На встречных курсах — нас перехватить не успевают. Разлетаемся, взаимно без ущерба. Но нас одиннадцать, их шестеро, а верхние где? Вниз идут, своим на помощь — было бы хуже, если бы ждали нас наверху, не давая высоту набрать! Сейчас снова будет свалка — а вот так получите! "Орел-один-один", бей нижних! Мы прикроем!
И первое звено, все шестеро, пикирует на четверку Ф-80, идущую над самыми облаками! Всех вынести не получилось — но одного достали! И сами ухнули в облака! А наверху драка, "орел-два", на вертикаль уходи!
И голос в эфире — я орел-один-один, тут их внизу дофига! Бьем!
Голос авианаводчика — подходите к "рубежу один"! То есть, дальше которого супостата к цели пускать нельзя!
Орлы, я орел-один, вниз! Бьем ударных!
И ныряем в облака — обычно, таким маневром выходят из боя. Пробиваем, и — мать-перемать, да сколько же вас тут?
И завертелась карусель, на высоте от пятисот до полутора! "Шутинг стар" для "мига" все ж не добыча, как "мустанг". Но и не противник на равных — у нас вес на тонну меньше, а движок выдает тяги на полтонны больше. И нагрузка на крыло у нас меньше, так что крутимся как черти на сковородке! Ох, бляяя.... что бы без противоперегрузочных костюмов делали?! И щитки на фюзеляже, "воздушные тормоза", тоже оказались иногда полезным делом — скорость сбросить, противник перед проскочит! И разгоняемся мы резвей! И вооружение у нас — все ж Миг несколько пуль 12.7 словить может без особой беды, а вот наши снаряды с мгновенным разрывом, это надо видеть! Вот одиночный Р-80 идет пересекающимся, ведущего потерял — успеваю поправку внести и насаживаю на очередь — и он взрывается, рассыпаясь на обломки!
Но большая группа американцев уходит вперед, к цели! Вырываюсь из свалки — вижу, что это сумела сделать еще одна пара. И мой ведомый, Санька Туров, идет за мной!
А они даже не маневрируют! Смешно, разве можно уйти от нас в горизонтали? Захожу в хвост, стреляю — вот, горит, падает! Переношу прицел на его соседа, короткая очередь, тоже готов! Зеленые что ли, не пытаются ни отвернуть, ни даже в облака уйти, совсем же рядом, над головой! Валю третьего, как мишень. Итого, пять у меня за сегодня, сколько снарядов осталось? Пропускаю вперед Саню, он валит четвертого. А они все рвутся вперед, ну прямо как наши Илы — только стрелков у них нет, хвосты прикрыть нечем! Еще один готов!
Голос по радио — "орел-один, сзади" — и обрывается! Вторая пара, что за нами рванула, дерется с пятью американцами. Вернее, один — второго нашего уже сбили!
И голос авианаводчика, "прошли рубеж один", подходите к "ноль" — то есть там, где и нас и их встретят корабельные зенитки. Орлы, что там у вас?
Значит, впереди — ударники. А позади — истребители прикрытия. И лишь мы двое можем им как-то помешать! Так что — работаем дальше. В той эскадрилье, что перед нами, еще девятеро. Захожу в атаку на оставшегося без пары — а он уже маневрирует, сцуко, скольжением в сторону уходит, ну так мы скорость уравниваем, и бьем. Это выходит, у них ведомые были, кто лишь за хвост командира держаться умел?
Мы с Саней успели завалить еще двоих, когда нас достали. "Миг" задрожал под ударами пуль, дергаю машину в облака, не слушается, и мигает лампочка "пожар". Дергаю ручку катапульты на высоте меньше километра. Страха не было — лишь мысли все сделать как надо, спину выпрямить, руки к подлокотникам прижать. Если не успеет раскрыться, я тоже ничего не успею почувствовать! Но раскрылся, как положено. И надувная лодка из аварийного запаса тоже сработала исправно.
