Концентрированный небесный поток штормового воздуха, маяком которого на равнине стало оскверненное копье, стер все упоминания о стоявшей в лесу крепости, не оставив от нее ничего, кроме обожженных полей. Именно так сон 'должен' был закончиться. Однако этот поток был направлен на него. Он ничего не мог с ним сделать. Ему только оставалось стоять и ждать, когда он полностью поглотит его.
Широ закинул голову и хорошенько выдохнул. Хорошо, что это просто был сон.
— Уфх...
Однако подобный сон о средневековье приходит к нему не впервые. Их все объединяла общая черта: главным персонажем в них был не он сам, а Лансер. Точнее, та Лансер, которая тогда еще не имела этого имени. Это были сны об ее прошлом. По крайней мере, ими они пытались казаться.
— Откуда этот бред только берется?
И более того, почему продолжает преследовать его вот уже несколько ночей? Может, он так много о ней думает, что сознание уже начало играть с ее образом и сочинять для него небылицы и сказки?
— Ну, да. Сны жуткие, но разве что-нибудь из увиденного может претендовать на какую-либо достоверность?
Содержание этих снов больше походило на простую страшную сказку. Восставшие из мертвых, кровожадные тираны, зачарованные доспехи и оружие. У любого волшебства и магии есть предел, разумная грань, и там она определенно не соблюдалась
— Спросить об этом Лансер, что ли?
Принимая во внимание, как упорно она отказывалась говорить о себе, он заведомом знал, что ее 'нет' по этому вопросу так и останется неизменным.
— Дальше мне начнет сниться, что она добрая фея или инопланетянка? Прошу обойтись как-нибудь без этого.
Он больше не мог отрицать, что ее скрытность начала вызывать у него такой интерес, что на этой почве ему уже начали сниться тематические сны. Но, возможно, все сложнее, чем кажется, и у нее есть причины, по которым она не может делиться своей прежней жизнью. Да, именно прежней жизнью.
— Возможно, это даже к лучшему. Если бы я хотел знать о ней больше, я бы предпочел знать не столько то, что случилось в ее далеком прошлом, сколько о ней сейчас. Какие у нее цели. За что она борется. Чего она желает. Почему она делает то, что делает. Она таинственна сама по себе, — он сложил руки за головой и обратно лег на футон.
Котомине и Тосака говорили, что призванные к Войне Святого Грааля герои — это некогда существовавшие в истории личности, либо герои фольклора и легенд. Быть может, они жили. Быть может, они были фантазией с самого своего зарождения. А быть может, они сочетали в себе оба этих качества.
Даже если Лансер была реально существовавшим некогда человеком, она уже давно как перестала им быть. Теперь она оторвана от своей прежней жизни и не имеет с ней связей — вся ее прежняя жизнь осталось в далеко минувшем прошлом. В этом, другом времени, для нее все началось по-новому.
— Быть может, она сама это понимает. И потому не желает разговаривать на подобные темы.
Ронгоминиад. Был ли этот сон правдивым или нет, но он отчетливо слышал в нем имя ее оружия. Он также слышал и ее имя. Правда, оно не отличалось от того, которым она представлялась в настоящем времени в качестве своего прикрытия.
Неделю назад, когда он прогуливался с ней, показывая город, Лансер сказала ему, что она сама никогда не видела всей силы проклятого копья, и лишь однажды сняла с него половину сдерживавших его печатей. Она тогда так же сказала, что каждый из ограничителей был способен сузить выпускаемую оружием энергию вдвое. Если бы в той сцене из сна она сняла бы с него еще пару печатей, какой бы силы достигла ударная волна того вихря? Была бы она сопоставима с самым страшным и ужасающим оружием, которое создало человечество за последнее столетие, или смогло бы даже превзойти его?
— ...
