— Туфли, — велела Элль.
Одна из служанок опрометью кинулась Таше в ножки, и та обречённо взгромоздилась на каблуки. Подшивавшие юбку девушки привстали следом, торопливо обкусывая нитки.
— Длина, что надо, — констатировала герцогиня. Наградила служанок надменным взглядом. — Не прошло и года, бестолочи!
Девушки, прошелестев 'простите, госпожа', покорно отползли подальше, а Элль развернула Ташу лицом к зеркалу на стене.
— Что ж, оцени мой подвиг.
Таша хотела съязвить в ответ, но прежде посмотрела в стекло, обрамлённое золочёным деревом.
И промолчала.
— Я сразу говорила, что платье должно быть чёрным. — Элль улыбнулась с затаённым удовлетворением. — Дебютантки всегда одевают светлые, лёгкие... распускают волосы... фи. Самая красивая... кхм... девушка, которая должна быть самой красивой, обязана выделяться из толпы.
— Дебютантки по этикету в светлое одеваются, — пробормотала Таша. — В чёрном вдовы ходят...
Она всё ещё разглядывала своё отражение. С некоторым сомнением. Казалось, из зеркала смотрит кто-то другой: будто она опять вглядывалась в оконное стекло и видела там — не-себя. Незнакомку — статную, изящную, утончённую. Загадочный чёрный бархат оттенял белизну её кожи, высокая причёска выгодно подчёркивала сердцевидную форму лица, волосы отблескивали старым золотом по контрасту с лентами цвета ночной мглы...
Такая особа действительно достойна была появиться на балу последней. А потом по широкой лестнице спуститься в зал навстречу принцу, который обязательно пойдёт к ней сквозь толпу, которая обязательно расступится.
Пусть даже в Ташином воображении эти особы всегда были если не в белом, то хотя бы в небесно-голубом.
— Да, только ты не какая-то там обычная дебютантка, нежная девочка-цветочек. Ты в трауре... и принадлежишь ты к великому княжескому роду Морли, на минуточку.
Таше в который раз подумалось, что придуманная Ароном биография не столь уж далека от настоящей; оставалось лишь надеяться, что никто из гостей не прихватил с собой правдометр.
'Как известно, семнадцать лет назад весь род Морли отказался подчиниться Его Величеству Шейлиреару, — сказал Арон, когда светлейшее семейство заикнулось о том, что мнимой невесте хорошо бы оказаться причастной к одному из высоких родов. — За это их полностью истребили, посмертно к тому же лишив всех имений, титулов и вычеркнув из списка привилегированных родов королевства. Однако предположим, что Ташины родители успели препоручить крохотную дочь заботам своей верной фрейлины, и пусть сами они погибли, но фрейлине удалось бежать и укрыться у родных в Пвилле. Девочка мирно росла здесь, не зная правды о своём высоком происхождении, женщина дала приёмной дочери достойное воспитание, а перед своей недавней кончиной открыла Таше правду. Если не ошибаюсь, среди Морли, родившихся незадолго до восстания, как раз были несколько девочек'.
'А невеста из опального рода не повредит репутации Норманов?' — засомневалась Лавиэлль.
'Может и повредить, — спокойно кивнул Арон. — А потому это будет сказано лишь избранным и лишь по большому секрету. Для остальных можно ограничиться таинственным намёком на то, что с её происхождением всё не так просто'.
'А сделать Ташу-лэн родственницей какого-нибудь другого рода нельзя?' — с надеждой вопросил Леогран.
'Нам не нужны встречи с родственниками'.
Таша не стала добавлять, что родство с Морли легко объяснит её сходство с отцом — для тех особо проницательных, кто его заметит. Подобный тип внешности среди Морли был свойственен не одному Таришу.
'Есть же истреблённые, но не опальные...'
'Хотите, чтобы Ташу призвали ко двору, дабы вручить ей наследство погибшей родни? Лишнее внимание, как вы понимаете, нам ни к чему'.
'Ладно, пойдёт, — вздохнула Лавиэлль. — К тому же тогда у неё будет уважительный повод для траура...'
