Мир. Наследники ушедших

— Забирай Димку и уходи! — с трудом выдохнула она. — Силы должно хватить.

Ее лицо залито кровью, правая рука безвольной плетью висит вдоль тела, нога сломана в нескольких местах. Простой человек был бы уже мертв... да и она ничем не отличается от обычного смертного, так что сейчас передо мной лишь тело, подгоняемое острым, яростным желанием защитить. И, глядя на ее переломанное тело, продолжающее двигаться и сражаться вопреки всем законам природы и Магии, я понял, что снова проиграл валькирии.

Кивнув, я рванул к крестнику Сира, который, наконец, пришел в себя. Спорить бессмысленно, другого пути у нас просто нет. Но у меня не было времени объяснять это Дмитрию. Яркая вспышка света, жалобный, почти сразу же оборвавшийся девичий крик... и все закончилось.

Только Димка не успел этого понять. Он рванулся вперед, едва не вывалившись из портала, но, к счастью, его подвела нога. Он рухнул, но уже на землю, покрытую густой зеленой, совсем не весенней травой.

— Ты... ты, сволочь! — закричал он. — Какого черта??! Где она?

Я устало опустился на землю, чувствую себя как никогда опустошенным. Спорить не буду, сволочь! Только не ему мне об этом говорить. И не мне ему объяснять, что не все так просто в ее смерти.

— Не ожидал, честное слово не ожидал! — мягкий, слегка ироничный голос бога смерти раздался над нашими головами совершенно неожиданно.

Дмитрий

Чернобог стер ухмылку с лица, перевел презрительный взгляд с Лика на меня. Легкое движение рукой и меня снесло, проволокло по земле несколько метров. В глазах потемнело, еще в Нави сломанная нога вывернулась под неестественным углом, в левой руке словно что-то порвалось. Я взвыл от боли, и громко выматерился. С трудом смог сфокусировать взгляд на раздваивающемся муже Яги. Как ни странно, но более на его лице не было не снисхождения, ни презрительности. Он наоборот сосредоточился и вновь вскинул руку. Трава вокруг меня в один миг пожухла, почернела. Ветер смерти... Змей рассказывал об этом заклятии. Любимое и проверенное оружие Чернобога, после которого еще никто не выживал. Мне не могло так повезти!

И это понимал не только я. Лик замер, едва успев замахнуться мечом, в безуспешной попытке остановить бога смерти. Застыл статуей и он, не веря своим глазам, с яростью глядя на меня, но больше не пытался нас убить. Он вдруг просто расхохотался, дернул плечом, и дроу кулем свалился на землю.

— Яга, дорогая, как тебе удалось это сделать? — повернулся он ко мне спиной.

Я не видел бабушку, но зато прекрасно слышал ее слова:

— Не мне, милый, не мне, — самодовольство и явная насмешка в ее голосе меня пугали, как и то, что она говорила: — Тебе, мой дорогой...

Яга

Последний раз в Прави я была более тысячи лет назад, сбежав отсюда сразу после свадьбы. Наверное, поэтому, в отличие от моего мужа, не испытываю горькой ностальгии по ушедшим временам, по тому чего не вернуть. Я знала от чего отказывалась, когда уходила. И хотя сегодня я испытываю страх, он не связан с возвращением. Скорее, с тем, что ждет меня после того, как я покину Правь, вновь окажусь в реальном мире. Интересно, мой мир изменится?!

С Чернобогом я встретилась у ворот, приветливо распахнутых. Он ждал меня и сегодня, как ни странно, лишь молча предложил свою руку, решив в виде исключения забыть про свои ехидные и часто довольно болезненные замечания. Мы прошли по едва заметной тропинке мимо вечнозеленых полей, черных лесов и глубоко-синих речушек и озер. Все неподалеку друг от друга, но в тоже время на расстоянии более чем в сотни тысяч километров. Все зависит от того, что мы хотели видеть. Правь нелогична, иррациональна и чудесна. Сложно было оставить ее нормальной, живя здесь и изменяя под себя, свои вкусы. Я усмехнулась, вспомнив то время, когда боги помогали строить Кощею его замок. Он лишь раззадоривал все больше разгорающиеся меж ними споры, добиваясь полной несуразности абстракции.

Я нахмурилась, прогоняя мешающие сосредоточиться на деле воспоминания. Кроме того, я лестницы, ведущей к дому Рода, нас ждал сюрприз в лице Мокошь и неизвестного мне старичка. Вероятно, один из мелких богов, лиц которых я никогда не удосуживалась запоминать. Сегодня она была в образе подростка, в ярко-красном платье явно с чужого и очень широкого плеча. Мать-природа во всей своей красе. Она не может вернуться лишь во младенчество и стать настолько старой, чтобы почувствовать усталость. Старичок, наряженный в не менее несуразный наряд века этак семнадцатого — восемнадцатого. Странная парочка сидела за небольшим деревянным столиком, в аккуратных плетенных креслах, попивая чай вприкуску. И судя по тому как нас приветствовали, эта парочка ждала именно нас.

