— Спорим, через восемь месяцев ты свое мнение изменишь? — не унимался Карл.
Лютый и Алан молча наблюдали за перепалкой, уже не рискуя вмешиваться.
— Не буду я с тобой спорить. Мои обязанности как её телохранителя, отвечать за её жизнь перед Императором. Вот и думай сам, какие последствия могут быть, — с явной угрозой намекнул талерманец.
— Угрожаешь? Я прямо обгадился, — Карл наигранно скорчил испуганное выражение лица, и снова улыбнувшись, шагнул к нему, — Мне по херу на твои угрозы. Думаешь, если ты талерманец, все тебе в рот заглядывать будут, — оскалился он.
— Думаешь, раз ты бессмертный Темный Мессия, можешь так зарываться? — Виктор вдруг перешел на аркадийский язык, намекая, что знает о нем больше, чем тот думает. Нежелательно, чтобы их поняли остальные. Лишние вопросы пока ни к чему.
Помрачневший Карл тут де прекратил улыбаться.
— Душу продал, значит? И как тебе живется, когда знаешь чужие мысли? Трудно удержаться, наверное. Потому и выпить любишь, да? — зло процедил он, также перейдя на аркадийский.
— С чего ты взял, что я продал душу? — заинтересованно спросил талерманец.
— А как ты еще узнал? Я не болтаю об этом. Даже спьяну. Про темного мессию мог знать только один человек, и чтобы на него выйти, тебе бы пришлось тащиться туда-обратно целых два месяца, и это не считая времени на дальнейшие поиски.
— То то ты напрягся, я гляжу. Есть что скрывать и чего стыдиться, — Виктор решил подыграть.
— И зачем ты мне это поведал? Знаешь, убить меня нельзя. Не страшно? — небрежно предположил гвардеец.
— А ты сам не понял? Можешь попробовать меня убить. Посмотрим, что из этого получится. Но есть другой вариант. Мы можем быть союзниками. Ты прекращаешь потакать наследнице в её безумных стремлениях. А я не рассказываю твои тайны, — с натянутой улыбкой предложил Виктор.
Карл высокомерно посмотрел на него.
— Зачем ты это делаешь?
— Я отвечаю за неё и не хочу, чтобы она загнулась, — так же серьезно пояснил ему Виктор.
— Эрика сама решит, что ей делать. Я передам ей твои слова. И поверь, они ей очень не понравятся, — Карл посмотрел на него полным презрения взглядом.
Вот и пришло время проучить выскочку.
— Хочешь предстать перед принцессой неграмотным идиотом?
Карл рассмеялся.
— Какая разница? Эрике не по грамоте наставник нужен, а по воинскому искусству, — отмахнулся гвардеец.
Что же, он только начал.
— Как на счет невменяемого труса, который чуть что, лез в петлю? Столько раз! Мне бы надоело.
— Рассказывай, ублюдок. Ты прав, я многое не люблю вспоминать. Только шантажировать меня этим не получится.
— Я Эрике ничего не расскажу. Расскажу всем вокруг. Она сама тебя выставит, когда ты впадешь в бешенство из-за потревоженной тонкой душевной организации и прирежешь пару тройку болтунов. Я знаю, что у тебя случается бешенство. Как тебе такой вариант?
— Давай, я посмотрю как ты опустишься до уровня базарной сплетницы. Никто не поверит в такую чушь, — огрызнулся Карл.
Он уже не улыбался. И злился все сильнее. Можно дожимать. Вот и проучит выскочку. Абсолютная память это хорошо, но она, как и его якобы бессмертие от воспитательных пинков не спасут.
— Ты прав. Что я ерунду всякую предлагаю. Глупо вспоминать былое. Сейчас ты не вешаешься, не трус, это самое главное. Одна беда, любишь, чтобы тебя пороли и унижали шлюхи. И совсем скоро это будет известно каждой собаке.
— Если ты немедленно не закроешь рот, я за себя не отвечаю! — вспылил Карл.
— Легко грозить, зная, что Проклятый помереть не даст, Темный Мессия,— съязвил Виктор.
— Я предупредил, — с этими словами Карл молниеносно выхватил меч.