— А, уже начали, — прислушавшись, констатировала наследная герцогиня. — Идём?
Таша только кивнула. Всё ещё глядя в зеркало, пытаясь примириться с тем, что видит.
Нет, это была не Тариша Альмон Фаргори. И даже не Таша Арондель Кармайкл.
Кто-то другой: возможно, отдалённо на неё похожий.
— Э, нет, — Элль досадливо цапнула её пальцами за локоть, — это никуда не годится, дорогая! Как ты на себя смотришь?
— А как?
— Как альвийский Охотник на человека, забредшего к заповедному озеру. Будто прикидываешь, подстрелить для допроса или избавить от мучений стрелой в спину.
— Я...
— Забудь, кем ты была! Соври судьбе! Всего-то на одну ночь — стань... принцессой, в конце концов!
Принцесса...
...ты всегда к этому шла, шептал тонкий голосок в её голове. Твоя мать воспитывала принцессу, а не маленькую, растрёпанную и... как там Арон сказал? Ах, да...
...глу-пу-ю девочку.
Когда Таша прикрыла глаза, цепочка на её шее блеснула тусклым золотым бликом.
Когда открыла — во взгляде её светилось ослепительное самообладание.
— Я думаю, — неторопливо, словно давая окружающим возможность насладиться каждым звуком, пропела Таша, — что пора для нашего появления настала как нельзя более подходящая.
Элль усмехнулась, явно довольная эффектом, который произвели её слова.
— Я же говорила, ты появишься одна. Я пройду в зал чуть раньше.
Легко и абсолютно естественно держа подбородок чуть вскинутым, Таша улыбнулась.
— А разве наше высочество сказало, что мы позволим появиться с нами кому-то ещё?
* * *
В бальном зале царил взволнованный музыкальный шум. Официальная часть речей, поздравлений и подношений уже миновала, и поток сиятельной публики схлынул, оставив в дальнем конце зала драгоценную пену своих скромных даров. Следом миновали и первые танцы, и кружащиеся пары окружали первейшие лэн, благороднейшие энтаро, важнейшие королевские мужи и светлейшие герцоги, щедро разливавшие елей светских бесед.
— А где Норман-лэн и Таша? — Джеми постарался сопроводить вопрос скучающим зевком.
— Ну, — Леогран нетерпеливо покосился на Мора, статуей дежурившего у двустворчатых дверей в зал, — они должны были появиться уже после начала.
— Сейчас определённо немного дальше, чем 'после начала'.
— Видимо, время ещё не пришло. — Юный герцог развёл руками. — Девушки в этом лучше разбираются.
Джеми взглянул на Орека: именинник, изумительно элегантный в тёмном с золотом наряде, увлечённо отдавал некие распоряжения седобородому старцу в синем камзоле.
— А с кем и о чём ваш дядя так увлечённо беседует?
— С Иллюминатором. Для всех остальных — о предстоящем фейерверке... и прочей иллюминации.
— А для нас? — сделал логичный вывод Джеми.
— Думаю, они обсуждают свои предпочтения в редких винных сортах.
Джеми, хмыкнув, оглядел зал.
Оркестр выводил изысканные мелизмы на балконе с вычурным резным парапетом. Под каменными сводами потолка перезванивались подвески хрустальной люстры: сотня волшебных огоньков отражалась в светлом, зеркально гладком мраморе пола сонмом светлячков. Окна по обеим стенам распахнули настежь, впуская в зал тёплый летний ветер, на скамеечках вдоль стен обмахивались веерами утомлённые лэн, к которым спешили слуги с потеющими бокалами игристого вина. Иные гости поднимались к выходу из зала по ступеням широкой лестницы.
— А что за Иллюминатор? — Джеми прислонился спиной к ближайшей колонне — и, вдруг ойкнув, поспешно юркнул за неё. — Только этого не хватало!
— Что там?
— Наследная герцогиня Эмбенская!
Леогран проводил взглядом востроглазую девицу в алом платье, которая дикой кошкой скользила сквозь толпу, будто выискивая кого-то.
— А, Ролана-лэн?
— Вы её знаете?