Краем одеяла он стер с лица остывший утренний пот. Он закрыл глаза и только после этого смог, наконец, успокоиться. Сны это вымысел, но испытываемый в них страх — реален. Ему понадобилось не меньше минуты, чтобы придти в порядок. На часах, тем временем, еще было раннее утро. Даже принимая во внимание проводимые по утрам тренировки с Лансер, у него оставался в запасе еще, по крайней мере, целый час.
Внезапно, его рука будто по собственной воле схватилась за край одеяла и резко отбросила его в сторону. Его глаза пробежались по открытому телу и, не найдя ничего необычного, успокоились.
— Чего это я?
Он сам не понимал, откуда у него появилась такая острая необходимость осмотреть себя от одного лишь упоминания о тренировках.
— За неделю боев новый рельеф на мышцах бы все равно не проявился... Или дело в чем-то другом?
Он зажмурился, пытаясь усиленно что-то вспомнить.
— Нет, бесполезно. Мышцы все еще болят, но для меня это уже естественно.
Он неспешно осмотрел свое тело на наличие каких либо увечий: 'сломанных костей, открытых ран или синяков. Он даже провел пальцем по обоим рядам зубов, проверяя их целостность. Так, на всякий случай.
— Стоит ли этому удивляться? Лансер во время тренировок раскидывает меня, как боксерскую грушу. Видимо, в последний раз она перестаралась настолько, что вышибла из меня дурь вместе с мозгами. Ох уж эти трени... ай!
И вот снова. От упоминания тренировок что-то пошло не так, и его голова едва не лопнула от боли. У него было такое чувство, будто в его голове пробили сквозную дыру свинцовой трубой.
Вместе непереносимым чувством боли, от которой ему хотелось жалобно застонать, перед его глазами промелькнул некий размытый образ. Он почувствовал, как по вновь вспотевшему лицу потекла очередная влажная капля.
— Кх?
Он стер каплю, которая неожиданно навернулась на его глазах.
— Лансер?
Этот образ уже был не из сна. В возникшем размытом воспоминании было плохо различимое лицо Лансер. Лицо нависшей над ним Лансер было как всегда явственно бледным, но отражало не виденную доселе ярость. Оно было исполнено злостью и гневом, но в то же время его переполняла глубокая печаль.
— Что... что с ней случилось? Откуда?..
Образ женщины в этом воспоминании, сопровождаясь с болью по всему его телу, словно говорил, что она пребывала на грани срыва. Что она не понимала, что ей делать дальше. На ее лице были скорбь и отчаяние, с каким бы трудом это нельзя было соотнести с ее вечно скрытыми эмоциями.
— Это... из-за...
Чем больше он пытался вспомнить детали и обстоятельства этого воспоминания, тем сильнее размывался явившийся образ.
Внутри Широ что-то говорило, что он знал причину этой скорби. Он был готов увидеть, как ее непреступная каменная маска была дать трещин и явить то, что скрывалось за нею.
— Хмм...
Наверняка он знал причину, которая вызвала у нее такой поток эмоций. Но, даже если так, больше он ее не помнил. Он даже начал терять очертания этого увядающего образа.
— ...
И вот он исчез окончательно. Вместе с ним ушла и боль, оставив только факт воспоминания о том, что он видел его. Попытки вернуть его вызывали лишь очередные приступы необъяснимой рези в голове, поэтому ему пришлось отпустить его. Широ обратно натянул на себя одеяло и перевернулся на бок.
Пускай он не помнил, что именно тогда произошло между ним и Лансер, но внутренний голос твердил, чтобы он больше не позволял появляться на ее лице подобной скорби. Она ей нисколько не идет.
* * *
Отойдя от плиты и включив рисоварку, Широ достал из нижнего отдела холодильника несколько размороженных куриных ножек. Три голени, как главное блюдо, пошли на сковороду к будущей яичнице. Другие же, для второго поселенца, уже готовые лежали на картонном подносе. Когда он полностью закончил с жаркой, то взял поднос с заранее укомплектованными ножками и вышел во двор.
