-Не надо меня отвлекать...о Господи, что...
Юст отшатнулся от стола так резко, что едва было не упал. Клаус улыбнулся еще шире, махнув ему рукой.
-Ну что же ты? Веселье только начинается!
Маг уткнулся взглядом в пышущее жаром зеркало, собирая в кулак всю свою волю для того, чтобы сохранить серьезность. То, что он видел, могло в равной степени заставить рыдать от стыда и смеяться, как умалишенный. Выдержать Юст смог чуть больше минуты с половиной.
-Это...это...то, что я думаю? — прохрипел он.
-А то как же.
-Это...это — ее?
Морольф только кивнул. Юст на негнущихся ногах отошел от стола — и, будучи не в силах больше держаться, рассмеялся практически в голос.
-Она...она... — опустившись на приставленный к ближайшей стене стул, он тяжело выдохнул и радостно оскалился. — Она моя. С этим — она моя до костей.
-Кто еще это видел?
Элис Митик изменилась почти до неузнаваемости за какую-то жалкую половину дня. Былая неряшливость в облике исчезла без остатка, помятый костюм разгладился словно сам собой, нервозность в движениях сгинула, словно ее и не было вовсе, наколотые на веках руны тревожно мерцали каждый раз, когда она позволяла себе моргнуть. Ее взгляд вполне мог считаться последним предупреждением, а голос был столь холоден, что стоило опасаться, стоя рядом с ней, подхватить простуду.
-Только я, — тщательно подбирая каждое слово, проговорил Юст, чуть наклонившись вперед. — Я и Клаус. Крейцвендедих, как я понимаю, так и не понял, кому принадлежало содержимое той комнаты.
Что, вне всяких сомнений, и спасло ему жизнь.
-Что вы намерены с этим делать?
-Это зависит уже от вас, — спокойно ответил маг. — Вариантов ровно два, и вы знаете, какие именно, ничуть не хуже меня.
-Возможно, их немного больше...
Митик лишь тихо качнула пальцем, но последствия этого краткого, едва заметного жеста нельзя было не ощутить. Поле, окутавшее комнату, плеснуло болью в каждую Цепь, сдавило виски и сбило дыхание. Едва коснувшись выставленной леди Митик защиты — нет, едва приблизившись к ней — он почувствовал, что не справится. Не было смысла даже прощупывать ее, чтобы понять: все попытки будут лишь одинаковым по своей глупости самоубийством. Чувствуя колоссальную мощь незримых стен, что медленно сближались, планируя перетереть его в мелкую пыль, зажав в своей пасти, Юст нервно сглотнул. Ее мощь превосходила все ожидания и все самые смелые теории. Это уже не были рунные забавы. Это было что-то, явившееся из глубины веков, где лучше бы и оставалось...
Он на миг прикрыл глаза, не видя, но чувствуя смыкающиеся стены из чистого света. Сопротивление бесполезно — достаточно будет просто вступить в контакт, всего один раз, всего на секунду — того уже хватит, чтобы разъесть его разум изнутри. Он не был уверен, как оно подействует — и вряд ли хотел узнавать — но смерть от этого глухого заслона почему-то представлялась ему приступом эпилепсии, который будет длиться и длиться, пока от него не останется совсем ничего.
По телу разливалась мучительная слабость, предсказывая скорый нервный срыв. Он прекрасно знал, на что идет. Выступить против одного из лордов Башни в одиночку, пытаться его шантажировать...
Нет, это далеко не игры с огнем. Это уже безоглядный прыжок в самое пламя.
Он прекрасно знал, на что идет. И потому продолжил говорить, заставив себя не думать о ползущей к нему со всех сторон смерти.
-Вы, конечно, можете продолжить, — с трудом ворочая языком, произнес Юст. — Мы оба прекрасно знаем, что я не смогу с вами справиться. Вряд ли даже смогу оказать достойное сопротивление. Но мы оба также знаем, что это не поможет.
-Неужто?
