, Сар. Понимаешь, для того, чтобы подготовить стрелка из лука, нужны года, а стрельбе из арбалета можно обучиться за несколько месяцев, но не это главное. Как поступают ред-куары, когда в Куарат вторгается легион? Они впрягают в повозки самых резвых быков и отводят стариков и детей как можно дальше, а весь свой скот разгоняют. Обычный ред ни за что не приблизится к степному быку или корове ближе, чем на сотню метров, зато небольшой отряд конных арбалетчиков перестреляет всех быков и коров целого клана за несколько минут. Их же повозки, а они теперь не только у арбалетчиков похожи на танки, не по зубам куаратам. Думаю, что Тенуриз намылился пустить против нас свои новые, тяжелые, бронированные дивизии и я не удивлюсь, что некоторые, самые большие повозки, будут приводить в движение уже не быки, а паровые машины. Они будут выдвигать вперёд на триста, пятьсот километров сотни легионов, чтобы те сразу же строили крепости и надеются таким образом захватить весь Куарат. Поэтому нам нужно будет после побега преподать им суровый урок.

Мой друг быстро спросил:

— Как ты намерен это сделать, мерад-куар?

Огорчённо вздохнув, я решительно махнул рукой:

— Сразу после побега мы помчимся не на восток, а на юг, чтобы от берегов Сеанорского моря помчаться на север, попутно врываясь во все их военные лагеря. Задерживаться мы в них не станем, как и не станем причинять им слишком уж большой ущерб. Наша задача будет намного проще, продемонстрировать им, что ни мы сами, ни запакованные в даггеновую кожу куараты практически неуязвимы. Города и деревни мы будем при этом обходить стороной. Нам незачем пугать людей из-за какого-то упрямого обормота.

На арене прибрались за каких-то десять минут и мы нестройной толпой встали перед воротами, которые заперли на все засовы. Бежать с арены, как всегда, было некуда. Через несколько минут открылись ворота напротив и из них сомкнутым строем вышел наш очередной противник. Это был отряд численностью в триста двадцать воинов, все, как один, можно сказать, ветераны. Глядя на этих парней я озадаченно клацнул зубами, сдвинул шлем-шапку набок и почесал голову. Против нас выставили даже не средневековых рыцарей, а нечто совсем иное. В своих новых вороненых доспехах они были куда больше похожи на космодесантников в тяжелых боескафандрах. Воины выходили из ворот не спеша, а потому я мигом нацепил на нос свой электронный бинокль-пластину и стал их внимательно разглядывать.

Больше всего меня поразило то, что новые доспехи, судя по всему, были изготовлены из очень плотной трёхслойной кольчуги мелкого плетения, к которой были прикреплены явно литые из стали, а затем прокованные бронещитки, закрывающие все самые уязвимые места и части тела. Шлемы у них были "глухие", овальные, с тонкими дырочками на забралах, но явно расположенными так, что это создавало хороший обзор. Судя по тому, как туго была натянута на их телах кольчуга, а бронещитки плотно прилегали к телу, оба защитных слоя, жесткий и гибкий, составляли одно целое вместе с прочным кожаным комбинезоном и бандажи на локтях, щиколотках, груди, плечах и шее являлись ещё и замками. Хуже всего было то, что по два коленях и носках массивных бронебутс, а также по одному на локтях, пятках, бёдрах, плечах, груди, а на голове так и вовсе по девять штук, располагались длинные, сантиметров двадцать, гранёные острые шипы. Позднее выяснилось, что они имелись также на спине и ягодицах, что полностью исключало броски через себя или бедро.