Ступая тихо и неспешно, он подходил к углу додзе, который примыкал к ограде дома. Именно в промежутке между стеной додзе и трехметровой оградой должен был отдыхать ненасытный демон с седой гривой.
— В этот раз я рисковать не стану. Береженый сам себя бережет. Сегодня для тебя, лошадка, объявляется день самообслуживания.
Не рискуя привлекать внимание Лиамрея, Широ бросил голени вместе с подносом и, не оборачиваясь, попятился, чтобы не упускать коня из виду, если тот появится.
— Даже намека на него не вижу. Честно сказать, так даже лучше. Не удивлюсь, если он до сих пор спит.
'А может, Лансер решила его убрать оттуда, или даже перевела его в бестелесную форму? До сих пор не понимаю, зачем его было держать у меня во дворе.'
Когда Широ прошел пять, десять шагов, никакой реакции зверя так и не последовало.
Неужели его действительно больше там не было? Это лучше было бы уточнить у Лансер, чем пойти проверять самому. Тем более они с ней все равно еще не завтракали.
'Но если все же предположить, что животины там нет, то эти ножки так и останутся на земле? Им бы вполне можно было найти другое приме... если бы они только по земле не раскатились...'
— Ой...
После очередного шага он осознал, как с чем-то стукнулся спиной. Не пройдя и половины двора. Чем бы это препятствие могло быть — долго ему гадать не пришлось. Обильное дыхание прямо у его уха исключало любую возможность для ложных предположений.
— Он ведь не...
Широ всей правой щекой чувствовал теплоту открытой пасти более чем двухметрового чудовища. Из его пасти вывалился длиннющий язык, словно тот был завернут в рулон. Язык вывалился прямо на плечо Широ.
Обязательно ему было самому брать этот проклятый кусок мяса и идти кормить этого зверя? Лансер ведь пригрозила не приближаться к нему без надобности. Вот он и дохрабрился, исполняя роль образцового домовладельца. Как он чуть ранее заявил этим утром: просим к столу, сегодня у нас самообслуживание.
Животное чавкнуло.
Он тут же представил, как через секунду конь вцепится ему в шею и перекусит ее с костями пополам, как это было видно на примере с курицей. Конечно, его шея потолще, но для такой пасти это не сыграло бы большой разницы.
Курица была в другом конце двора, а не в его центре. Курица была на блюдце. КУРИЦЕЙ НЕ БЫЛ САМ ШИРО! Он стоял настолько неподвижно, как мог, но это не особо помогало, и конь не двигался с места.
Из-за стоявшего впритык животного и его неровного дыхания в ухо, а также воспоминаний об их предыдущей встречи, у юного Мастера назревали большие опасения насчет намерения животного: неужели конь действительно рассматривал его как потенциальную пищу? Мысли Мастера невольно начали перебирать возможные способы защиты от этих челюстей с такого расстояния.
— Пф-ф, — прошипел у его уха конь.
— Спокойно... — в голове сами собой возникали мысли о создании оружия.
— Пхи-ггр!
Однако вопреки худшим ожиданиям, конь взмахом головы просто отбросил Мастера в сторону. Учуяв курятину, конь неспешно потопал в конец двора. Подойдя к ней, он принялся пастью подбрасывать ее в воздух и хватать челюстями одну голень за другой.
*Хрусть, крякс, хрусть*
Широ, уже в очередной раз за утро, уткнулся носом в пыльную землю. На сей раз он не собирался с себя просто молча стрясать пыль. Одетые на нем футболка и джинсы были как раз после глажки, на которую он потратил драгоценное время. В другой ситуации он бы стерпел даже это, поднялся, отряхнулся, да пошел бы дальше заниматься завтраком и другими утренними делами. Но...
— Ну нет, это уже совсем свинство...