А Санек вроде, уйти успел. Не видел я падающий "миг" с синей "четверкой". Что над головой творится — но бой быстро смещается вперед. Остается лишь надеяться, что наши подберут. Ну и последнее средство, на крайний случай! Как шесть лет назад у итальянского берега было. Такой же талисман в кармане ношу.
А кто там плавает, метрах в трехстах? Наш или американец? Если наш — то вдвоем и выживать легче. А если враг — убью, или в плен возьму. И лишний аварийный запас, что у него — мне не помешает.
То же время и место. Джимми.
Вот и не верь после в "счастливый" камуфляж! На фирме "Локхид" уже привыкли к причудам одного из своих пилотов, не садиться в самолет, не нарисовав на нем свой собственный знак, приносящий удачу. Не разрисовывать весь истребитель в "русские" цвета, зелено-черный сверху и синий снизу, но хотя бы изобразить на киле пятиконечную красную звездочку и под ней перекрещенные молот и кривой длинный нож. Издали это было похоже на кровавый череп с костями — за что сам Джимми получил прозвище, "Красный Пират" — прилепилось настолько, что даже сделалось позывным.
Причем оба раза, когда ему, уже работая на "Локхид", приходилось катапультироваться из падающего самолета, это была машина без "счастливого знака", исходной окраски! И вот, третий раз здесь — когда командир группы расшумелся, мы с русскими вроде как воюем, так что эту гадость сотри. И в самом деле, неудобно, пришлось закрасить. И вот...
Джимми с уважением относился к русским пилотам — помня рассказы своего механика, Стива Белью. Но можно ли считать великой авиационной державой — ту, где летают на деревянных самолетах? Японцы тоже были храбры, и дрались, себя не жалея — и спасло это их от "охоты на индеек", избиения в воздухе над Тихим океаном? У русских же было очень небольшое число реактивных истребителей, похожих на Ф-80 (так было в справочнике), также указывалось, что они проводят опыты с самолетами со стреловидным крылом — что по мнению инженеров с "Локхид", также невысоко характеризовало русских конструкторов. Японцы под конец тоже пытались что-то сделать, с крылом обратной стреловидности — и эти истребители в конечном счете, оказались более опасны для собственных пилотов! А за соломинку "чудо-решения" обычно хватается тот, кто не рассчитывает победить.
И вдруг, все перевернулось! Русские "стрелы" — которых оказалось неожиданно много, в этом конфликте у них вообще не были замечены поршневые истребители — устроили бойню "мустангам" над Шэнси. Затем досталось "суперкрепостям". Правда, в обоих случаях русские имели дело не с реактивными. А в Воздушном Корпусе Армии США решительно все были уверены, что Ф-80, это лучший истребитель в мире, превосходящий даже британские "вампиры" и "метеоры"! Новейший Ф-84 номинально имел лучшие характеристики — но про него ходили разговоры, что при скорости свыше пятисот миль в час самолет превращается в неуправляемый снаряд, а трудности с наземным обслуживанием вызывают ужас у механиков, и что его топливная система замерзает в мороз — отчего на последней модификации Ф-84Д двигатель работает не на керосине, а на 100-октановом бензине. Джимми не летал на Ф-84, потому не мог подтвердить или опровергнуть эти слова. Но хорошо помнил, каким норовистым был Ф-80 в самом начале своей карьеры, так что надо думать, и Ф-84 "Тандерджет" имеет все шансы стать грозой неба и страхом для врагов Америки. Главное, пилоты 35й истребительной группы были уверены, идя в бой — мы их одолеем!
Положа руку на сердце, Джимми не был настолько спокоен. Еще по прилету сюда, пообщавшись с летным составом, он был поражен фактом, что частям Воздушного Корпуса, находящимся на удаленных театрах, даже керосин выделяют в количестве, явно недостаточном даже для боевой подготовки! Положение спасало наличие командиров с военным опытом — а молодые пилоты, пришедшие уже после войны, летали лишь по знакомым маршрутам между японскими авиабазами, в хорошую погоду и при идеальном навигационном обеспечении с земли, полетов же на полный радиус и по незнакомым маршрутам не было вообще. Мало того, были проблемы с материально-техническим обеспечением (и это в американских ВВС!), не хватало подвесных баков, кислородных масок и еще некоторых жизненно важных вещей! А эскадрильи истребителей-бомбардировщиков, в дополнение ко всему, за последний год ни разу не проводили стрельб ракетами по наземным целям — и сейчас, когда пришло время идти в бой, были пилоты, кто никогда не применял свое основное оружие, даже на полигоне! И командование, видя это, пребывало в олимпийском спокойствии, считая что ВВС США и так превосходят всех в мире! (прим — все факты, относящиеся к 1949-1950 нашей истории, перед Корейской войной, подлинные! — В.С.).