— Наша троюродная кузина со стороны внучатой племянницы нашей матери, свет ей небесный... И с чего вы испугались? Накануне так мило с ней любезничали.
— То было накануне...
— Ролана склонна строить из себя неприступную крепость, но вас явно сочла исключением из правил. — Леогран, ухмыльнувшись, подкрутил ус. — Не знал, что вы и в этой области одарены. Даже сами на себя не походили.
— В том-то всё и дело, — буркнул Джеми.
Проследив, как маково-алый шёлк канул в пучину пёстрой толпы, он опасливо выбрался из укрытия.
— Молодец, — снисходительно высказался Алексас. — Ты же знаешь, я не люблю легкодоступных девиц.
— Так что за Иллюминатор? — с трудом удержавшись от ответа, спросил Джеми.
— Его вызвал дядя. Из Арпагена. Как и оркестр. Оркестр, кстати, весьма приличный, дирижирует Вилердан-энтаро... вы же знаете, что его наш князь частенько на балы приглашает?
Алексас презрительно фыркнул:
— Я знаю, что концерт Гилнера Вилердана в Камнестольном был одним из лучших событий в моей жизни, а его исполнение 'Арии ветра' Шоссори впервые в жизни заставило меня прослезиться, — высказался он. — Балы! Он хочет впечатлить меня тем, что Гилнер Вилердан играет на княжеских балах! Как можно быть таким невеждой?..
— Да, что-то слышал, — буркнул Джеми вслух.
Леогран рассеянно высматривал кого-то в шумной пестряди гостей.
— Вилердан-энтаро когда-то пришёл в восторг от дядиных скрипок. Заключил с ним сделку на инструменты для всего оркестра, и... и... а о чём вы меня спрашивали?
— Что за Иллюминатор? — терпеливо повторил Джеми.
— А, точно. Так его прозвали. Он ведь настоящего имени своего не сообщает... как многие волшебники, впрочем.
— Волшебни... — Джеми запнулся, запоздало сопоставив факты, читанные в книжках и услышанные от учителей. — Так это тот самый знаменитый Арпагенский мастер фейерверков и иллюзий?!
— Догадался наконец, — сострадательно заметил Алексас.
— Ну да, — подтвердил Леогран, — выпускник Адамантской Школы. Дядя сдружился с ним, ещё когда в Арпагене жил. Ах, какие фейерверки он творит! Поверьте, вы никогда... Джеми? Джеми!
Но тот уже решительно расталкивал гостей, устремляясь к старцу в синем камзоле.
Дирижёр витиевато расчеркнулся палочкой в воздухе, завершив очередной танец. Пары раскланялись, спеша к новым партнёрам или возвращаясь к прежним. В этот момент Джеми и заметил Элль, плывущую по мраморному зеркалу навстречу брату, заставившую его зачарованно застыть на полпути — и, не обращая никакого внимания на тот незначительный факт, что сиятельные персоны вокруг готовы огреть его веерами, трепетно взирать, как лэн его сердца одаривает окружающих сладкими улыбками и, наконец поравнявшись с братом, шепчет ему пару слов.
— А ещё меня в чём-то обвиняет, — пробормотал Алексас.
Светлейшие гости застыли, готовясь к новому танцу. Дирижёр утёр макушку кружевным платком, засучил рукава, постучал палочкой по пюпитру...
Тогда-то светский гомон и перекрыл громогласный голос Мора.
— Тариша Арондель Кармайкл!
Дирижёр, оглянувшись, замер с палочкой, поднятой в высшей точке замаха. Музыканты застыли со вскинутыми смычками. Треть гостей обернулась сама, ещё треть — заинтересовавшись, на что смотрят соседи, последняя треть — недоумевая, на что глядят все.
Они посмотрели на девушку, стоявшую на верхней ступеньке лестницы, ведущей в зал — и тишина зазвенела натянутой струной.
Джеми осоловело моргнул.
Таша взирала на зал сверху вниз. Перехватывая дыхание, приковывая взгляды, точно мотыльков, неосторожно вязнувших в манящем и гибельном меду. Чёрный бархат её платья поглощал свет, сияя звёздами хрустальных капель, и, казалось, звёзды эти порождали странные радужные тени за её спиной.