Талерманец также обнажил оружие. Поначалу гвардеец шел в прямое наступление, но тут вдруг он начал откровенно уходить при помощи обманных маневров, которые становились все более изощренными. Как не старался талерманец достать его, было бесполезно, а что самое интересное, его уловки тот распознавал прямо на ходу. Когда Карл, наконец, сам стал наступать, началось самое интересное, молниеносные удары, немыслимые комбинации, в ушах только лязг мечей. Время будто исчезло, такого азарта талерманец не испытывал давно.
Виктор даже не думал об усталости, не ведал, что творится вокруг, он лишь видел противника, который с неизменной зловещей улыбкой, отбивал и сыпал удары. Талерманец молниеносно размышлял и тут же пытался изловчиться и таки лишить противника меча. Ну или свалить его, потому как достать его задача была весьма труднодостижимая. Что творил он, Виктор нигде ещё не видел. Немыслимое сочетание приемов из совершенно разных традиций, вкупе с мгновенной импровизацией, да ещё и без всякой логики. Что ему взбредет в голову в следующую секунду, понять нереально. Впрочем, Карл достать его тоже не мог...
— Прекратите! Я приказываю! Или я вас повыгоняю на хер! — поединок захватил талерманца настолько, что голос Эрики прозвучал как гром среди ясного неба.
Виктор с Карлом встретились взглядами и, несмотря на конфликт, на этот раз поняли друг друга. Резко опустив мечи, они повернулись в сторону сарая. Эрика стояла не так уж далеко и была явно недовольна. За принцессой стояли озадаченные гвардейцы.
Только сейчас Виктор осознал, как он вымотался. Непростой противник ему попался. Недооценил гаденыша. Виктор искренне считал, Карл выезжает на защите Проклятого, а его гениальность на фехтование не распространяется. Одно порадовало, сам гений выглядел еще более вымотанным, хотя и пытался этого не показывать. Видно, тот привык, все дается легко. Еще немного и спас бы его только хайран. И то не факт.
— Мои приветствия. Волосы отрезала? — талерманец не нашел ничего лучшего, чем спросить про ее новую прическу. Беатрис в письме упоминала, но такого он не ожидал.
— Как видишь. Что это за херня? — требовала объяснений принцесса.
— Мы решили размяться, показать, кто что умеет, — с улыбкой выдавил из себя Карл
Талерманец оправдываться смысла не видел. Как он и предполагал, наследница не поверила.
— Я не идиотка, я все видела. Так не разминаются! Мне, конечно, понравилось. Но я вас наняла не для того, чтобы замочили друг друга на хер. Вы должны учить меня и должны убивать моих врагов! Да хотя бы своих уже! Но не друг друга! Это недопустимо! Мне по хер, что вы не поделили, но если кто-то из вас убьет другого и окажется, что этой причиной не была защита моей драгоценной персоны, вышвырну без разговоров! И мне по хер какие вы опасные убийцы, я наследница, и я вам плачу! — разразилась гневной речью Эрика.
— Ваше Высочество, простите, что напугали вас. Но уверяю, никто никого убивать не хотел. Мы всего лишь решили помериться уровнем мастерства. И совершенно естественно, что со стороны это было похоже на серьезный поединок. Все-таки мы не самые последние воины, никто уступать не хотел, — Карл никак не унимался, похоже всерьез надеясь замять инцидент.
Виктор не возражал, в конце концов, не он эту кашу заварил, гвардеец первый начал дерзить, вот пусть и отговаривается. А его Эрика все равно не выгонит, кто будет письма писать и печати подделывать?
— Твою мать, ну простите тогда вы меня, — гвардеец таки смог убедить её, — Карл, ты у кого учился, неужели только у халифатца? — изумленно спросила принцесса.
— Сначала у халифатского истинного воина, а потом — где придется, — заявил гвардеец.
— Неплохо, как для "где придется", — с ухмылкой заметил талерманец.
— Это потому что воинское искусство состоит не в постижении уже признанных истин. Овладеть уже готовыми познаниями это ремесло. Искусство, это не только познание и постижение, но и последующие совершенствование, — с гордостью поведал он.