— И все-таки из вас вышла красивая пара, — окинув нас взглядом, заметил божок.

Мокошь нахмурилась, но предпочла оставить без внимания его слова. Кивнув на стоящее рядом кресло, рукою она указала на лестницу и, в упор глядя на Чернобога, спросила:

— Кто первый?

Чернобог усмехнулся и присел в кресло, подчиняясь ее молчаливому приказу:

— Дамы вперед.

Лестница оказалась не такой длинной, как виделось снизу, я добралась до Книги всего за десять минут. Никто никогда кроме самого Рода сюда не поднимался, так что я чувствовала себя немного неуверенно. Не знаю, что бы я там себе нафантазировала, если бы стала представлять, как выглядит его дом, но уж точно не ограничилась бы небом, высоким пюпитром и креслом с прямой спинкой. Удивленно хмыкнув, я опустилась на стул и громко и четко произнесла:

— Мой внук, Дмитрий Агинский.

Тяжело стукнулась обложка фолианта, тихо зашелестели страницы. Я пролистала его детство, отрочество и в недоумении уставилась на абсолютно пустые страницы. Это невозможно, в Книге Рода все слова, мысли и желания людей, определяющие их судьбу, прописаны с момента зачатия и до того, что ждет душу после смерти. Назвав еще пару имен, я убедилась, что в случае с Димкой меня просто обманывают. Яростно захлопнув Книгу, я бегом бросилась вниз.

— Что-то не так? — удивленно посмотрела на меня Мокошь, с явной неохотой оторвавшись от чашки с чаем.

— Ты лучше меня должна знать, — с трудом выровняв дыхание, я заставила себя улыбнуться. — Почему будущее Димы не прописано?

— Не знаю, Род не оставлял инструкций, — пожала она плечами и протянула мне чашку с чаем. — Присаживайся, подумаем.

Я нервно мотнула головой, размашисто обошла их столик и направилась к воротам, но меня остановил мужской голос за спиной:

— А кого ты хочешь из него сделать? Кем видеть?

Я обернулась, внимательно разглядывая его улыбающиеся лицо. Он мне категорически не нравился. Никогда не любила тех, кто живет в придуманном мире, не желая тратить время на то, что располагается за пределом их понимания.

— Богом! — обернулась я к ним. — Времена меняются, меняются боги. Разве не так?

Он кивнул, соглашаясь:

— Меняются. И времена, и боги. Но нельзя строить новое, не опираясь на фундамент старого. Боги перестали иметь такое значение в жизни людей, как ранее. Свобода выбора, знаешь ли, — он скривился, словно последние слова вызвали у него физическое неудовольствием, но продолжил: — И это люди. Что говорить о богах?

Я поняла. Кажется.

И только сейчас заметила отсутствие Чернобога.

— Он пошел разбираться с нарушителями территориями, — предварила мой вопрос Мокошь.

Нарушители? Умертвия на территории Прави?! Это даже не смешно. Но кто кроме них мог его заинтересовать? Ответ нашелся тут же. Я сорвалась с места и, подхватив юбку, бегом помчалась к месту, где, я чувствовала, находился Димка. Какое лихо занесло его сюда? Куда глядел Лик?

Дорогу к нашему с Чернобогом "дому" я нашла быстро, не пришлось плутать, доверяясь только чувствам. И все же я опоздала, прекрасно понимая, что Ветер Смерти не остановить и мне, при всем желании. Однако... что-то шло не так...

— Дорогая, как тебе удалось это сделать? — отсмеявшись, он повернулся ко мне и буквально впился в меня взглядом.

При всем желании... я усмехнулась:

— Тебе дорогой, тебе... — если бы я могла, я бы расхохоталась, но мне просто не хватало воздуха. — Неужели, милый, ты не помнишь одну ночь, которую я все же тебе подарила? Как мне кажется, ты тогда остался доволен.

Чернобог обернулся, вглядываясь в Дмитрия, словно впервые его видел. Не стоило признаваться, хотя это и не единственный козырь в моем рукаве, пусть и один из самых главных и оберегаемых. Да и просто ради ярости в его глазах, огня, пожирающего его изнутри, можно было им пожертвовать. И мимо такого необычного и редкого явления, как собственный внук, он не пройдет. Поинтересуется. Это хоть ненадолго, но даст Диме защиту.

Чернобог развел руками и склонил голову в шутливом поклоне, признавая поражение в сегодняшней схватке. Все, война объявлена, игра началась. Веселые мне предстоят следующие несколько лет. Я посторонилась, пропуская мужа, дождалась, пока он скроется из вида, и только после этого занялась воспитанием внука и допросом его "няни". Подойдя к лежащему неаккуратной кучей эльфу, я перевернула его носком туфель и потребовала от отчета. Однако, именно этот момент Дим выбрал для того, чтобы закатить истерику.

Выслушивать его слезливые обвинения в смерти какой-то девушки у меня не было никакого желания, поэтому я милостиво позволила Лику забрать его, перенеся разговор на следующий день.