Она улыбнулась. Сделала шаг: цокот каблучка по каменной ступени прозвучал звоном спущенной тетивы.
Спустилась вниз: с выверенной и завораживающей грацией, с неторопливым и царственным спокойствием той, что пристало всегда приходить последней.
Когда она сошла с последней ступеньки, толпа зашевелилась, расступаясь — единогласно и неосознанно, открывая дорожку, ведущую от одного конца зала до другого, — а та, перед кем расступались, двинулась вперёд, и чёрное отражение в белом мраморе двинулось вместе с ней. Вглядываясь в перламутровые тени, плывущие следом за ней, слушая шепотки, расходившиеся по толпе, словно круги по воде, Джеми вновь ощутил, как по рукам его бегут мурашки. Снова эта магия... ну да, без магии в подобном представлении вряд ли могло обойтись.
Значит, это дело рук Арона? Должно быть, его.
Кого же ещё?..
Таша наконец приблизилась к тому, кого искала. Изящно присела в церемонном поклоне, сказала что-то, и Орек, рассмеявшись, склонился с поцелуем над её рукой. Смех герцога был несколько задумчивым, и приятное удивление в нём мешалось с недоверием — но Таша, уже отвернувшись от виновника торжества, направилась к Леограну, растерянно следившему за её приближением. Направилась уверенно, безошибочно: должно быть, нашла его взглядом ещё сверху, как и Орека.
Впрочем, когда Таша протянула ему руку для поцелуя, вся растерянность счастливого жениха уже исчезла.
Леогран был весь в белом. Лишь волосы сверкали медными отблесками. И чёрное с белым слились в идеальную пару, миг спустя полетевшую в родившемся танце: когда дирижёр наконец сумел опустить палочку. Они закружились в центре зала, к ним осмелилось присоединиться ещё несколько пар...
А затем Джеми вдруг увидел Арона, стоявшего у самой лестницы.
И прежде, чем дэй, качнув головой, тихо выскользнул из зала — заметил, как печален был его пристальный, устремлённый на танцующих взгляд.
* * *
— Что ты с ней сделала? — выдохнул Леогран, наконец привалившись к колонне.
Лавиэлль в ответ только руками развела, и юный герцог посмотрел на мнимую невесту даже как-то беспомощно.
Таша стояла в окружении сиятельных особ чуть поодаль, с очаровательной небрежностью придерживая двумя пальцами за ножку опустевший бокал. В данный момент она вела беседу с сыном заречного посла.
— Но вы же появитесь при дворе Равнинной? — с надеждой спросил юноша.
— Конечно, — Таша чуть улыбнулась. — Это моя обязанность, предстать перед князем. Его Сиятельство должен знать, кто станет будущей герцогиней Броселианской.
— Я буду ждать! — пылко воскликнул молодой человек. — И когда двор удостоится чести видеть вас?
— Дэрек, ты утомишь бедную Кармайкл-лэн своими вопросами, — промурлыкала его матушка, обмахиваясь шёлковым веером и одаривая Ташу красноречиво-настороженным взглядом.
Та по-прежнему улыбалась, нисколько не смутившись:
— О, приятная беседа меня ничуть не утомляет.
Она держалась безукоризненно вежливо, улыбчиво, приветливо... но столь отстранённо, что расстояние между ней и остальными казалось непреодолимым. Словно окружающие были крестьянами, представшими перед королевой. Пускай королева добра, внимательна и участлива, но она королева; все вокруг не ровня ей и не могут ей стать.
Воистину сиятельная особа.
Даже тень её, казалось, отливала радугой.
— Впрочем, — Таша кинула взгляд на пустой бокал в руке, — беседа была бы ещё приятнее, если б кто-нибудь принёс мне другой бокал этого чудного вина.
Сразу пятеро молодых людей полетели на поиски слуг, задыхаясь от счастья быть чем-то полезными будущей герцогине Броселианской. Плащи летели за ними, как крылья любви.