Подкравшееся к нему со спины животное настолько его испугало, что своей выходкой почти лишило его дара речи и всерьез заставило озаботиться собственной безопасностью. Однако то, что оно просто отбросило его, как мешающуюся на дороге консервную банку, настолько вывело Широ из себя, что притупило всякий страх. Выше любого страха поднялось уже копившееся не один день недовольство. Оно росло по мере того, как Широ, в его собственном доме, раз за разом пытались помыкать Лансер и это не имеющее каких-либо прав демоническое отродье.
— Не так положено себя вести гостям. Я старался быть как можно вежливее, но всякому хамству есть предел!
Он стиснул зубы, поднялся и уверенно зашагал к ограде вблизи додзе. Конь хрустел костями, совершенно не уделяя внимание приближавшемуся озлобленному хозяину дома.
— Я тебе не игрушка для битья!
Хозяин даже не обратил внимания, как наступил на один из кусков мяса, который пролетел по двору меньше всех остальных. Твердая поступь, и отличимый звук шага, размазавшего мясо по земле, заострили уши зверя, а его чавканье остановилось.
Широ тоже остановился, как только заметил перемену в поведении животного. Конь замер в выжидании: даже его дыхания больше не было слышно.
* * *
Мальчишки уже не должно было быть во дворе. Лошадь пугнула его достаточно, и хозяину дома следовало бы бежать от него и прятаться в своем жилище. Однако мальчишка поступил совершенно иначе: а именно направился прямо к коню с нескрываемой злостью, которую зверь мгновенно смог уловить. Он сошел с ума? Потерял всякие чувство самосохранения? Если это так, то этот человек теперь сам не отличим от взбесившегося дикого животного, и может необдуманно попытаться вонзить клыки в более сильного. И если это так, то конь без сожалений затопчет его раньше, чем человек успеет что-либо сделать.
* * *
Затишье между двумя статичными фигурами стало пугающим и еще более неопределенным. Неестественно настороженное поведение нагнало на Широ новую волну жути. Животное считывало пространство, и впредь было занято не едой, а отслеживанием его передвижения, слишком пристрельным отслеживанием. Словно выжидая, в случае чего, время для нападения.
Широ постарался взять себя в руки. Если бы он хотел вступить в диалог с этим зверем, то делать это в такой обстановке все-таки стоило не с агрессивными намерениями. Агрессией на агрессию отвечать не стоило. Тем не менее, Широ уже настроил себя на то, что несправедливому обращению к нему пора положить конец, и потому поворачивать назад он бы не стал. Он с напускным равнодушием поднял ногу с раздавленного куска мяса и чуть приблизился к монстру.
— ...
Как он где-то слышал, при обращении с дикими животными не стоит делать резких движений, поскольку это может их спровоцировать, а потому подобную атмосферу необходимо было развеять спокойно и аккуратно. Широ закатил рукав, так, чтобы это было слышно, осторожно сделал очередной шаг и потянул вперед руку. Не может же он вечно дрожать перед ним в страхе?
— Чт?!
Из-за резкого разворота зверя, пастью в направление Мастера, Широ рефлекторно отскочил в сторону.
— Пваааахххх! — конь издал глухой то ли рык, то ли крик. Передними копытами он яростно вскопал землю, в задних — собрал силу для прыжка. После чего рванул на парня, оттолкнулся от земли, и своим весом повалил его на землю.
— Айй!
Ни Широ, несмотря на хорошую физическую подготовку, ни кто-либо другой, не смог бы удержаться на ногах против рывка зверя весом с тонну.
Широ успел лишь немного отклониться назад, но этого было мало. Он почувствовал ошеломительный удар в области груди. Благодаря этому рывку он смог спасти голову, но из-за пришедшего на грудь удара у него потемнело в глазах. Через мгновение боль резанула уже в затылке: голова столкнулась о землю. Стоило ему открыть глаза, как он увидел перед собой сплошь широко раскрытую зубастую пасть.