"Тьфу, ну и загнул сучонок. Может и к лучшему, что этот Темный Мессия здесь. Если он умудрился научиться "где придется" может и "кого попало" вроде Эрики научить сможет" — сыронизировал про себя Виктор, хотя сам не особенно верил этому.
— Как интересно, но мы потом это обсудим, — загадочно произнесла наследница и обратилась уже к Виктору, — А нам поговорить надо.
— Да, конечно, — бросил Виктор Эрике и обратился к Карлу на аркадийском, — Ещё увидимся, обсудим кое-что.
— Непременно, жду в покоях, — ответил тот.
Ты на каком языке к нему обращался и что ты сказал? — спросила у него принцесса, только они вошли в замок.
— Я поблагодарил его за хороший поединок на аркадийском языке. Тут редко встретишь тех, кто владеет им, — талерманец все-таки решил подыграть идее Карла. Незачем ей знать, из-за чего они сцепились.
— Похоже, гвардейцу есть чему меня научить. Так что готовь извинительную речь, — напомнила ему Эрика.
— Ну что ты ко мне пристала? Ты уже нашла наставника. Как дерется он, ты видела. Я тебя уверяю, не хуже меня. Вот пусть он тебя учит искусству. А что я, у меня так, ремесло, — отмахнулся талерманец.
— Он тоже будет моим наставником. Как и все остальные гвардейцы. И ты не отвертишься, — не унималась Эрика.
— На хера тебе столько наставников! — возмутился Виктор, чуть, было, не выпалив, хоть бы она одного наставника осилила.
— Мне понравилось, что Карл говорил об искусстве, мало постичь, нужно стремится к совершенству. А чем разнообразнее подходы, тем больше возможностей от ремесла прийти к искусству. К тому же, ты сам сказал, что я девушка, альбинос, у меня дерьмовое здоровье. А это значит, мне придется приложить в три раза больше усилий, потому что херовым воином я быть не хочу, — парировала Эрика.
— Твою мать, похоже, ты безумна, — выпалил талерманец.
— Иногда безумие является высшей ступенью разума, — заметила она.
— Что за чушь?
— Это не чушь. Безумие есть свобода. Выходит, свобода разума, так же безумие. Но ведь только через свободный разум постигается истинное искусство, — пояснила принцесса.
— Твою мать, это тебе наш гений доморощенный наговорил? — возмутился Виктор, предположив, только Карл мог выдать подобную ахинею.
— Как ты догадался. Он интересные вещи говорит, не то, что ты. Только и твердишь, как у меня ничего не получится.
Когда они вошли в покои принцессы, Виктор мог только удивляться. Запах от дыма дурмана, разбросанные по столу самокрутки и окурки говорили сами за себя. Похоже, если чему-то наследница научилась, так это курить. Впрочем, ему до этого дела быть не должно. А то, что Беатрис вполне может написать в Орден Света, это, действительно, проблема, которую нужно решать немедленно. Виктор сел за стол и взял самокрутку. Судя по тому, что наследница увлеклась курением, теперь это можно делать во всем замке.
— Тут до сих пор неспокойно, — сразу же перешел к делу он.
— А как по мне, все отлично. Никто не лезет со всякой херней, — принцессе явно все нравилось.
— Ну как сказать. Объясни, что за безумие творится?
— Письмо Герцогини не читал? Сам разве не понимаешь? — недоумевала наследница.
— Видимо, ты перестаралась.
— Зато теперь она не мешает мне, как и её дочурка. Хотя с последней пришлось потолковать. Бедняжка, никак отойти не может, — в издевательской манере прокомментировала принцесса и присела напротив него.
— Я видел. Приказала гвардейцам избить ее? — с укоризной спросил талерманец.
— Ты думаешь, я даже с девицей разобраться не смогу? — вознегодовала Эрика.
— Так ты её сама отделала? — удивился Виктор.
— Да. Эта тупая сука угрожала меня убить. Я ее едва не прикончила. Она так забавно просила пощады. Дрянь, — судя по всему, принцесса гордилась своим поступком. Талерманец только пожал плечами.