Нина

Димка исчез. Сбежал от меня на свидание к Раде в седьмом часу, и с того времени ни его, ни ее никто не видел. Митька и Мишка, которых я своим необоснованным страхом за его жизнь уже достала, пытались мне доказать, что волноваться не о чем. Они наверняка сняли комнату в гостинице, как иногда делали это в Егошихе, решили отдохнуть наедине друг с другом. Но съедающий меня страх заставлял меня раз за разом брать в руки зеркало и пытаться дозвониться до них. Звонки в никуда, зеркало просто чернело, отказываясь отражать даже мое растерянное лицо, что не могло добавить мне спокойствия. В общем, последние полтора часа, несмотря на время — третий час ночи, — я провела в комнате у Мишки, не давая спать ни ему, ни заразившимся от меня волнением девчонкам. Парни стоически терпели нашу истерику, лишь иногда стараясь вправить мне мозги. Меня трясло.

В четвертом часу Митька не выдержал, громогласно заявил, что если я так за них волнуюсь, то должна искать понимания у преподов, а не у них, бедных и сонных друзей. Он лично идет спать, и пусть весь мир с Димкой во главе катится ко всем чертям. Но не успел он сделать и шага, как дверь распахнулась, и в комнату ввалился Лик. Грязный, оборванный, с засунутым за пояс брюк мечом. И странно безжизненный. Оглядев нас, он порадовался тому, что мы собрались вместе и теперь ему не придется вылавливать всех по отдельности.

— Так, — он устало потер лоб, собираясь с мыслями. — Завтра, то есть сегодня утром мы отплываем в Лицей. Чтоб в одиннадцать все стояли на причале с вещами. Нина, — он пристально посмотрел на меня, — комнату не покидать, пока я за тобой не вернусь. Мне надо привести себя в порядок. После от меня не на шаг. Чтобы было понятно всем — это приказ Яги.

Он развернулся, хотел уйти, но неожиданно замер на пороге и глухим, словно чужим голосом произнес:

— Соберите вещи Дмитрия и Радмилы, — он обернулся. — Митрофан, отдашь их брату, когда он вернется из больницы. Вещи Рады передадите кому-нибудь из преподавателей, они отошлют их ее родственникам.

Дверь захлопнулась. В комнате висела гнетущая тишина, друзья в немом ошеломлении переглядывались, пытаясь уложить в головах то, что сказал дроу. Я в ужасе смотрела на место, где только что стоял Лик. Сердце бешено колотилось в груди, сквозь нарастающий шум в ушах до меня с трудом донесся голос испуганный голос Митьки:

— Нин, что происходит?

Я перевела на него мутный взгляд, стараясь разглядеть его лицо за непролитыми слезами. Я не могла произнести ни слова, в горле застрял ком, который не давал мне даже вздохнуть, не говоря уж о словах. И так, в абсолютной тишине, я громко, со всхлипами, разрыдалась.

Мокошь

По небу бежали резвые белоснежные облака, снизу слегка окрашенные в розовый цвет восходящими лучами солнца. Рассвет в Прави прекрасен как нигде. Уж я-то знаю, видела множество и подобных ему, и настолько ужасных, что даже вспоминать не хочется. Хотя все зависит от ситуации и от самоощущения. Сегодня, я хоть и устала, но осталась довольно тем, как закончилась прошедшая ночь.

Я поежилась, но не от неприятных мыслей, а от утренней прохлады. Чай давно остыл, а мой спутник просил не тратить Силы на такую мелочь. Мол, он больше любит едва теплый. Я накинула на плечи шаль и повернулась к нему:

— Что скажешь?

Он нехотя открыл глаза и задумчиво посмотрел на меня. Мысли всех остальных богов я всегда читала, как открытые книги, они был для меня предсказуемы так, как не могли быть предсказуемы даже люди. А вот он — загадка. Причем всегда, с первого дня нашего знакомства.

— Они слишком торопятся. Как дети.

— Как и всегда, — кивнула я, — ничего страшного, потом спохватятся.

— А не будет ли поздно?

— Мы всегда сможем вмещаться и помочь.

— Кому?

— Детям естественно, — фыркнула я. — Они еще не считают себя настолько взрослыми, чтобы пытаться нас переиграть.

— Это точно, — Род поднялся, задумчиво посмотрел в сторону восходящего над Миром солнца, поблагодарил меня за компанию и чай, и начал собираться, напоследок напомнив: — Присмотри за остальными. Если по глупости Яги и Чернобога мы лишимся двух наследников, будет плохо. Но если пострадают и остальные шестеро... — он покачал головой и исчез в лучах, вознесшегося над Явью и Правью солнца.

Я разогрела чай, заменила варенье и пирожные, и призвала к себе Лучезара, требуя подробный рассказ о том, что произошло в Нави. Яга права, времена меняются, пришла пора для новых богов. И пускать все на самотек, как, впрочем, и отдавать ей и ее мужу будущее Мира по обе стороны Грани, мы не собираемся. Не для того мы так долго ждали.

Игра началось. Только участников, как и пешек, намного больше, чем эта парочка думает.