-Клаус уже обо всем позаботился. Он, конечно, уже порядочно устал, но переправка такого мелкого объекта, как подобное следящее устройство, много сил и не потребует. Скажу даже больше — второй из глаз уже был им переправлен. Вы можете перетряхнуть весь город, но все равно опоздаете. Кто знает, может, пока я сейчас вас отвлекаю, он уже отправляет это в Башню и та через неделю-другую поднимет вас на смех? Наплодит новых памфлетов и карикатур?
-Вы думаете, что можете требовать...
-Я могу не только требовать, но и предлагать, — выбросил он следующую карту — как и было запланировано.
-Вы? Что вы можете мне предложить? У вас ничего нет, кроме вашей жизни, да и ту пожрет Mithrae Velum, — равнодушно произнесла Митик.
-Прошу меня простить, но вы неправы. Я могу предложить вам свое искусство. Могу предложить вам свою помощь. Могу не только охранить вас от позора, уничтожив эту запись, но и приложить все усилия, чтобы вас больше нельзя было за то пристыдить.
-Вы предлагаете мне... — от подобной наглости она даже поперхнулась.
-Да. Я научу вас по крайней мере основам, — тут он позволил себе улыбнуться. — И вам больше никогда не придется прятать от чужих глаз то, что я при всем желании не могу назвать куклами.
Боль стала слабеть — он это почувствовал почти сразу. Незримые стены не исчезли, но по крайней мере замерли.
Это уже само по себе было великой победой.
-Как давно вы пытаетесь...
-Второй год, — уткнув глаза в стол, пробормотала Элис. — Я требую у вас ответа, и ответа предельно честного. Мои...мои конструкты и правда настолько...
Терять уже давно было нечего. Подняв глаза, он проговорил — спокойно и без лишней суеты:
-Я с рождения не видел ничего ужаснее.
Говоря это, он почти не кривил душой. То, что леди Митик спрятала в комнате, когда-то бывшей одним из помещений старого хранилища, было создано не только при полном отсутствии вкуса, но еще и умения. От стены до стены зал был завален исполненными чистейшего уродства конструкциями, не имеющими ничего общего ни с одним известным Юсту направлением кукольного искусства. Слепленные, казалось, из случайных частей, кривые, кособокие, громоздкие, разваливающиеся, как показывала запись, едва ли не от простого толчка, они погружали в глубокий, горький стыд даже его, пусть автором каждого уродища и являлась Элис. Пред глазами его все еще стояли эти агрегаты, криво раскрашенные и слепленные из кое-как подогнанных друг к другу обрезков и обломков: при активации они скрипели, пыхтели, и тряслись, словно в припадке. Назначения хоть бы одного из конструктов не мог постичь даже он — разве что они все были призваны ужасать своим видом и вводить в ступор. Штука, на которую натолкнулся Крейцвендедих, все еще маячила пред его взором — это был несчастный уродец, похожий на гигантский сплюснутый самовар с волочащимися по полу пулеметными лентами. Встретив нарушителя, конструкт жалобно захрипел и завалился на бочок, задрыгав тремя паучьими лапками разного размера — две из них отвалились меньше чем через минуту. Клаус, в перерывах между смехом, сообщил ему тогда, что всех своих страшилищ Митик складировала здесь уже давно: каждую неделю в коллекцию добавлялся очередной, самый невероятный ублюдок.
-Позвольте узнать, кто был вашим учителем в этом деле? — осторожно произнес Юст. — Если, конечно...
-Я...я все сама, — пробормотала Митик.
-Это...заметно, — не сдержался маг. — Ну так что же, мы с вами договоримся?
-Зависит от того, какую плату вы хотите...
-Я бы не стал опускаться до того, чтобы просить у вас денег.
-Участие в ваших...сомнительных мероприятиях?
-Вы сказали, — тихо кивнул Юст. — Я не хочу ставить вас в невыгодные условия или оскорблять словом или действием. Мы обговорим все без лишней суеты и заключим договор. Время...часов в одиннадцать вечера вас устроит?
-Думаю, что да, — сдержанно произнесла Митик. — Я отзову чары. Что вы намерены делать сейчас?
-Я? — маг откинулся в своем кресле. — Мне нужно поговорить с Морольфом.