— Ну да, вот и результат. А теперь Герцогиня считает тебя демоном, и может в любой момент написать в Орден Света.
— Наверное, стоило добить суку. Я уверена, эта дрянь приложила руку, а точнее, свой поганый язык. Скотина неблагодарная, я пощадила её, а она льет на меня дерьмо. Ведьма. Девчонка имеет способности к магии воды, — возмущалась принцесса.
— Ты что шутишь?
— Эта дура угрожала мне магией. Мол, убьет, если я не извинюсь перед её тупой матушкой. Я и надрала ей задницу. Кстати, учитывая особенности передачи дара, либо Беатрис должна быть магом, либо Лолита не дочь Генри. Потому что в роду Генри нет женщин магов. Герцогиня не маг, а это значит одно, не такая уж она святоша. Опои ее своим зельем тоже, эти сведения пригодятся, — выказала свои предположения принцесса.
— Вот дела. Любопытно, — озадачился Виктор.
— Кстати, что это за шуточки про публичное прочтение? Мы так не договаривались, я же чуть с ума там не сошла, — возмутилась Эрика.
Виктор засмеялся.
— Я так и знал, что ты это припомнишь.
— Так ты специально пошутить решил?
— Успокойся, я просто подумал, что так будет лучше и Герцогиня уж точно не станет писать Императору ответ и переубеждать его, — привел аргумент талерманец.
— Отличная работа, — довольно произнесла принцесса.
— Я свое дело знаю. Но у нас проблем только прибавилось. Если раньше Император мог узнать о твоих похождениях, то теперь Герцогиня отошлет письмо в Орден Света, обвиняющее тебя в одержимости. Это будет серьезный скандал!
— Проклятый Орден Света, как же я ненавижу этих лицемерных Жрецов! Толку никакого от них, морализаторы сраные! — вспылила Эрика.
— Я тоже не поклонник Храма Мироздания, но надо что-то делать. Что ты предлагаешь? Какие приказы? — вопрошал Виктор, ожидая услышать любой вариант.
— Сделаем то же самое. Если Герцогиня напишет, мы опять перехватим письмо, пришлем поддельный ответ. Зачем мудрить? — недоумевала принцесса
— Это не решит проблем. А если она сама туда поедет?
— Не поедет. Сдохнет раньше.
Почему-то ему этот вариант не нравился. Возможно, потому, что ему нравилось времяпровождение с Герцогиней. А наследница ведь, как всегда, не в курсе.
— Чтобы твой отец встрепенулся? Чтобы Генри вернулся? Его мы убьем. А потом Император прикажет тебе вернуться в столицу. Он не оставит тебя здесь одну, — посыпал аргументами Виктор.
— Ты прав. Но я не стану больше пресмыкаться перед ней. Теперь я знаю, что такое нормальная жизнь! Дожимать их будем. Шантаж, вот что решит все проблемы. На Лолиту нажму, пригрозив рассказать, что она ведьма. Не поможет, Беатрис к стенке припрем, угрожая поведать Генри про её измены. Он суров, и может убить её,
— Ты всем угрожать намерена? А если Генри вернется? Это тебе не девицы суеверные. Что тогда? — подметил Виктор.
— Перефразируя Императора Альфреда Хитрого, тех, кого нельзя запугать или купить, можно убить. Если Беатрис будет жива, отец не станет вынуждать меня возвращаться. А Генри ты убьешь. Зачем я тебе плачу, если ты меня даже учить не желаешь? Я больше ни одной гниде не позволю мешать мне, — высокомерно парировала принцесса.
— Ладно, Генри. Но тебе не жаль несчастную Беатрис? Она же искренне переживает за тебя!
— Мне никого не жаль. И уж тем более тех, кто мне мешает, — принцесса зловеще улыбнулась.
— Но её можно понять, — не оставлял своих попыток талерманец.
— Меня никто понимать не захотел. Ты в том числе. И вообще, ты что, спятил? Откуда у тебя такая жалостливость? Ты убийца. Я наняла тебя не для того, чтобы ты морали читал, а для того, чтобы ты исполнял мои приказы, — жестко говорила принцесса.