Чёрные Кактусы, выйдя на арену, прошли вперёд метров пятьдесят и встали полукругом, причём первый ряд воинов опустился на два шипа правого колена, выставив вперёд глефы длиной в три метра. Сразу позади них присели в боевой стойке, слегка приподняв свои глефы, второй ряд бойцов, а за ними третий. Все вместе они образовали ощетинившуюся глефами стальную стену, за которой поодаль друг от друга встало с полсотни самых высоких воинов. Они держали в руках длинные шесты с нанизанными на них небольшими дисками в верхней части. Поначалу я не понял, что задумали наши противники, пока они не надели на верхнюю часть шеста кольца с прикреплёнными к ним стальными цепочками, к которым были подвешены шипастые ядра. Увидев их, я негромко сказал ребятам:

— Парни, внимание, оружейники императора изготовили боласы и его солдаты сейчас применят это оружие против нас. Они раскрутят шестами над головой стальные ядра с шипами до бешеной скорости и как только мы приблизимся, метнут их в нас. В умелых руках болас летит на расстояние в сто пятьдесят метров. Поэтому нужно либо пригнуться, либо, что гораздо труднее, поймать кольцо, раскрутить шары посильнее и запустить в них. Поэтому наступаем медленно, не спеша.

Едва мы двинулись вперёд, болеадоры сразу же стали раскручивать свои боласы. Глефы тоже претерпели изменение. Они, как и доспехи, также были воронеными, но не иссиня-чёрными, а сероватыми. Похоже, что в империи освоили цементацию стали, а то и придумали что-то получше. Вскоре выяснилось, что это было второе. Помимо цвета изменилась и форма клинков глеф. Одни стали обоюдоострыми мечами длиной около метра, а вторые "двузубыми вилками" с заточкой по бокам. Их щель была шириной в толщину кайлара. Пройдя вперёд метров десять, мы обнажили мечи, но не ускорились, как всегда, а продолжали наступать медленно, зорко поглядывая на кеофийских болеадоров. Когда до противника осталось полтораста метров, прозвучала команда и болеадоры с огромной силой метнули в нас свои снаряды. Сделали они это весьма прицельно, но мы отреагировали вовремя, рванулись вперёд и присели. Взметнулись вверх десятки мечей и мои друзья сумели перехватить и ловко усмирить некоторые бешено вращающиеся боласы.

К тому времени я уже весьма преуспел в телекинезе и потому сумел последовательно перехватить три боласа и метнуть их в нашего противника. Тут же выяснилось, что солдаты восьмого легиона прекрасно умели делать глефами то же самое, что проделали мы кайларами. Правда, не смотря на это семь боласов всё же врезались в них, но не причинили особого вреда. Понимая, что боласы будут швырять в нас и с близкого расстояния, мы минут пятнадцать находились на линии эффективного огня и приземляли их перед собой. Только после того, как боласы закончились, мы перешли в наступление и вот тут-то выяснилось, что чёрная имперская сталь это нечто очень прочное. Поняв, что мы только зря будем зазубривать клинки, я приказал сделать пять шагов назад, вложить их в ножны и перейти на дубинки. Раз доспехи очень трудно, да, что там, практически невозможно разрубить кайларами, значит надо настучать противнику по голове.

В то время, как императорские солдаты норовили снести каждому из нас голову или, сблизившись, вонзить острый шип в грудь или живот, точнее куда попало, мы, ловко уворачиваясь, дубасили их от всей души. Попутно мы ещё и связывали их цепями боласов. То Сарройтар, то я исправно подтаскивали их к месту побоища. Чертей мы ввалили этому отряду знатных, но при этом наши потери ранеными составили одиннадцать человек. Не скажу, что они были тяжелоранеными, но каждый нуждался в срочной операции. Наш противник отделался в основном переломами рук, ног и рёбер. Хотя мы и могли это сделать, башку никому никто проламывать всё же не стал. После получасовой передышки, во время которой в строй вернулось трое парней, мы снова ринулись в бой и на этот раз потеряли ранеными уже семнадцать человек. Это нас всех жутко разозлило и в третьем бою мы ломали руки и ноги просто нещадно, без малейшей жалости и всё потому, что солдаты метили преимущественно в шею.