Но — как говорил Стив Белью, "есть такое слово, надо". Приказ отдан, надо выполнять. И не завтра, все учтя и исправя, а прямо сейчас. И шли на запад-юго-запад сорок четыре ударных Ф-80С и сорок два истребителя — все боеготовные самолеты 8й и 35й авиагрупп.
И тут пропала связь — только "трески и писки". Джимми покрутил веньер и пощелкал переключателями. На резервных частотах было то же самое. Джимми оглянулся, как там ведомый? И похолодел! Не потому, что самолёт Карсона опасно приблизился, а сам Карсон отчаяно жестикулировал пытаясь показать, что у него отказала рация. Боевой строй эскадрильи сжался и скомкался, потому что все ведомые стали "жаться" к самолётам своих ведущих, это означало только одно — рации отказали у всех!
Джимми представил, каково сейчас приходится молодым пилотам, никогда не летавшим над морем, умевшим лишь держаться за хвост ведущего, и вдруг потерявшим связь — случись с ним что, или просто потеряйся, так даже домой дорогу найти не сумеют! И никому не могут сообщить о своих проблемах! Поэтому и "жмутся" сейчас молодые пилоты к своим ведущим, хотя прекрасно понимают как это опасно. Умом понимают, но ничего не могут с собой поделать. Это защитный рефлекс, который у нормального человека изживается только путём длительных и многочисленных тренировок. Которых у этих парней не было
Затем далеко впереди из облаков вниз протянулась дымная полоса. И еще одна, и еще. Это падали сбитые, и Джимми встревожился. Значит, две эскадрильи, бывшие наверху, уже вели с кем-то бой! Трудно было понять, кого сбивают, наших или нет. Но что происходит наверху, было решительно не разобрать!
И тут сверху свалились незнакомого вида самолеты, чуть меньшего размера чем "Шутинг стары", со скошенными назад крыльями. Это были опытные воздушные бойцы, судя по тому, что "вывалившись" из облаков, сориентировались они мгновенно — один из Ф-80 правофлангового звена, оказавшийся на их пути, был тотчас сбит! Хорошо, что атака русских пришлась не на истребителей-бомбардировщиков, идущих плотным строем впереди — тогда жертв могло быть больше. К чести парней из 35й, внезапная атака противника их не деморализовала и они не собирались уступать. И завертелась круговерть воздушного боя!
В "догфайте" русские оказались неожиданно сильны. А их самолеты!.. это было нечто!.. Уже в первые минуты боя Джимми понял, что русские истребители быстрее, и лучше разгоняются, особенно на вертикали. И намного быстрее гасят набранную скорость! Хорошо, что тут бой шел в диапазоне, от уровня моря до низких облаков и у русских не получалось полноценно реализовать своё превосходство в вертикальном маневре! Число сражающихся с обеих сторон возрастало, сверху появлялись все новые участники битвы. В сравнительно небольшом пространстве крутился клубок истребителей, протыкая трассами небо. Падали в море "миги" и "шутинг стары", распускались купола парашютов — тех, кому повезло. И Джимми тоже крутился, стрелял — кажется, он попал в одного русского, но не был уверен. Бой был таким, что приходилось опасаться столкновений, и "дружеского огня". Хорошо хоть, распознать своих и чужих было легко, по форме крыльев!