А еще — приложить все силы и не умереть до вечера от сердечного приступа...
В кабинет, что занимал Клаус, он ввалился, тяжело дыша. Подрагивающей рукой расстегнув воротник, сделал несколько шагов в сторону ближайшего стула, куда и плюхнулся. Вскочил, заходив по комнате.
Морольф следил за ним от окна, не говоря ни слова. Так продолжалось минут пять. Наконец, терпение его подвело.
-Ну что, мне готовить гроб или пока повременим?
-Еще не уверен, — прислонившись к стене, протянул Юст. — Я сделал все, как ты сказал. Никаких конкретных условий до позднего вечера, значит сейчас у нас есть в распоряжении...
-Четыре с половиной часа. Ты бы сел, не маячил.
-Не думаю, что смогу усидеть, — фыркнул маг. — Это грань. Я поставил себя рядом с самой гранью. Единственное неверное слово в разговоре с ней меня уничтожит вернее тысячи Бенедиктов.
-А чего ты ожидал? Что она расплачется и кинется тебя умолять? — почти раздраженно произнес гибрид, покрутив меж пальцев которую уже за сегодня сигарету. — Да, ты прав. Это грань. Этим вечером тебе как никогда раньше нужно быть осторожнее в своих словах...
-...и желаниях, знаю, — с жаром ответил Юст. — Я не могу попросить у нее военной помощи. Вообще никакой открытой поддержки. Этого она не стерпит. Ей будет проще меня уничтожить, чем разоряться потом на объяснения, почему она вдруг стерла Кальдервудов в порошок по моей просьбе. Куклы — чушь, посмеются и забудут. А вот о том по углам говорили бы долго.
-И что же, у тебя есть план?
-Он должен был быть у тебя! — с трудом сдерживаясь, воскликнул маг. — Разве не для того мы выбивали время?
-Кое-какие идеи уже есть, скрывать не стану, — закурив, Морольф поднялся на ноги. — Кстати, Эльза тебя снова искала. Насилу вернул ее в комнату. Может, навестишь бедную девушку, а?
-Ты издеваешься? — взорвался Юст. — Речь не о ней, а о том, как мне выпутаться!
-Ладно-ладно, не кипятись, — хрипло рассмеялся полукровка. — Из того, что ты мне рассказал о Бенедикте, я смог кое-что вывести. Мы сыграем на его нынешнем состоянии. Раз ты не можешь просить у Митик силы, мы ее просить и не станем.
-Но как же...
-Но как же? — передразнил его Клаус. — Дьявол тебя дери, ты Вайтль или нет? Любой идиот победит с хорошей картой, даже какой-нибудь Венди. Настоящие игроки, вроде твоего отца, могли победить, не имея на руках почти ничего. Ему бы хватило одного блефа. Он бы увеличивал ставку до тех пор, пока этот горе-садовод не испугался бы до смерти и не провалил все дело.
-Что ты предлагаешь?
-Чистое безумие, — ухмыльнулся Морольф. — Тебе понравится.
Двери закрылись за спиной без лишнего шума — он обратил на это внимание, когда вошел. Нельзя было, разумеется, не заметить и чар, что надежно глушили все звуки, не позволяя им вытечь за пределы комнаты. Прощупав их, он почувствовал, что Митик более чем перестаралась: чудо, что кабинет вообще еще оставался в этой реальности.
Второй деталью, куда как более неприятной, стало то, что теперь их было трое. Грегори Маршалл, как и до того — с приклеенной к лицу улыбочкой — спокойно стоял по правую сторону от дверей, и чуть шагнул вперед, пододвинув ему кресло.
В таких делах все могло решить одно слово, один жест, один взгляд. И ни в чем из того он не должен был допустить ни единой ошибки.