Поскольку в ходе трёх боёв мы все получили ранения, то я сказал распорядителю боёв, радости которого не было предела, что мы берём себе двухдневный тайм-аут. Как ни противился этому Сарройтар, но я всё же заточил точильным камнем Богов наконечники кайларов и десять сантиметров клинка сверху и снизу. Кром е этого я приказал всем надеть новые доспехи, которые были, кроме оставшихся прежними чактаров, весьма похожи на имперские, поскольку также плотно облегали тело и были сплошь изготовлены из трёхслойной даггеновой кожи. Особенно красивыми были наши шлемы с гребнями, одновременно похожие на шлем гонщиков на открытых спортивных флайерах и ахейские. Зато теперь шея каждого ред-куара была закрыта горжетом, на который сверху опускался шлем со стальным каркасом внутри, по которому хоть колом бей. Когда мы на третий день вышли на арену экипированные таким образом, зрители поначалу ухмылялись, но стоило им убедиться, что даггеновую кожу невозможно разрубить глефой, настроение у них резко испортилось.

Вообще-то я зря затачивал острия кайларов. С того момента, как императорские солдаты получили новые доспехи, мы полностью перешли на дубины. Это было самое надёжное средство борьбы, когда тебе приходится отбиваться сразу от трёх здоровенных мордоворотов, вооруженных глефами. В связи с тем, что мы перешли на дубьё, наш противник сменил "вилки" на цельные клинки. Бои сразу же сделали вдвое ожесточённее, ведь если раньше мы, чтобы не заполучить себе лишние ранения, проявляли чудеса изворотливости, то теперь запросто могли отбить удар рукой или ногой. Зато теперь мы уже не получали ранений, как прежде и отделывались одними только синяками. У каждого из нас был такой мышечный корсет, что сломать кому-либо руку или ногу стало делом нереальным. Мы также перестали ломать противнику конечности и рёбра. Вместо этого, обезоружив какого-нибудь вояку, мы просто отправляли его в нокаут. Поединки сделались ещё более ожесточёнными, но их результат был всегда предрешен и это не удивительно.

Против нас чуть ли не каждый раз выставляли новый отряд и в основном получалось так, что ни один из них не сражался против нас больше четырёх, максимум пяти раз. Нас же подменить было некому, а умирать на этой проклятой арене никто не хотел. Мы все мечтали вырваться с неё и зажить нормальной жизнью, то есть завести детей и мирно пасти скот, а я так ещё добраться до Земли сделать себе генетическую операцию, без которой мне не светило стать отцом детей Лилайле. Вот потому-то мы и были неуязвимы для врага, а именно так нам и следовало относиться к тем, кто выходил сражаться против нас шесть раз в неделю по три раза в день. Почему-то все солдаты императора непременно хотели убить каждого из нас, хотя мы не убили ещё ни одного из этих идиотов. А сколько сложнейших операций мы сделали с Сарройтаром? И ведь это были не одни только солдаты, офицеры и генералы. Довольно часто нас просили прооперировать какого-нибудь кеофийца и мы никогда не отказывались.

Благодаря тому, что я когда-то стал в лётке дипломированным фельдшером и гипнопед закачал мне в голову массу знаний по медицине, она получила в империи наибольшее развитие. Тот учебник, который мы писали два года, стал в ней самым главным и единственным, не говоря уже про то, что мы накатали ещё и учебник по фармакопее на основании той информации, которую я сумел-таки выудить из компьютера медицинской аптечки космодесантника. В нём, как я в конце концов выяснил, имелся порт ввода-вывода информации и он сопрягался с моим жетоном, на экран которого выводилась виртуальная клавиатура. В общем с горем пополам мне удалось вытрясти из аптечки свыше полутора тысяч рецептур, основанных на том натуральном сырье, которое было доступно мне на Редии. Так что и в этом плане я оказал редийской медицине огромную услугу. Вот только нам никто и никаких услуг не оказывал, а также категорически запрещал это делать моим друзьям.