А ударники уходили вперед. И тут Джимми увидел, как сначала одна, затем другая пара русских, вырвавшись из свалки, устремились в погоню. Помня о задаче, прикрывать, он тоже рванулся вперед, за ним ведомый, второй лейтенант Карсон. И тут двое русских развернулись и атаковали в лоб. Джимми сумел увернуться, а Карсон — нет. И завертелся еще один клубок, двое русских и пять американцев — только сейчас Джимми заметил, что его примеру последовал еще кто-то.
Тем временем вторая русская пара беспрепятственно атаковала ударных. Там же ведомые совсем зелень, они даже уворачиваться не умеют, лишь идти за ведущим, и стрелять куда стреляет он! Это ведь будет не бой, а убийство!
И русские стреляли по мальчишкам, как по мишеням. Когда Джимми и еще двое наконец подоспели на помощь — за двух сбитых русских, потеряв троих, считая Карсона. Надо запомнить, что на виражах Ф-80 пожалуй что сильнее "стрелы", при условии своего численного превосходства, и если враг не может уйти наверх! А в злосчастной эскадрилье ударных осталась половина, семеро из четырнадцати! И Джимми сбил того русского, кто в этот момент, увлекшись, добивал очередную жертву — и тут же был сбит сам, ведомым русского убийцы. Рванул за рычаг катапульты, молясь чтобы все сработало как надо — это устройство иногда делало пилота калекой, ломая позвоночник. И лишь влезая на плотик поверил, что остался жив.
Надо сказать, что воды Джимми боялся. Хотя уже приходилось ему плавать в море на спасательном плотике, в сорок третьем, после того боя с Хартманом у французского Бреста. Но все равно, вода до горизонта казалась ему чем-то абсолютно нечеловеческим. И он хорошо помнил, что говорил инструктор — даже в теплой воде, человек в спасжилете выживает сутки. На плотике — где-то вдвое дольше, но это когда волнения нет. А еще, тут водятся акулы, которые охотно вами пообедают, особенно если почуют вашу кровь. Наконец, человеку для выживания нужна еда и вода — далее следовал страшный рассказ, как находили такие же плотики с высохшими трупами, болтающимися в море месяцы а то и годы. Хотя, это значит, акулы могут и за такое время не встретиться, раз не сожрали?
Джимми проинспектировал свой запас. Одна кварта воды (прим. -0.94л -В.С.), пачка галет, шоколад. Нож, компас, рыболовная леска с крючком. Ракетница, фальшфееры. Кольт 45 калибра, с одним магазином. И собственная фляжка с виски. Еще не забыть парашют — инструктор говорил, из него можно сделать парус, или плавучий якорь, или укрытие от солнца, или приспособление для сбора дождевой воды. Парашют однако намок, и Джимми порядком намучился, пока сумел вытянуть его на плотик, при этом не перевернувшись.
Воздушный бой над головой давно стих, переместился к западу. Самолеты кружились далеко над горизонтом — маленькие точки, едва различимые глазом. Джимми напрягал зрение, но не мог уже различить на такой дистанции "крестики" Ф-80 и "стрелы" русских. Зато видел еще одну, нет, две полоски дыма, прочертившие небо, падали сбитые, кто?
-Эй ты, сука, хенде хох, живо!
Джимми обернулся. Ярдах в двадцати на волнах болтался похожий плотик. И сидящий там человек держал в руке пистолет. Джимми выхватил кольт, подумав, что очень неудобно стрелять со столь неустойчивой и тесной опоры. А еще, его плот повернут боком, а у русского прямо на него, меньшая размером мишень, и более устойчива. Джимми пригнулся и представил, как пуля дырявит резину. А вода, не сказать, что теплая — и если он будет даже легко ранен, то инструктор говорил, акулы чуют запах крови за много миль!
Потому, Джимми было страшно. Он не боялся врага в воздухе, или даже на земле. Но представить себя среди жидкой субстанции, по которой до тверди под ногами как в небе до земли, сколько точно, он не помнил, но слышал, что и тридцать тысяч футов может быть... и тонуть будет как падать, долго и медленно — уж лучше было, в воздушном бою! А когда Джимми было страшно, он орал — слова, которые слышал от Стива.