Сел он спокойно, не удостоив охотника даже кивком головы — тот был не большим участником диалога, чем, например, эта мебель. Взглянул в глаза леди Митик, дав ей понять, что ничего не изменилось. Дав ей прочитать в глазах своих решимость обреченного, что была лучшей защитой от любых попыток давления. Выдержав нужную паузу, заговорил — спокойно и вежливо, излагая свои условия одно за другим. Митик молчала, молча же делала необходимые пометы на листе дорогой бумаги. Закончив говорить, он едва слышно вздохнул, и погрузился в ожидание ответа. Удивительно, но сейчас, когда от него уже ничего не зависело, расслабиться стало чудовищно просто: он сидел ровно и спокойно, сложив руки на коленях.
Терять было уже нечего. Не было никакого смысла беспокоиться ни о ее жутких чарах, ни о пуле, что Грегори в любую секунду может пустить ему в основание черепа.
-Проговорим все еще раз, чтобы избежать ошибок и прочих недоразумений, — холодно начала леди Митик. — Со своей стороны я обязуюсь поставить вам все перечисленные вами материалы в срок не больший чем следующие два дня.
-Именно так, — кивнул Юст.
-Я также обязуюсь обеспечить вашу защиту на два дня с момента получения перечисленных вами материалов.
-Все верно, — он снова мотнул головой.
-После истечения данного срока я передаю любым доступным мне способом Бенедикту Кальдервуду ваше предложение о встрече в названном вами месте. Вне зависимости от его ответа и дальнейшего развития событий, на этом пункте все мои обязательства перед вами считаются исполненными.
-Да.
-Со своей стороны вы уничтожаете все доступные вам копии известных нам обоим записей, — мрачно продолжила Митик. — Клятву о неразглашении содержащейся на этих записях информации вы заверяете своей Меткой в процессе заключения нашего договора, что я подчеркиваю отдельно.
-Да.
-В случае вашей гибели от рук Бенедикта Кальдервуда и вне зависимости от того, ответил ли он на ваше предложение о встрече в названном вами месте или уничтожил вас где-либо еще, я получаю все права на всю собственность, имеющуюся в распоряжении дома Вайтль, включая также вашу Метку.
-Точно так.
-В случае гибели Бенедикта Кальдервуда от ваших рук и вне зависимости от того, ответил ли он на ваше предложение о встрече в названном вами месте или вы уничтожили его где-либо еще, а также в случае официального признания Бенедиктом Кальдервудом своего поражения и отсутствия претензий к дому Вайтль, я получаю все права на всю собственность, имеющуюся в распоряжении дома Кальдервуд, включая также Метку Бенедикта Кальдервуда.
-Вы все правильно поняли.
-Боюсь, что здесь я должна потребовать у вас уточнений, — впилась в него взглядом Митик. — Вы утверждаете, что, если встреча состоится, заставите Бенедикта не только признать свое поражение, но и передать в вашу собственность все, чем владеет его род?
-Именно так, — в который раз кивнул Юст. — Считаю возможным внести в договор следующее условие. Если встреча, организованная вами, состоится согласно плану, я со своей стороны принимаю обязательство не уничтожать Бенедикта Кальдервуда на данной встрече до передачи им дому Вайтль всех оговоренных нами ранее прав на всю собственность его рода, включая его Метку.
-Принимаю со следующей поправкой, — быстро ответила Митик. — В случае неисполнения вами данного условия, как то — уничтожение Бенедикта Кальдервуда раньше, чем он передаст вам все оговоренные нами ранее права — вы получаете от меня официальный вызов на поединок и в случае вашей гибели оговоренные нами ранее права на всю собственность вашего рода, включая вашу Метку, переходят ко мне.
-Принимаю со следующими поправками, — столь же быстро парировал Юст. — Первое — данное условие вступает в силу исключительно в случае, если моя встреча с Бенедиктом состоится. Второе — добившись от Бенедикта получения всех прав на всю собственность его рода, включая его Метку, я скрепляю это официальным договором, который вы подготовите для меня и Бенедикта заранее. Третье — данный договор вступит в силу с момента подписания его Бенедиктом и будет передан вам с одним из ваших людей на ваш выбор. С момента получения вами данного договора и оговоренных нами ранее прав на всю собственность рода Кальдервуд, условие о передаче вам оговоренных нами ранее прав считается исполненным вне зависимости от последующих обстоятельств.
